Мой.

- Бабушка… - Стефан, увидев, входящего в бар Деймона, спрыгивает со сцены и быстро подходит к вип-столику в самом центре зала. - Значит так! – зелено-болотные глаза, накрашенные, согласно последним тенденциям моды злобно сверкают, и Лили меряет парня презрительным взглядом, - я совершенно не виновата в том, что твоя блудоватая мать родила тебя в восемнадцать лет! – она вскидывает вверх указательный палец с идеальным ярко алым маникюром, и начинает смешно жестикулировать, очень удивив этим подошедшую, вслед за Деймоном и Энди, Елену, - я не для того рожала ее в шестнадцать, чтобы в пятьдесят четыре какой-то здоровый лось называл меня бабушкой! - Мам… - Деймон неуверенно смотрит на нее, но Лили даже не переводит на него глаза. - Закрой. Свой. Рот. Еще хоть раз один из вас, двух здоровых лбов, скажет хоть что-нибудь, о наших родственных связях, посреди общественного места, или не дай Бог, та пожилая женщина, которая двадцать лет назад родила Стефана, внезапно подаст голос, я вас всех здесь просто… - Лили, - Деймон удивленно приподнимает бровь, глазами указывая матери на Елену. - Я закончила, - женщина покорно кивает, очень изящно поправляя черный шелковый топ платья в стиле Тиффани и молодой Одри Хепберн, - иди сюда, милая, - она ласково улыбается Елене, - присядь рядом, - ты молоденькая, ты рядом будешь хорошо смотреться, - Елена, с трудом сохраняя серьезное выражение лица, благодарно кивает и опускается на соседний стул, - если кто спросит, скажи, что я твоя сестра. - Младшая, - кротко отзывается Елена, и все семейство, во главе с Лили, неожиданно взрывается от хохота. Не смеется только Энди, периодически бросая недовольные взгляды то на Деймона, то на Елену. Деймон улыбается, рассказывает о чем-то. И хоть его ладонь так же, как и прежде, периодически, накрывает ее руку, Энди все больше и больше начинает казаться, что сейчас он делает это скорее машинально, чем искренне. Он рассказывает Елене о фонде, привычно через слово повторяя имя Энди, но вот «мы с Энди» не произносит ни разу, и это начинает ее напрягать. Кажется, что он готов уже отдать ей все заслуги и достижения «детища всей его жизни», как он часто называет DSF, только бы не говорить о них двоих, как о едином целом. Такое впервые. Раньше он всегда говорил. Лили, периодически, за чем-то обращается к ней, мило улыбается, когда ловит взгляд, но почему-то Энди кажется, что все эти условности тоже уже не слишком искренни. А вот с Джо все гораздо проще. Она просто демонстративно не обращает на невесту брата никакого внимания, и это уже начинает искренне раздражать. Она с самого начала не была в восторге от новых отношений Деймона, потому что слишком близко общалась с Мередит – его бывшей. Они работают вместе до сих пор, все еще хорошо общаются, но, если сначала любимая старшая сестра, видимо, сделав над собой нечеловеческие усилия, все же приняла новую девушку брата, то с каждым годом ее отношение к Энди становилось все холоднее и холоднее. *** - Собирайся, завтра летим в Лондон, - Клаус пристально изучает вино в своем бокале, - ты права, мне надоел Новый Орлеан. - Хорошо, - Хейли покорно кивает в ответ, - на долго? - Нет, - он отрицательно качает головой, - через месяц вернемся в США. В Уитмор. - Куда? - Ты расслышала, – холодно отзывается он и переводит на нее свои серо-голубые ледяные глаза, - город Уитмор. Недалеко от Мистик-Фолс. Уитморовский колледж. Пазл сходится? - DSF? – голос Хейли вдруг начинает дрожать, - они устраивают какой-то очередной прием, да? - Нет. - А что?! – огромные карие глаза вспыхивают на едва загорелом лице, - Господи, о чем я… это Уитмор! Что бы там ни было, там все-равно будет Деймон! Ты сходишь с ума… я схожу с ума, прошло восемь лет, Ник, это нереально… стоп, - она неожиданно замолкает, - через месяц. Восемь лет DSF… так? – Клаус неохотно отводит глаза, - Ник, это так?! - Да, так… - Черт! – Хейли с силой бьет ладонями по столу, - ты когда-нибудь захлебнешься этой своей ненавистью, ты понимаешь?! - Я не желаю это обсуждать. - Но тебе придется! – девушка выскакивает из-за стола вслед за мужем и перегораживает ему дорогу, лишая возможности выти из столовой, - ты живешь в этом кошмаре восемь лет! Ты сам себя убиваешь своим отношением к нему, ты… Хоуп… - Хейли вздрагивает, услышав слабые детские всхлипы, доносящиеся из маленького беленького динамика радио-няни, - черт, Хоуп! Девушка бегом уносится наверх, а Клаус молча подходит к столу, берет свой бокал, залпом допивает оставшееся вино и снова набирает до дрожи знакомый номер. - Привет. Как ты? *** - Заскучала? – Деймон с бокалом виски выходит на просторный балкон и встает рядом с Еленой, которая маленькой симпатичной ложечкой ест со столь же маленького белого блюдечка маленький кусочек шоколадного торта. - Нет, - она улыбается, оборачиваясь к нему, - просто вышла подышать. Твой племянник очень красиво играет. - Я ему передам. - Деймон, а… - Елена нерешительно подает голос, и вдруг замолкает на полуслове, - нет… ничего. - Говори, - он хмурится, пристально глядя на нее. - Да нет… - она кротко отводит глаза, - это не мое дело. - Говори! – в его голосе слышатся жесткие нотки, и Елена вздрагивает, едва уловив их. - Когда ты рассказываешь о фонде, ты всегда говоришь об Энди. - Ну? - Но, ведь… - она нервно облизывает губы, - насколько я понимаю, когда DSF только создавался, вы еще были не вместе. Так? - Так. - А как ты открывал его? Фонд… почему вообще решил заниматься этим? – она несмело поднимает на него свои огромные шоколадные глаза и почему-то моментально краснеет, - ты никогда не рассказывал, и… - румянец на ее щеках становится еще ярче, - я смотрела интервью с тобой… и читала… много… все, которые нашла… - Ты искала интервью со мной? – его голос хрипнет, а ей вдруг почему-то становится невыносимо холодно. - Да. - Зачем? - Я… - она снова облизывает губы и безуспешно пытается выровнять дыхание, - давай прекратим этот разговор? - Нет. - Пожалуйста. - Елена, ты… - Я замерзла, - она вздрагивает всем телом, умоляюще глядя на него, - мне очень холодно, я устала и… хочется пить. Прости. Елена почти бегом уносится внутрь бара, а Деймон в один глоток допивает оставшийся виски, достает телефон, зажмурившись на секунду, по памяти набирает, казалось, давно уже забытый номер и прикрывает глаза. - Привет. Можем поговорить? *** - Не ожидал увидеть тебя здесь сегодня, - Рейна вздрагивает от голоса Аларика и резко оборачивается к нему. - Довольно дико встретить в Мистик-Фолс жительницу Мистик-Фолс, правда? – она сверкает глазами, а он, едва улыбнувшись, опускает свои. - Ты изменилась. Сколько лет прошло? - Семь, - кажется, что ее голос отдается от стен, - прошло семь гребаных лет. Но, насколько я помню, я еще тогда говорила, что не собираюсь ставить крест на своей жизни, карьере и учебе. Зря Вы не верили мне… мистер… Зальцман… сэр. - Перестань, - он недовольно морщится, - я рад, что у тебя все хорошо. - Ложь, - Рейна с вызовом смотрит на него, - тебе, Рик, плевать на меня, так же, как и всем остальным. Но, помимо всего, ты же еще и гениальный ученый. Историк. Во всяком случае, так говорят. - А ты сама не помнишь? – он внимательно изучает ее лицо. - Помню, - голос Рейны неожиданно становится тише и немного дружелюбнее, - и я пришла сюда только поэтому. Рик поднимается на сцену, а зрители, пришедшие на лекцию, рассаживаются на свои места, постепенно занимая весь зал. Кэрол стоит в стороне, не отрываясь глядя на него. Почему-то ей неожиданно становится страшно, хотя, кажется, у этого страха нет совершенно никаких причин. Просто они не виделись слишком давно. Слишком давно не общались. Слишком много времени прошло, и сейчас почему-то у нее начинают подкашиваться ноги от осознания того, что за спиной уже целая жизнь. Жизнь, которая прошла без него. У нее взрослый сын. И любящий муж. А у него пасынок, которого он вырастил, как собственного ребенка, и относительно молодая жена, и огромный колледж, и сотни благодарных студентов. У нее Мистик-Фолс, городские дела, домашние заботы. Они оба счастливы, каждый сам по себе, но сейчас почему-то где-то глубоко внутри предательски поселяется мысль о том, что все, ведь, могло бы сложиться иначе. Могло бы. Но не сложилось. Они не остались вместе, у них не родились общие дети, они не посмотрели мир… точнее, посмотрели, но только не вместе. Каждый из них отдельно от другого осуществил их давние общие, возможно, где-то глупые мечты. И сейчас от осознания этого почему-то вдруг становится больно. *** - Мне не нравится эта девочка, - Энди делает глоток кофе и пристально смотрит на Роуз, - не нравится повышенное внимание Деймона к ней. - Прекрати, - Роуз брезгливо морщится, - было бы, о чем думать. Малолетка без намека на интеллект. - Не скажи, - Энди отстраненно качает головой, - по-моему, для мужчины, который помолвлен и собирается жениться, он как-то слишком увлекся. - Я тебя умоляю! – Роуз накалывает на вилку салатный лист, кубик острого сыра, половинку помидора черри и отправляет все это себе в рот, - уверяю тебя, тут нет ничего серьезного. - Ну, а чего он тогда так вьется вокруг нее? - Потому что, невинные глазки, - девушка делает несколько мелких глотков минеральной воды, - пушистые реснички, смущенный взгляд, перманентное смущение… тут у любого встанет. - Роуз! - Ну, что? Ну, что Роуз? Только эта малолетка надоест ему еще через два дня, а ты сейчас изводишь себя и тратишь свои нервы, которые, кстати, не восстанавливаются. - Может, ты и права… - Конечно, права, - Роуз доедает последний кусочек салата и слегка отодвигает от себя тарелку, - я бы на твоем месте лучше волновалась насчет его сестрицы. - О, это уже пройденный этап, - Энди безразлично машет рукой, - если, несмотря ни на что, он плюнул на ее мнение и попросил меня стать его женой, тут уже нечего опасаться. - Ну, тогда тебе вообще нечего опасаться. - Хотелось бы, чтобы ты была права. Роуз откидывается на спинку стула и ее взгляд невольно застывает на помолвочном кольце подруги. В груди вдруг начинает что-то колоть, и она даже жмурится, стараясь прогнать это щемящие чувство, так поразительно напоминающее ей ревность. Энди помешана на королевской семье Британии и Деймон подарил ей копию их фамильного кольца. Огромный сапфир, обрамленный бриллиантами. Белое золото. Девушка визжала от восторга, и Роуз радовалась вместе с ней. Радовалась за друга, который, наконец, нашел свое счастье, за новоиспеченную подругу, которая просто светилась каждый раз, когда кто-нибудь рядом произносил имя «Деймон». Она радовалась за них, или должна была радоваться, снова и снова задавливая в себе ревность и зависть, которые, несмотря ни на что, с каждым днем становились только сильнее. Когда Деймон сделал предложение Мередит, у нее было совсем другое кольцо. Совершенно простое, золотое с большим одиночным бриллиантом. Правда, как Деймон однажды рассказал Роуз по большой пьяни, то «простое» кольцо стоило чуть ли не в три раза дороже этого изощренного. Но и тогда, глядя на вожделенный бриллиант на пальце Мередит, с которой они тоже считались подругами, Роуз, нет-нет, да и ловила себя на мысли, что ей немного больно видеть это доказательство его любви. А потом они расстались. Мередит страдала, Деймон страдал, Роуз старалась поддержать их обоих, но, в итоге, Мередит отдалилась от нее. Это произошло не сразу, а постепенно, изначально дружив с ними обоими, после их расставания, Роуз внезапно оказалась ближе к Деймону. Они не ругались с Мередит, нет. Никто никого не обижал, не оскорблял, и между ними не пробегала никакая «черная кошка», просто переписки стали все короче, телефонные разговоры все реже… Роуз казалось, что это Мередит старается ограничить свое общение с ней. Фактически, так и было. Постоянно работая с Джо, она не могла позволить себе общаться только с людьми из окружения Деймона. Да и Роуз неожиданно начала казаться ей не очень хорошим другом. С Деймоном все было… наверное, они оба были слишком молодыми, слишком горели своим фондом, слишком много времени проводили вместе и слишком хорошо успели узнать друг друга. В какой-то момент эмоции просто взяли верх и обоим вдруг стало ясно: они не смогут прожить всю жизнь рядом друг с другом. Это было бы равно тому, что жить с зеркалом. Их сумасшедшая любовь, которая безжалостно разрушила и ее и его прошлые отношения, оказалась настолько сильной, что стерла личности каждого из них, превратив обоих в реальные половинки единого целого. Но эти половинки были настолько похожи, что в какой-то момент перестали собираться во что-то одно. Они больше не дополняли друг друга, а взаимозаменяли. И жить с этим, оказалось, практически, невозможно. *** - Волнуешься? – Джузеппе кладет руку дочери на плечо, и та резко оборачивается к нему. - С чего ты взял? - Это место, - он слабо улыбается и окидывает взглядом огромные садовые качели, много лет стоящие на заднем дворе их с Лили дома, - ты с детства сидишь тут, когда волнуешься. - Это нечестно… - Джо слабо качает головой, - ты слишком хорошо меня знаешь. - Я же твой отец, - он тяжело вздыхает, усаживается на широкое деревянное сидение рядом с дочерью и ласково гладит ее по волосам, - что тебя тревожит? - Деймон. - Странно, - Джузеппе еле слышно усмехается, пряча улыбку в объемистом воротнике теплой домашней кофты, - у тебя есть двадцатилетний непутевый сын, но ты почему-то все еще переживаешь за младшего брата. - Потому что Деймон он… Стеф другой. Менее влюбчивый. Менее… ранимый. У него есть его саксофон и куча каких-то девчонок. И ни на одной из них, он, кстати, пока не собирается жениться. А Деймон с Энди, и… она мне не нравится. Сначала Джо даже радовалась новому роману брата. Радовалась тому, что он остановил бесконечный и беспорядочный поток девушек, которыми, очевидно, пытался заглушить свою боль, радовалась, что Энди так активно занялась делами фонда, радовалась, что она старается влиться в семью. Она радовалась до тех пор, пока Деймон не начал меняться, постепенно становясь все больше и больше похожим на свою новую девушку, и все меньше на себя самого. Он стал все чаще говорить, как Энди, думать, как Энди, а ее имя повторял втрое чаще, чем свое собственное. Но со всем этим Джо готова была бы смириться, если бы видела, что брат, действительно, любит. Но она не видела. Точнее, перестала видеть, спустя примерно год после начала их отношений. - Ты обратила внимание, как он вчера смотрел на ту девочку? – Джузеппе ласково обнимает дочь, крепче прижимая ее к себе, - кажется, Елена, да..? - Заметила, - Джо поднимает на него удивленные глаза, - я думала, мне показалось. - Нет. Ну, или, во всяком случае, нам с мамой показалось тоже. - Такая молоденькая… - Джо отстраненно всматривается куда-то в пустоту, - даже младше Стефана. - Молоденькая, - Джузеппе слабо кивает, - и милая. - Энди ее сожрет. - Не сожрет, - мужчина снова улыбается, облокачиваясь подбородком о макушку дочери, - шейные позвонки плохо проглатываются… - Надеюсь.