Выходные закончились, а впереди меня ждал месяц мучительных тренировок, месяц удивительных занятий с мистером Джефферсоном и мой самый страшный кошмар — встреча с Хлоей Элизабет Прайс.
Я ведь помню, что было в детстве. Хлоя была очень эмоциональным ребенком, и если что-то случалось, она тут же начинала злиться и убегала в свою комнату, прося, чтобы ее никто не трогал. Но я никогда не могла смотреть спокойно, как подруга плачет или злится. Мне всегда хотелось уберечь ее от всех невзгод, от всего внешнего мира. Мне всегда было тяжело выслушивать ее едкие слова в свой адрес, если у той было плохое настроение. Многие, будучи на моем месте, сразу бы ушли, подумав, что лучше оставить ее одну, чтобы девушка обдумала все и успокоилась. Но я никогда не стояла на месте, я всегда, словно роза, пробиралась через шипы собратьев к солнцу.
Но это было тихое и беззаботное детство, когда мы вместе гуляли, потом ссорились и мирились, потому что понимали, что один без другого не сможет. Мы будто были связаны незримыми нитями, нитями, которые помогут остаться вместе на всю жизнь. Но ничто не вечно в этом мире. Все меняется. Что-то к лучшему, а что-то к худшему. И время сыграло с нами злую шутку, разлучив на 5 долгих лет. И я каждый день не находила себе место, каждый раз порывалась позвонить Хлое и объясниться, но потом сама же себя останавливала, боясь узнать реакцию Прайс. Боялась узнать, что она забыла меня и я ей больше не нужна.
И вот я вновь в Аркадии — моем родном городе. Снова увижусь с Хлоей, с новой Хлоей, Хлоей, которой она стала после моего отъезда. Судьба словно дает мне второй шанс, чтобы исправить прошлые ошибки. Но я все та же трусишка, которой была в не таком уж и далеком детстве. В моей голове находится столько назойливых мыслей, что я нахожусь, словно меж двух огней. Одна часть меня твердит, что Хлоя обязательно меня поймет, и в этом нет моей вины. Другая же часть меня трусит и не хочет, вовсе, встречать Хлою. И даже если все обойдется, и она простит меня, я сама себя никогда не прощу.
Прозвенел будильник, оповещая меня о начале нового дня. Этой ночью мне так и не удалось уснуть. Всю ночь я прокручивала у себя в голове разные сценарии встречи с моей бывшей лучшей подругой. И каждый из этих сценариев был хуже предыдущего. В голове даже пролетала мыслишка, вовсе не встречать ее. Но это было не возможно, Хлоя мой тренер, а пропускать тренировки я не намерена.
Прокрутив у себя в голове все мысли за эту ночь, я все же встала с кровати и с безразличным лицом поплелась в душевую. Зайдя туда, я включила прохладную воду и мысленно стала очищать голову от ненужных сейчас мыслей. Капельки холодной воды впитывались каждой клеточкой моего тела. От этого я заряжалась новой энергией, хотя сама чувствовала себя, как выжитый несколько раз лимон.
Закончив с водными процедурами, я, словно зомби, поплелась на кухню, чтобы сделать себе что-то съедобное. В голове всплывали различные воспоминания из моего детства.
«Во всем доме Прайсов стояла атмосфера умиротворенности, любви и защиты. Я отправилась к двери, которая могла выпустить на задний дворик, где стояли качели, на которых с Хлоей мы часто катались, изображая из себя пиратов. Однажды Хлоя предложила мне прокатиться солнышком, на что я тут же дала отворот поворот. А та в свою очередь назвала меня трусишкой, состроив при этом умоляющую мордочку. Я не могла устоять перед этими голубыми щенячьими глазками и согласилась, о чем потом сильно пожалела.
Открыв стеклянную дверцу, я вышла во дворик. Качели по-прежнему стояли в углу у забора, только в этот раз на них уже очень давно никто не катался. Этот маленький мир, в котором мы с Хлоей были бравыми пиратами, а качели нашим кораблем, словно потихоньку уходил в историю. Это был наш мир, куда мы с подругой уходили и прятались от всего мира. И никто не смел прерывать наши беззаботные игры в пиратов. Бывало, что даже Уильям наряжался Капитаном Черной Бородой и бегал за нами по всему двору и дому. Потом на кухне появлялась Джойс и раздраженным взглядом рассматривала каждого, говоря всем видом, чтобы мы не бегали по дому. Нам было 10 и ничто нас не волновало, кроме игры в пиратов.
Осмотревшись вокруг, я присела на качели, которые так и звали меня к себе. Тихонько покачиваясь, я снова ушла в свои мысли. Теплый ветерок обдувал мне лицо, словно прикасаясь своими тоненькими пальчиками, вытирая капли слез на моем лице. За пределами этого места, нашего с Хлоей места, было много неизведанного, необычного и опасного. И это место, словно не подпускало их к нам. Где-то в доме Хлоя вместе с отцом готовят вкусные блинчики, а мне почему-то не хочется возвращаться внутрь.
Слышится звук, открывающейся двери, я поднимаю голову и вижу, как спокойным шагом ко мне приближается русоволосая девочка. Она присаживается рядом со мной на качели и кладет одну руку мне на плечо. От этого прикосновения становиться легко и тепло.
— Макс? Ты чего ушла? — обеспокоенно произносит голубоглазая и пытается заглянуть ко мне в глаза.
— Все хорошо, Хлоя. Мне просто нужен был свежий воздух, — пытаюсь соврать я, но замечаю, что это была не удачная попытка, так как Хлоя начинает хмуриться и сжимает свою руку на моем плече еще крепче.
— Макс, посмотри на меня, пожалуйста, — я отрываю взгляд от земли и перевожу на Хлою. Я вижу в ее глазах цвета морской волны любовь и заботу. Такой я Хлою запомню навсегда, даже если мы больше никогда не увидимся.
— Макси, ты мой маленький лучик солнышка. Ты моя лучшая подруга, мой подельник и первый помощник. Когда мы вырастем, мы спасем этот город от зла, потом отправимся путешествовать, по пути помогая всем нуждающимся. Не грусти, солнышко, я никогда тебя не брошу. Мы будем вместе навсегда, — после слов девушка притягивает меня к себе и крепко обнимает, зарываясь своим носом в мои волосы.
— Навсегда… — тихо, сквозь слезы прошептала я, так и не отстранившись от подруги.
Мы просидели в объятьях друг друга минут пять, а показалось, что прошла вся вечность. Слезы, что до недавнего струйками скатывались по моим щекам, уже высохли, и на душе стало легко. Я почувствовала холод, видимо Хлоя решила отстраниться, и я разжала свои руки, давая девушке удобно сесть.
— Пошли, Максимус, нас ждет новая порция блинчиков! Папе ни за что одному не справиться . А мы, как герои, должны ему помочь, — рассмеялась подруга, тем самым заставив и меня смеяться тоже.
Мы встали и направились обратно к дому».
Я влетела в аудиторию, словно ураган, стараясь никого не снести. Первой парой стоял английский. Очередная скучная пара.
Присев за свой стол, я достала из сумки свой дневник, ручку и скетч бук. Когда мне скучно, я всегда рисую. Иногда рисунки получаются очень даже ничего, особенно если рисуешь преподавателей. Они всегда выходят с очень большими головами, что меня сильно забавляет. Рядом со мной сидит Кейт, и что-то с интересом читает.
— Привет, Кейт, — мило улыбаюсь я.
— Привет, Макси, рада тебя видеть! — отрывается от своей книги Кейт и обнимает меня за плечи.
— Что читаешь? — интересуюсь я, хотя на самом деле, мне никогда не хотелось знать все о всех. Это прерогатива Виктории.
— А, это… — указывает на книгу Кейт. — Это книга «Черное и белое» Анселя Адамса. Он превосходно описывает про черно-белые фотографии, представляя их, как инь и янь. Очень интересный человек со своим видением в искусстве фотографии. Тебе стоит тоже прочитать, если хочешь, я тебе потом дам почитать.
Мои глаза расширяются, и в них появляется блеск. Я тут же оживляюсь, словно и не было той усталости, которая накопилась после бессонной ночи.
— О, Кейти, ты лучшая! Я с удовольствием ее прочитаю, ты всегда знаешь, как поднять мне настроение, — снова обнимаю свою подругу.
Звенит звонок и в кабинете появляется преподаватель, с дверей начиная что-то говорить. Когда каждый из них начинает урок, у меня словно кто-то нажимает на кнопку, отвечающую за функцию
«слушать преподавателя». Иногда случается, что я попадаюсь на своей невнимательности, и тогда Виктория не упускает шанса подшутить надо мной перед всем классом.
Осознав, что я не могу уловить ни одного слова, я отвернулась к окну. Голова сегодня, как и всю ночь, забита одним единственным человеком — Хлоей. А точнее встречей с ней.
«Мы ведь не маленькие дети», — нахмурила я брови. —
«Она должна понять, что от меня ничего не зависело. Я не могла просто взять и сказать родителям, что мы остаемся и точка. Мне было 13. Я ничего не понимала».
«Было 6 вечера. Уильям так и не вернулся, после того как Джойс попросила ее забрать с продуктами из магазина. Я видела, как Хлоя нервно похаживала из стороны в сторону. Я порывалась встать и обнять мою лучшую подругу, на что та, только сердито косилась в мою сторону, а потом и вовсе убегала в свою комнату. Все, что оставалось делать — это надеяться, что Уильям в скором времени вернется вместе с Джойс.
Я сидела у дивана, когда в дверь кто-то позвонил. Хлоя была наверху, и больше никого не было, чтобы открыть дверь. Лениво встав с пола, я поплелась к двери. Открыв, мои глаза расширились. На пороге стояла моя мать и Джойс. Обе в слезах.
— Детка, собирайся, мы с папой забираем тебя домой, — немного строго сказала мама, когда Джойс прошла в квартиру.
— Но, мама, еще рано, — протянула я, отпираясь уходить.
— Максин Колфилд, живо в машину. Джойс и Хлое нужно побыть одним! — совсем строго произнесла мать, и мне не осталось больше ничего, как послушаться.
Я села в машину, даже не попрощавшись со своей подругой, которой, явно, нужна была моя поддержка. По дороге домой, мне удалось выяснить к чему такая спешка. Родители рассказали, что Уильям попал в аварию и погиб. После этого я не могла услышать не единого слова. Глаза застилала пелена из слез. Все, что я могла сделать — это упасть лицом вниз и тихонько плакать.
— Прости, Хлоя. Завтра я приеду, и мы переживем это вместе. Я всегда буду рядом, — тихонько, сквозь слезы, чтобы никто не слышал, произнесла я.
Но на следующий день я не приехала. Родители не позволили мне даже выходить из своей комнаты. Я пыталась выяснить, что произошло. Почему меня не пускают к Хлое, когда ей нужна моя поддержка? Почему не дают позвонить? Неужели это из-за смерти Уильяма? Да, вот только родители молчали, ссылаясь, что я там сейчас не нужна.
Каждый день мне становилось все хуже, мне не хотелось ни есть, ни пить, ни спать. Мне хотелось одного — поскорее увидеться с Хлоей. Естественно мое поведение не осталось не замеченным, когда по ночам я стала сбегать из комнаты, чтобы хоть на минут 5 увидеть свою подругу, сказать, что я рядом и никогда не оставлю.
— Макс, мы знаем, что ты уходишь по ночам из дома, чтобы видеться с Хлоей. Что происходит, Максин? — мама решила спросить, когда я возвращалась домой из школы.
— Мама, Хлоя моя подруга, и у нее погиб отец, я нужна ей. Я должна ее поддержать, а вы мне даже звонить ей не даете. И я не понимаю из-за чего такое отношение ко мне и к ней? — я уже не могла себя сдерживать, поэтому перешла на крик.
— Макси, мы просто хотим тебя уберечь… — тихо с долей заботы произнесла мать.
— От чего? От Хлои? От моей лучшей подруги? — я не переставала злиться и, не дождавшись ответа, убежала в свою комнату.
Упав на подушку лицом, я стала тихонько плакать. Это все, что я могла сделать в данной ситуации. В скором времени, я уснула, так и не поменяв своего положения.
Наутро я заметила, что все вещи собраны, а папа пытается завести машину.
— Мы куда-то едем? — сонным голосом произношу я.
— Да, дочка, мы уезжаем в другой город, для твоего же блага. Эти ночные побеги в скором времени ни к чему хорошему не приведут. Одевайся, и бегом в машину, — произносит мать и удаляется с кухни.
Я же, не совсем понимая, что происходит, от изумления открываю рот, пытаясь захватить больше воздуха, словно задыхаюсь. С постепенным осознанием, что я больше не увижусь с подругой, приходит еще и ненависть к родителям. Но больше ничего не остается, как смириться и сесть в машину.
— Прости, Хлоя.»
Я чувствую, как меня кто-то легонько толкает. Это была Кейт.
— Макс? Все хорошо? Урок уже закончился, — произносит обеспокоенная Кейт.
— А? Да, да, Кейт, уже иду. Задумалась… — моя вечная отмазка.
Собравшись, я чувствую, как Кейт берет меня за руку и тащит в направлении буфета. Я не отпираюсь и легкой походкой направляюсь за девушкой. Та в свою очередь постоянно смотрит на меня и как-то обеспокоенно вздыхает. Не дойдя до буфета, она меня разворачивает и с минуту всматривается в глаза.
— Послушай, Макс. Я вижу, что тебя что-то гложет. Ты всегда мне можешь все рассказать. Мы ведь друзья. Я так понимаю, это все из-за Хлои?
Я смотрю на девушку, потом на пол, потом снова на девушку, но так и не решаюсь ответить. В голове возникает тысяча и одна мысль. Я не в силах собрать все воедино, и чувствую, что голова начинает кружиться от больших переживаний и бессонной ночи. Ноги становятся ватными, и я не замечаю, как теряю сознание.
Раньше такое случалось еще в Сиэтле, когда родители сильно давили на меня по поводу моего поведения. Они утверждали, что я изменилась с тех пор, как познакомилась с Хлоей, и они всеми силами старались, чтобы я не общалась с ней. В итоге нагрубив им, я отключилась, а позже выяснилось, что у меня было сотрясение мозга после падения.
***
Я потихоньку начинаю приходить в себя. Открыв глаза, я не сразу, но понимаю, что нахожусь не в университете и даже не дома, а в больнице. Рядом сидит обеспокоенная Кейт, пытаясь привести меня в чувства.
— Макс! Ты очнулась! Как ты? Ты так меня напугала, когда потеряла сознание, — Кейт заплакала и тихонько меня обняла.
— Привет. Вроде лучше. А что говорят врачи? Я буду плавать? — все, что меня сейчас волновало.
— Они говорят, что все обошлось. И плавать ты будешь, но… — сидящая рядом девушка, потупила взгляд.
— Но? — я забеспокоилась не на шутку. Если есть «но», то ничего хорошего не жди.
— Врачи сказали, что возможны сильные кровотечения из носа, что может отразиться на твоем здоровье, и больших нагрузок нельзя. Можно плавать только для себя. Большой спорт придется забыть.
Я все отчетливо слышу, слышу каждое слово, сказанное Кейт минутой ранее.
«Большой спорт придется забыть».
«Только для себя». Я не могу, не могу, просто отказываюсь верить. Я не могу вот так просто отказаться от своей мечты. Не могу просто взять и похоронить все то, чего я достигла. Глаза застилает пелена, но я не даю слезам идти. В груди образуется дыра, которую ничем нельзя заполнить. Все мысли, все чувства, что были ранее, уходят из меня, как будто рядом стоит кто-то с насосом и выкачивает все это из меня. Мир для меня перестает существовать. Я словно погружаюсь во тьму, из которой уже нет выхода. Я больше не слышу, что кричит мне Кейт, я просто отказываюсь слушать и пялюсь в одну точку.
— Мне очень жаль, Макс. Прости, — слышу последние слова Кейт, которые меня выводят из себя.
— Кейт, прошу, оставь меня, — отрешенно произношу я, стараясь сдержать свой гнев и не сорваться на невинную девушку.
Последнее, что я вижу — это как Кейт уходит, тихонько прикрывая за собой дверь в мою палату, и погружаюсь в царство Морфея.
***
Я нахожусь в помещении, где нет окон и дверей. Первое, что приходит на ум — это психиатрическая палата для особо буйных. Но я же не сошла с ума. Стараюсь двигаться вперед, но мои ноги словно приросли к полу и отказываются слушать мой мозг. Осмотрев белое, как снег, помещение, я замечаю кресло, которое стоит по правую руку от меня. Я могу поклясться, что минутой ранее его тут не было.
— Где я, черт возьми, — кричу я в никуда, и до меня доходит, что звук не распространяется, словно я нахожусь в вакууме.
Приложив руки к лицу, я понимаю, что у меня нет рта. Это становиться все страннее и страннее. Назойливые мысли не покидают меня. Создается такое впечатление, будто воздух тут состоит из моих мыслей. И я начинаю задыхаться.
— Перестань думать, — кто-то прошептал прямо у моего уха. Я поворачиваю в ту сторону голову, но никого не вижу.
«Перестать думать? Что, черт возьми, тут такое происходит?» — задаюсь я вопрос и сразу ощущаю, как невидимый канат на моей шее начинает сжиматься.
— Чем больше ты пытаешься понять, чем больше задаешь вопросов, тем сильнее веревка из твоих же мыслей будет сдавливать твою шею, лишая тебя последнего воздуха. Не пытайся понять, кто я. Не пытайся увидеть меня. Я это внутренняя ты. Это все, что тебе нужно знать. А теперь сядь на тот стул. Нам нужно поговорить, — слышится голос со всех сторон, но, в то же самое время, и ни откуда.
Я все еще не понимаю, что происходит, но повинуюсь и сажусь в кресло возле меня. На удивление, мои ноги снова могут ходить. Приложив пальцы к месту, где должен быть рот, я ощутила, что и тот вернулся. Прекрасно. Но в ложке меда, всегда есть капля дегтя. И эта капля — это что-то, чего я не могу увидеть. И как мне говорить с тем, чего нет. Вдруг, словно прочитав мои мысли, это нечто, становиться похожим на меня. Другая Макс подходит ко мне вплотную и усаживается в кресло, которое, как по волшебству, появляется из ниоткуда.
— Я надеюсь, ты успокоилась, и мы можем, наконец, поговорить, — пристально смотря на меня, произносит Макс.
— Разве нам есть о чем говорить? — спросила я несвойственным для себя голосом и сама же этому удивилась.
— Макс, Макс, Макс… — качает головой призрак. — Ты как всегда не слушаешь, я — это ты. И нам всегда есть о чем поговорить. Например, о Хлое. Или ты уже забыла?
Девушка, сидящая напротив меня, щурится, и ее губы растягиваются в ехидной улыбки. От такого взгляда мне становится не по себе. Хочется провалиться сквозь землю, которой тут нет и в помине. Я стараюсь не показывать своего страха, но эта Макс права. Все, что меня заботит сейчас — это Хлоя. И кто знает, может она поможет мне?
— Да… возможно, ты права… — процеживаю сквозь зубы я.
— Хм, скучно, я думала, будет сложнее, — зевает МэдМакс.
— И о чем ты хотела поговорить? То есть, зачем нам говорить о Хлое? Я бы и без твоей помощи могла с ней встретиться и все решить, — уже не в состоянии сдерживать свой гнев, произношу я.
— Говоришь, смогла бы без моей помощи? Если бы ты смогла, то не грохнулась бы в обморок посреди школы, не попала бы в больницу и встретилась с Хлоей. А так ты здесь. И ты должна признать, что я нужна тебе. Ты слишком мягкотелая, хоть и пытаешься считать себя другой, — чуть ли не с упреком произносит девушка.
— То есть я оказалась в больнице и больше не смогу плавать только потому, что боюсь, встречи с Хлоей и не могу принять прошлое? — обеспокоенно спрашиваю я.
Я больше не чувствую злости, не чувствую обиды или огорчения. Я вообще уже ничего не чувствую. Только своими переживаниями я загнала себя в гроб, не давая надежды на светлое будущее и на исполнение моей мечты.
— Да, Макс, ты сама прописала свой путь. Но все можно исправить, поэтому я здесь. Правда, твое здоровье не поправишь, тут я бессильна. Но даже если кровотечения и будут, то только из-за сильнейшего стресса, которого создашь ты сама. И ты сможешь дальше продолжать тренироваться, — с умным видом, словно ученый, говорит моя собеседница.
Услышав ее слова, я тут же загорелась желанием все исправить. Я чувствовала сильнейший прилив жизненной силы. Все мои переживания отошли на второй план, давая проход светлым лучам надежды. Мне хотелось бегать, кричать и просто радоваться. Где-то в глубине души я знала, что еще не все потеряно, только тщательно хоронила эту капельку надежды под грудой сомнений и страхов.
— Да? Но как? — все еще с сомнением спросила я.
— Ну, во-первых ты должна принять тот факт, что вы уже повзрослели и все, что было осталось в прошлом. Не зацикливайся на нем. А дальше, когда откинешь все страхи назад, ты без доли сомнения должна поговорить с Прайс. Даже если она тебя не станет слушать. Ты должна добиться вашего разговора. Выпусти меня, то есть себя, наружу и не бойся. Ты ни в коем случае не должна прыгать от одного к другому. Ты должна двигаться дальше, даже если подруга не захочет тебя видеть. Иначе… — она замолчала. А я уже знала, что последует за этим «иначе», поэтому махнула рукой, чтобы она не продолжала. Я не хочу это слышать. Слишком больно, слишком свежая рана.
— Надеюсь, ты поняла, — последнее, что произнесла МэдМакс, перед тем как уйти.
***
Все стало расплываться, а я начала приходить в себя. Где-то далеко, но и совсем близко слышались крики врачей. Понемногу приходя в себя, я заметила, что нахожусь уже не в своей палате. Я чувствовала, как каталку, на которой я лежала, куда-то везли. Голову тут же пронзила ужасная боль. А из носа потекла кровь, вкус которой я почувствовала у себя во рту. Повернув голову в бок, я увидела рядом с ней бегущую Рэйчел. Девушка, взглянув на меня заплаканным взглядом, легко улыбнулась. Но ее лицо выражало неподдельный ужас. Я никогда не видела, чтобы она чего-то боялась. А сейчас она боится. Боится за мою жизнь…
— Макс, ты только держись. Врачи сказали, что у тебя наступила клиническая смерть во сне. Но им удалось тебя вернуть к нам. Сейчас тебя перевозят реанимационный отдел. Там за тобой будут наблюдать. Они говорят, что раньше никогда не видели такого. Но мы справимся, вместе. Не бросай меня, — девушка крепко сжимала руку в своей, а из ее глаз струйками вытекали горячие слезы.
— Рэйчел… — из последних сил произнесла я.
— Макс?! Что такое? Тебе плохо? — замельтешила девушка, собравшись сказать врачу, но я ее остановила, крепче сжав руку в своей.
— Рэйчел… мне нужна Хлоя, — произнесла шепотом я, прежде чем снова отключиться.
