Подобно проверке любви двух людей Горе тоже приходилось проходить Завтра эти двое могут исчезнуть Они больше не плачут,что радует Когда-нибудь, подобно сезонам, которые меняются, Эти люди тоже могут измениться Ночью, когда приходит грусть Помни про это Это никогда не закончится Двое во сне...
"Pledge". The GazettE
Мы переспали вчера, я ведь прав? Боже... Закрываю руками лицо, опуская голову на согнутые колени. Это действительно так. Смятая постель, в простыни которой въелся его и мой запахи вперемешку с близостью. И тепло, еще не покинувшее меня. Я весь пахну его одеколоном. И его телом... до кончиков спутанных волос. Черт. Как это могло произойти? И как теперь вести себя с этим человеком? Мы сможем смотреть друг другу в глаза? Этот запах въедается даже в мозг, который, ощущая знакомый аромат, начинает посылать болезненные импульсы в виски и отрывать в темных глубинах памяти совсем не невинные сцены. Боже. И ведь я не могу ни в чем его обвинить, даже если инициатором был не я. Ведь это я попросил о... Да как же так! Стук в дверь заставляет меня дернуться и инстинктивно схватиться за одеяло. - Таканори... можешь воспользоваться душем. Я кофе приготовлю. - Умм... Этот голос звучит немного... необычно. Наверняка, он прибывает в таком же состоянии, что и я. Звук шагов отдаляется, и я сжимаю ладонью лоб. Надо хотя бы собраться с мыслями, черт с ним, с духом. Эй, мы ведь сможем работать вместе и дальше? Даже если это... ошибка? Я удержу тебя в группе? Голова раскалывается на части. А тело ломит так, словно я попал под каток. Хм, ну да. Под каток марки "Акира Сузуки". Не время усмехаться глупой шутке. Просыпаясь утром вместе с девушкой, ощущения иные. Ты хотя бы не впадаешь в панику и не задаешься вопросом: "Что теперь делать?". Ты просто либо платишь ей за ночь, либо вы пьете кофе и расходитесь навсегда в разные стороны, словно ничего и не было. Но на этот раз ничего из этого не подойдет. С чего началось это? Ах, с простого поцелуя, когда покой моего мира был нарушен собственным срывом. Он внес равновесие в мою реальность, а зачем я решил идти дальше - вопрос на миллион. Ведь баланс уже был восстановлен. Где был мой рассудок, которым я гордился, вчера примерно в двенадцать? Неужели остался в Искажении? Я точно сойду с ума однажды. Это же мой басист, верно? Человек, с которым мы восемь лет вместе выходили на сцену. Восемь. Это долгий срок. Еще столько же бы выкроить... Нам еще долго работать вместе, мы придем в норму? Надо подняться и принять душ. Смыть с себя чужой запах. Мышцы и суставы обратились в куски сухого дерева. Кажется, я даже слышу их скрип, когда встаю с теплой кровати. Запах алкоголя... Мы пили вчера. Вот почему голова раскалывается. Это было пиво? Или сакэ? Какие глупые вопросы тревожат тебя, Таканори. Подумай лучше о том, как вновь встретить темный кофейный взгляд, выйдя из душа. Я проскальзываю тенью мимо кухни, намеренно не смотря в ее глубины, где Акира занимается кофе. Грохот каких-то тарелок или чашек на миг останавливает меня. Слышатся тихие чертыхания. По приготовлению завтрака ты полный ноль, я помню. Я справлюсь с этим лучше... быть может. После душа. Боже. Теплая вода помогает изломанному телу немного успокоиться. А вот мысли собрать все так же не выходит. Я все подробнее вспоминаю события ночи, и мне хочется провалиться сквозь землю все больше. Это действительно был я? Поверить не могу. До какой степени надо изголодаться по чужим ласкам, чтобы вот так... Вечно в ванной не просидишь. Все равно рано или поздно нам придется столкнуться. И чем дольше тянуть, тем тяжелее будет потом. Я нехотя выключаю воду. Как бы я ни старался смыть с себя его запах, я не смог сделать этого. Моя кожа насквозь пропитана этим ароматом, и мне придется ощущать его еще очень долго. Запахи, как и музыка, имеют свойство запоминать какие-то моменты из жизни, а значит, и эта ночь будет какое-то время висеть в голове, пока я не избавлюсь от чужого "отпечатка". Не очень радостная новость. Я набрасываю на голову полотенце, поднимая взгляд в зеркало. Недосып и порция алкоголя дают о себе знать легкими тенями под глазами. Ужасное зрелище. Пальцы смыкаются на дверной ручке, и я глубоко вздыхаю, решаясь выйти из спасительной комнаты. Сейчас больше всего на свете я хочу побыть один. Акира, чью спину я вижу в первую очередь, занимается тем, что осталось от кофе. Он не уследил за ним? Наверняка, блуждал где-то в своих мыслях. Его попытки что-то приготовить - я бы посмеялся над этим как-нибудь в другой день. Наконец мне надоедает наблюдать за воюющим с тряпкой мужчиной, и я все же вхожу на территорию кухни, подходя к басисту. - Сядь. Я все сделаю сам, - говорю я, и Акира вздрагивает, не ожидая этих слов так рядом с собой. Я указываю ему на стол, сам принимаясь за кофе. - Где-то я уже слышал эти слова, - тихо доносится в ответ от возвращающегося к столу музыканта. Этот фрагмент ночного безумия слишком ярко вспыхивает в памяти, и мне хочется сейчас оказаться где-нибудь в другом месте, подальше от глаз друга. "Я все сделаю сам"... Да что на меня вчера нашло? А ты мог бы и промолчать! Я дергаю пакет с кофе слишком резко, и кофейные зерна выскакивают из разрыва, рассыпаясь с тихим приятным постукиванием по столу и полу. - Ты уверен, что справишься? Может, помочь? - Все хорошо. Кажется, я сказал это немного резко. Потому что басист тут же замолкает. И мне остается вновь углубиться в самобичевание. Не он виноват в том, что произошло. Не стоило вымещать злость на самого себя на этом мужчине. Кофеварка наконец начинает работать. - Послушай... Таканори, если это настолько тяжело, давай просто забудем и все? От этих слов я замираю. Не знаю, что сильнее врезается в душу - облегчение, спасительной волной, или разочарование? И с чего мне вообще ощущать второе? - Умм... Мы пьем кофе в полном молчании. На репетицию мы приезжаем вместе. Кай не обращает на это внимания, погруженный в работу. Его отвлекает лишь Уруха, каким-то чудом впервые не опоздавший, за которым он следит взглядом. Мы знаем этот взгляд, направленный на тело гитариста, теперь уже... Но не станем ничего говорить. Если ударник все еще не признался гитаристу в чем-то, значит, так и нужно. По крайней мере, пока. И мы предпочитаем молча разойтись в стороны. Хуже утра у меня еще не было. Точно не было. Взгляд Аоя не обещает сделать это утро немного лучше, когда он медленно поднимается с дивана. Зевающий Уруха тоже не намерен сегодня что-то делать. Один лидер, значит, как всегда бодр? И снова с улыбкой... Как-то неуютно. - Начнем? - Акира, ну что такое? Басист фыркает, снимая гитару с плеча. - Не выспался. Ютака роняет голову. - Ты ошибаешься слишком часто. А ты, Таканори? Снова не все слова поешь. Я перевожу взгляд на мужчину. - А я еще не проснулся. - Кучка лентяев, - ставит необратимый диагноз Кай, но Аой, который выглядит еще страшнее обычного, молчит. На лидера он вообще редко рычит, достается традиционно нам. - Смысла нет, я домой, - безапелляционно выдает Юу, закуривая. - Я с тобой, - тут же подхватывает Уруха, необычно бодро подскакивая к гитаристу. - С какой радости? - Да брось, пойдем выпьем! - Кою явно нарывается на неприятности, но на его лице возникает все та же улыбка, которая всегда действует на нас странным образом, что-то вроде: "невозможно отказать". И все ведутся на нее. Аой не исключение. Он вздыхает, но и против ничего не говорит, и оба музыканта уходят первыми. Ощущая острое желание побыть одному, я тоже начинаю собираться домой, не поднимая взгляда на опустившегося на диван басиста. - Эй, парни, вы что - поцапались? Наш лидер всегда ощущает неладное. И порой не вовремя. Он слишком чуток по отношению к нам. Я чувствую, что он может догадываться о произошедшем - слишком уж проницателен этот взгляд. - Все в порядке, просто не в настроении, - выдает Рейта, закуривая. - Да? - Кай вздергивает бровь, в его голосе слышится недоверие. - Надеюсь, завтра оно будет. И мы заканчивает эту встречу. Мне не спится. Уже три дня. Я пропускаю звонки басиста слишком упорно. Когда мы встречаемся на репетициях, он ничего не говорит об этом. Но я не могу не ощущать его укоризненный взгляд в мою сторону всякий раз, когда мы остаемся вдвоем. Такое ощущение, что мы отдаляемся друг от друга, как друзья. Это на самом деле болезненно, но я до сих пор не могу выбросить из головы ту ночь. И этот запах... наверняка, это лишь мое воображение, но я все еще чувствую его на себе. Это и лишает меня сна. - Таканори, ты ужасно выглядишь, - лидер встает напротив, оглядывая меня. - У тебя проблемы со сном? Ты говоришь так, словно являешься нашей мамочкой. - Просто бессонница. Ты же знаешь, такое бывает. Мне иногда трудно заснуть. - Может, дать тебе отдохнуть? Альбом записан, концерты сыграны. Небольшой отпуск? - Неплохо звучит. Хотя на самом деле я не знаю, плохо или нет. С одной стороны, я не буду ловить на себе упрекающие взгляды Рейты, но с другой... я вообще не буду его видеть. - Тогда недели хватит? - Вполне. Ударник кивает и, стягивая полотенце со стула, уходит. Вновь оставляя нас с Акирой наедине. Я понимаю, что спрятаться от этих глаз здесь невозможно, и оттого решаю покинуть комнату побыстрее, направившись в уборную. Надо хоть немного наладить пошатнувшиеся отношения в группе. Сейчас нельзя расслабляться или давать чему-то подобному разрушить то, что далось нам так трудно. Я замираю возле умывальника, включая воду и опуская голову, набирая в ладони холодные потоки и бросая их на свое лицо. Черт, больше не могу так... - Эй. От этого я дергаюсь так резко, что задеваю кран рукавом, и ледяные брызги окатывают собой мою и Акиры одежду. Он игнорирует это, лишь стряхнув воду с кисти. - Не пугай меня так больше. - Меня достало все это. - О чем ты? - я вновь отворачиваюсь к умывальнику. Крепкие руки хватают меня за плечи и резко разворачивают к басисту, в чьих глазах застыло раздражение. - Не делай вид, что все забыл. А я бы хотел. - Мы решили не вспоминать это, верно? - Да. Только вот... я не могу без тебя уснуть. Я вздрагиваю, не зная, как реагировать на эти слова. У меня действительно нет ответа и плана действий. Я лишь отворачиваю лицо, стараясь отнять его руки от себя. - Пей снотворное. Это и стало моей ошибкой. Я разозлил его. Помню только, что вода продолжала литься из крана, когда его тело вжало мое в холодную стену, а наглые губы накрыли мои в требовании внимания к себе. Мои ладони упирались в крепкую грудь в попытке отстранить, но я был не в силах сдвинуть его с места. Даже когда его колено проскользнуло между моих ног, заставляя вздрогнуть в нахальных руках. Они замерли на моей талии крепкими тисками, и я сам не заметил, как раскрыл губы, впуская в рот чужой язык. Я мог бы сомкнуть зубы и прекратить это... Мог же? Почему вместо этого принялся отвечать на настойчивые ласки, сплетая свой язык с его? Почему мои губы принялись терзать чужие, а пальцы впились в открытые плечи, притягивая мужчину еще ближе к моему телу? В тот момент мне действительно стало плевать на то, закрыта ли дверь в уборную и выключен ли кран. Кажется, мы набросились друг на друга, словно оголодавшие звери... Я ощущал, как холодные от воды губы начинают гореть, как широкие ладони на моей пояснице поползли вверх по спине, сминая пальцами ткань пиджака, который вскоре бесформенной кляксой ударился о пол у наших ног. Я бы хотел забыть... Знаешь, сколько сил уходило на эти попытки? Представить не можешь! Каждую ночь одно и то же, это совсем не смешно. А если мне удавалось засыпать на пару часов, то просыпался я всегда от застывших в моих ушах пошлостей, которые сыпались в ту ночь из твоих губ на меня и возвращались из моих к тебе же. Ты ужасен... На самом деле... Не может быть, чтобы одна ночь так сильно все изменила! И эти непристойные стоны, что сейчас вырываются из моей груди, когда длинные пальцы касаются паха - разве это правильно? Я задыхаюсь... Какой же ты эгоист, дай мне воздуха... - Така... Боже. Произнес настоящее имя. Сократил его. И где именные суффиксы, в конце концов? Это грубо, мы же японцы. И этот запах... снова впитывается в кожу... А наглые губы без промедления набрасываются на шею, вызывая дрожь во всем теле, пока пальцы срывают ремень и дергают замок на ширинке... Пожалуйста, остановись, Акира... Пожалуйста, скажи это в слух, Таканори... Куда вновь запропастился мой рассудок, неужели эти руки, обнажающие мое тело, могут вырвать из меня все здравые мысли? И заставить ткнуться лицом в чужое плечо, задыхаясь от мучительного удовольствия, едва ладонь замыкается в кольцо на восставшей плоти. Влажные дорожки на ключицах от скользящего по ним языка отзываются ожогами и прохладой, заставляя ощущения потеряться меж собой. Даже когда эти губы спускаются к груди, смыкаясь на коже для жарких поцелуев... И мое тело начинает поддаваться безумию, вновь и вновь двигаясь навстречу руке. Я захлебываюсь стонами, сжимая зубами ткань жилетки на его плече, чтобы остановить их, обращая в глухие всхлипы, ощущая его собственное, необузданное и слишком сильное для меня желание. Я не справлюсь, не справлюсь, Акира. С твоими напором и упрямством, с твоими наглостью и страстью. Если мы разрушим друг друга, кто будет нести ответ? Кто скажет, когда придет время, что делать дальше? Ты сможешь взять это на себя? Ты знаешь, что отношения между коллегами по работе почти всегда заканчиваются оглушительным провалом? Тебе плевать на все это, я прав? Ты не любишь забегать дальше, не видишь смысла в переживаниях, которые, возможно, ждут тебя где-то в будущем. Может, это и правильно... - Акира!.. - Я чувствовал... Что? Что я... брошусь в это вновь? - За каждый... Неотвеченный звонок. Дыхание перехватывает. Нет, ты не сделаешь этого! - За каждый... пока в тебе не останется сил. Это на самом деле угроза? Мне нужно паниковать? Его зубы ласково смыкаются на темной горошине на моей груди, заставляя прогнуться дугой в этих руках, выпуская наружу новый слишком сладкий стон. Его ладонь замедляет движения, заставляя меня понять всю мою беспомощность перед этими ласками, которых оказывается слишком мало. Я проиграл? Так просто? Какое... приятное поражение. - Така... такой чувствительный, я схожу с ума... - Заткнись и возьми меня уже! - Где-то я уже слышал эти слова... - Будешь кофе? Акира заходит на мою кухню сонным и лохматым. Я не удерживаю смешка при виде этого помятого существа, которое посмело завладеть моим телом прямо в уборной здания, где находится репетиционная, а после каким-то чудом завалиться вместе со мной же в мою квартиру - как всегда без стука и разрешения, без предупреждения. Ты всегда так делаешь, словно знаешь наперед, каким будет результат. - Угу... кофе... - его руки обвивают мою талию, а грудь прижимается к моей спине. Припухшие ото сна и бесконечных поцелуев губы ловят сережки в моем ухе, и я ощущаю легкий укус, отчего вновь вздрагиваю, рассыпая зерна по столу. Черт бы тебя взял... - Ты только что проснулся. - И что? Ну конечно, это же Акира Сузуки, ты что, забыл, Таканори? Этот человек - сама Беспринципность. Хам, наглец и развратник. Да как же так? - Может, черт с ним, с кофе? Я вздергиваю бровь, оборачиваясь через плечо к мужчине и встречая озорной блеск в Его кофейных зернах, прикрытых темными ресницами. Кажется, вчера я подписал себе приговор. - Действительно... черт с ним. И впереди целая неделя отпуска... А еще... я впервые за три дня выспался. Только вот удастся ли мне сделать это вновь, если даже на кофе не осталось времени, Акира? *** Тихое мычание заставляет меня опустить взгляд. Басист с трудом открывает сонные глаза, тут же ловя взглядом мое лицо. - Така. Привет. Что с этим человеком? Я не удерживаюсь от смешка. - Как ты? - Знаешь, это странно, но... Я в норме, - мужчина поднимает со своей груди руку в бинтах и разматывает их. Уродливая сквозная рана от иглы полностью затянулась. Я прикрываю глаза с облегчением. - Это хорошо. - Кай уже ушел? - Да, передавал тебе пожелания о быстром восстановлении. Попросил быть осторожным. Акира улыбается. Эта улыбка вот уже два года - неотъемлемая часть моей жизни. - Твоя рука... - Заживет. У нас есть время до следующего сражения. Сыграешь мне позже? - Конечно. Я откидываю голову назад, прижимаясь макушкой к стволу дерева и зарывая пальцы в волосы любовника, лежащего на моих коленях. Голубой свет прожектора-луны заливает собой сцену, пробираясь сквозь ветви сакуры над нашими головами и разбрызгивая бесформенные светлые пятна по лицу и телу басиста. Это на самом деле очень красиво... - Аки? - Ммм? - Ты помнишь, как все начиналось? - Ты про первую ночь или про то ужасное утро? - весело отвечает музыкант, поднимая ко мне взгляд. - Или про сцену в уборной? Никогда не забуду. - Но то утро действительно было ужасным! Акира заливисто смеется, заставляя и меня поддаться веселью. - Знаешь, если бы я знал, чем обернется эта связь... я бы все равно поддался тебе. Поэтому, прости. За то, что тебе приходится быть здесь. - Таканори, ты дурак. - Да знаю я, знаю... бери гитару, герой-любовник. ______________________________________________________ "Pledge". The GazettE - см. "Дополнение к главам"