Фантом

      Жозе неспешно шел по улицам родной Магнолии, размышляя о том, насколько чужим для него стал этот город. Здесь ничего уже не привлекало его, не радовало глаз, не было места, которое бы хотелось посетить и сказать, что это моё. А ведь раньше было иначе — они с Ванессой гуляли в парке, ходили в океанариум смотреть на морских рыбок и прочие подводные чудеса. В те моменты, что навсегда останутся в памяти, любимая девушка казалось Порло маленькой русалочкой, лишившейся своего хвоста. Уже тогда он понимал, что ей нужно жить у моря, подальше от серости Магнолии, там, где будет относительная свобода. Ему бы отпустить её и последовать за Ванессой, но он был слишком эгоистичен, считая, что должна исполниться лишь его мечта. Это было его ошибкой, но мужчина это осознал слишком поздно. Вполне можно было бы решить, что это во всем виноваты город и законы Богоизбранных, но Фантом был достаточно умен, чтобы осознавать, что есть в случившемся и частичка его вины. Преступление Ванессы не было серьезным, он мог бы закрыть на это глаза, задуматься о причинах такого поведения, но нет, он решил идти на принцип и ради чего? Ради того, чтобы выслужиться и продвинуться по службе. Стоило ли оно того? Долгое время Жозе считал, что да, но теперь все изменилось и то, что было истиной еще неделю назад, стало ложью.       Чистильщик замер около одного из домов, судя по имеющимся у него данным, именно здесь проживает Шакал, еще один приговоренный, чью жизнь придется забрать. Это правильно, ведь за все приходится платить. И все же, в душе Порло зародилось сомнение, маленькое, но очень мерзкое, не дающее спокойно выполнить задуманное. Правильно ли он поступает, убивая всех, причастных к экспериментам? Совет Богоизбранных однозначно виновен, ведь все происходило с их одобрения и по их приказу, но вот с учеными все было не настолько однозначно и просто. Они выполняли свою работу и не делать этого не могли… Или могли? Этот вопрос был весьма сложен для понимания. Способны ли люди отказаться от сытой довольной жизни, лишиться всего привычного и рискнуть собственной свободой ради правильного поступка, который ничего не изменит? Что для них правильно? Кьека и Франмалт были садистами, в полной мере заслужившими приговор, но что с остальными? Фантом не мог найти ответ на этот вопрос, да и не желал этого делать — эксперименты незаконны, следовательно, совершено преступление, а это значит, что приговор должен быть приведен в исполнение.       Поправив на плече сумку со взрывчаткой, Жозе решительно вошел в подъезд дома. В его деле не стоит думать, ведь правосудие слепо, для него не существует сомнений — закон есть закон, и нарушивший его должен ответить за содеянное. Возможно, это не всегда справедливо, но разве справедливость и правосудие равнозначные понятия? Нет, так думают лишь глупцы.       — Мне стоит перестать размышлять на эту тему, — раздраженно бросил чистильщик, неспешно поднимаясь по лестнице, по обыкновению пересчитывая ступеньки. Это действие благоприятно повлияло на душевное состояние мужчины, избавив его от ненужных мыслей и сомнений. Он просто считал ступеньку за ступенькой, поднимаясь все выше, оставляя позади все то, что угнетало его всего пару минут назад. У чистильщика не должно быть эмоций, ведь он всего лишь орудие правосудия, у него не может быть собственных суждений. — Девятьсот десять. Хорошее число.       Сегодня Жозе не собирался никого мучить, измываться и причинять боль, не думал он и тратить время на взлом замка, ведь хозяин квартиры уже должен быть дома. Все произойдет быстро и легко, он просто огласит приговор и приведет его в исполнение. Так, как и должно быть. Чем занимался Шакал, какова была его роль в эксперименте и том, что творили с Гажилом и Джувией? Это не имеет значения, ведь он в списке.       Фантом нажал на кнопку звонка и стал ждать. Несколько мгновений ничего не происходило, и любого другого это заставило бы снова повторить свое действие, но Жозе просто ждал. И вот, чуткий слух уловил тихие шаги, щелчок замка, и в следующее мгновение дверь распахнулась.       — Шакал? — холодно поинтересовался чистильщик, рассматривая приговоренного, которым оказался молодой хорошо сложенный мужчина с длинными, до плеч, темно-каштановыми волосами, неаккуратная челка закрывала левую сторону лица, словно пряча что-то.       — Да, что надо? — грубо поинтересовался хозяин квартиры, даже не представляя, кто стоит перед ним.       — Привести приговор в исполнение, — Фантом вскинул руку, в которой был револьвер. В его душе ничего не было: ни жалости, ни злости, ни раздражения. Жозе было все равно, что сейчас он оборвет чью-то жизнь. Это не вызывало в его душе никакого отклика, чистильщик был просто машиной для убийств. — Вы обвиняетесь в участии в незаконных экспериментах по клонированию людей, причинении телесных повреждений несовершеннолетним и убийствах. Приговор — смертная казнь.       Прогремел выстрел, и Шакал, пошатнувшись, рухнул на пол. Его смерть была быстрой и легкой, он даже ничего не почувствовал и не осознал, за что наказан. Это было похоже на обычное убийство — холодное и расчетливое. Но разве это имеет значение? Главное, что этот человек мертв, и правосудие в очередной раз восторжествовало. Этот молодой мужчина мог бы жить, обзавестись семьей, детьми, прожить счастливую жизнь, возможно, даже сменить работу и осознать, что совершал неправильные вещи, а мог превратиться в конченного садиста и беспринципную мразь. Ничего этого больше не будет, ведь его жизнь оборвалась. Было ли это правильно? Фантом не мог ответить на этот вопрос, но думать ему однозначно не стоит, иначе можно усомниться и пойти на попятную. Нет. Этого допускать нельзя.       Безразлично смерив труп холодным взглядом, Жозе развернулся и неспешно, словно ничего и не произошло, направился обратно. На сегодня его работа закончена, он сделал достаточно, так что можно отправиться в притон Металликаны и отдохнуть, а заодно продумать план дальнейших действий. Если он и дальше будет убивать приговоренных по одному, то это ни к чему хорошему не приведет, только отнимет драгоценное время и даст возможность чистильщикам расставить ловушки. Этого Фантому было не нужно, а потому он собирался прихлопнуть оставшихся ученых разом. Что может быть проще, чем взорвать главное здание отдела медицинских исследований, то самое, в котором проводились эксперименты. Это не только поможет избавиться от всех приговоренных разом, но и уничтожит оборудование и результаты исследований, что не позволит начать новый этап экспериментов. Жозе криво оскалился — у него просто идеальный план. Конечно, будут невинные жертвы, но ведь у каждого за душой есть грех, каждого можно приговорить к любой каре, так что последствия его действий не волновали чистильщика.       Порло понимал, что с каждым днем становится все ближе к безумию, а его действия уже не поддаются логическому объяснению, он действует так, как раньше не осмелился бы, практически уверовал в свое всесилие и право вершить судьбы. Это весьма захватывающее и сильное чувство, что могло полностью подчинить душу Жозе, а точнее то, что от нее осталось.