Мой милый ребенок

— Итак, всё началось весной 2009 года, точнее 27 марта… Алек, Джейс и Иззи опоздали в школу сегодня, благодаря отцу, который впервые проспал на работу. Мало того, что они опоздали, так Роберт едва не забыл отвезти Макса в школу. А это было неприемлемо для первоклассника. Они втроём буквально ворвались в школу и побежали каждый к своему классу. — Парень, ещё бы немного и было бы поздно, — сказал Дерек, один из лучших друзей Алека, попрощавшись со своей подругой Мией. — Гарпия не позволит тебе пройти. Она набрасывается на всех, и ты, наконец, дал ей повод добраться до тебя. — Рад видеть тебя, Дерек, — произнес Алек, в ответ получив улыбку друга. Дерек был красивым парнем, конечно не таким как брат Алека — Джейс, но они были похожи, такие же светлые волосы. Он был весёлый парень, только на два месяца старше Алека. Дерек любил вечеринки, особенно после того, как его старший брат — Шон — поступил в университет в Нью-Йорке и уехал. Как он туда попал до сих пор оставалось загадкой, так как Шон не был лучшим учеником в школе. — Мой брат вернулся домой на неделю. Родители уехали и Шон собирается с друзьями, а это значит… вечеринка. Сегодня в семь часов вечера. У меня дома, — усмехнулся Дерек. — Джейс и Иззи также приглашены. И я приглашу этих горячих цыпочек, ты знаешь, Алину и Хелен… кстати, я слышал, что ты ходил на свидание с Хелен две недели назад. Позор тебе, что ты не рассказал об этом мне. Я думал, что мы лучшие друзья, — добавил блондин, надувшись. — Я думал, что что-то значу для тебя. — Мистер Стюарт, — учитель Имоджен Эрондейл вошла в класс, осмотрев двух мальчиков. Она всегда задавалась вопросом, почему её лучший ученик проводит время с самым безрассудным мальчиком в классе. — Как я слышала, драмкружок работает по четвергам после школы. Вы можете выразить свои чувства там. Теперь давайте начнём. Алек, конечно же, с большим нежеланием, наконец, позволил Иззи и Джейсу затянуть себя на вечеринку к Дереку. Только потому что ненавидел, когда его брат и сестра ныли ему в ухо в течение длительного времени. Ради собственного покоя он согласился. Конечно, родители предупредили их, чтобы они не возвращались домой слишком поздно. Ведь самому старшему из них — Алеку — было всего четырнадцать, хоть он и был очень ответственным для своего возраста. Может быть, поэтому родители не предупредили их, чтобы они не пили алкоголь? Потому что они доверяли своему старшему сыну, что он позаботится о своих брате и сестре и не позволит чему-нибудь случиться с ними в ту ночь? Может быть. Алек всё ещё хотел произвести приятное впечатление на своих родителей, так что наблюдал за Иззи и Джейсом всю ночь. — Чувак, ты должен расслабиться, — произнес Дерек спустя три часа с начала вечеринки. Алек почувствовал запах алкоголя, исходящий от друга. Дерек всегда любил выпить пиво на вечеринке. Он даже пытался убедить Алека попробовать, но Лайтвуд всегда отклонял предложение, потому что будет ещё время для таких вещей, но позже. — Там милые девочки, которые хотят играть с нами. — Играть? — В бутылочку. Алек прекрасно знал правила этой игры, именно поэтому у него появилась гримаса на лице, которую он попытался скрыть, когда бутылочка, которую крутила Кайли Уйатвиллоу, остановилась на нём. Кайли была одной из самых красивых девочек в школе. Светловолосая, с голубыми глазами — немного светлее, чем у Алека — стройная и с длинными ногами. Она была мечтой многих мальчишек из класса Алека, а так же более младших и старших тоже. Она была гораздо красивее, чем Хелен — девушка, с которой Алек ходил на свидание две недели назад. Чуть более красивой. Хотя они были очень похожи, обе блондинки с голубыми глазами. Но Алек не испытывал сексуальное влечение к ней, не так как должен был. Кайли покраснела, когда бутылка остановилась на Алеке, и парень покраснел тоже. Девушка была одета в ту ночь в короткое платье темно-синего цвета, которое шло к её глазам и подчеркивало изгибы тела, которые Дерек хотел бы пощупать в один прекрасный день. Она поднялась со своего места и села перед Алеком, наклонившись к нему. Алек, зная, что он должен делать, если не хочет открыться перед другими, также наклонился к ней. Наконец их губы соединяются в поцелуе. Кайли умела целоваться, это точно. Она была всего на несколько месяцев младше Алека, но училась классом ниже него. Так, Алек позволил ей вести поцелуй, как она хотела. Это был не такой поцелуй, как те, что Алек читал в любовных романах Иззи, которые она заставила Алека читать. Ну, не удивительно, Кайли, независимо от того, как она была прекрасна, не была мальчиком, и Алек был в значительной степени уверен, что уже то, что его привлекают только парни, было доказано во время свидания с Хелен. Позже игра всё ещё продолжалась. Безостановочно кто-то целовал кого-то: мальчики с девочками, иногда девочки с девочками. Алек поцеловал всех девушек, приглашенных Дереком, за исключением Изабель. Её он поцеловал в щёку, когда бутылочка остановилась на ней. Примерно в середине вечеринки, Дерек предложил поиграть в «Я никогда не…». Алек слышал однажды правила этой игры. Дерек сказал, что игра очень интересная, и что ребята в колледже играют в неё очень часто. Шон подтвердил слова брата. И большинство людей согласились с идеей, так что Алек решил также плыть по течению. Один напиток за другим, и Алека почувствовал себя навеселе. Его голова закружилась и просто чудо, что его не вырвало прямо там. Хотя было странно, что чем больше он пил, тем меньшее влияние алкоголь оказывал на него. По крайней мере, он чувствовал себя лучше. До сих пор он понимал, что происходит вокруг него, более или менее. Алек всё ещё следил за Изабель, которая танцевала с мальчиком из своего класса, и увидел Джейса с Алиной Пенхалоу. Дерек целовался со своей подругой Мией на диване, хотя Алек мог поклясться, что несколько минут назад он делал то же самое с какой-то рыжей девушкой. — Тебе весело? — раздался женский голос у Алека над ухом. Он поднял глаза и увидел знакомые голубые глаза. — Немного… и… у… ты? — пробормотал он невнятно и сделал ещё глоток из бокала, предложенного девушкой. А после выпил его почти залпом. Потом была еще пара бокалов и поцелуй с девушкой. А потом… потом была темнота. На утро Алек проснулся не один. И это было одно из самых худших побуждений в его жизни. Но Лайтвуд и его «случайная спутница» договорились молчать обо всем. И действительно, на следующий день они делали вид, будто ничего не произошло. Будто прошедшей ночи не было. Это было лучшее решение. Она могла вернуться к попыткам завоевать Джейса, наконец, а Алек мог отделаться от девушек. После этого случая он решил, что это была последняя точка в его отношениях с женским полом. Он перестал лгать себе и принял тот факт, что не любит девочек, что он гей, как выразилась Изабель, когда Алек доверил ей свои страхи. Было странно, что Иззи приняла это так быстро, быстрее, чем Алек. Хотя он всё ещё боялся сказать кому-нибудь об этом, особенно родителям и братьям. Алек ещё был не готов, и не был уверен, будет ли готов когда-нибудь. Алек жил с верой в то, что он не будет иметь ничего общего с любой девушкой больше никогда. До этого дня. Он был дома один. Иззи и Джейс всё ещё были в летнем лагере. Алек же приехал домой несколько дней назад, потому что у него было какое-то отравление. Макс был у своего друга, а родители ушли в магазин за продуктами. Алек смотрел телевизор, когда услышал звонок в дверь. Он подошел к двери, сразу же открыв её. И был удивлен, увидев директора своей школы и её дочь, которая пряталась у неё за спиной. — Твои родители дома, Александр? — парень покачал головой, всё ещё удивлённый присутствием этих двух в своём доме. — Когда они вернутся? — Скоро. Они пошли в магазин. — Тогда мы подождем их в доме, если ты не против. Если Алек должен был описать тот день, когда его подростковая жизнь закончилась, он описал бы именно этот. Август 2009 года, тёплый летний день, когда Кайли Уайтвиллоу и ее мать — директор школы — Ирен Уайтвиллоу, пришли к нему домой. Когда он осмотрел девушку, глаза Алека почти выпали из орбит. Он видел это раньше, несколько лет назад, за пару месяцев до рождения Макса. Когда его мать была… — Здравствуйте, — миссис Лайтвуд вошла в дом вместе с мужем и посмотрел на директора. — Что я могу сделать для вас? — Мистер и миссис Лайтвуд, кажется, что мы должны обсудить … — она смотрела на свою дочь, — кое-какую проблему. И ад вырвался на свободу. Его родители начали кричать на него, о том, как это было безответственно, как он мог это сделать, что они думали, что он достаточно умен, чтобы не попасть в такую дерьмовую ситуацию. И так далее. — Боже! — его мать рыдала. — Александр… чем ты думал?! Тебе четырнадцать, и ты сделал ребенка! — Мне очень жаль! Я не хотел, чтобы это произошло, — он начал защищаться, слезы потекли по его щекам. — Мы не планировали его! Это просто случилось! — Просто случилось?! — его отец присоединился к разговору. — Вы знаете, что такое презервативы?! Разве вы не знаете, что это лучше, чем потом жалеть?! Черт побери! Что мы будем делать теперь? Вы знаете, что это разрушит мою репутацию?! Ребенок в таком молодом возрасте! Что мы будем делать? — Аборт? — спросила его мать, посмотрев на директора. — Я уверена, что вы не хотите, чтобы этот скандал стал известен за пределами этого дома. Что скажут в школе? — Я согласна, миссис Лайтвуд, это не может выйти в свет, — твёрдо сказала, как и всегда. — Но уже слишком поздно для аборта. Кайли беременна пять месяцев. — Почему вы ждали так долго? — зло спросила Мариза. — Я не была уверена. Как я должна была знать, что я беременна? — Кайли села более удобно на диване, глядя вниз на свои зелёные кроссовки. — Я поняла это, когда мой живот стал больше. Сначала я думала, что набрала вес во время каникул, но я не смогла сбросить его. Поэтому, когда по телевизору я увидела рекламу, то попросила двоюродного брата купить мне тест на беременность. И оказалось, что я беременна. — И тебе не приходило в голову, что что-то не так, когда не начались месячные? — Мариза глубоко дышала, пытаясь успокоиться. — После того, как вы спали вместе, тебе не пришло в голову, что ты беременна? — Но прежде чем мы переспали у меня были месячные всего несколько раз и то не регулярно, — Алек покраснел, когда услышал о женских интимных вещах. Мариза села на диван, закрыв лицо руками, вздохнула. Роберт по-прежнему читал лекции Алеку о его безответственности. Вскоре мама Кайли присоединилась к Роберту и кричала на Алека, что он забрал невинность её единственной дочери. Александр просто стоял, кивая, и принимая каждый укор в свою сторону. Что еще он мог сделать? Не было ничего, что он мог бы сделать сейчас, они должны были меньше пить. Алек поморщился, вспоминая сколько литров пива выпил в ту ночь. — Итак, что теперь? Что мы будем делать? — тихо спросила Кайли. — А что мы можем сделать? Ты собираешься выносить ребенка, и потом… — Затем, мы отдадим ребенка на усыновление, — решительно сказала директор. — Ни ты, ни Алек не готовы растить ребёнка. Вы ещё сами дети. И я не собираюсь растить ещё одного ребенка, у меня есть обязанности в школе. Мы найдем агентство по усыновлению и отдадим туда малыша, когда он родится. Так же я собираюсь перевести Кайли в частную школу для девушек с детьми. И когда придёт время, мы встретимся в больнице, чтобы подписать документы. Я собираюсь сказать вам одну вещь, дети, вы меня разочаровали. — Это лучшее решение, — согласилась Кайли, глядя на Алека, который только кивнул. С тех пор Алеку пришлось жить с тяжелым бременем разочарования своих родителей. Атмосфера в доме изменилась: его родители, которые когда-то гордились им, теперь смотрели на него с разочарованием и смирением в глазах. Поэтому Алек старался стать лучше в их глазах. Теперь он был почти образцом для подражания, с небольшим изъяном — будущим ребенком. Кайли перевели в другую школу. Алек редко видел её, хотя они много говорили по телефону. В основном Кайли жаловалась, что ребёнок стал пинаться слишком сильно. Скоро вся школа знала, что Алек обрюхатил дочь директора, хотя никто не знал как. С того дня над ним смеялись в школе. Без остановки люди над ним смеются, что он облажался в первый же раз, что теперь он собирается стать папой. Куда бы он ни шел, парни над ним издевались, а девушки шли в противоположном направлении боясь, что он будет приставать к ним. Жизнь в школе стала тяжелее Алек с тех пор, как он стал «папочкой». К тому же его лучший друг — Дерек — отвернулся от него, утверждая, что Алек переспал с Кайли, зная, что блондин любил её. Алек попытался извиниться перед ним, пытался объяснить, что он был пьян той ночью, что он даже не помнит секса с ней, но Дерек не хотел слушать. И вот так Алек остался один, если бы не его брат и сестра, которые были рядом с ним всё время. Алек часто ловил себя на мысли о том, на кого ребенок будет больше похож: на него или на Кайли. Это будет девочка или мальчик? Будет ли у него его цвет глаз или Кайли? Будет ли он играть в футбол, как Алек? Будет ли все так же застенчив, как он? Алек думал о многих вещах, даже если знал, что не должен. Ведь когда ребёнок родится, они отдадут его на усыновление, чтобы у него была хорошая, счастливая семья. Он не готов быть родителем, не тогда, когда он сам ещё практически ребёнок, но он хотел счастья и любви для своего ребенка. Алек начал думать по-другому впервые, когда ходил на УЗИ с Кайли. Это было её второе обследование, она была уже на седьмом месяце беременности. Он был там со своей мамой и мамой Кайли, обе женщины хотели убедиться, что ребёнок в порядке. — О! Как много вас здесь сегодня! — воскликнул доктор Мартин, улыбаясь каждому. — Ты, должно быть, отец ребенка. Алек кивнул. — Хорошо! Давайте посмотрим на малыша! Полив гелем живот Кайли, доктор начал двигать устройством над ним. Алек смотрел на чёрный монитор, потом на Кайли, затем на доктора. — Ох, смотрю, малыш, ты показываешь себя своим родителям сегодня, — сказала она. — Хотите узнать пол ребенка? — Да. — Это мальчик, — доктор постучала по монитору, указывая на его мужское достоинство. — Итак, как насчет того, чтобы послушать его сердцебиение? Алек смотрел как зачарованный на монитор, слушая сердцебиение малыша. Оно было громким и устойчивым, как музыка. Самый прекрасный звук, который Алек когда-либо слышал. Он не мог избавиться от этого чуда, что там, внутри живота Кайли. Это был его ребёнок, маленький человек, созданный им, часть него. На губах Алека появилась невольная улыбка, когда он смотрел на ребёнка. Юноша думал о том, какой он будет красивый, маленький, такой удивительный…такой… его.Тогда Алек и понял, что не может дождаться, когда ребёнок родится. Позже Алек проводил дни в поисках имени для ребёнка. Конечно, он знал, что не может привыкать к нему, что ему не следует этого делать, но он не мог перестать думать о ребенке — Джейке. Это имя он выбрал для малыша. Хотя он знал, что новые родители выберут своё имя, но он теперь хотя бы не думал больше о нём, как «ребенок». Алек проходил мимо магазина с товарами для детей. Там, на витрине магазина, он увидел красивую деревянную колыбель с голубым одеялом внутри и белым пушистым медведем, который сидел на нём. Алек почувствовал теплоту в теле, а на лицо поползла широкая улыбка и он начал мечтать. Мечтать о том, что он мог бы посадить в эту люльку Джейка, мог класть этого белого медведя в его маленькие руки. Что Алек мог бы спеть ему колыбельную, ту, что мать давно пела ему и его сестре, когда они были детьми. Невольно он начал напевать, прикрыв глаза, и представляя себя с ребенком на руках. Его ребенком. И тогда его сердце просто остановится от радости, когда ребенок скажет: «папа» в первый раз. Это был тот момент, когда Алек понял, что он любит своего ещё не родившегося ребёнка, что он любит своего сына, и что он не хочет его отдавать. Но убедить в этом родителей, было самой трудной задачей. — Ты понимаешь, что ты у нас просишь? — спросил Роберт. Они сидели в его кабинете, вокруг царила серьезная атмосфера, нарушаемая только громкими ударами сердца Алека. — Как ты себе это представляешь? — Я брошу школу. — Исключено! — его отец отреагировал мгновенно, зло глядя на него. — Я не позволю тебе сделать это! — Но… — Нет никаких «но», Александр. Ты закончишь среднюю школу. Пока ты живёшь под моей крышей, ты будешь делать так, как я говорю! — когда Алек ничего не сказал и отвернулся от родителей, чтобы скрыть слезы в глазах, Роберт только вздохнул. — Послушай меня, сынок. Я только хочу как лучше для тебя. — Но папа, ты не понимаешь! Когда я его увидел и почувствовал, как он пинается…я понял, — голос Алека замер на мгновение. — Я понял, что это мой сын, часть меня, что я люблю его. Я знаю, что тебе может показаться странным это, но я знаю, чего я хочу. Я хочу, чтобы Джейк остался со мной, я хочу взять его на руки. Я хочу быть отцом для него. Я знаю, что это было ошибкой спать с Кайли, но сейчас я хочу быть зрелым, взять на себя ответственность за свои действия. Я хочу поступить правильно. Я знаю, что может ещё где-то, в полной семье, Джейку было бы лучше… — Джейку? — Это имя я выбрал — Джейкоб Гэбриэль, — его мать улыбнулась уголками губ. — Я хочу дать ему дом, я хочу быть отцом, хочу быть частью его жизни, и я хочу, чтобы он был частью моей жизни. На мгновение Алек сделал паузу, вспоминая чудесное чувство, когда он почувствовал пинки Джейка впервые, на прошлой неделе. А ещё теперь он слушал каждую ночь запись сердцебиения Джейка, которую ему дал доктор. — Ты не представляешь, что я почувствовал, когда ощутил, что он пинается… — Просто подожди, когда ты будешь держать его первый раз на руках, — Алек посмотрел на отца, который ласково смотрел на него в ответ. — Поверь мне, сынок, нет ничего лучше, чем держать своего первенца первый раз на руках. Это прекрасное чувство, которое ты не можешь объяснить. — И я тоже хочу это почувствовать, — голос парня был тихим, но полон надежд, что, может быть, его родители поймут его. — Я хочу это почувствовать. — Это очень зрелый поступок, Алек, — Мариза взяла его за руку и погладила по щеке. — Но ты уверен, что готов? Ты уверен, что хочешь взять Джейкоба? — Абсолютно. — Значит, мы поддержим тебя, — мать поцеловала его в макушку, и Алек мог только шокировано смотреть на родителей. Он не думал, что они согласятся, тем более, что они его поддержат. — Но при одном условии. — Я согласен на всё. — Ты закончишь школу, — заявил Роберт серьёзным тоном. — Я и Мама, мы будем помогать тебе как можно больше. Но ты не можешь бросить школу, понял? Мы поможем тебе позаботиться о Джейке, когда он родится, но ты должен делать всё возможное в школе и дома. — Обещаю! Я сделаю всё возможное, я обещаю! Его родители сказали, что станут законными опекунами Джейка, пока Алеку не исполнится восемнадцать, поскольку так гласит закон. И теперь Алек мог думать о том, что будет делать, когда ребёнок родится. Он знал, что вся его жизнь перевернется с ног на голову, но чувствовал, что это то, что он должен был сделать. Когда Кайли узнала об этом, она оказалась не очень увлечена этой идеей. — Зачем ты это делаешь? Мы оба согласились, что отдадим ребёнка на усыновление, — сказала она ему, как раз перед началом девятого месяца беременности. — Ты погубишь всю свою жизнь. Ты думаешь о своем будущем? Ты хочешь играть в семью? Ну извини, но я не собираюсь быть мамой-подростком. Я хочу жить своей жизнью, пока ещё могу. А время для детей будет позже. — Я хочу оставить его. Я хочу заботиться о Джейке. — Ты изменишь своё мнение, вот увидишь. Алек не передумал. День родов Кайли был самым странным для него, или, может быть, он думал так, поскольку он был на уроке математики тогда. Примерно в середине урока секретарь ворвался в класс, сказав, что отец Алека оставил для него сообщение. Сообщение о том, что Кайли рожает. Он выбежал из школы и взял такси до больницы. Когда он туда добрался, у Кайли были схватки уже два часа. Парень ходил по комнате взад-вперед, слушая крики и стоны Кайли. Мать и отец смотрели на него с улыбками на лицах. — Он напоминает мне меня, когда ты впервые рожала, — прошептал Роберт Маризе, указывая на Алека. — Я так нервничал, думал, ты будешь рожать вечно. — Не вечно, лишь семь часов, — с доброй улыбкой ответила женщина. — Но я до сих пор помню — это прекрасно. — Я тоже, особенно когда я взяла Александра впервые в руки, — Роберт сжал руку жены и погладил обручальное кольцо. — Я думаю, что тогда я понял, как сильно я тебя люблю. Ты дала мне три самых важных ценности в моей жизни, — слезы блестели в голубых глазах женщины. — А теперь мой маленький мальчик сам становится отцом, хотя я не рад, что в столь юном возрасте. — Алек справится с этим, — тут же добавила она, когда из-за закрытой двери раздался громкий крик новорождённого младенца. Алек перестал расхаживать по комнате и бросился к двери, не будучи уверенным, может ли он зайти внутрь. Но вскоре доктор Мартин вышла с широкой улыбкой на лице. — Заходи, папа. Роберт был прав. Ощущение, что Алек чувствовал, когда взял Джейка в первый раз на руки было неописуемым. Его сердце наполнилось теплом, начинало биться быстрее, когда Джейк открыл глаза в первый раз и посмотрел на него. Он был прекрасным, чудесным, красивым. Алек не мог перестать удивляться, что помог создать такого замечательного человека, что этот маленький человечек был его. Его руки дрожали, слезы бежали по щекам, когда родители зашли внутрь помещения. — У вас здоровый, красивый сын, — врач посмотрела на Алека, потом на Кайли. — Какое имя я должен записать в карту? — Джейкоб Габриэль Лайтвуд, — гордо сказал Алек. — Мой сын. Он повернулся к Кайли, чтобы отдать ей сына, думая, что, может быть, она хотела подержать, но она отказалась. Она не хотела никаких контактов с Джейком, чтобы не привязываться к нему. Алек понял, что она не хотела иметь ничего общего с ребёнком. Он не был согласен с этим, но он уважал её решение. Прошло ровно две недели, когда Алек понял, что у него нет никаких родительских инстинктов. Он не знал, как заботиться о Джейке. Маленький мальчик кричал без остановки, спал только немного, бесконечно какал и не давал Алеку свободного времени, потому что отказывался лежать в кроватке. Его мать убедила его, что это нормально, что начинать всегда труднее всего, но она верила, что Алек может справиться с этим. Она сказала, что научит его всему, от смены подгузников до кормления, как делать ванночки и одевать ребенка. Алек был вынужден признать, что одевать ребёнка нелегко, не говоря уже о смене подгузника. Алек был вынужден признать, что воспитывать ребёнка самому, когда тебе едва пятнадцать — это адский труд. Вскоре он стал спать совсем немного, приходилось делать домашнюю работу в ночное время. Как-то, потихоньку, через несколько месяцев, Алек начал справляться со всем лучше. Или, может быть, стало легче, так как они нашли хорошую няню для Джейка. Девушку, которая знала, как заботиться о четырёхмесячном ребёнке. С тех пор все стало лучше. — А что случилось с Кайли? — спросил Магнус, сев ближе к Алеку на кровати. Джейк уже спал, после того как он съел лёгкий ужин и принял лекарства. Ему стало лучше, температура стала падать, что осчастливило обоих парней. — После того, как она родила Джейка, я не видел её. Мать отправила её к тётке в Европу, Францию, я думаю. Алек приподнялся на локте, посмотрев Магнусу в глаза. Бейн понимал его и не судил, за что Лайтвуд был благодарен. — Я увидел её снова, когда Джейку исполнился один год. Ты знаешь, я послал ей приглашение на его день рождения, она его мать, в конце концов, но я не ожидал, что она придёт. Я был так удивлен… Сказать, что Алек был в шоке, увидев Кайли Уайтвиллоу на крыльце, было бы не сказать ничего. Брюнет не мог подобрать слов, чтобы описать, как он был потрясен, будто дьявол или сам Бог стоял перед ним. — Разве ты не собираешься меня впустить? — парень отошёл, чтобы она могла войти. — Здесь ничего не изменилось. — У нас есть другие вещи, которые следует обсудить сейчас, — она ничего не ответила, но села на диван в гостиной. — Я не думал, что ты придёшь. — Я в гостях у мамы. Она больна, поэтому я решила прийти, — Кайли оглядела комнату. — Я вернулась на пару недель, через два дня возвращаюсь в Париж. — Ты уже две недели в Вашингтоне и только сейчас пришла? — она небрежно кивнула в ответ. — Так зачем ты пришла? Почему сегодня? — Сегодня День рождения Джесси. — Его зовут Джейк, — Алек посмотрел на неё, а Кайли лишь пожала плечами. В этот момент в комнату вошёл Джейс, крепко держа за руку Джейка. Когда мальчик заметил отца, то отпустил руку дяди и медленно подошёл к нему. Джейк ещё не очень хорошо ходил, часто падал, но Алек был так горд за него. — Эдди! — воскликнул он, когда он упал в объятия своего отца. — Мой медвежонок, — Алек усадил сына на колени, поцеловал его в макушку и повернулся к Кайли. — Хочешь подержать его? — Нет. Я тебе сказала, что не хочу в это ввязываться. Я просто принесла подарок, — она вытащила медведя из сумки и передала его мальчику. Джейк посмотрел на плюшевую игрушку, а затем улыбнулся отцу и девушке. Когда Джейс оставил их наконец-то одних, Кайли посмотрела в глаза Алека. — Не жалеешь? — Что? — О жизни, которую ты оставил позади. Что практически разрушил всю свою жизнь? — спросила она. — Ты застрял в этой дерьмовой ситуации, в памперсах. Не жалеешь о том, что мог бы иметь? Те мечты, что больше не сбудутся. Веселье, твоя жизнь, как подростка, все эти романы с девушками, которые могли бы быть? Простая жизнь без жертв? Не жалеешь, что пришлось бросить всё? — И что ты ей сказал? — Магнус посмотрел на Алека, который смотрел теперь, как спит Джейк. — Правду. Алек посмотрел на Джейка, который теперь прижимал к груди медведя своими маленькими ручками. Голубые глаза мальчика были наполнены счастьем, а на губах была чудесная улыбка, прямо как у его отца. — Нет. Я не жалею об этом. Признаюсь, иногда мне тяжело, но я не жалею о своем решении, — он поцеловал малыша в лоб. — Джейк — это весь мой мир. Я люблю его, и я не могу представить жизни без него. На мгновение между ними повисла тишина, которую прервал Джейк. — Я хотел бы, чтобы ты стала частью жизни Джейка. Ему нужна мать. — А я сказала, что не хочу и не готова стать матерью, — Кайли встала с дивана и направилась к двери. Алек с сыном на руках пошёл за ней. — Я не хочу покончить с жизнью, как ты. Я хочу получать удовольствие. Я хочу жить своей жизнью столько, сколько смогу. Я хочу учиться, ходить на вечеринки, жить нормальной жизнью и не думать о ребёнке. Она посмотрела на обоих Лайтвудов. — Я думала, что я вернусь сюда. У меня новая жизнь в Париже. Я забираю свою мать отсюда, так как моя тётя может заботиться о ней. Я не вернусь сюда. Прощай Алек. — С тех пор я её не видел, — сказал Алек, протягивая Магнусу чашку горячего шоколада. — Год спустя я переехал сюда, потому что папа получил повышение на работе, а Джейса выгнали из школы за драку. Честно говоря, в основном он защищал меня… — А этот твой друг, Дерек? — В конце концов, он простил меня, — Магнус кивнул. — Он понял, что я спал с Кайли, не чтобы позлить его, а потому что был пьян в ту ночь. Я не пил спиртное с той самой ночи. Кроме того, он заявил, что ни одна девушка не может встать между двумя друзьями. Тогда я сказал ему, что нет нужды беспокоиться за будущее, так как я гей. Сначала он был в шоке, но когда я сказал ему, что ничего к нему не чувствую, он принял меня. Мы до сих пор перезваниваемся, иногда даже приезжаем друг к другу. Он навещал меня в прошлом месяце во время школьной поездки в Нью-Йорк. — Ты скучаешь по жизни в Вашингтоне? Своим друзьям? — Иногда я скучаю по друзьям, но у меня появились новые друзья здесь, — щёки Алека стали красными. — И ты…если ты всё ещё хочешь быть со мной, после того, как услышал всю историю моей жизни. На мгновение Магнус замолчал, думая о том, что узнал об Алеке. Это было так невероятно. Магнус вынужден был признать, что у Алека была тяжелая жизнь, он принял непростое решение, взял на себя ответственность и заботу о Джейке, стал родителем в столь юном возрасте. — Александр, — начал Магнус, сидя на кровати, он взял Алека за руку, слегка сжав. — Всё что ты мне рассказал, потрясло меня. Я понятия не имею, что бы я сделал на твоем месте. Я не знаю, что бы сделал, если бы я стал отцом в столь юном возрасте как ты. Я бы, наверное, был напуган, не знал, что делать… — он сделал паузу и посмотрел в голубые глаза, наполненные нежностью и страхом одновременно. — Я восхищаюсь тобой, Алек. Ты принял такие зрелые решения, когда тебе было всего пятнадцать. Я не знаю никого столь же зрелого. Я даже не могу представить, как трудно растить ребёнка самостоятельно, особенно когда ты так молод. И ты сделал это…и я восхищаюсь тобой, Александр. — Но ты всё ещё не ответил на мой вопрос, — Алек посмотрел на Магнуса серьёзным взглядом. — Ты всё ещё хочешь быть со мной, теперь, когда знаешь обо мне всё? Ты всё ещё хочешь меня и Джейка? — Да, я не передумал, — ответил Магнус спустя некоторое время. Алек чувствовал, что его сердце выскочит из груди. — Я хочу вас обоих, но ты должен пообещать мне кое-что. — Алек кивнул. — Давай начнём всё с чистого листа, без секретов и лжи. Итак, есть ли что-то ещё, что я должен знать? Ещё дети, кроме Джейка… — Нет, только Джейк, — перебил его Алек. — У меня есть только он. — Давай тогда начнём сначала, —Магнус наклонился ближе к Алеку, глядя ему прямо в глаза, а после поцеловал его, вкладывая всю страсть. — Просто давай будем честными друг с другом, дорогой. Ночью, когда Магнус спал в постели рядом с ним, в глазах Алека сияли слезы, слезы счастья. Наконец, он сделал это. Его жизнь наконец-то стала налаживаться.