Колыбель пламени

      К вечеру в городе стало тише. Нежно-золотистое небо медленно исчезало за лиловыми стрелами туч, которые, точно огромные крылья, нависли над сотнями небоскрёбов. Взметнулся слой пыли, и первые капли дождя, тяжёлые и холодные, упали на землю.       Рафаэль поймал несколько в ладонь, наблюдая, как они исчезают, превращаясь в воздух, и снова посмотрел наверх. Его от неё отделяют всего несколько минут…всего несколько минут и четырнадцать лет.       Он сделал мощный рывок, зацепился за карниз, перегнулся и бесшумно спрыгнул на широкую террасу, где на плетёном кресле, вся закутанная в плед, сидела молодая женщина. Хрупкая и в то же время такая сильная. Светло-каштановые волосы с едва заметной проседью собраны в небрежный пучок, острые скулы будто выточены из мрамора, а глаза…совсем не изменились, те же морские волны в обрамлении светлых ресниц. — Я знала, что ты придёшь.       Она даже не повернула головы в его сторону, продолжая смотреть вдаль, лишь плотнее закуталась в плед. — Не мог не придти. Для меня не существует Нью-Йорка без тебя. — Раф… — её голос оборвался.       Саеносец выдохнул, подошёл к женщине и опустился на колени рядом, чтобы можно было посмотреть ей в глаза. Нет, всё-таки они изменились, стали…светлее, что ли. А ещё в них было столько усталости и грусти, что один взгляд был похож на удар под дых.       Женщина медленно высвободила руки из-под мягкой ткани, обняла мутанта за голову и притянула к себе. Рафаэль поддался и осторожно обнял её тонкие плечи. — Только не говори, что всё это время ты меня ждала. — Могу и не говорить, сам всё знаешь.       Он знал, что она улыбается. И что её голос дрожит, потому что она едва сдерживает слёзы. Саеносец раздражённо вздохнул и высвободился из её объятий, взяв в свои огромные ладони её маленькую руку. К горлу подступила невыносимая горечь. — Почему?       Ответить она не успела. Со стороны двери послышались лёгкие, торопливые шаги, а затем на террасу вышла высокая, худенькая девушка. — Мама?       Рафаэль знал, кто она. Он столько раз представлял её образ в своих мыслях, но никогда ему не удавалось даже близко вообразить что-то подобное. Мутация дала ей только цвет волос, неестественно красный, словно смесь крови и пламени, и глаза, его янтарные глаза, разве что немного светлее и оттого особенно выразительные.       Саеносец просто не мог оторвать глаз от этого существа, несомненно, самого прекрасного на этом свете. А девушка смотрела на него, и её взгляд становился всё холоднее. Молодая женщина тяжело вздохнула и с тревогой посмотрела на дочь. — Риана, познакомься, это… — Мой отец.       Девушка произнесла эти слова, как проклятье, не спуская взгляда с гостя. Рафаэль выпрямился и сделал шаг к ней, размыкая руки для объятий, и тут же почувствовал резкую боль в челюсти от удара. — Ублюдок! — Риана! — женщина вскочила с места, и плед упал к её ногам.- Что ты делаешь?!       Рафаэль приложил ладонь к губе и с удивлением посмотрел на собственную кровь, потом поднял взгляд на дочь и криво улыбнулся: — Неплохой удар, крошка. — Убирайся! — девушка сжала ладони в кулаки, её глаза метали молнии. — Зачем ты пришёл?! — Риана, я знаю, я должен всё объяснить. Я так понял, твоя мама рассказала тебе обо мне, послушай… — Не собираюсь я тебя слушать! Наслушалась уже. Ты знаешь, сколько раз она плакала, не в силах заснуть? И это после тяжёлого рабочего дня, когда мы еле сводили концы с концами? Знаешь? А я знаю! — Риана, пожалуйста… — женщина побледнела, всё крепче сцепляя руки в замок. Рафаэль только сейчас заметил, как она осунулась и похудела. В сердце больно кольнуло. — Нет, мама… — голос девушки на миг задрожал и тут же снова обрёл былую твёрдость. — Может, ты его и любишь до сих пор, но я ненавижу!       В мгновенье наступившая тишина тяжёлым обухом обрушилась на каждого из присутствующих. Последние сказанные слова, казалось, звенели в воздухе. Рафаэль опустил голову, крепко зажмурив глаза, а, когда снова посмотрел на дочь, в них плескалась неприкрытая боль. — Я знаю, как тяжело свыкнуться с мутацией… — Мутация? — Риана презрительно фыркнула. — Ты серьёзно думаешь, что всё дело только в этом? Да будь ты хоть сопливым носорогом! — её голос взлетел на тон выше и тут же оборвался до едва различимого шёпота. — Я бы любила тебя…но ты бросил нас. Янтарные глаза Рафаэля полыхнули огнём: — Я не мог поступить иначе! Вы все были в опасности… — Хватит! — выкрикнула девушка. — Я не буду слушать этот бред. Просто убирайся, ясно?       Саеносец едва сдерживал дрожь немой ярости, но не на девушку, а на самого себя. Он и сам прекрасно понимал, что доказывать что-либо сейчас просто бесполезно, но просто не мог сдержаться. Понимал, потому что он сам был таким: бескомпромиссным до конца. Он тоже не умел прощать. Он так и не простил людей, из-за которых ему и его братьям не дано было жить нормальной жизнью, он злился на учителя Сплинтера за то, что тот запрещал им даже пытаться, и, наконец, он ненавидел самого себя за то, что всё-таки позволил своим чувствам вырваться наружу и накрыть себя с головой. — Прости меня… — Вон!       Мутант бросил последний взгляд на возлюбленную и спрыгнул на ближайшую крышу, изо всех сил борясь с желанием разнести её в щепки. Он бежал до тех пор, пока его не начало мотать от усталости. Только тогда он нырнул в ближайший люк и вернулся домой. — Ох, Риана… — молодая женщина снова опустилась в кресло, как будто была не в силах стоять на ногах. — Надеюсь, он больше не вернётся, — девушка всё ещё дрожала от ярости, но её плечи поникли, а взгляд потух, словно всё, что было в душе, сгорело дотла, оставив только пепел. — Я так надеялась, что ты всё поймёшь. — А я и понимаю, — Риана раздражённо царапала острый край каменного бортика. — Больше, чем всё. — Нет, глупенькая моя девочка… — на тонких губах появилась слабая, горькая улыбка. — В тебе ведь горит тот же огонь, что и в нём, и сжигает он тебя так же. — Нет! — звонкий голос эхом оттолкнулся от стен. — Никогда, никогда я не буду похожей на него!       С этими словами она выбежала за дверь, оставив мать в ошмётках той тишины, с которой и началось это утро.