PARADOX

Фото: http://vk.com/matt_berry?w=wall136866371_4214%2Fall Темная обитель встречала меня неспокойными водами. Грозовые синие облака заполняли беззвездное небо, сгущаясь над нашими головами. Вновь - ты и я. Вновь - здесь. Я, прислонившись к стволу мертвой сакуры. Ты, стоящая у дома. Первая встреча за последние два дня. Соскучилась? Еще бы. Только жажда стала еще сильнее. Я ощущаю ее своей кожей. Ты не готова смиряться с этим, верно, милая? Первый шаг в мою сторону. Танцующий, как и всегда. Завораживающий. Я создал тебя такой, я сделал это. Ты забыла, кто дал тебе эту жизнь? Кто любил тебя, несмотря ни на что? Мы никогда не были врагами, так почему же сейчас ты, кому я доверял больше всего на свете, идешь против меня? "Хочешь спрятаться от меня?" Скрипучий сдавленный голос. Я не давал тебе право говорить. Тебе просто нечем. Это скрип ветвей моей сакуры заменил тебе голос. Я поднимаю взгляд вверх, к переплетениям сухих жил. Ты научилась управлять Искажением? Верно, ведь чтобы править им, нужны всего две вещи. "Ты все равно вернешься". - Достаточно. "Он не любит тебя". Это ударяет по больному. Но страдает от этого сама балерина. Да, так и должно быть. Вся боль, причиненная мне в этом измерении, испытывается только ей. Это отдает нотками садизма. Приукрашенная реальность вновь разлетится на осколки. "Он не любит тебя!" Я понимаю это. Понимаю... Расстояние между нами сокращается. И вот мы уже стоим в паре метров друг от друга. Я смотрю в пустые глазницы. - Я смогу любить за нас обоих. От этого хрупкое тело дергается, скрученное болезненным ударом моих слов. Иногда мне кажется, что мужчины созданы для того, чтобы причинять страдания женщинам. Весь мой холод обрушивается на хрупкие белые плечи, которые начинают лихорадочно дрожать. Парадоксальная реальность. Искаженное мышление. Ты знаешь, сколько раз я задавался вопросами "зачем" и "для чего"? Это всего лишь человеческая сущность. На самом деле на эти вопросы нет ответов. Мы все лишь путаемся в паутине, которую красиво назвали мыслями и идеями. Когда идеалы рушатся, мы начинаем страдать. Это так смешно, как и глупо. Чего ты хотела от меня? Выстроив свой идеал и назвав его мною... Ошибка и падение в никуда - не крах и не конец. Когда ты начинаешь тонуть, нужно задерживать дыхание. Простые истины всегда скрыты громоздкими острыми пиками саможаления. Женщина без лица вновь выпрямляется, поворачивая ко мне голову. Верно, ты не способна понять даже собственную сущность. Я не объяснял тебе причин твоего появления в этой тьме. Моей тьме, которую я принимаю открыто и смело, чего боятся делать остальные. На самом деле ты всего лишь сосуд для моего разодранного сердца... "Я заберу тебя". Даже страх перед полным исчезновением перестал пугать тебя? Я закрываю глаза. Когда-нибудь это все равно случилось бы... - Эй, Таканори, я надеюсь, ты не думаешь там сдаваться? Чужой голос заставляет меня вздрогнуть. Источник его прямо позади меня. Это инородный предмет. Мой мир должен отвергать его. Почему же тогда я не слышу, как вода закручивается в обезумевшие водовороты, стремясь вытолкать за пределы тьмы сотрясающее воздух эхо? Я оборачиваюсь, игнорируя замершую у моего лица женскую кисть. Даже если это возможно, ты не думаешь, что это слишком нагло? Черный океан за спиной медленно успокаивается. Мой взгляд натыкается на причину сбоя непрерывной работы разума. Я вижу на волнах размытое золотое пятно, постепенно обретающее слабые черты человеческой фигуры. Я знаю этот свет? Я знаю этот свет... - Я не знаю, какой там у тебя мир, но он, черт возьми, твой. И плевать я хотел на какую-то там балерину. Этот голос. Того, кого я оставил на поверхности. Фигура сидящего мужчины, смотрящего в сторону. Чернила начинают светится изнутри крошечными светлячками, что наполняют бескрайние просторы рыжими искрами. Кажется, воды начинают пениться, закипая под упрямством огня. Эта пена не светлее неба. Сдаваться. Разве я собирался? Если я сдамся, что останется за гранью этого измерения? Верно, ничего. Там не будет ничего. В той скучной серой реальности, в которой ты живешь, Акира! В той несовершенной жестокой реальности, которую ты так любишь! За что? Разве она достойна этого? Да. Достойна. И по одному лишь взгляду дно океана выталкивает в небо тонны взбунтовавшихся чернил. Знаешь, почему я оставил разум себе, милая? Чтобы чувства не мешали мне делать здесь то, что я сам хочу. А я хочу, чтобы ты замолчала. Огромная волна падает стальным пластом на кусок земли, который мы называли сушей. Хлопок от удара, будто взрыв, сотрясает вышедшую из-под контроля женщины сакуру, шатает старый кирпичный дом и лижет длинными языками темно-синие облака. Эта волна не трогает лишь меня, но окатывает грязью белоснежное платье моей бывшей невесты. Будто кляксы от пера, они покрывают все ее тело. - Эта реальность принадлежит мне, - спокойно говорю я, поднимая вверх руку. - Я обязательно вернусь туда. Свист от разрезающего воздух лезвия размножается с невероятной скоростью. Широкие иглы, заменяющие дождь, вырываются из облаков, притягиваясь к земле простой и привычной, над которой мы перестали задумываться, силой притяжения. Они входят в вымощенную серым камнем дорожку до самого конца, прокладывая путь от моего тела до двери дома, хранящего мои воспоминания. Женщина не успевает укрыться от атаки, оказавшись пригвожденной за ткани платья к стене. Этот светлый образ среди чернил позади нас... - Даже если мне будет больно дышать... - тихо шепчу я, срывая с безымянного тонкого пальца хрупкое обручальное кольцо. *** Его кошмары рассеиваются. Так я думал, смотря на его успокаивающееся лицо. Когда муки покидают его, складка между бровями выравнивается, а ресницы перестают дрожать, оно так похоже на мальчишеское. Теперь я понимаю, что имел ввиду Уруха, говоря эти слова: "Когда он спит, то становится таким милым и хрупким, как ребенок, так и хочется его обнять и защищать от всех". Я не удерживаю тихого смешка. Кажется, у меня появляются такие же порывы. Если рассказать об этом гитаристу, у него будет новый повод дразнить меня. Но если говорить серьезно... Появляются ли эти порывы вследствие простой дружбы? Ты не даешь мне разобраться в собственных чувствах, Таканори. Вновь и вновь отступая на два шага назад, когда я делаю один к тебе навстречу. Да и что я вообще знаю о тебе? Десять лет совместной работы. Казалось, мы должны были изучить друг друга от и до. И так ведь и есть, только ты один остаешься общей загадкой. Твои тексты и твои мысли. Настолько ли отличны от моего представления мира? Пожалуйста, дай мне разобраться в тебе. Вложи в мои руки недостающие куски мозаики от тебя самого. Уж мне-то ты можешь доверять, ты ведь знаешь это. Даже если картинка, которую я соберу, будет ужасной, я все равно буду любоваться ею. - Таканори. Обнимая ровно вздымающуюся грудь и поднимая безвольное тело к себе, я прижимаю его к своей собственной груди. Спящее красивое лицо оказывается в паре сантиметров от моего. Приоткрытые сухие губы отказываются шевелиться. - Уже утро. Разбудить этого человека всегда непросто. Да и кого из нас просто разбудить? Утро - самое тяжелое время суток для музыканта. А если учесть двухдневный отказ от сна, то мне даже жалко нарушать эти грезы. Но сегодня я намерен встряхнуть тебя и твой мир, Таканори. Я намерен докопаться до правды. С тобой что-то происходит, и это что-то разрушает тебя. А я не могу позволить случиться этому, не могу, не допущу, не дам тебе упасть. Я обещал это самому себе. Я пообещаю это и тебе. Не важно, как трудно мне будет, я собираюсь забраться в самые дебри твоей скрытной души. Поэтому, просыпайся. Поцелуй в неподвижные губы заставляет спящего мужчину отвлечься от сюжета его сновидений. Пальцы его рук дергаются, находя собой ткань моих брюк, и я слышу тихий вздох, остающийся ожогом на моих губах. Ресницы вновь робко вздрагивают, а после медленно ползут вверх, открывая веки. Туманный взгляд вокалиста замирает на моих глазах. - Акира... - У меня все тело затекло, - жалуюсь я, запуская пальцы в его темные волосы. Они немного грубые - от постоянных окрашиваний и укладок. И все же мягче моих собственных. Я даже немного завидую. - Ты просидел так всю ночь? - радужки глаз Матсумото вновь нервно дергаются, перескакивая в сторону от моего лица. Было ли это смущением или остатками нежелания смотреть на меня, я не знал. Но выглядело это уже привычно. Словно все вновь встало на свои места. - Это странно? - Конечно! - выдыхает Руки, а после резко садится на диване. Я на самом деле удивлен подобной реакцией. - Правда? Таканори бросает на меня взгляд из-за плеча. Изучающий и пронизывающий насквозь. Даже хочется поежиться. - Конечно, - уже спокойнее повторяет он, а после запускает ладонь в свои волосы, взбивая спутанные за беспокойную ночь пряди, вновь отвернувшись. Быть может, он прав? Раньше я бы просто отнес его на кровать и сел смотреть телевизор с бутылкой пива. Но сегодня я не мог так поступить, ведь я волновался за его состояние. Ему действительно была нужна поддержка... Да, я просто беспокоился за него, верно? - Я сделаю кофе, - прерывая молчание, которое немного смущает меня самого, я все же поднимаюсь с дивана. Все кости ломит так, будто я не сидел всю ночь на неудобном диване, держа в руках странного мальчишку, а занимался любовью с ним же без перерыва на своей кровати. Хотя, нет, ощущения отличаются. Усталость от секса приятнее. - Знаешь, - останавливает меня тихий голос уже у двери в кухню. Я оборачиваюсь, встречаясь взглядом со спиной своего любовника. - Мне снился... - Ммм? - Нет. Ничего.