Bass & Vocal
Как-то я написал Руки и спросил, не хочет ли он прогуляться, а он не ответил. А потом написал "Приезжай и забери меня". © Reita
Вновь Искажение. Куда оно заведет меня? - Приезжай. И забери меня. Эта фраза уже давно не меняется. С того самого дня, когда я сказал ее впервые. Эта фраза... Начало. Его Искажения. Он попал под мое безумие, словно под каток. Оно так сильно давит на него, что иногда я думаю, что он вот-вот не выдержит. Но выдерживает. Всегда. Всегда... Не показывая, насколько сложно. Не говоря, насколько тяжело. Мое искажение - твое проклятье, ты знаешь об этом, я прав? Ты как всегда так спокоен и добр ко мне. Даже если это так невыносимо. Прости. Я не могу избавить тебя от этого. Но и отпустить не могу. Прошу тебя, держись. Умоляю. Насколько бы не было тяжело, выдержи мое безумие. Даже если тебе нечем будет дышать... Не отпускай мою руку. Я не могу снять с тебя этого груза. Пожалуйста... Раздели со мной это Искажение. Акира... Ты все, что у меня есть. - Таканори, это я. Я распахиваю дверь немного поспешно. - Я готов. Поехали? - Хочешь выпить? Я лишь киваю. Сейчас мне не хочется ничего, поэтому я и готов на все. Странное противоречие, да? Я действительно противоречив... Кажется, будто из тела вынули душу, вырвали, разодрали на части, а за место нее в тело напихали ваты, чтобы продолжал жить. Чувство, будто я кукла. Не важно, что будет со мной и куда меня повезет Рейта. Пусть это будет в его руках. Главное, пусть действует, делает хоть что-то, не страшно, если это будет слишком тяжело даже для меня. Сделай хоть что-нибудь... Иначе я утону в чернилах. Я захлебнусь... - Акира... Я хватаю его за куртку, заставляя остановить шаг. - Вытащи... вытащи меня оттуда. Рей без вопросов и лишних слов сжимает мое запястье и резко дергает меня к себе. Я теряю равновесие, спотыкаюсь и оказываюсь в руках басиста. И резко распахиваю глаза. Чернила остались за спиной. Это действительно работает? - Так лучше? Я поднимаю на него взгляд, вата внутри меня медленно начинает таять. - Да. Намного. Это было после записи DIM. На самом деле грандиозный проект, но он высасывал из меня всю жизненную энергию. - Пиво? - Все равно. Я принимаю из рук басиста бутылку, опуская взгляд на этикетку. Пиво покупал Ютака. Мы сидим дома у Акиры. Беспорядок уже не волнует никого из нас. Акира с трудом берется за уборку всегда, а когда берется, убивает на это слишком много времени. - Таканори? Вздрагиваю, переводя взгляд на мужчину рядом со мной. Я ушел слишком глубоко в себя? Я старался убрать мусор из своего мира. Чертова вата была везде. В чернилах, на серой земле и в комнатах ветхого дома. Ударяясь об острые углы, я пытался избегать ее. Она окружает меня. Комната заполняется плотной белой паутиной. Она вот-вот наполнит ее целиком и тогда этот темный уголок, в который я вжимаюсь спиной, перестанет быть безопасным. Не хочу! Остановись! Не прикасайся ко мне... Белые плотные путы медленно ползут к моему телу, тянут ко мне миллиарды тончайших лап. Так близко. Меня вот-вот накроет слишком чистой и удушливой воронкой. Я не хочу быть поглощен ею, я не хочу исчезать! - Таканори. Как тяжело дышать. Воздух пожирается ватой. Мне не остается кислорода.... - Таканори! Воздуха... Пламя. Ярко-золотое. Как красиво... Это пламя не обжигает меня, но с радостью и охотой сжигает липкую вату. Она чернеет, кричит, извивается и тает, скукоживается, падает на пыльный пол в агонии и растворяется едва заметным дымом под потолком. Комната вновь пуста и так привычна. Балерина вновь танцует. Мой взгляд вновь фокусируется на реальности. Чужие губы на моих губах. Требовательные, но мягкие. Акира, это твое пламя. Это ты уничтожил ту паутину, да?.. - Акира.. - Боже, никогда больше так не делай... Когда я оказался лежащим на полу под крепким телом этого мужчины? Акира... когда ты успел поцеловать меня, почему ты делаешь это? Как ты сумел очистить мой мир в одно лишь касание... - Продолжай. Басист резко замирает, раскрывая глаза и встречаясь своим взглядом с моим. Это так странно. Я вижу перед собой мужчину. Это больше не друг и не коллега по работе. Это больше не музыкант. Мужчина... Просто мужчина, красивый, очень красивый. Надежный и сильный. Он выдержит мое Искажение. Он сможет, я знаю. - Продолжать? - Да. Я могу подпустить тебя еще ближе. Ты знаешь это? Войди в мое Искажение. Стань частью его. Подари мне все свое пламя, Сузуки Акира. Всем молчать! Сакуре, океану, балерине! Ни звука, ни движения. Я хочу окружить себя пламенем этого человека. Я создам для тебя комнату в этом призрачном доме, Акира! Я построю новую комнату, отдельную от комнаты женщины в балетной пачке. Моя реальность слишком мрачна для тебя? Я наполню твою комнату яркими красками, которые так несвойственны этой реальности. Пусть будет так. Желтые розы... Хочешь, там будет солнце? Твое персональное солнце? Яркое-яркое, под стать твоему пламени? - Пожалуйста... Да, я позволил ему это. Еще утром он был мне другом. А ночью, которая едва не задавила меня белой массой - уже любовник. Какие яркие воспоминания... Я ослеп, Акира. Да, черти их языком, эти черные линии на моей шее. Их больше нет, нарисуй их влагой своего рта. Еще, еще... Очищай этот океан. Он все равно будет чернильным, сотри белые клочки ваты. Я не могу вычистить эти бескрайние воды в одиночку... Уничтожь их. Навсегда. Ах, слишком быстро... - Акира... - Обними меня. Эти руки так быстро обнажают мое тело, я не успеваю следить за двумя реальностями сразу. Как насчет твоего мира? Если я без разрешения шагну в это расплавленное золото, оно не отторгнет меня, подобно инородному телу? Мне хочется побывать в твоей реальности. Она настолько другая, что мне становится любопытно, каково там. Мы так различны? Ты примешь меня таким, Акира? Без маски, без костюмов и черных полос на шее? С этими несовершенными неправильными росчерками. Я стану твоей тьмой, ты готов? Если я окружу тебя синевой, справится ли с ней твое пламя? Ты погрузишься в это беззвездное небо так же безропотно, как я - в твое золото? Мое дыхание и мои стоны застревают в чужом горле, наполняют его жаром. Сколько чувств в простом поцелуе, я теряюсь в них, это нормально? Но все в порядке, если это будешь ты. Можешь связать меня этими сверкающими струнами. Нет, просто сделай это. Пусть они будут стягивать мои запястья. Когда я вновь останусь один в своем Искажении, эти нити будут сверкать на руках, напоминая о тебе. Они станут неприемлемой вещью на этом сером клочке земли, окруженном чернилами, они будут виться узорами под ногами. Нарушат мое равновесие, покой, и даже балерина не сможет танцевать, но пусть. Эта часть тебя, низкая и глубокая, едва заметная... Ты сможешь найти путь сюда по этим сверкающим нитям. Или выдернуть меня отсюда, лишь сжав концы струн в своей руке. Не придется погружаться в мой Хаос, искать меня там, если эти нити будут всегда в твоих пальцах. Ты можешь, не заходя, вернуть меня в обычный неприглядный мир. Боже, эти наглые губы! Что ты делаешь со мной, ты знаешь, что сейчас внутри все становится на голову и смешивается? Задыхаться от страсти приятнее. - Мой любимый псих... Откуда в твоем голосе столько изнуряющей нежности? Это звучит так сладко, что женщина в белом готова рыдать от отчаяния. Прости, милая, просто отвернись. Не смотри на то, как твой возлюбленный падает в этот круговорот грехов. Позволь мне упасть. Я хочу, мне не страшно. Даже если ослепну... Мне нужен этот мужчина. Его свет и руки, блуждающие по моему телу с нескрываемым восхищением. Неужели тебе не страшно? Но... ты никогда не боялся, да? Ты знаешь, во что ты ввязываешься? Осознаешь? Ты пожалеешь об этом. Я глубоко втягиваю в легкие ночной воздух. Не пожалел. Ты, Акира, ни разу не пожалел. Как ты выдерживаешь это? - Таканори. Резко оборачиваюсь. Ты уже здесь? Я не услышал. - Плакса. Звучит так нежно и любовно. Его пальцы касаются моей щеки, стирая с кожи слезы. Я и правда не заметил, как они вырвались из глаз. - Черные... Да, от туши. Тушь всегда течет - мне вечно не везет на это. А может, это малая часть чернил? Ты знаешь лучше, Акира. Ты всегда все знаешь. - Я готов. Поехали? - У меня дома... кончилось пиво. Я не могу сдержать счастливой улыбки. Эти руки вновь обнимают меня, эти губы вновь накрывают мои. Ты знаешь, насколько важную роль занимаешь в моем Искажении? Ты не представляешь этого, да? Ничего страшного, это не главное. - Пусть сегодня это будет страстью. *** Таканори, ты особенный. Я всегда думаю об этом и не понимаю, что такого смог сделать я, что теперь могу держать тебя в своих руках. Но это на самом деле делает меня счастливым. Ворвавшись в мою квартиру, мы не можем остановить поцелуев, разуваясь лишь на ощупь, совершенно не представляя того, где завтра найдем свою обувь. Сегодня эти ласки такие жадные и голодные, что голова начинает идти кругом, и я перестаю отдавать себе отчет, что делаю. Натыкаясь на диван, кресла, столик и прочие преграды, не разбирая дороги, мы даже не пытаемся открыть глаза, чтобы найти более безопасный путь к спальне. Но когда добираемся до постели, когда ладони в перчатках толкают меня на прохладные простыни, а гибкое тело оказывается на моем собственном, все посторонние мысли окончательно вылетают из головы. Взгляд Таканори, не скрытый линзами... Радужки темнеют, но все так же полыхают. Синим? Он может быть развратным, даже Уруха не способен сравниться с таким Матсумото. И все это принадлежит лишь мне. И никому другому не позволено видеть эту сторону всегда спокойного и немного ленивого вокалиста. Он раскрывает губы с лукавой улыбкой, его язык касается лаковой кожи черной перчатки, заскользив по длинным пальцам и оставляя влажные следы на ткани. От этого перехватывает дыхание. Уже больше двух лет прошло с той ночи? Я не могу остыть. Это не превращается в привычку. Это не теряет силы. Я все так же безумно, безвозвратно, по уши влюблен в него. Эти чувства не меняются и не тускнеют. Таканори никогда не перестанет удивлять меня. - Черт. - Хмм... - Доигрался! Я резко подаюсь вперед, роняя мужчину на спину и сам стаскивая влажную перчатку с его кисти зубами. Он тихонько смеется моей нетерпеливости, немного довольно, немного взволнованно, но все же возбужденно. В таком состоянии его голос становиться чуть ниже. Начинает хрипеть. Красиво, черт возьми, слишком красиво! Как жаль, что нельзя написать песню, которую он спел бы таким вот голосом. Уверен, фанаты бы сошли с ума от этого звучания. Впрочем, нет. Эту мелодию должен слышать я один. Не хочу делить ее ни с кем более. Сегодня он будет петь только для меня одного. Такой вот необычный сольный концерт лишь для одного зрителя. Он снова будет задыхаться, на его коже вновь появятся капельки пота, как и на наших живых выступлениях, только вот представление будет вовсе не детское. Я люблю твой голос. Люблю... Мои губы оставляют быстрые жаркие поцелуи на его горле. Я люблю эту часть тебя. Здесь прячутся голосовые связки, которые извлекают невероятной красоты звуки. Твое исполнение завораживает. Откуда в этом горле столько силы и изящества? - Струны... Я поднимаю непонимающий взгляд к лицу мужчины. - Хочу быть твоими струнами. Сыграй для меня, Акира... - Спой мне, Таканори.