PARADOX

Фото: http://vk.com/matt_berry?w=wall136866371_4210%2Fall - Тебя что-то беспокоит? Я отвожу взгляд от зеркала. Таканори медленно снимает перчатки, стоя в проеме дверей. Он выглядит спокойным. - Да. Вот это, - я поворачиваюсь к любовнику, указывая пальцами на пятна на моей коже. - Хмм... - мужчина усмехается, подходя ближе и бросая перчатки на столик в прихожей. Его пальцы касаются отметины на плече. - Болят? - интересуется он, и я уже готов отстранить его от себя и выяснить причину появления этих печатей, только вот теплые губы уже прижимаются к укусу на ключице, а тело любовника - к моему, вплотную. Оттолкнуть его сейчас я не смогу. Но и откладывать разговор вновь не намерен - у меня накопилось много вопросов. - Подожди, Така, - проговариваю я, чувствуя, как доверчиво его тело прильнуло к моему. - Что это значит? - Это должно что-то значить? - шепчет он в мою кожу, и укус начинает пощипывать от этого. Я слегка морщусь. - Наверняка, должно. - Просто захотелось. - Таканори! Вокалист медленно поднимает ко мне взгляд. - Не надо, Акира. Не углубляйся. Он отстраняется и отходит, но сегодня я не отпущу этого мальчишку так просто! - Постой. Ты не хочешь объясниться? - Насчет чего? - спокойно спрашивает мужчина, пойманный моей рукой за локоть, бросая на меня взгляд из-за плеча. - Что происходит, к примеру? Почему ты не пошел к врачу? Лидер действительно договорился о приеме. - Это не поможет, - тихо сообщает мне Матсумото и отворачивается. - Это уже не поможет. - Почему? Таканори молчит. И это начинает выводить меня из себя. Где твоя болтливость, когда она так нужна? Я возвращаю его обратно, разворачивая к себе лицом. Наши взгляды встречаются. - Даже если это будет глупо и смешно - расскажи. Я хочу понять, что происходит! На кону стоит вся группа. Ты понимаешь, Руки? Мы все... Мужчина медленно отводит взгляд в сторону. - Я знаю это. - Когда ты уже начнешь мне доверять? - срываюсь я, легко встряхивая его за плечи. - Уже два года... - То, что ты можешь сказать мне, но продолжаешь молчать, - перебивает меня тихая фраза. Я даже замираю от неожиданности. - То, что могу сказать тебе я... Он поднимает ко мне взгляд. - Хорошо. *** Эта нескончаемая скорбь по чему-то важному. Боль прошита серыми нитями тишины. То, что ты можешь сказать мне... Я возвращаюсь в гостиную. Ты, Акира, уж ты-то должен знать наверняка. Почему? Этот вопрос возникает вновь и вновь. Это тело и эта душа - какова цена им, теперь бесполезным? Ты сможешь заплатить, зная, что человек перед тобой уже неспособен на это? Если бы мой голос забрал ты, я был бы рад этому. В твоих руках он не перестал бы звучать. Даже если я расскажу, ты сумеешь удержать поток смеха? Я не осуждаю, это действительно смешно, и все же... Ты даже не представляешь, насколько сильна эта отрава, названная твоим именем. - Садись. Я указываю на диван, сам опираясь спиной о противоположную стену и складывая руки на груди. Нескончаемый поток мыслей - следствие сбоя в этой живой программе. - Мой голос... - я невольно касаюсь ладонью своего горла, сжимая его. Не работает. Больше не работает. - Она забрала его. Я знаю, это не срыв связок и не инфекция. Это не может быть излечено. Я... предал ее. Акира лишь качает головой, бросая взгляд в окно. - О чем ты, Таканори? Кого ты предал? Я прикрываю глаза. Когда ты злишься, ты перестаешь вникать в суть вещей. Это нормально, мы всего лишь люди. Это свойственно нам. Мы требуем ответов друг от друга, но не слушаем их. А после обвиняем друг друга в том, что "не получаем" желаемых объяснений. Твое внимание - оно нужно мне сейчас. Поэтому, тебе надо остыть. - О женщине без лица, - я возвращаюсь к дивану, протягивая руку к его лицу. Пальцы касаются пореза на щеке. Глупый. Ты разбил свою гитару, и она же поранила тебя. Ты предал свой инструмент, и он отплатил тебе этой царапиной. Все верно. Нельзя уйти безнаказанным, однажды отвернувшись от чего-то очень важного. Это неизбежно. - О балерине. Мои пальцы скользят дальше, касаясь выразительных губ и медленно обводя их. Ты становишься слишком опасен для меня. Или же эту опасность несу я? Каждый твой взгляд заставляет мое дыхание срываться. Кто кого уничтожит в этой странной игре? - Постарайся успокоиться. Пожалуйста. Я опускаюсь на корточки перед сидящим на диване мужчиной, не отрывая пальцев от его губ. И Акира тут же теряется. Это помогает ему избавиться от раздражения, а мне - дает шанс объяснить басисту свое безумие. Что ты видишь в моих глазах сейчас, раз выражение твоего лица тоже меняется? Я не знаю этого выражения. - Я предал ее. Я бросил ее. - Балерину? Я лишь киваю. - Забавно звучит, да? Я променял ее... - Променял? Я легко усмехаюсь. Да, на тебя променял. На свет твой. На твой запах, на твои руки. На тебя всего. Мои пальцы расстегивают мой же пиджак. Тебе не обязательно знать это, но я покажу. Покажу то, что не могу сказать. - На кое-кого другого. Движение плеч позволяет ткани скатиться с них вниз по рукам, пиджак падает на пол скомканной темной кляксой. - Она разозлилась. Женщины очень ревнивы и эгоистичны. Впрочем, не только они. Как ты думаешь? Я поднимаю лицо к своему любовнику. Его изумленный взгляд горчит недоверием. - Хочешь сказать, ты не можешь петь, потому что какая-то балерина, живущая только в твоем сознании, приревновала тебя к кому-то? - Верно. Я бы сказал даже - решила отомстить. - Господи, Таканори. - Не важно... - я вновь опускаю взгляд, дергая пальцами пуговицы рубашки. Будь я на твоем месте - тоже бы назвал рассказчика психом. - Как вернуть это? От этого я даже забываю, чем занимался. Теперь моя очередь удивляться. - Как вернуть голос? - повторяет Акира, не дождавшись моей реакции на вопрос. - Если его взяла она, просто забери его обратно. - Невозможно. - Почему?! Глупый. Чтобы сделать это, надо рискнуть всем. А я и так уже многое потерял. Терять тебя я не хочу. - Знаешь, меня устроит роль барабанщика или даже гитариста. - Не говори так! - Акира вновь хватает меня за плечи. У меня и так там уже синяки. Дурная привычка, он и сам это знает. - Без тебя... без тебя мы уже не будем GazettE. - Думаешь, мне просто далось это решение? Я понимаю это. Но то, что мы создали, уже рушится. Разве ты не слышишь этого грохота? Он оглушает меня... Я прижимаю ладони к своим ушам, крепко закрывая глаза. Мы уже распадаемся. Мы уже на пределе. Нас уже нет, Акира! Моя группа... уже умерла. - Нет! Ты говорил, что Gazette никогда не распадутся! Ты говорил, что не позволишь этому случиться! Его голос переполнен отчаянием. Я тоже был раздавлен им. Я тоже, Акира. - Ты не можешь все бросить! - Я могу потерять еще больше. - Неправда! У нас нет ничего, кроме нашей музыки! Нам нечего терять, кроме нее. Ты не можешь потерять что-то больше, ведь все остальное - на самом деле ничтожные крошки! В комнате наступает тишина. Насколько верно это суждение? Акира. Что важнее? Акира... Акира! Боже, даже твое имя уже вырезано в моей груди. - Мне не нужен бас, если он не сливается с твоим голосом в одно целое. Если ты сдашься - мои пальцы не смогут перебирать струны под чужую мелодию. Таканори. Исчезнет не только группа. Исчезнем мы сами. Я нервно вздрагиваю. Масштабы этой трагедии вдруг расширяются. Словно извержение вулкана - огненная лава заливает большую территорию, чем я рассчитывал. - У вас есть шанс продолжать... - И не подумаю. Разбил одну гитару - остальные отправятся в мусорный контейнер. - Это глупо! Я вскидываю голову вверх. - Это глупо, Акира! Твоя игра... ее выделяют прежде всего! Твой талант не должен уходить в небытие! Басист отворачивает лицо, искаженное болью. - К черту. - Не смей! - Тогда сражайся! Ты не видишь сути? Ты... Я закрываю глаза. Упрямый, наглый, твердолобый... Но. Влюбленный человек пожертвует многим. Любящий - всем. Знаешь, я рискну. Я пожертвую всем. Да, давай сделаем это. Если я не очнусь, встретившись с Ней вновь, - ничего страшного. Ведь без сцены я и так обречен на гибель. Поэтому, уже не важно, как я уничтожу себя - в собственном Искажении, вырывая из горла женщины свои связки, или в реальном мире, губя себя иным, но не менее действенным способом. Ты прав. - Хорошо. Я сделаю это. Акира вновь вздрагивает. Я слегка улыбаюсь, поднимаясь с пола и подаваясь навстречу. - Но в одном ты не прав. У меня еще есть, что терять. Я ставлю колени на мягкое сидение по обе стороны от его бедер, все же стягивая с себя расстегнутую рубашку. Если мне не случится вернуться, хотя бы подари мне себя в оставшееся нам время. Пока я еще в сознании. Давай запомним друг друга. Сейчас я уже готов на все. Не только вернуться в чернила, но и дать тебе то, что не позволял все два года. Ты знаешь... Я хочу, чтобы мой образ въелся в твой мозг. Хочу стать самым ярким воспоминанием. Если мне суждено стать всего лишь воспоминанием... То пусть оно будет самым дерзким. Самым жарким. Самым жадным. Я не хотел привязывать тебя к себе. Это может причинить слишком много боли. Но я ничего не могу сделать с собой. Я хочу, чтобы ты всегда... всегда помнил меня. Акира... Если я не вернусь... Умоляю, запомни меня. Запомни все, что было между нами. Даже если это будет разрывать твое сердце. Боже... - Така... - Не смотри. Я улыбаюсь, отворачивая лицо. Постыдные слезы. Если я перестану дышать завтра, через неделю... Сузуки Акира, помни меня. Пожалуйста! Ведь я люблю тебя. Ты не знаешь этого, правда. Это горько. Очень горько. Жалко будет уходить, зная, что я не смог признаться. Да, это будет единственное, о чем я буду жалеть. Я хочу остаться в твоей груди. Раствориться в тебе. Если мое безумие разлучит нас навсегда, нас всех, я не стану жалеть. Я сделаю это для тебя. - Акира? - Что? - Давай займемся любовью на кровати? - А? - ошеломленно. Я не могу сдержать смешка. - Этот диван неудобный. - Подожди, это... - Я слишком резко сменил тему? - басист на самом деле казался выбитым из колеи - не понимая, что происходит, он похож на потерявшегося ребенка. Если я приведу тебя за руку обратно - ты сможешь переключиться? Касаясь пальцами своей груди и ведя ладонь ниже, я опускаю ее на собственный пах. Действует - на концертах такие шалости тоже действовали. Внимание мужчины переключается с моих слов на мои действия. Взгляд принимается жадно следить за моей ладонью. Уже два года... А ты все еще так сильно хочешь меня. Знаешь, наверное, я был самым счастливым человеком на земле... *** Это мерзкое ужасное чувство - ощущение скорой беды. Невыносимо. Выдыхая дым в окно, я смотрел в отражение спящего на моей кровати мужчины. Сердце и душа не на месте. Словно вот-вот под ногами разверзнется пропасть. Мы упадем в эту бездну все вместе. Таканори, теперь мне правда становится страшно. Что там, внутри тебя? Это действительно есть? Твое Искажение, твой Парадокс, твоя Невеста. Когда это началось? Я не уловил момента. Кажется, ты был таким всегда. Или нет? Я не могу понять этой реальности. Это только в твоей голове? Или оно коснулось и меня тоже? Наше настоящее... действительно рушится? Если ты слышишь грохот в своих ушах, надежды уже нет? И я бессилен, да? Я тоже... не могу помочь? Уснуть не получается. Я не нахожу себе места. Отчего эта ночь кажется мне прощальной? Твое распутство и твоя чувственность - будто в последний раз... Ты знаешь что-то, чего я не могу узнать. Это заставляет сходить с ума. Юу, Ютака, Кою - эти люди тоже чувствуют нечто подобное сейчас? Мы все еще связаны. Мы все еще скованы тобой. Наверняка, они тоже не в силах успокоиться. Когда ты успел продеть сквозь наши сердца иглу, нанизывая их, словно бусины, на одну нить, соединяя их тем самым вместе в одно ожерелье? Именно из-за этого наши души тревожатся - все нити идут из твоего тела. И когда ты страдаешь, эти вибрации передаются и нам. Так сильно, человек способен на такое? Но ты точно способен. Ты - особенный. Не могу больше курить. Тушу окурок в переполненной пепельнице и поднимаюсь с подоконника, чтобы вернуться к кровати. Меня останавливает ужас. Ужас, вонзенный лезвием ножа в грудь. Ужас, который нельзя описать словами. Ужас, который невозможен, который не должен существовать! Возле Таканори... Я распахиваю глаза, не в силах оторвать взгляда от отражения на стекле. - Всего лишь женщина. Балерина возле Матсумото дергается, резко оборачиваясь ко мне. Это невозможно. - Тебе я его не отдам. Призрачный образ растворяется в воздухе. И я оседаю на пол, не веря своим глазам, не веря в правдоподобность этого мимолетного видения. Таканори, это... невозможно! - Не отдам. Тебе... ни за что. Ужас... Я срываюсь с места, резко оборачиваясь к постели. Вокалист продолжает спокойно спать, укутавшись в одеяло. Он еще здесь, со мной. Он еще не схвачен ледяными руками. Сейчас на самом деле выглядит беспомощно... Что... что происходит?!