the marauders.

Говорят, проблемы надо решать по мере их поступления. Но иногда бывает так, что проблем оказывается слишком много. Мистеру Дирборну было двадцать шесть лет отроду, он чувствовал себя некомфортно среди людей, его ноги вязли в прошлом как в неприятной жиже, и кроме этого, сейчас он почему-то работал преподавателем в школе, хоть это никак не вязалось с его обычной жизнью. Если быть честным, он чувствовал себя просто отвратительно. Скажи вы ему в его школьные годы, что он станет преподавать в Хогвартсе, он, наверное, бы просто вывернул вам челюсть. Карадок Дирборн вовсе не был буйным или развязным парнем, каким он представлялся некоторым девушкам, чья фантазия нуждалась в подобном мужском образе. Но он и не был холодным и мрачным типом, каким он казался всем остальным. У него были некоторые проблемы, и спроси вы его об этом, он точно не стал бы их отрицать. В три часа после полудня все эти дни он сидел в своем кабинете, ленивое солнце медленно перекатывалось из одной половины класса в другую, и он иногда переставлял свой стул, избегая его лучей. На самом деле ему нравился Хогвартс. Он был по-настоящему дорог ему, курса где-то до пятого. Это были хорошие воспоминания, и Дирборн берег их на случай, если на него нападет дементор, ну, или на случай алкогольного опьянения. Все остальное время же он помнил о том, что было после этого. Он не имел права забыть об этом. Он должен был жить с этим. Поэтому ему было так сложно находится в Хогвартсе сейчас. Это место навевало слишком много воспоминаний. Это место было сплошным воспоминанием. В четыре часа после полудня шум становился невыносимым. Он начинал жалеть, что согласился на предложение Дамблдора, но он знал, что у него не было возможности отказать — лишь благодаря Альбусу у него была работа в Министерстве, лишь благодаря Альбусу с ним здоровались и ему улыбались так же, как другим, лишь благодаря Альбусу он мог жить почти так же, как и все остальные, и лишь благодаря Альбусу его секрет так и остался секретом. Он был обязан ему всем, что у него было сейчас, и у него просто не было варианта, при котором он бы сказал этому человеку нет. Он научился отдавать долги и ценить дарованные ему шансы, он стал достаточно взрослым. Просто ему было очень сложно общаться с кем-либо, тем более с детьми. В пять часов после полудня он доставал из кармана джинсов магловский плеер и наушники. Он включал Моррисона и проваливался в свои мысли. Он тонул там, он был брошен, он был наконец-то самим собой. В своем прошлом он совершил так много ошибок, жизни не хватит расплатиться за них. Он ходил по коридорам, и его вина шла бок о бок с ним. Он был речной водой, он был дымом, он был полной неудачей. В шесть часов после полудня вместо дороги в Большой зал, на ужин, он сворачивал на дорогу, ведущую к кухне. Он старался как можно реже бывать в людных местах и сводил свои трапезы к быстрым перекусам в компании домашних эльфов. Он любил бывать тут, еще когда сам был студентом Райвенкло, ему нравилась эта атмосфера заботы и восхищения. Он мог закрыть глаза и представить, что он дома. Разумеется, это была слабость. Сегодня его обычный ужин - вареная картошка с бобами и котлетой - сопровождался некоторыми изменениями в компании. Альбус Дамблдор сегодня тоже решил заглянуть на кухню, чтобы отведать тыквенный пирог, который должен был быть подан лишь завтра за обедом. Эльфам пришлось его срочно готовить, что вызвало некоторый переполох, и, главное, стало слишком шумно. Картошка как-то резко перестала лезть в горло, и Дирборн отложил вилку. - Рад, что вы в добром здравии, профессор, - в Альбусе Дамблдоре было что-то такое, из-за чего рядом с ним ты всегда начинал себя чувствовать провинившимся первокурсником. - Мне интересней как ты, Карадок? - Нормально. Со мной все нормально. - Надеюсь, ты пришел к какому-то компромиссу в отношении учеников со Слизерина, они жаловались на тебя Слизнорту. А ты же знаешь каким он бывает, когда злиться. Я еле от него убежал. - в карманах мантии Дамблдор нашел какие-то сладости и протянул их Карадоку, но тот отказался. Он не любил сладкое. - Вы разочарованы во мне, да? - Дирборн боялся услышать ответ на этот вопрос, но все равно задал его, глядя директору в глаза. - Что ты, конечно нет. Я просто расстроен, что ты так и не начал доверять людям… На самом деле я позвал тебя сюда именно для этого. Возможно, глядя на этих детей, таких-же, как и ты в прошлом, ты сможешь понять что-то для себя. Твоя судьба не настолько ужасна, как ты думаешь. И твоя ноша не так тяжела, как тебе кажется. Ты все еще можешь принимать решения и делать выбор, а значит, ты можешь что-то изменить. - Вы же знаете, профессор. - Я знаю лишь то, что лишая себя любой возможности стать счастливым, ты делаешь хуже не только себе. Мне бы хотелось, чтобы ты понял это. Разве произошедшее не наглядный пример этого? Ты ранил других лишь потому, что иначе ты бы мог им понравиться. А ты не хочешь никому нравиться. Да, остальные, конечно, подумали, что ты просто слишком категоричен в своих взглядах, но я знаю тебя лучше многих. Карадок Дирборн вернулся к своим бобам, хотя есть уже совсем не хотелось. Конечно, он знал, это все было слишком правдиво, но он был уверен, что Дамблдор просто не может понять его. Все совсем не так просто, как кажется. Конечно, все всегда очень сложно. - Простите меня, профессор. Не думаю, что я смогу стать хорошим преподавателем. Но я постараюсь сделать так, чтобы они не ненавидели меня. Я бы пообещал, что постараюсь им понравиться, но это звучит как-то… глупо. И, кроме того, вы сами сказали, я не хочу никому нравиться. - Иногда полезно менять свои взгляды на жизнь. А вот и мой пирог! - директор тут же принялся помогать эльфам упаковывать его, чтобы донести до своего кабинета. - Ты точно уверен, что не хочешь кусочек? - Нет, спасибо. Я не люблю тыкву. - Как жаль, как жаль, это замечательный пирог, ты многое теряешь. Подумай об этом на досуге, ладно? - О тыквенном пироге? - О том, что ты теряешь, Карадок. - Ладно. Дамблдор улыбнулся, ведь он знал - этот мальчик обязательно все поймет. Несмотря на то, что он не раз в этой жизни сталкивался с тем, что люди выбирали легкие пути, отказываясь становиться лучше, он все еще продолжал верить в них. Ну не безумство ли? Этим вечером в гриффиндорской гостиной стояла обычная суматоха: одни пытались успеть сделать свою домашнюю работу, другие искали новые виды развлечений, а третьи топтались на месте, не способные сдвинуться с мертвой точки, от чего хотелось кричать и рвать волосы, или даже перевернуть всю мебель в этой комнате. - Джеймс, ну хватит унывать. - Вот это и ужасно, что это не впервые. Это продолжается уже седьмой год! - Сириус, не будь таким грубым. - Ну это же не я умудрился влюбиться в слизеринскую королеву. - Ни в кого я не влюблялся! Джеймс пребывал в унынии уже несколько дней. Ни у кого не возникало сомнений насчет того, что же послужило причиной этому состоянию. Все началось в понедельник, когда Джеймс в очередной раз не сдержал свой праведный гнев и наехал на Лили в самый неподходящий момент. Все произошло как-то слишком быстро, но, кажется, сводилось к тому - что она полная идиотка, не способная принимать самостоятельные решения. Конечно же, не обошлось без последствий. Теперь Лестрейндж даже не смотрела в его сторону, а окажись он где-то поблизости, тут же начинала жаловаться на головную боль и слабость. Но это уже давно никого не удивляло, на протяжении всех этих лет эти двое находили просто бесконечные основания для ссор, скандалов и споров. Начиная с мелочей, в духе «Я первый собирался это купить!» и заканчивая проблемами социального характера. - Тебе стоит помириться с ней, Джеймс, - Ремус чувствовал себя ужасно уставшим, учитывая количество домашней работы и обязанности старосты, поэтому сил на решение душевных проблем у него было довольно мало. - И как ты это себе представляешь? Я даже подойти к ней не могу. - Даже не думай с ней мириться, ты что, первокурсник, что ли?! - Сириус был взвинчен. - В этот раз ты серьезно ее задел, - Питер задумчиво поднес перо к бумаге, где должно было быть домашнее задание, но, в очередной раз передумав, отложил его в сторону. - Ну, раз ты сам не можешь подойти, пусть твои извинения передаст кто-нибудь другой. - Точно не я! - Сириус откинулся на подушки, попутно подмигивая девчонкам в соседних креслах. - Да тебя вообще надо подальше от этого всего держать, - Люпин уже начал жалеть о сказанном, так как догадывался, кому придется это делать. - А я не слишком хорош в общении с людьми, ты же знаешь, - Питер огорченно развел руками. - Ладно, я понял. Постараюсь это как-то улади… - Слышал, Сохатый? Считай дело решенным, а теперь время для развлечений!. - Идиоты! - Ремус в отчаянии уронил голову на разложенные на столе учебники. Иногда он сильно сожалел о том, что не может проводить вечера с кем-то не таким шумным. Гостиная Гриффиндора светилась, как новогодняя елка, вокруг все время что-то поджигалось, или зажигалось, или подсвечивалось, кто-то выпустил целую стаю маленьких светлячков. Словно в самом замечательном доме, где всегда светло и тепло. Где уютно, даже если ты уставший, или побитый, или тебе разбили сердце. Гостиная Гриффиндора была лучшим убежищем для всех, кто в этом нуждался. С прошлого выпуска тут, конечно, стало тише. Когда выпустились братья Пруэтты и Бенджи Фенвик, ведь шума от них было невероятно много. Гидеон и Фабиан были очень талантливыми волшебниками, у которых даже сроки подготовки в Аврорат были меньше, чем у других, но также они очень любили шалости. А вот Фенвик был совершенно несносным - он торговал запрещенными товарами, странными штуками, которые делал сам и всяким магловским добром. У него можно было достать все что угодно, и Филч его просто ненавидел. Недалеко от компании Мародеров расположились девочки с их курса — Марлин МакКиннон расчесывала свои длинные волосы, отстранено глядя перед собой, а Мэри МакДональд писала длинный конспект, и ее пальцы были перепачканы чернилами. Недалеко от них расположились шестикурсники. В камине потрескивал огонь, и кто-то из младших закидывал туда скомканные листы из Ежедневного Пророка. - Эй, Марлин, что делаешь в эти выходные? - Сириус вдруг уселся на угол ее кресла, вальяжно закидывая ногу на ногу. - Иду на тренировки по квиддичу, Сириус, странно, что ты не помнишь об этом, учитывая, что твой лучший друг - капитан нашей сборной, - Марлин отложила свою расческу и скептически посмотрела на своего новоиспеченного собеседника. - Он все помнит, Марлс, не переживай. Ну, может, не все, конечно, а может, вообще ничего, но про тренировки он точно знает, уж поверь мне, - Джеймс уселся по другую сторону от нее, продемонстрировав самый обворожительный вид, который только может выдавить из себя, учитывая последние дни уныния, - мы тут решили предложить тебе присоединиться к нам в одном ма-а-аленьком путешествии. После тренировки. Будет весело, обещаю. - Опять пойдете в Хогсмид ночью? У нас выпускной класс, и, глядя на вас, мне кажется, что вы об этом не особо думаете. - Нет, нет! Это важнее. Мы зовем только тебя с собой, понимаешь, потому что мы доверяем тебе… - Джеймс перешел на заговорщический шепот. - И мы не хотим, чтобы об этом знал кто-то еще, - он покосился в сторону Мэри, но той, кажется, не было до него дела. - Обещай, что пойдешь с нами. - Ладно… Ладно, я пойду, обещаю, - сначала она смотрела на Джеймса все с тем же недоверчивым выражением лица, но потом ее взгляд смягчился. - Здорово! Ну, мы пошли теперь, ты помнишь - все секретно, - и два брата-идиота, как их иногда называла Марлс, вскочили с кресла и вернулись на свое место, присоединившись к оживленному разговору с их мелкими поклонниками с пятого курса. Марлин, конечно, не была уверена, что дело было чрезвычайно серьезным, но все же ее это заинтересовало. Они все выросли. И может, теперь вместо шуток будет действие. А вместо дружеских рукопожатий - сжимающиеся пальцы, и страх больше не встретится. Кто-то громко засмеялся, вырывая Марлин из ее мыслей в тепло гостиной. В отличие от гостиной Гриффиндора, у Слизеринцев всегда было холодно. Как бы хорошо не отапливали каждую комнату, тут всегда было сыро. Маглы бы могли сравнить их гостиную с глубокой подводной лодкой. Круглые окна-иллюминаторы с видом на дно озера и его обитателей. - Б-р-р, каждый раз, когда мимо окна проплывает Гигантский кальмар, меня дрожь берет, - Розье чихнул и поплотней закутался в свой плед. - Брось, у тебя дома живет эта жуткая сколопендра размером с огромную псину, и тебя пугает какой-то кальмар? - Эйвери раздраженно смял свое неудавшееся домашнее задание по трансфигурации и кинул его в камин. Тот сразу же затрещал более убедительно, что вызвало у многих облегчение. Мерзнуть не нравилось никому. - Она миленькая! Очень-очень миленькая! Она совсем не похожа на этого урода с щупальцами. - Извини, но я не могу разделить твои предпочтения в выборе домашнего питомца. Хотя кальмар мне нравится не больше, чем твоя сколопендра. - Джона передернуло от сладких ноток в голосе Розье, и он ненавидел его питомца всей душой. Осень только началась, но сквозь стены просачивалась озерная влажность и прохлада. Младшекурсники уже сидели с красными носами и все время чихали, многие не доверяли свои жизни бодроперцовой настойке мадам Помфри и пили лекарства из дома, хоть они и были менее эффективны. Марго Фоули каждый вечер настоятельно советовала всем, кто чувствует себя простывшим, идти в медпункт и не заражать окружающих, но это не особо помогало. Она была очень обстоятельной, но многих этим только раздражала. Эйвери лишь качал головой, говоря, что нет смысла убеждать кого-то делать то, что ему не нравится. Сейчас Марго писала непомерно огромное задание по нумерологии и надеялась, что успеет закончить его как можно раньше. Аманда Гринграсс сидела в соседнем кресле, закинув ноги на стол, и перечитывала письмо от старшего брата. Кто-то с шестого курса играл в магический вариант японского Го, лица у них были очень напряженные, и игра продвигалась медленно. Регулус Блэк читал скандинавские мифы, старую, потрепанную книжку с выцветшими страницами. Он прикрывал ее обложку учебником по зельям, чтобы никто не видел маленьких завитков норвежских букв с обратной стороны. Он надеялся, что Марго не увидит подарок, который она сделала ему еще до Хогвартса. Это было так давно, и он чувствовал себя невыносимо глупо, что все еще носится с ней, как маленький ребенок. Он не хотел чувствовать себя ребенком. Он не был ребенком больше. Он не мог вернуться в те дни, как бы ему не хотелось. В Слизеринской гостиной было холодно и сыро. Всегда. Иногда казалось, что они оторваны от всего мира. Иногда казалось, что они ушли под воду с целым городом. Иногда — что они на самом деле морские жители. И, совсем изредка, когда одиночество переполняло их до краев, что все они лишь песок, покрывающий дно. Собственно, план наладить отношения Джеймса и Лили был стопроцентно проигран. Дело было в обед, Лили как раз выходила из Большого зала вместе с Северусом, который довольно безуспешно пытался ее рассмешить, и Марго, которая собиралась идти в библиотеку. Первым перед ними возник Ремус, который облегченно вздохнул при виде Марго. С ней он нормально общался, и шанс все еще был. - Привет, Марго! И вам тоже, - он старался выглядеть как можно более приветливо. - Привет, Ремус, - Марго была как обычно сдержанна в проявлении эмоций. - Я… Я как раз проходил мимо, а тут вы. И раз все так удачно сложилось, тут такое дело: Джеймс хотел извиниться перед тобой, Лили. Он, конечно, хотел сказать сам, но… - Струсил. Я в этом и не сомневался. Передай ему, пусть засунет свои извинения себе в задницу, - Северус прищурил глаза. - Я говорил это Лили, так что ей решать, наверное, что делать с его извинениями, разве нет? - А может ты хо… - Что, Нюниус, почувствовал себя героем? - К ним подошел Сириус, и вид его не внушал ничего хорошего. Ремус понял, что операция успешно провалена, и был готов завыть тут, у этой чертовой огромной двери. - А вот и Блэк-старший, давненько не виделись. Смотрю, манер у тебя так и не прибавилось. Пока Северус огрызался, Лили хмуро смотрела на Поттера, который подошел следом за Блэком, но все еще не подходил близко. Вид у него был очень подавленный. Возможно, ей и стало бы его жалко, но она все еще была слишком зла. И если их словесные потасовки в детстве были скорее развлечением, сейчас она понимала - слова стали оружием. И это поле боя. - О, Марго, как там мой непутевый братец? - Сириус говорил преувеличенно расслабленно, и Марго, знающая его с детства, понимала, что сейчас его безразличие было лживым. - Сам у него спрашивай. Я не его нянька. И не ваш почтовый голубь. - Он бы расстроился, услышь он твой ответ. - Он бы расстроился, услышь он твой вопрос. - И как он только до сих пор общается с тобой, ума не приложу, - Сириус вышел совсем вперед, одновременно загораживая своих друзей от ядовитых взглядов Снейпа и стараясь выглядеть внушительно. - Об этом тоже можешь спросить у него. Сам, - и Марго, еще раз оценивающе посмотрев на Сириуса, развернулась и направилась вверх по лестнице. - Ну ладно, Нюнчик, теперь мы можем вернуться к нашему разговору. - Держитесь подальше от нас, Блэк. - Ой, как некрасиво. Хотя, поверь, видеть вас и правда не самое большое удовольствие. Лили хмурилась все больше. Она взяла Северуса за руку и оттянула его от Сириуса. Ей совсем не хотелось, чтобы кто-то с кем-то дрался. - Если Поттер так хочет извиниться, пусть сделает это сам, когда созреет для этого, конечно. И потащила Снейпа подальше от гриффиндорцев. - Не хочу, чтобы ты с ними дрался. Вспомни прошлые годы. Будем взрослее, ладно? - Ладно, - Северус устало потер виски. Джеймс смотрел ей в спину, и Лили почему-то казалось, что она ощущает этот взгляд даже физически. Этим вечером она стащила сигарету из потайного кармана на мантии Северуса. Она не особо хотела это делать, и нет, она совсем не собиралась опять начинать курить, просто она не знала, как еще сегодня отвлечься от дурных мыслей. Ей не нравились эти глупые привычки, и ей не нравилось то, что она все еще зависит от них, но сейчас она не способна была бороться. А может и не хотела. Она сбежала из замка на небольшое возвышение, откуда открывался вид на озеро. Она сняла свои туфли и погрузила ноги в траву. Все вокруг находилось в движении, шум мира был тихий и мерный, и похож на колыбельную. Лили хотелось уснуть, уснуть на долгие, долгие дни. Дни, в которых так много «если» и безрадостных концовок. - Я, наверное, помешаю тебе, но это и мое любимое место, - рядом с ней сел кто-то взрослый, от кого веяло табаком и лесом. Она повернула голову и увидела Карадока Дирборна. Весь лирический настрой тут же пропал - этого человека она точно не хотела видеть сейчас. Сегодня. Вообще никогда. - Вы издеваетесь надо мной? - она собралась было встать и уйти, как он перехватил ее руку, не пуская. - Раз мы оказались в одном месте в одно время, может, потолкуем? - глаза Лили сузились. Он ей совсем не нравился. - Ты же вроде как ненавидишь меня. - Да, ненавижу. - И правда, вот черт, - он достал из кармана пачку сигарет и зажигалку. Вытащил одну, поджег и медленно затянулся. Дым полетел как раз в сторону Лили, и она закашлялась. Желание курить тут же отпало, и она решила, что положит сигарету обратно Северусу, когда вернется. - Извини, - он встал и сел с другой стороны от нее. - Я довольно грубый человек, как ты заметила. Ты, наверное, считаешь, что я ненавижу всех вас, да? Вышло, конечно, все не очень хорошо. - О… - Лили не особо хотела участвовать в беседе, и больше всего, ей хотелось сбежать отсюда как можно дальше. Он отпустил ее руку, и она была готов сорваться с места в любой момент. — Я не собираюсь отказываться от своего мнения насчет змей, знаешь… За те годы, что я провел в Аврорате, я видел много страшных вещей. Большинство из них делали люди в масках, поэтому ничто не изменит мое мнение о происходящем. Но все совсем не так просто, как хочется. У тебя же два старших брата, да? Думаю, ты и сама догадываешься, что у них большие проблемы. Поверь, фамилия Лестрейндж упоминается среди авроров только с одним единственным значением. Разумеется, ничего не доказано, - он подняла руки в знак примирения, когда она бросила на него злой взгляд, - и я бы хотел быть более реалистичным в своем восприятии этого, но у меня плохо выходит. Я был отвратительным человеком раньше, совершенно. В те годы, если ты слышала, были популярны наркотические зелья, их принимали в разных формах, но тогда многие были подсажены на это. Не обошла эта дрянь и Хогвартс. У меня тогда было все - хорошая семья, отличные оценки, мне пророчили блестящее будущее. Но мне было мало, мне хотелось чего-то нового, и я тоже подсел. Сначала было еще ничего, но ближе к концу школы меня жестко скрутило. Зависимость просто сводила с ума, и я из успешного выпускника превратился в обычного наркомана. Знаешь, когда мне сообщили, что мои родители погибли, я был совершенно обдолбанный. Я даже не мог это полностью осознать. А когда осознал, было слишком поздно. А потом, одну девчонку еле откачали после передоза, и достать наркотики стало почти нереально. У меня началась ломка, и когда я случайно встретил твоего старшего брата в коридоре школы, я сначала хотел с ним подраться, а потом облевал ему мантию. Меня трясло, я скорчился под его ногами, ожидая когда он наведет на меня свою палочку, но он лишь дотащил меня до больничного крыла. Я боялся. Так боялся обращаться к мадам Помфри, зная, какой будет ее реакция. Но она промолчала. Зато твой брат потом наорал на меня, наверное, никто никогда так на меня не кричал, правда. У твоего брата сильный инстинкт семьи, и он куда добрее, чем думает сам. А дальше я смог жить лишь благодаря Дамблдору. Возможно, обратись я к нему раньше, все было бы совсем иначе. Возможно, если ты чувствуешь, что все не так, что с твоим миром что-то не то, нам действительно могут помочь лишь другие люди. Возможно, Лестрейндж, тебе тоже нужно обратиться к кому-то за помощью? Не доводи все до трагического финала, как это сделал я, - Дирборн затушил сигарету о ладонь и спрятал окурок в кармане. Солнце уже почти зашло, и сумерки стали скрывать их лица друг от друга. Лили не могла определить, какое у него сейчас выражение, но она вспомнила своего брата… Быть может, такое же, как у него? Взрослые носили слишком многое в себе и не давали этому выхода. Лили казалось это жестоким, ведь именно им было от этого больнее. - Приходи на мои уроки, Лестрейндж. Я ведь был неправ, правда? Приходи хоть иногда, ведь однажды ты тоже будешь сражаться за то, что тебе дорого. Дирборн поднялся, его силуэт в сумерках казался еще крупнее, хотя ранее Лили заметила, что кисти его рук были исхудавшими. У него была широкая спина, напоминающая ей о ее братьях. Она опустила голову, а он стал спускаться с возвышения, махнув рукой, на прощание, наверное. А может, просто выкинул окурок, Лили не разобрала. Выждав несколько минут, она тоже двинулась в сторону замка и на извилистой дороге столкнулась с Джеймсом Поттером. - Ох, привет, - Джеймс выглядел растерянно. Лили посмотрела на него, и хоть было темно, но выражение его лица всегда было легко различать. Оно был таким дубово честным, что это даже раздражало. - Я хотел… - Извиниться? - Да… Да, я хотел извиниться. Но только за ту часть, где назвал тебя идиоткой. - Фиговое извинение. - Потому что я действительно считаю, что ты закрываешь глаза на многое. Но я знаю, что ты не такая, как остальные, и ты можешь понять все это, все, что происходит, если обратишь на это свое внимание наконец. - Ладно, слушай, считай, твое извинение принято, но я не хочу обсуждать сейчас, что я понимаю, а чего нет. Я замерзла и хочу в замок. - Лестрейндж! - он вдруг схватил ее за плечо, Лили тут же отпрянула от него, не понимая, почему все сегодня такие настойчивые, когда дело заходит до разговоров о смысле жизни. - Ты должна сама решить для себя, что правильно, а что нет, но даже если твое решение однажды будет противоречить всему, что ты знала раньше, знай - есть люди, которые могут тебе помочь. - Ты, что ли? - Да, я. Он смотрел на нее с такой уверенностью. С чего он вообще взял, что может ей помочь? - Я сказала, что хочу в замок, Поттер. Отпусти меня, - он разжал руку, и она отошла от него как можно дальше. - Помни о том, что я сказал. - Дурак. Она пошла в сторону замка, спрятав в карманах мантии замерзшие руки, и думала о том, что у Поттера спина почти такая же широкая, как у Дирборна. Что сегодняшний день какой-то странный. И надеялась, что ей никогда не понадобится искать помощи у кого-то, похожего на этих двоих.