Gold medal

— Рэйчел… мне нужна Хлоя, — произнесла шепотом я, прежде чем снова отключиться. РОV Автор.       Рэйчел остановилась, в недоумении наблюдая за отдаляющейся каталкой, и пыталась переварить все, что сказала минутой ранее Макс. В голове девушки творилось что-то несуразное, что-то абсолютно необъяснимое. Она не могла думать больше ни о чем, кроме подруги, которую только что чуть не потеряла навсегда. Карие глаза не выражали абсолютно ничего, кроме страха за лучшую подругу и боли, которая схоронилась глубоко в недрах души и сейчас вылезла наружу. Но что чувствовала девушка? Неужели она заревновала, когда Макс произнесла, что ей нужна Хлоя? Этого мы, может, и не узнаем. Но то, что девчонка, которая лежала на каталке без сознания, была Рэйчел дороже собственной семьи, было ясно, как день.       Девушка не хотела потерять подругу, поэтому, недолго думая, трясущимися от стресса руками, достала из правого кармана джинс свой мобильный телефон, и кое-как отыскала нужный номер в записной книге.       Шли гудки минуту, две, трубку никто не брал. Девушка бросила телефон на диван, что стоял в мрачном больничном коридоре, и по ее щекам потекли горючие слезы. — Что б тебя черт побрал, Хлоя Элизабет Прайс, — выругалась Рэйчел тихо, чтобы никто не услышал.       Усевшись на диван, девушка запрокинула голову на спинку и почувствовала, как начала проваливаться в царство Морфея.       Из состояния сна и бодрствования Рэйчел вывел неожиданный звонок на телефон. Нельзя было сказать, сколько девушка провела времени на этом диване в ожидании вестей от врачей о состоянии Макс, но взглянув в окно, кареглазая удивилась. За окном была глухая ночь. Странно, что ее еще не выгнали врачи из больницы. А может они не такие звери, как показывают в фильмах? Они ведь тоже люди, понимающие, что мы переживаем за своих близких.       Окончательно придя в себя после тяжелого сна, светловолосая подняла трубку. На той стороне послышался до боли знакомый голос. С одной стороны Рэйчел была раздражена, и совершенно не хотела появления в больнице Хлои, но с другой стороны — Хлоя нужна была Макс, которая никак не могла вернуться в реальный мир. — Хлоя, блять, ты почему не отвечаешь на мои звонки, когда я звоню по важным вопросам? — раздраженным голосом спросила Рэйчел. В ее голосе уже не было слышно ни ноток печали, ни сожаления. Голос был холодным и острым, что мог бы разрезать самый прочный металл. — Рэйчел? Я… прости… у меня были дела, я только сейчас заметила твой звонок. И почему ты кричишь? Что случилось? — Хлоя начала повышать голос, осознав, что ее подруга только что наглым образом на нее наехала. — Не ори на меня. Но прошу, я знаю, что уже поздно, но ты должна приехать в больницу. Макс в ужасном состоянии, ты ей нужна, — ее голос сменился на более мягкий, а из глаз предательски потекли слезы. — Макс?! Макс Колфилд?! Она в Аркадии? Вот же, блять. С какого, я должна ехать в 1 ночи в больницу ради нее, если она меня бросила 5 лет назад, когда ОНА мне нужна была, да еще не удосужилась сказать, что вернулась?! — вскипела Прайс. Хлоя так громко говорила, что создавалось впечатление, будто вся больница слышит их разговор. — Хлоя, прошу, ты моя подруга. Приедь, хотя бы ради меня, я очень прошу, — умоляюще, все еще плача говорила светловолосая. — Хорошо, сейчас приеду. Буду через 15 минут, — прошипела Хлоя и бросила трубку. POV Макс.       Когда я очнулась, за оком сияло зимнее, но такое теплое солнце. Первое время, я не могла понять, где нахожусь, но заметив, спящую рядом на стуле Рэйчел, которая крепко сжимала мою руку, я вспомнила все, что случилась вчера. А, может, это было не вчера? Сколько же я спала?       Окинув взглядом белоснежную комнату, я заметила девушку, которая сидела, свернувшись калачиком на кресле и сладко посапывала. Лицо этой девушки было таким умиротворенным, спокойным, словно она была ангелом-хранителем. Синие волосы, торчавшие из-под шапки, не ровно расположились на щеке спящей.       Приглядевшись, я заметила знакомые черты. Вытянутое белоснежное лицо, небольшой нос и розовые сухие губы, уголки которых то и дело подрагивали в улыбке. — Хлоя?! — неожиданно вырвалось из моих уст, и краем глаза я заметила, как вздрогнула, рядом спящая девушка. Видимо, я слишком громко это произнесла.       Я крепче сжала руку своей подруги, которая смотрела на меня с заспанными глазами, и явно не понимала, что происходит. Я почувствовала, как рука рядом сжимается в ответ. От этого мне стало легче, и я попыталась переместиться в сидячее положение. Приподнявшись на руках, я поняла, что комната начинает плыть, и я рухнула снова на подушку, схватившись за голову от невероятно сильной боли в висках. — Макс? Макс, не вставай, тебе нужно лежать, — обеспокоенно проговорила Рэйчел. В ее голосе можно было прочитать заботу и любовь ко мне, что я очень сильно ценила.       Не став спорить с подругой, я поудобнее улеглась на большую пуховую подушку и стала пялиться в потолок, час от часу поглядывая на девушку, мило спящую в углу палаты. — Похоже, ее и танком не разбудишь, — прошептала я, немного усмехнувшись, а потом обратилась к Рэйчел: — Рэйчел, что происходит? Почему здесь Хлоя?       Рэйчел посмотрела на меня взглядом полным заботы. Теперь в ее глазах можно было прочитать бесконечное беспокойство и боль, что ей пришлось пережить за все это время, пока она возилась с моим почти бездыханным телом. Девушка осторожно присела на край кровати и просто обняла. От этого жеста на душе стало тепло, словно и не было всех этих ужасных событий. Мои губы сами растянулись в улыбке, одаривая девушку напротив. — Макс, ты ничего не помнишь? — проговорила девушка шепотом, чтобы не разбудить Хлою. — Ну, я помню, как я мне стало плохо в академии, потом палата, разговор с Кейт. Дальше я отключилась, и у меня был сон… — я не успела договорить, как девушка, сидящая возле меня, перебивает и берет за руку. — Макс… Когда Кейт ушла, ты не спала… ты… ты, — Рэйчел не смогла сдержаться, и из ее прекрасных глаз покатились соленой дорожкой слезы. Все, что я могла сделать — это просто обнять подругу. — Спасибо, Макс. Я бы не пережила, если бы ты умерла, — сквозь слезы и всхлипывания пролепетала кареглазая. — Что? Что, значит, умерла? — моя голова, будто взрывалась от большого количества вопросов. Лицо застыло в немой гримасе ужаса. Я смотрела не на Рэйчел, а словно сквозь нее, не понимая того, что я чуть не умерла той ночью. — Макс, когда я приехала, врачи констатировали смерть, клиническую смерть. Им удалось, в буквальном смысле, воскресить тебя, поэтому теперь ты под полным наблюдением и день и ночь. — Хорошо, — с моего лица до сих пор не сходила гримаса, выражающая удивление, страх и боль. — А что насчет нее?       Я снова попыталась подняться на руках, чтобы указать на девушку в кресле, но Рэйчел тут же уложила меня обратно, при этом пригрозив пальцем, словно она была моей мамой. — Когда ты очнулась, ты сама попросила, чтобы она приехала. Я тут же ей позвонила, — девушка смотрела мне пристально в глаза.       Я потупила взгляд, вспомнив момент, когда ко мне приходила МэдМакс. Сердце стало колотиться в два раза быстрее, создавая впечатление, что сейчас еще чуть-чуть и выскочит из груди. Воздуха категорически перестало хватать. Было видно, как моя грудь начала интенсивно вздыматься и опускаться. В глазах, что бегали по всей палате, пытаясь ухватиться за что-то одно, читался немой ужас. В палате стало слишком жарко, я вся вспотела, а запястья рук стало скручивать от боли. Я свернулась в калачик и от жуткой боли в голове схватилась за волосы.       Рэйчел тут же подбежала ко мне, пытаясь что-то предпринять, но ничего не могла сделать. Тогда она побежала за врачом.       С ухода Рэйчел прошел, словно целый век. Боль не собиралась утихать, а только еще сильнее отдавалась колющим чувством в висках. Из носа потекла жидкость красного цвета, пачкая собой всю простынь в придачу с одеялом. — Нет, Макс, успокойся. Вспомни, что тебе говорила та, вторая я. Чем больше переживаний, тем хуже, — пыталась успокоить я себя.       Боль отдалась последним сильным толчком, словно мозг хотел выпрыгнуть наружу, и, попрощавшись, убежать, куда подальше. Я не смогла сдержаться и закричала так, что разбудила, наверное, всю больницу. — Макс?! Что случилось, Макс? — подбежала ко мне синеволосая, присаживаясь рядом на кровать.       Из-за боли я не могла поднять голову и посмотреть на Прайс. А так хотелось увидеть это родное лицо, которое не видела с тех пор, как родители насильно увезли меня в Сиэтл. От такого близкого присутствия голубоглазой, сердце стало колотиться еще сильнее, руки, что есть мочи сжали в кулаках одеяло, испачканное кровью из носа. Нужно что-то сказать. Нужно, наконец, объясниться и забыть все, как страшный сон. — Хлоя…, — шепотом произнесла я, но этого было достаточно, чтобы девушка, сидящая рядом со мной, услышала. — Да, Макс? — холодно, но с долей беспокойство произнесла Хлоя. — Прости меня, Хлоя, — из глаз полились слезы. Боль в голове немного утихла. А, может, я просто не обращала на нее внимание? — Что? О чем ты Макс? — хотя Хлоя отлично знала о чем, Макс говорила, просто не хотела трогать ее в таком состоянии. — Хлоя, я прекрасно знаю, что ты понимаешь. Прости за то, что уехала, за то, что не звонила и не писала. Я знаю, что мне нет прощения и оправдания. Я знаю, что бросила тебя, когда у тебя был трудный период в жизни, и мне нет оправдания. А ты приехала сюда и провела всю ночь, может и больше. Прости…, — пыталась подобрать я слова, но выходила не очень хорошо. — Я приехала сюда не ради тебя, а ради Рэйчел, — холодно отрезала девушка и встала с кровати, направляясь к креслу, на котором только что спала.       Мне все же удалось сесть на кровати и взглянуть на девушку, что сидела на кресле и пристально смотрела на меня. Ее холодный взгляд убивал все на своем пути, достигая моего сердца и разрывая его на кусочки. «Какая же я дура. Думала, что мы снова станем друзьями, может не лучшими, но друзьями. Ты все только портишь, Макс. Лучше бы меня вообще не существовало. Тогда у всех всё было бы хорошо», — слезы так и не переставали идти. — Хло… я пойму, если ты больше не захочешь со мной общаться, — я потупила взгляд. — Но пойми и ты меня. Мне было 13, и ничего не могла сделать, чтобы остаться здесь. Там в Сиэтле, не было ни дня, чтобы я не думала о тебе. Каждый раз я хотела позвони… — Ах, ты хотела…, — раздраженно произнесла Прайс. — Почему же, черт побери, ты тогда не звонила, раз так ПОМНИЛА обо мне. Или так сложно было набрать 7 несчастных цифр на телефоне? — Я… я…, — мялась я. — Ты, как обычно, ничего не можешь сказать внятно, Колфилд, — чуть ли не кричала Прайс. Ее голос вызывал столб ужаса, пробегающего по всему моему телу. Только от одного вида, мне становилось не по себе, и я хотела скрыться от всех: от Хлои, врачей, всего мира, а главное от самой себя. — Я… боялась… боялась твоей реакции. Боялась, что ты забыла меня. Я боялась тебя потерять, — наконец произнесла я.       За эти несколько долгих минут, я решила взглянуть в глаза девушки, сидящей в углу палаты. Эти голубые, как небо, глаза не выражали абсолютно ничего, кроме злости на весь белый свет. Она смотрела на меня прожигающим взглядом, словно готовая сейчас встать и ударить. Но ничего не происходило. Девушка просто сидела и смотрела сквозь меня, словно обдумывая слова, которые услышала. Потом резко встала и направилась ко мне. Сердце сжалось в ожидании наихудшего. Но девушка просто обняла меня так крепко, насколько это было возможно. — Макс, какая же ты дурочка. Я никогда бы тебя не забыла, даже если бы меня заставили это сделать. Ты всегда будешь в моем сердце, — она аккуратно взяла мою руку и приложила к месту, где находится сердце.       Гулкие удары живого сердечка отдавались импульсом в моей руке. От такого действия с ее стороны мне стало хорошо. Голова прошла, больше ничего не волновало. Я рада, что мы снова друзья, что она простила меня, но я все равно буду виновата и не перестану просить прощения.       В этот момент в палату влетела Рэйчел, а за ней спокойной походкой вошел врач. Заметив это, Хлоя отстранилась и села рядом на стул, на котором до недавнего спала Рэйчел. — Ну-с, и что тут произошло? — спокойным, без каких-либо чувств, спросил, вошедший в палату врач. — Доктор…, — начала было Рйэчел. — Все в порядке. Просто болела голова, и пошла кровь. Сейчас все хорошо. Не о чем беспокоится, — перебила я Рэйчел, не дав договорить до конца. Я не хотела, чтобы этот в халате со мной еще что-то делал.       Хлоя заметила на моем лице некую тревогу, и, взяв в свою руку мою, крепко сжала, тем самым немного меня успокоила. Я краем глаза увидела, как смотрели на меня ее два голубых, как небо, глаза. В них можно было прочитать беспокойство и желание скорее покинуть это здание, захватив с собой малышку Колфилд. Девушка с детства не любила здания больниц. Не любила этих дядек и тёток в белых халатах, которые вечно делали больно, а на их лица не выражалось ничего, даже жалости к маленькой девчушке.       Доктор, как поняла из бейджика на его халате, Стив, минуту стоял в дверях, оценивающе оглядывал пациентку, словно в его голове был механизм, который рассчитывает все возможные варианты последствий и вот-вот должен выдать вердикт. Еще немного подумав, доктор направился к моей кровати, по пути доставая какой-то непонятный прибор. «И что же он собирается делать этой штукой?», — спросила я себя. Мое лицо исказилось так, что этого мог не заметить только слепой. Глаза полезли на лоб, губы скривились, пытаясь выдать подобие улыбки.       Девушка с голубыми волосами и не менее голубыми глазами заметила, как я отреагировала на действия со стороны человека, который собирался меня, видимо, обследовать, и, выпустив мою руку, встала между доктором и мной. За этим зрелищем наблюдала вторая девушка, которая присела на кресло, рядом с окном. Ее лицо выражало удивление, что очень меня позабавило. Но больше всего меня удивляло поведение Прайс. Буквально, 5 минут назад она готова была меня растерзать на маленькие кусочки, за то, что не удосужилась даже позвонить, когда вернулась. А сейчас она, словно принц на белом коне, встала на мою защиту. Что творится с тобой Хлоя Элизабет Прайс? А что творится со мной? Почему мне хочется, чтобы все так и было? Почему мне хочется вечно смотреть в эти голубые глаза и чувствовать ее руки в своих? «Боже, Макс, что творится в твоей голове? Она твоя подруга. Подруга, которая простила за то, что не прощают. А ты о чем думаешь?», — снова я в своих мыслях, слегка поглядываю на Прайс, которая пытается спорить с врачом. — Нет, не подходите к ней. Она сказала, что все в порядке, значит, так оно и есть. И вы не станете тыкать в нее эти, — девушка указывает на предмет в руках у врача. — Девушка, прошу вас отойти. Вам, в принципе, тут не положено находится, если вы не родственник пациентки. Так что, попрошу вас выйти за дверь, и подругу возьмите, — он говорит спокойным, ничего не выражающем, голосом, указывая на девушку, сидящую у окна. — Нет. Это вы меня послушайте. Вы тут ни к чему. Вы даже не можете сказать, что с ней происходит. Поэтому я забираю Макс, и мы едем домой, — серьезно произносит Прайс с ноткой властности в голосе.       Девушка разворачивается ко мне лицом, с минуту смотрит, а потом рывком поднимает меня на руки. Одна ее рука ложится ко мне на талию, тем самым заставляя мое сердце сделать глухой удар в груди, а другая располагается под коленями. Я смотрю на нее удивленным взглядом, но не сопротивляюсь, и мои руки обвивают ее шею. — Не бойся, Макси, я не уроню, — шепчет мне Хлоя прямо на ухо. Ее горячее дыхание обжигает не только снаружи, но и заставляет трепетать все внутри. Господи, Макс, что с тобой происходит?       За всем этим наблюдает удивленная Рэйчел, немного приоткрыв рот. Ее лицо застывает в немом вопросе. Девушка, словно статуя, стоит и не может сдвинуться с места. — Рэйч? Ты идешь? Или предпочтёшь компанию этого старикашки? — ехидничает Хлоя, выводя из ступора Рэйчел. — Конечно, Хлоя, только вещи Макс заберу, — отзывается девушка, начиная собирать вещи.       Через минут 5 мы втроем выходим из больницы. Ну как выходим? Они выходят, а я все еще сижу на руках у Прайс. Странное ощущение возникает у меня внутри. Тысячи, миллионы тысяч бабочек поселились у меня в животе и не хотят уходить, заставляя тело вздрагивать, когда Хлоя пытается перехватить меня, чтобы удобнее взять, и еще сильнее прижимает к себе. — Я, пожалуй, поеду на своей машине, — неожиданно произносит Рэйчел, когда Хлоя старательно усаживает меня на пассажирское сидение своего пикапа. Хлоя лишь кивает ей и усаживается на водительское сидение.       Голубоволосая еще долго всматривается в мои глаза, потом нежно берет мою руку в свою, аккуратно поглаживая большим пальцем мои костяшки, от чего бабочки в животе начинают трепетать с еще большей силой, и потом крепко обнимает. «Что на нее нашло?», — проносится у меня в голове. Но от этих мыслей меня отвлекает холод, чувствующийся на моей ладони, которая была в руке Прайс.       Я смотрю на нее, пытаясь разгадать в ее взгляде, что с ней происходит. Но ее невозмутимый, чуточку холодный взгляд не говорит абсолютно ничего, лишь манит к себе еще сильнее. — С возвращением, Макс. Я рада тебя снова видеть, — произносит Хлоя, заводя мотор пикапа.