PARADOX

Фото: http://vk.com/matt_berry?w=wall136866371_4290%2Fall - Таканори! Така, посмотри на меня! Голос Акиры не достигал сознания вокалиста. Мужчина тряс его за плечи, пытаясь привести в себя. - Ну же, давай, родной... Очнись! Отчаяние. Басист перепробовал все. От просьб, до звонкой пощечины. Взгляд Матсумото оставался пустым и отстраненным. Неестественно расширенные зрачки его смотрели в одну точку, он не двигался. Рейта опустился на колено перед замершим на диванчике мужчиной, сжав руками его лицо. - Ты не можешь вот так бросить меня... Юу судорожно выдыхает сигаретный дым, закрывая ладонью глаза. Осознание страшного приводит его в нервный шок. Кою, стоящему у окна, не лучше - он лихорадочно дрожит, кусая губы и опираясь руками о подоконник, склоняясь все ниже к нему. Друзей охватывает ужас. Они не в состоянии сейчас придти в себя. Помочь вокалисту - тоже. - Черт... Рейта прижимает к своей груди любовника. Крепко, впиваясь губами в его губы. Но никакой реакции на это нет. Тщетные попытки - уже час. И тогда Акира медленно отстраняется. Он поднимается на ноги, его кулаки сжимаются так сильно, что белеет кожа на пальцах. Разговаривающий в стороне от всех с врачом Кай не успевает заметить, как басист и его друг хватает медика за грудки, и в следующий миг слышится звук удара. - Акира! - Рей, стой! Разъяренный мужчина набрасывается на врача, разбивая его губы в кровь. Уруха и Аой тут же оказываются рядом, хватают его за плечи, оттаскивая подальше от рухнувшего на пол медика. - Успокойся! - Это ты виноват, ублюдок! Кто теперь будет возвращать его? Кто вернет мне его из этого гребаного мира?! - в голос рычит обезумевший музыкант, стараясь вырваться из захвата друзей. Кай опускается рядом с доктором, помогая ему сесть на полу. - Хватит! Рейта опускает голову. Его дыхание тяжелое и быстрое. В его душе разгорается с невероятной скоростью губительное для любого живого существа пламя, чьи чувства уже невозможно описать словами. Оно наполняет его грудь до отказа и наконец выбрасывается наружу, подобно взрыву. Одно лишь движение - и он освобождается из рук гитаристов, разворачивается. Журнальный столик, будто игрушечный, отрывается от пола и летит в стену, с треском и грохотом раскалываясь. Басист отправляет следом за ним и стул. Второй влетает в окно, слышится дребезг, повлекший за собой сотни звонких нот от полетевших на пол осколков. Любимая бас-гитара - одна из трех действующих - оказывается в руках Акиры. - Подожди! - кричит Уруха, но мужчина уже замахивается, и инструмент с жалобным визгом разлетается в щепки, ударяясь о стену блестящим боком. Все собравшиеся наблюдают за этим с широко распахнутыми глазами. Акира в бешенстве. Его глаза сейчас наполнены жестокостью и злобой. Они смотрят на мир с ненавистью. Крепкие руки ломают все, что находится в комнате отдыха. По полу разливается кипяток из термоса, сбитого кистью, и кажется, что само помещение начинает дрожать. Настоящее землетрясение, устроенное всего лишь одним басистом известной группы. Его друзья бросаются прочь от стены, о которую разбивается ваза, спасаясь от осколков. Никто не сможет остановить его сейчас, и даже Аой с его тяжелой рукой не способен вернуть спокойствие этому мужчине. Он просто забьет гитариста до смерти, рискни он оказаться рядом. Этот человек, всегда легко улыбающийся в камеру... Его никогда не видели в таком состоянии. Лишь Таканори не проявляет никаких признаков жизни, продолжая неподвижно сидеть на диване. Наконец в комнате наступает тишина. Рейта медленно выпрямляется. Его щека измазана кровью - что-то из множества разбитого и разломанного оставило порез на белой коже. Концертная повязка тоже разорвалась и скатилась с лица, но именно она и смягчила удар - всего лишь царапина... - Акира... Но блондин молчит. Он просто неспешно подходит к Таканори. Встает напротив. Кай дергается было к другу, но зря - тот не станет причинять вреда вокалисту. Лидер понимает это, когда Акира наклоняется к Матсумото и одним движением поднимает его на руки. Так бережно, будто держит сейчас самое дорогое, что у него есть в жизни. И идет прочь из комнаты. - Рейта, подожди! Басист останавливается, а после медленно поворачивает голову и бросает убийственный взгляд из-за плеча на друзей. Взгляд раненного зверя, который даже на последнем издыхании способен разорвать в клочья любого, посмевшего приблизиться. И Кай мгновенно замолкает. Все трое провожают его испуганным взглядом, слыша удар ногой по дверям и хлопок от ее столкновения со стеной. Тяжелые шаги затихают через пару минут. - Это была его любимая... - тихо говорит Уруха, чтобы хоть что-то сказать, присаживаясь рядом с остатками дорогой бас-гитары. В его голосе слышится скорбь. - Если Руки и правда не сможет петь, она ему больше не понадобится, - замечает Аой, а после вновь закуривает. Если Руки не сможет петь... им всем больше не будут нужны ни их инструменты, ни сцена. Если не сможет... The Gazette придет конец. Рев мотора разрывает тишину салона в клочья. Темный автомобиль несется по улицам, нарушая правила дорожного движения и превышая скорость. Ведущий машину мужчина молчит, с силой сжимая зубами фильтр тлеющей сигареты. Его пальцы до белизны кожи сжимают руль, мышцы на руках напрягаются. Тени, лежащие на веках сценическим гримом скатываются в линии на складках. Ни скорость, ни опасные повороты, ни риск сбить кого-то или разбиться самим не трогают вокалиста, сидящего рядом с мужчиной. Мертвой куклой он продолжает смотреть в окно даже тогда, когда водитель резко ударяет по тормозам. Машина дергается, разбрасывая оглушительный визг шин по улице, и ее заносит в бок. Остановка. Акира еще несколько минут недвижно сидит за рулем, продолжая сжимать руль, смотрит в лобовое стекло. А после дергается, срывает с себя ремень безопасности и выскакивает из салона на улицу, где начинает ходить вдоль машины вперед-назад рваными быстрыми шагами. Он сжимает ладонями свою голову, сминая острые пряди волос, что под крепостью лака все еще держат прическу, зажмуривается. Его одолевают паника и отчаяние, которые занимают место ярости. - Я же просил... - тихо шепчет он, а после поворачивается к окнам. Мужчина в костюме внутри авто остается мертвым. - Я же просил тебя! - кричит басист, а после ударяет кулаками по крыше, прижимается к ее краю лбом. Вот теперь он на самом деле не в себе. Дрожащие пальцы достают новую сигарету за место той, что он выронил. Руки трясутся, прикурить удается не сразу. - Я ведь просил... Рейта разворачивается и прижимается спиной к окну, его плечи бессильно опускаются, ноги подгибаются, и он скатывается по блестящей двери на землю, закрывая ладонями глаза и срываясь на рыдания. Редкие прохожие обходят безумца далеко в стороне. Этот мужчина сгибается пополам, не обращая ни на что внимания. Из его груди рвется плач, сигарета в пальцах оказывается забытой. Он сжимается под ударами боли, жестокими ударами, сильными, рвущими сердце в клочья, не в состоянии справиться с ними. Он тонет в своем горе и одиночестве. Глубже. Еще глубже. Он тонет в океане черного цвета, захлебываясь тьмой. Просто он больше не может сражаться. *** На улице начинает темнеть. Я откидываю голову назад, прижимаясь макушкой к стеклу и поднимая взгляд в небо. Я не знаю, сколько сижу тут. Но это не может продолжаться вечно, верно? И потому я все же заставляю себя подняться. Это необходимо. Я не могу позволить себе эти слабости. Не могу. Хотя бы ради Таканори. - Така, пойдем домой, - тихо говорю я, открывая дверь пассажирского сидения. Но никакой реакции в ответ не получаю. Плотно закрыв глаза, я медленно втягиваю грудью ночной воздух с запахом собственных слез. А после склоняюсь ниже и сам освобождаю Таканори от ремня безопасности, вытаскивая его из салона. Его тело кажется мне легким. Я не замечаю, когда успеваю закрыть дверцу, подняться к себе на этаж и оказаться в своей квартире. Это происходит машинально, даже с вокалистом на моих руках. Бездумно... Что мне делать, Таканори? Как мне вернуть тебя к жизни? Ты не оставил мне подсказок. Ты не оставил мне плана спасения. Себя ты тоже пытаешься не оставить? А ты хоть понимаешь, как сильно ты мне нужен? Ты ни черта не понимаешь. Упрямый, скрытный дурак! Я вновь закрываю ладонью глаза, принимаясь мерить шагами свою гостиную, усадив перед тем мужчину на тот же неудобный диван. Мне необходимо найти решение. Найти выход из этого твоего Искажения. Или... вход? Я распахиваю глаза, резко разворачиваясь к любовнику. Найти вход в этот мир. Да, верно, мне надо найти двери! - Надо бы сначала в ванной побывать... - замечаю я. После концерта, мокрые от пота, с косметикой на лицах и в сценических костюмах. Но сейчас нет времени на это. - Хорошо, Таканори Матсумото. Мы сделаем по-твоему, - я хватаю стоящий рядом стул и возвращаюсь к дивану, поставив его напротив мужчины, почти вплотную, и опускаясь на мягкое сидение. Мои пальцы касаются его щек, и я опускаю голову, не веря в то, что вообще делаю нечто подобное. - Ты даже не представляешь, как глупо это выглядит со стороны, - усмехаюсь я самому себе, а после прижимаюсь ладонями к его щекам и склоняюсь ниже, чтобы соприкоснуться лбами. - Я буду говорить. Знаю, как вас порой раздражает то, что я много болтаю, но ты уж послушай, хорошо? - раскрывая глаза, я упираюсь взглядом в расширенные зрачки напротив. Даже если это на самом деле глупо и смешно... давай попробуем, малыш. *** В этой комнате слишком холодно. То, что осталось позади - всего лишь воспоминания? Осколки, не желающие складываться в картину жизни. Это ведь я, да? Десять лет назад. Мальчишка. С мечтой, которая должна была окрылять. Никогда не хотел возвращаться в это прошлое. Никогда. Всегда говорил, что нельзя оглядываться. А если оглянуться - все ли получилось у меня? Смотреть на свою жизнь со стороны так утомительно. И даже смешно. Пустая трата времени, которого теперь слишком много. Когда я задохнусь в собственном бессилии? Какая глупость. Я ведь способен на большее. Я мог идти вперед. У меня были силы, у меня были возможности. Вот этот момент - подписание контракта с PS Company. Тогда мне казалось, что ничто не остановит меня. Мы поднимались на новый уровень, нам открывались новые дороги вверх. Я был так самонадеян... Касаясь пальцами кирпичной стены, не отводя взгляда от возникающих на ней картин. Я ведь мог продолжать. Это было дыханием, полетом. Я ведь мог продолжать... Какая забавная остановка. Всего лишь миг, в который я все потерял. Всего лишь секунда - и я уже списан. Уже выброшен из этой жизни. Будто и не я там был, а другой Таканори Матсумото, будто не я, а другой вокалист выходил на сцену. А где тогда я? Для меня не осталось места там. Для меня не осталось угла в той серости. Как бы я не хотел быть там, теперь мне некуда возвращаться. Остался за чертой. Вынужден смотреть на то, как рассыпаются в прах мои труды, моя мечта и моя группа. Я уже не их часть. И они - не часть меня. Теперь, когда я не способен, они будут идти без меня. Вместе или в одиночку - они шагнут дальше, оставив за спиной все, что мы сделали вместе. Меня тоже. Я буду смотреть на их отдаляющиеся спины и знать, что мне никогда больше не быть среди этих людей. Мой голос... Связывающий нас воедино. Теперь не коснется их сердец. Наши цепи разрываются с противным скрежетом, ослабляя хватку. Переплетение судеб расшатано. Сколько бы я не сцеплял эти звенья вместе вновь и вновь, я уже не смогу удержать их в ослабевших пальцах. - Я свою гитару разбил. Мне не интересно, откуда этот голос. Он просто есть. Накладывается на это прекрасное прошлое. Раньше я не замечал, не хотел видеть, но теперь понимаю - это было прекрасно. Самое лучшее, что случалось со мной. Самое счастливое, что было во мне. Самое дорогое. Я не ценил. Просто бежал вперед, не отводя взгляда от вершины. Это было правильно. Пустая трата времени, которого теперь слишком много... - Ты не должен убегать. Убегать... Никогда не убегал. Особенно от той серости. Все удары я принимал, расправляя плечи, подставляя лицо. Кто сказал, что я бегу? Но... этот голос прав. Признавать это неприятно, но спорить с ним не могу. Это немного раздражает. Когда ты найдешь ответ, станет ли легче твое сердце? Постепенно, это тоже превратится в воспоминание. Окрашенное темными тонами. Багровое безумие, накрывшее рассудок. Неустойчивость. Чья-то рука толкает в бездну, падение неизбежно. Есть ли другая рука, которая поймает это безвольное тело и вернет тебе приятную боль? Ты знаешь, как приятна боль жизни? Этой жестокой несовершенной жизни. Все, что выпадает тебе в розданных судьбой картах - ценно. Пусть ты не выиграешь в этот грязный покер, держа на руках плохие карты, они все же есть. И возможность отыграться - тоже. Не важно, сколько ты отдашь за проигрыш, снова и снова. Когда-нибудь ты сумеешь отыскать нужную комбинацию и выиграть больше, чем было у тебя изначально. Уйти из-за стола победителем... можно всегда. Пока ты продолжаешь дышать. Я... еще способен на это? - Хватит. Удар чужой ладони о стену возле моей головы. Эти пальцы, в миг отключившие старое кино. И это кольцо, окруженное светом. По венам, выступающим на коже ручейками, бежит вовсе не кровь. Расплавленное золото, бросающее отблески на тени. - Вернись ко мне. Этот голос, ранее мне безразличный. Теперь я его узнаю. - Вернись, Таканори. Это пламя... Оно наполняет комнату. Заливает ее солнечным светом. Оно повсюду. Окрашивает все в рыжий. Стекла, стены, пол, даже меня... Откуда у него столько силы? Почему у меня ее не стало? Я потерялся? Разорванные нити, когда-то связывающие меня с другим миром... Глаза режет. Слишком ярко! Моя тьма и мой холод не справляются. Этот свет уничтожает синеву, даже мои руки покрываются искрами. - Таканори! Резкий поворот. Распахнутые глаза. Это лицо напротив меня. Тоже сияющее. - Ты нужен мне... - Акира! *** Из глаз катятся слезы. Тепло чужих ладоней на моих щеках, болезненный голос в ушах. Он хрипит. Так, как хрипит голос человека, очень долго говорившего. Он сел и устал. Я вижу закрытые глаза и спокойные ресницы. В них путаются лучи рассветного солнца. - Таканори... Снова ты. Но на этот раз еще наглее. Прорвался в самую суть, неужели вышло? Прижимаясь к моему лбу своим. Зачем ты так отчаянно рвешься туда, откуда можешь не вернуться? Разве это так важно? Да ты даже сам не понял, как далеко зашел. Уже не образ на волнах, уже не просто голос, застревающий струнами в синих тучах. Уже вполне реальный силуэт, сумевший войти в тот старый дом. Я не могу поверить в это! Моя оборона... Так легко раскололась! Почему мне так больно сейчас? Я так ждал тебя там, но почему не чувствую удовлетворения? - Ты нужен мне. Слышишь? От этого слез становится все больше. Они касаются музыкальных пальцев и бегут по ним вниз, к запястьям, оставляя влажные узоры на теплой коже. Я хочу прикоснуться к тебе... Ты не знаешь, но на самом деле я больше не могу сопротивляться. Не судьбе, не проблемам - тебе. Не могу сопротивляться твоему натиску. Во мне просыпается эгоист, Акира. Ты разбудил самое ужасное чудовище, какое только может жить в человеке - ты разбудил Жадность. Ту самую, которая пробуждает желание сделать тебя моим. Человек на самом деле страшное существо. Я задыхаюсь. Я хочу, чтобы ты принадлежал мне. Эгоизм - настоящий порок. Теперь я наделен им. Кто возьмет ответственность за это? Даже если ты не любишь меня... Боже, я сам стал балериной. Теперь я понимаю все ее чувства. Теперь знаю, как сильно может быть желание оставаться вместе с любимым. Акира, я ведь... могу уничтожить тебя. Что, если так и будет? Я ведь не прощу себе этого. А ты? Моя рука сама тянется к этим приоткрытым губам. Знаешь, твоя повязка... она действительно подчеркивает выразительность этих губ. Он вздрагивает, когда я ощущаю эту мягкость на подушечках пальцев. И его глаза распахиваются. Смола... В ней так легко увязнуть! Пожалуйста, носи линзы. - Така... - тихий шепот. Я медленно закрываю глаза и раскрываю их вновь. - Така! Он обнимает меня так резко и крепко, что перехватывает дыхание. Чужая влага касается моего виска. Рейта плачет. Он плачет? Это невозможно... - Идиот! - он резко отстраняется, и я едва не теряю равновесие. - Какой же ты дурак! Дурак! Он вновь ловит ладонями мое лицо, легко встряхивает. - Никогда не смей делать этого вновь! Иначе, клянусь, я выбью из тебя всю эту дурь своими руками! Поцелуй. До боли в сердце чувственный и глубокий. Даже я не выдерживаю. Стена во мне с грохотом рушится. Пусть это будет ошибкой, пусть это будет крахом, пусть это разобьет меня и бросит в Ад, но я больше... я не могу больше. Пусть. - Я куплю тебе новый бас. Но ты должен возместить мне затраты. - Возместить затраты? - ошеломленно выдыхает басист, и я легко усмехаюсь, толкая его в грудь на чертов неудобный диван и склоняясь над желанным телом. - Да. Прямо сейчас.