the marauders.

- Как прошли похороны? - Ивэн вынырнул из толпы второкурсников, оказываясь рядом со старостой Слизерина. - Отвратительно, Розье. Зачем ты вообще об этом спрашиваешь? - Фоули проследила за тем, как младшие курсы рассаживаются по своим местам, и двинулась в конец зала. Ивэн шел следом. - Газеты пестрят сплетнями, но я предпочитаю надежные источники. - Хочешь что-то узнать - читай свои газеты и дальше, - она прикусила губу, сверля Розье глазами. Его светлые волосы были гладко уложены, делая его похожим на ребенка-манекенщика (его еле набирающийся метр семьдесят роста никак не помогал) - Марго! Марго, извини… - к ним пробирался запыхавшийся Эйвери, по пути отряхивая с мантии что-то серое. - Это все Пивз. Устроил переполох в холле, начал засыпать все какой-то пылью, черт, она совсем не убирается, - он еще какое-то время пытался очистить свою одежду, но потом бросил эти безрезультатные попытки и устало опустился за стол. - Как видишь, Джон, я сама со всем справилась, - Марго села рядом, убирая тонкие пряди волос за уши, и злобно поглядывая на Розье, который все же уловил невербальный посыл «сиди от меня как можно дальше» и подсел к пятикурсникам, готовый продолжить обсуждение свежих новостей. - Что, поругалась с Ивэном? - Эйвери огорченно посмотрел на пустой стол. - Он совершенно не умеет разговаривать с людьми. Решил поинтересоваться, как прошли похо… - Привет, Марго, как прошли похороны? - напротив них уселся Стэнли Флинт, но тут же получил удар в бок от подошедшего Мальсибера. Байер Мальсибер приходился Марго кузеном, он был высоким и широкоплечим, его волосы смешно вились, а на дне глаз словно плескался огонь. - Заткнись, Флинт, иначе вылетишь из команды. И я не шучу. - Ну, да, как раз об этом и спрашивал Ивэн, - Марго устало посмотрела на Эйвери и принялась крутить в руках свою палочку. Конец лета выдался удушающе тяжелым. Улицы пропитались запахом войны, и усталость постепенно стала постоянным спутником всех жителей Англии. Аделаида Фоули была стара как мир, а ее светлые глаза всегда презрительно сужались, когда она смотрела на Марго. На старых фотографиях эта женщина была красива той холодной английской красотой, что не заставляет твое сердце биться быстрее, или наоборот, замирать от восторга. Эта красота просто отпечатывалась на нем, как отпечатываются раскидистые поля Шотландии, которые увидев раз, ты носил с собой в памяти всю свою жизнь. Она умерла не своей смертью, и это пугало больше всего. Марго Фоули была похожа на нее, как зеркальное отражение. Это сходство холодило ей пальцы, и она знала, что образ ее бабушки никогда не сотрется из ее воспоминаний. Марго не любила ее за гордую осанку и тонко сжатые губы, за то, что в зеркалах она вновь и вновь встречалась с ее лицом с самого детства. За бедность и ссоры родителей. А - д - а, шептал ветер на похоронах. И она видела, как плечи Альбус Дамблдора опускались вниз. Этих двоих связывала не дружба, и не хорошие воспоминания. Она видела это по его глазам. Их связывала цепкое отвращение, и колючей острой проволокой - боль. Марго знала об этой женщине достаточно, но, конечно же, не все. Аделаида Фоули манипулировала своим мужем, прошлым Министром Магии, Аделаида Фоули поддерживала Геллерта Гриндевальда, (моментами в ней четко читался тот же хищный оскал), Аделаида Фоули сумела сделать все, чтобы разрушить свою семью и дать фамилии Фоули погрязнуть в вечном позоре. «Это они открыли окно войны для Великобритании, как мы можем доверять им после этого». Но она только смеялась, и Марго до боли врезаясь ногтями в кожу рук, пыталась понять - зачем она сделала все это. Почему она так ненавидела их всех. Из-за того, что Аделаида Фоули была той, кем она была, жизнь Марго навсегда погрязла в безотчетном желании обладать всеми теми благами, которыми другие дети из чистокровных семей обладали с самого рождения. У нее не было длинных красивых платьев и мантий из дорогих тканей. У нее не было пышных вечеров в их поместье и четкой уверенности в своем будущем. У нее была лишь чистота крови и знание того, что ей придется выкарабкиваться самой. - Все нормально? - Эйвери смотрел на нее, сузив глаза, выводя ее из оцепенения своим голосом. - Сойдет. - Кто-то из наших все-таки был на похоронах? - Регулус. Так как Блэки пришли. И Мальсибер с родителями, - Байер утвердительно кивнул головой. - Еще был старик Нотт, и Дамблдор. - Дамблдор был на похоронах? - Лицо Флинта вытянулось, он слушал с жадным любопытством. — Так это правда, то, что написано в «Пророке»? Там еще написано, что Дамблдор тоже имел отношение к Грин-де… - Я сказал, заткнись, - Мальсибер еще раз ощутимо пнул Флинта в бок. Он был капитаном слизеринской команды по квиддичу и отличался особой неприязнью к сплетням, особенно касательно его семьи. - Интересно, когда начнется распределение? Я, если честно, уже хочу приступить к ужину, - Эйвери еще раз с грустью окинул взглядом стол, который все еще был пуст. - Где Северус? - Марго посмотрела по сторонам. - В холле, там наши ведут борьбу с Пивзом, ну, или уже с последствиями этой борьбы. Надеюсь, их там не слишком задержат, сам еле вырвался, сказав, что ты тут не справишься без моей помощи. - Джон поморщился, вспоминая гаденькое выражение на лице полтергейста. - Ну, как видишь, справилась. - Привет выпускникам! - рядом стали усаживаться шестикурсники, шумно обсуждая свои летние каникулы, Ивэн, все еще сидящий рядом с пятым курсом, потянулся через стол, чтобы пожать всем руки. - Привет, - Регулус подошел последним и сдержанно кивнул на приветствие Розье. Он хотел прорваться к ним еще в поезде, но его однокурсники решили, что выпускники точно хотят провести эту поездку исключительно в своей компании, и всю дорогу ему пришлось слушать истории о ремонтах в поместьях и поджогах магловских магазинов, устраиваемых некоторыми из них по пьяни. Не то, чтобы он не любил своих однокурсников, но в основном общался не с ними. Он сел рядом с Мальсибером, потеснив Флинта к пятикурсникам, и посмотрел на Джона и Марго. Старосты выглядели изрядно утомленными жизнью, и он как-то невзначай заметил, что у Марго спутались волосы, спускающиеся по мантии вниз. Они были холодными и тонкими, и его рука дернулась, чтобы распутать их, но он остановился раньше, чем перешел свою границу. Они были друзьями в детстве, и маленькие точки родинок на ее шее все еще напоминали ему об этом. Но детство закончилось давным давно, и взгляд у Марго Фоули всегда был потухшим, как и его собственный. Он бы хотел сказать ей что-то, многое, но слова лишь путались на языке, и он давился ими, выдавая лишь короткие и сухие пародии на свои мысли. Совсем не как его брат. Всегда не как его брат. - Привет. - Марго почти улыбнулась, встретившись с ним взглядом. Рука у него опять непроизвольно дернулась. - О, ребята, - Аманда Гринграсс сумела каким-то образом сесть между Эйвери и Фоули, сжимая их плечи своей когтистой хваткой. - Вы не представляете, что там было. - От Пивза наконец-то избавились? - Джон решил ощупать свое плечо, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Загонщица Слизерина была известная своей невероятной силой. Она была высокой и худой, ее густые темные волосы россыпью ложились на плечи, но она спокойна могла сломать большую берцовую кость одной рукой. - Хорошо, что не пришлось звать Кровавого Барона, тот сегодня не в духе. Но это дерьмо, которым он засыпал весь холл, мы не знаем, как от него избавиться. Зуб даю, это дело рук Фэнвика или Пруэттов, мало ли что они оставили Пивзу в подарок перед выпуском. Мантия испорчена, кажется, навсегда. - Она обреченно вздохнула. - А остальные где? - Марго с сочувствием посмотрела на грязную мантию, подумав о том, что ей повезло не попасть под раздачу Пивза, ведь покупка новой мантии точно не входила в ее планы. - Они, скорее всего, опоздают, МакГоннагал ушла раньше меня, так как должна проводить распределение, но с ними остался Слизнорт. - Рад, наверное, безумно: наедине да со своими любимчиками, - Эйвери хмыкнул. - А эти чего радуются? Бесят, - Аманда с отвращением глянула на гриффиндорский стол. В этот самый момент Мародеры как раз не могли остановить свой смех. Буквально минуту назад пятикурсница Лоррэт Вуд рассказала о том, откуда у Пивза появились эти чудесные бомбы, которые он как раз и взорвал в холле. Ее старший брат водил дружбу с Бенджи Фенвиком еще со школьных дней, из-за чего она знала много о похождениях главного гриффиндорского раздолбая. К счастью, после этого в зал вошла МакГоннагал, ведя за собой испуганных первогодок, и многие облегченно вздохнули, чувствуя приближение ужина, а Поттер и компания переключили свое внимание на детишек, делая ставки на то, кто из них потенциальный слизеринский упырь. - Тот точно на Слизерин попадет, смотри, какой бледный, и взгляд будто жуков объелся. - А на того глянь, вылитый Люциус. - Боюсь, еще одного Малфоя эта школа не выдержит. Джеймс громко смеялся, и это было почти искренне. Но Сириус чувствовал, как натянуты жилы на руках друга. После смерти родителей смеяться Джеймс стал как-то остро. Словно этот смех был последним в его жизни. После прошлой зимы все стало таким - возможно, кто-то сказал бы, что обреченным, но Сириус знал - живым. Они тогда стояли с Джеймсом там, на засыпанном снегом кладбище, и снег скрывал и их, снег прятал мир от них, а их - от мира. Снег забирал все: и боль, и горечь. Он был крупным и колючим, и Джеймс поднял тогда голову к небу и сказал: - Мы живы, - и Сириус понял это. После этого, что бы они не делали, жизнь стала ощущаться намного острее. Гриффиндорский стол сегодня был как всегда самым шумным, говорили кто о чем: кто-то избегал говорить о последних новостях или о своей жизни, кто-то вел настоящие дискуссии о происходящем сейчас за стенами замка. Но все чувствовали, война уже тут. Она была так неумолимо близко, и никто не знал, как именно нужно на это реагировать. Многие смотрели с ненавистью на слизеринцев. Те, в свою очередь, отвечали без особой теплоты. Шляпа как обычно прочитала настоящую балладу о храбрости, о войне, и, конечно, о взаимопонимании между всеми - ведь лишь сплотившись можно победить. После распределения учеников, когда Ремус Люпин сунул в карман мантии свои выигрышные монеты, он был очень удачлив в ставках на распределение, и когда Дамблдор пожелал всем хорошей трапезы, тарелки наконец-то наполнились едой. - Ремус как всегда, откуда ты вообще знаешь, кого куда распределят, признавайся? У вас с распределяющей шляпой, что, свой бизнес, типа пятьдесят процентов тебе, пятьдесят ей? - Сириус накидал в свою тарелку побольше мяса и недовольно глянул на Люпина. - Просто, в отличие от некоторых, я достаточно наблюдателен. - Эй, Питер, ты это слышал? Он только что назвал тебя ненаблюдательным. - Придурок, он это тебе говорил вообще-то, - Джеймс налил в свой стакан тыквенный сок, расплескав при этом половину. - Да без разницы. Хвост, не обижайся, - Сириус подмигнул Питеру и плеснул сока и в свой стакан. - Тебе бы, Лунатик, лучше бы так везло в отношениях с девчонками, - он перешел на таинственный шепот и как бы между делом кивнул в сторону Мэри МакДональд. Ремус скривился и сделал вид, что очень занят своим ужином. Эта история все еще была для него больным местом. - Кстати, а кто-нибудь знает, кто у нас будет вести ЗОТИ в этом году? - Джеймс кинул взгляд на пустое место за преподавательским столом, а потом перевел свой взгляд на стол Слизерина, за которым пара мест тоже все еще пустовала. - Понятия не имею. Ах, как-то мало подливки к свинине в этот раз, надо будет пожаловаться эльфам, - Сириус огорченно продолжал закидывать свою тарелку едой. - Кстати, насчет наблюдательности, - Ремус отвлекся от своего ужина, - смотрите, кто опоздал на нашу вечеринку. В Большой зал тихо зашли двое и направились к слизеринскому столу, что-то обсуждая по пути. Лицо Джеймса стало более мрачным. И он сам не знал, почему то, что он видел сейчас, так сильно задевало его. Высокий и хмурый молодой человек шел рядом с девушкой, чьи волосы были слишком рыжими, чтобы их не заметить. - Королева пожаловала. - Ремус с Сириусом понимающе переглянулись. - А вот и они, - за слизеринским столом кто-то уже уступал пришедшим место. Северус Снейп сел рядом с Эйвери и тут же что-то начал ему говорить. Его спутница с интересом окинула преподавательский стол, завязав свои рыжие волосы красной лентой. Эта девушка очень сильно раздражала Джеймса Поттера. Эта девушка, по правде говоря, раздражала не только Джеймса Поттера. У Лили Лестрейндж зеленые глаза, под стать ее факультету, она единственная дочь в своей семье, у нее есть два старших брата и много тайн.