Мой.

- Деймон знает? – Уэс в упор смотрит на Рейну, и та слабо качает головой. - Нет. - А Елена? - Нет. - Кэролайн? - Уэс, никто не знает, ладно? – ее огромные карие глаза растворяются в его светло серых, - и не узнает. - Ты должна сказать Деймону, - Уэс делает ударение на слове «должна», а Рейна только слабо усмехается в ответ, - он имеет право знать. - Я никому ничего не должна, - голос тихий, но настолько бесцветный, что она даже сама не узнает его, - сейчас ты перестанешь читать мне мораль, эта проблема исчезнет, и будет уже не о чем никому говорить. - Я не имею права, - Уэс жмурится, - это слишком ответственное решение, чтобы… - Уэс, я тебя помню, - Рейна устало смотрит на него, и он замирает, - и всегда помнила. И, если ты не хочешь, чтобы Кэролайн узнала о том, что именно ты был тем лечащим врачом, который работал на Клауса, когда он держал меня у себя, то баш на баш, Уэс. Я сохраню твой секрет, но тебе придется сохранить мой. Уэс шумно выдыхает, опираясь руками о край своего стола, и пристально смотрит куда-то перед собой. Он был уверен, что она не помнит и никогда не вспомнит его. Та еле живая девочка, через раз накаченная обезболивающими, не производила впечатление человека, который вообще понимает и запоминает хоть что-то из того, что происходит вокруг. Но она понимала. И запомнила. Но, самое главное, почему-то не рассказала Кэролайн, о том, что она живет с человеком, который работал на монстра, которого его обожаемая блондинка ненавидела больше всего на свете. - Ты понимаешь, что тебе нельзя делать медикаментозный аборт? – Уэс тяжело вздыхает, признавая свое полное поражение, - ты бывшая наркоманка, дать тебе лекарства – огромный риск. Нужна нормальная полноценная чистка, ты это понимаешь? - Да. - Рейна, это безумие, - он резко отходит в сторону, запуская пальцы в волосы, - нельзя принимать такие решения в одиночку, слышишь? Это неправильно. - Уэс… - Ты можешь потом жалеть об этом всю свою оставшуюся жизнь. - Уэс! - Ладно, - он покорно поднимает руки ладонями вперед, - ладно, я сдаюсь. Серьезно. Но то, что ты делаешь… это неправильно. - Это правильно, Уэс. Внезапно пришло осознание: в глубине души она была согласна с тем, что сказал Деймон. Она предала сестру. Снова. То, что в этом была не только ее вина, имело мало значения. Деймон был тогда для Елены всего лишь парнем. Их не связывало ничего, кроме, в общем-то, относительно недолгих отношений. Рейна же была ее сестрой. Той, кто должен был заботиться и помогать. Предавать ее она не имела права. Если бы сейчас она сказала Деймону о ребенке, она загнала бы его в угол, и он отменил бы свадьбу. И Рейна совсем не была уверена, что Елена смогла бы это пережить. Она не знает, сколько прошло времени, когда в дверь ее дома кто-то начинает колотить, причем, с такой яростью, что, трудно предположить, что же такого должно было произойти. На деле, нет никаких сомнений, что все в порядке, город не разрушен, и это всего лишь Кэролайн. - Привет. - Ты сдурела? – блондинка яростно смотрит на нее, - что у тебя с телефоном? Какого черта ты ушла в подполье? И… - девушка многозначительно жмурится, изо всех сил стараясь не сорваться, - почему ты не одета? Мы опоздаем к Елене. - К Елене? – Рейна хмурится, пропуская Кэролайн в дом, - куда к Елене? - У тебя температура? – Форбс протягивает руку и осторожно касается пальцами лба Рейны, - жара нет. Тогда в чем дело? На девичник к Елене. - Он сегодня? – Рейна удивлено сводит брови, - значит, прошло уже четыре дня… - Что? – Кэролайн застывает, пристально глядя на подругу, - эй… - в голубых глазах меленькими огоньками вспыхивает беспокойство, - что с тобой? - Все нормально. - Рейна… - Кэр, пожалуйста! Все хорошо. Дай мне полчаса. *** Громкие тосты, глупые шутки и бесконечные возмущения Стефана на тему того, что на мальчишнике нет стриптизерши… в какой-то момент Деймону кажется, что все это происходит не с ним. Это не его мальчишник, не у него завтра свадьба, не он внезапно нагулялся и определился. Ни то, ни другое не правда. Он не просто не хочет жениться на Елене, он вообще не хочет ни на ком жениться. А мыслями почему-то снова и снова, раз за разом возвращается вовсе не к своей невесте, а к ее сестре, которая всегда смотрела на него с легкой усмешкой и каком-то… снисхождением что ли. Она не восхищалась им, не говорила, что он гений, не видела ничего удивительного и уникального в его благотворительной деятельности, фонде… она вообще не видела в нем ничего особенного. Непонятно, почему, это так сильно цепляло его. В кармане начинает беззвучно вибрировать телефон, и Деймон мельком глянув на экран, быстро поднимается и выходит на небольшой стеклянный, очень красивый балкон частного клуба на окраине Уитмора, где проходит его последняя холостяцкая вечеринка. «Рейна» сообщает определитель, и Деймон колеблется пару секунд, словно, решая, отвечать на звонок или нет. Ответит. Конечно же, он ответит, он и сам отчетливо знает это. Ее номер он уже трижды удалял за то время, которое прошло между моментом, когда они с Еленой официально объявили о том, что обручены, и этим несчастным мальчишником. Каждый раз он снова и снова набирал его по памяти, она отвечала, и они говорили, говорили, говорили. Говорили обо всем на свете и, в то же время, совершенно ни о чем, но в те моменты обоим казалось, что никогда в жизни ни один из них не чувствовал себя лучше. Он жмурится, понимая свое полное бессилие перед этой женщиной, медленно проводит пальцами по экрану, отвечая на звонок и, не говоря ни слова, подносит телефон к уху. Тишина. Секунда, две, десять… - Я люблю тебя, Деймон. - Я знаю. *** - Ой! – Елена вскрикивает, очень весело и немного пьяно глядя перед собой, - что ты тут делаешь? – она хихикает, для больше уверенности, придерживаясь за большую деревянную дверь загородного дома Валери, - ты перепутал, это мой девичник. Ты должен быть со своими друзьями и стриптизершами, - Елена продолжает смеяться, кокетливо глядя на Деймона, - причем, явно, не здесь. - У нас невеста пропала! – из большой, очень светлой и очень просторной гостиной с веселым шумом выходят Викки, Валери и Кэролайн, а через секунду за их спинами появляется Рейна, ловит взгляд Деймона и замирает, не отрываясь глядя на него. - Я приехал за тобой. Елена ошарашено хлопает глазами, и даже неуверенно отступает на шаг, когда рука Деймона ложится ей на запястье, и он, помедлив пару секунд резко притягивает ее к себе. Почему-то она чувствует у себя на затылки чей-то почти материальный взгляд, но у нее совершенно нет сил сейчас думать об этом. Ее с ног до головы обволакивает его таким любимым и родным запахом, а все остальное кажется уже где-то далеко и совершенно неважно. Ночная дорога, жаркие поцелуи на каждом светофоре, обещание Деймона утром вернуть ее к Валери, куда приедет стилист, фотограф, куда подадут машину. Они попеременно прижимают друг друга сначала ко входной двери, а потом и к стенам дома, отчаянно пытаясь добраться до спальни, но, в итоге, почти сдаются, едва не занявшись любовью прямо посреди лестницы. Он по-прежнему, нежный хоть и непривычно решительный, горячий и… какой-то жадный что ли? Елене упорно кажется, что он, словно, боится, что хоть кусочек ее любви или ее тела достанется не ему, и это чувство сводит ее с ума, но, несмотря ни на что, не покидает и другое куда более мерзкое ощущение. Ощущение, что это все блажь. Театр, обман и неправда, ощущение, что… - Деймон, ты ведь не любишь меня, правда? – она в упор смотрит на него, а он в ответ улыбается слабо и немного грустно, медленно поправляя подушку у себя под головой. - Елена, я… - на долю секунду он замолкает, а потом ловит ее за подбородок, и разворачивает к себе лицо, заставляя посмотреть ему в глаза, - я хочу спать с тобой. Хочу засыпать и просыпаться рядом с тобой. Хочу ходить с тобой по магазинам, готовить еду, есть. Принимать гостей. Ездить в дом на озере. Наряжать елку. Вот, чего я хочу. - Деймон… - на ее огромных карих глазах моментально появляются слезы, - Деймон… я так тебя люблю… - Я тебя тоже. *** На секунду Елена жмурится, мысленно снова и снова продумывая каждый свой шаг. Главное не упасть. По проходу медленно идет Викки, затем Кэролайн, Рейна… - Стой, - Елена нервно хватает ее за подол платья, и та вздрагивает, удивленно глядя на невесту. - Что случилось? - Спасибо тебе, - девушка бешено всматривается в усталое и немного грустное лицо сестры. - За что? – Рейна хмурится, а изнутри ее моментально начинает есть какой-то незнакомый и очень неприятный червячок, - за что спасибо, Елена? - За все, - Елена нервно облизывает губы, - за то, что вернулась тогда, за то, что вырастила меня, за то, что отправила в этот колледж. За то, что в колледже я встретила его. Спасибо тебе за все, Рейна. За все, что ты сделала для меня. - Пожалуйста… - еле слышно отзывается девушка и инстинктивно отворачивается от сестры. Сказать, что на душе камень – не сказать ничего. Это не просто камень, а неподъемный груз, который неожиданно словно прижимает ее к земле, не давая возможности сделать ни шагу. Но сделать этот шаг придется. И даже не один. Придется пройти между креслами до самого алтаря, все это время, не отрываясь, глядя в глаза Деймона, который, стоя там рядом с Энзо, Алариком и Стефаном в конце прохода ждет не ее. Внезапно приходит осознание, что это самый долгий путь в ее жизни. Аплодисменты. И все поднимаются со своих мест. И начинает щелкать затвор фотоаппарата. И слышны восхищенные голоса. И невеста. Точно такая, как пишут в книгах, волшебное белое облако медленно плывет к алтарю. Огромные и сильные руки Деймона крепко сжимают ее маленькие бледные от волнения ручки, он разворачивает ее лицом к себе и осторожно, едва касаясь пальцами белой, тонкой, словно, туман, фаты, поднимает вуаль, открывая ее лицо. - Повторяйте за мной, - пастор Янг сдержанно улыбается им, учтиво кивая Деймону, - сначала Вы, мистер Сальватор. Деймон с трудом выговаривает короткое хриплое «да», и снова приковывает взгляд к лицу Елены, которая в этот момент, кажется, становится даже немного бледнее, чем он сам. - Я, Деймон Сальватор… - голос пастора звучит, словно, из какой-то другой параллельной и незнакомой вселенной. - Я Деймон Сальватор. - Беру тебя, Елену Гилберт. - Беру тебя, Елену Гилберт. - Себе в жены. - Себе в жены. Деймону кажется, что он не видит ничего, кроме огромных горящих карих глаз, цвета темного шоколада, которые прожигают его насквозь, но вместе с этим, он не может не замечать еще одну пару таких же карих и таких же красивых глаз, принадлежащих Рейне. - Я обещаю любить тебя, - слова пастора снова заставляю его вернуться в реальность. - Я обещаю любить тебя. - Оберегать. - Оберегать. - Защищать. - Защищать. - И всю жизнь быть верным тебе. - И всю жизнь быть верным тебе. - Как моему другу. - Как моему другу. - Моему партнеру. - Моему партнеру. - И моей жене. - И моей жене. Его голос немного дрожит, и он изо всех сил старается справиться с собой, но ничего не выходит. Волнение предательски берет верх. - Теперь Вы, мисс Гилберт. Елена коротко кивает в ответ, и сжимает руки Деймона с такой силой, что он даже вздрагивает от неожиданности. Эти слова реальны. Этот день реален. Все реально. - Я, Елена Гилберт. - Я, Елена Гилберт. - Беру тебя, Деймон Сальватора. - Беру тебя, Деймон Сальватора. - Себе в мужья. - Себе в мужья… На секунду Елене кажется, что время останавливается. И это происходит совершенно не так, как положено в романтические моменты, когда время замирает для двоих влюбленных и весь мир на мгновение перестает существовать. Нет, мир все еще существует, просто ей упорно кажется, что где-то здесь, совсем рядом, есть кто-то, кто так отчаянно ненавидит их обоих за эту свадьбу, что ее пышное белое платье вот-вот воспламенится от этого взгляда. Сибил. Маркос здесь, она видела его, проходя к алтарю, а значит, и Сибил в зале. И, видимо, сама мысль о том, что Елена выходит замуж, что она влюблена, любима и счастлива так отчаянно не дает ее старшей сестре покоя, что эта ненависть огромным тяжелым облаком повисает над всеми. - Мисс Гилберт..? – голос пастора выводит ее из небытия, - Вы согласны, мисс Гилберт? - А… - она чуть вздрагивает и нервно облизывает губы, - да. - Мистер Сальватор? - Да. - Властью, данной мне штатом Вирджиния… Пастор с довольной, очень искренней и очень счастливой, хоть и привычно сдержанной улыбкой, отступает на шаг, и все неожиданно начинает плыть у Рейны перед глазами. Она знала, что все так будет. Знала, что они поженятся, знала, что он выберет Елену, а она останется, отчаянно проклиная себя за то, что, не послушав Уэса, все-таки сожгла последний мост, связывающий ее с Деймоном, безжалостно избавившись от ребенка. Деймон выберет Елену. Должен был выбрать. Она знала. И она знала и знает, что это правильно. Так правильно, все правильно, но… но, но, но, всегда есть «но». До этих слов она все-таки на что-то надеялась, теперь же… - …объявляю Вас мужем и женой.