PARADOX

/От автора: Эту композицию Руки поет с повязкой на глазах. Видео: http://vk.com/matt_berry?w=wall136866371_4264%2Fall / Фото + песня: http://vk.com/matt_berry?w=wall136866371_4263%2Fall

Дни, в которые я иду по твоим следам, влекут за собой дни, в которые я прислушиваюсь к твоим следам. Ведь я потерял надежду изменить будущее... ...Луна закрывает занавески, но солнце все равно освещает меня. Я знал все с самого начала, Поэтому мне не грустно.

Я не вижу. Ничего не вижу... Боль в глазах адская, невыносимая. И темнота, одна лишь непроглядная... - Акира! Этот мужчина, он был рядом. Где ты? Протягиваю руки вперед, ловя пальцами воздух. Где ты? Где эта рука, которая должна повести меня? Которая не даст упасть... - Акира... Акира, пожалуйста... Где это любимое тело? Пожалуйста, только не сейчас... Умоляю, только не сейчас! Оставшись совсем один во тьме... Пожалуйста, не бросай меня сейчас одного! - Ак... Теплая ладонь ловит мои пальцы, и я готов разрыдаться от облегчения. Я хватаю его кисть, это его кисть, я знаю, эти пальцы я узнаю даже без глаз, и тяну ее к себе, поднимаясь ладонями по руке вверх, пока не нахожу перед собой его грудь. - Акира... - готов повторять снова и снова, только прошу тебя... - Акира! - Я здесь... Этот голос. Красивый. Голос моего басиста. Он кладет мою ладонь на свою щеку, и я подаюсь вперед, утыкаясь лицом в его грудь. Пальцы второй руки сжимают ткань его костюма на плече. - Акира... послушай меня... - Это моя вина... - Нет! - кричу я, срывая горло. Это больно, но мне уже все равно. - Нет! Ты ни в чем не виноват! Я на грани истерики и отчаяния. Если сейчас я не сумею вернуть его себе, мы оба погибнем. Мы... умрем. - Прошу тебя... Ты нужен мне. - Не говори так, Акира! Пожалуйста, не уходи. - Встань и играй! Иначе всему придет конец! Я люблю тебя... - Прошу, не молчи... - Таканори. Я впервые могу расслышать все ноты и интонацию, с какими он произносит мое имя. Я совсем не замечал раньше, сколько тепла было в этих простых слогах, сколько чувств вложено в эти буквы. Это поражает меня и в то же время заставляет ощущать страх. Почему ты так произносишь мое имя? - Все будет хорошо. Ты слышишь? Я обязательно восстановлюсь. Все не закончится вот так! Акира, я так много не сказал тебе! Я так много не сделал для тебя! Поэтому... не дай мне умереть! Пожалуйста, спаси нас! Я хочу еще раз... я хочу увидеть тебя! Он вздрагивает. Я могу ощутить под ладонями, как сокращаются его мышцы. Прочувствовать стук его сердца. Я слышу его дыхание. Такое частое... Я хочу продолжать бороться. Хочу каждый день прикасаться к тебе, слышать тебя, ощущать твой запах. Не позволь этому закончиться так просто! Я вздрагиваю, когда на мои глаза опускается теплая полоска. Она завязывается на узел сзади, осторожно, не прихватив пряди волос. Она пахнет... тем самым ароматом. - Таканори. Ничего не бойся. Я вскидываю голову вверх, ощущая на своем лбу горячие губы. Они осторожно касаются и каждого глаза, когда его ладони держат мое лицо. Эта повязка... его повязка. С его лица. И его пальцы стирают со щек мою кровь. - Я не откажусь от тебя. *** Нехотя отпуская красивое лицо, перепачканное алым, я поднимаюсь на ноги. Его руки лишаются опоры. Он вновь тянет их ко мне, стараясь найти в темноте мое тело. - Подожди меня. - Акира! - Я обещаю, мы выберемся. А пока - просто жди меня. Я не представляю себе, насколько серьезны повреждения в реальном мире. Но даже если все будет слишком плохо... Я не откажусь от тебя. Я не откажусь от этой жизни. Даже если я все же не смогу больше увидеть глубоких темных озер... - Я разорву тебя в клочья, тварь. Даже с проломленной головой двигается. Кукла и есть кукла. Она вновь встает. Я обращу все твое тело в груду обломков. Я любил эти глаза. Я любил их так, как тебе никогда не полюбить. А знаешь ли ты, как они красивы, когда чернильные зрачки расширяются, отстраняя его от мира? И когда подернуты удовольствием? И даже когда наполнены тоской... Ты знаешь, как много жило в этих озерах? Как много он мог сказать одним лишь взглядом? Ты, у которой нет глаз, никогда не поймешь. Тебе даже плевать на собственную жизнь. Ненавижу. - Акира, успокойся! Ненавижу всем своим сердцем. Пустая и безумная. Стеклянные стены дрожат и трещат. Но я не в силах обратить на это внимания. Их жалобные стоны не трогают меня. Я хочу лишь... разобрать на части женщину, посмевшую поднять руку на моего любимого. Я уничтожу ее! - Аки! Я вновь перекидываю ремень гитары через плечо и зажимаю пальцами знакомый аккорд, вырывая из треснувшего инструмента второй рукой звук. Он распространяется по комнате ослепительной вспышкой, словно взрыв, в одно мгновение сожрав собой остатки невесомой тьмы, ударяясь о стекло стен и потолка, заставляя их отражать золото и нагреваться. Эти лучи отскакивают от прозрачной поверхности, преломляясь зигзагами в воздухе и падая на женское тело, ловя его в паутину света. Ее платье загорается. Точно так же, как если на него была наведена лупа, собравшая на себе свет реального солнца. Женщина дергается, замечая на испачканной ткани рыжие язычки. Наверное, во мне не осталось жалости. Я хочу видеть, как горит ее платье. Как пламя охватывает ее тело. Я никогда не был настолько зол, настолько беспощаден. Хочу, чтобы она обратилась в пепел! - Акира! Стеклянные стены вновь вздрагивают, опасно заскрипев по швам, брызгая ручьями чернил из углов все сильнее. А я смотрю лишь на заметавшееся по комнате тонкое тело, пытающееся спастись от огня, забиваясь в углы под черные потоки и падая на пол, катаясь в грязной луже. Но ткань вспыхивает вновь и вновь, что бы не делала женщина без лица. Жалкое зрелище. И вдруг среди этой жестокости я ощущаю теплые руки... они сжимаются на моем бедре, отыскав его, наверняка, в долгих попытках. - Акира, остановись. Я вздрагиваю. Это Таканори. Он находит меня в темноте, хватаясь за ткань пиджака пальцами и тут же поднимаясь, хоть и шатко, резко припадая своей грудью к моей спине. Он обхватывает руками мою грудь очень крепко, ткнувшись лбом между лопаток. Он задыхается, сминая дрожащими пальцами мою одежду, заставляя отвлечься от игры. - Пожалуйста, остановись, Акира! Ты накаляешь воздух! Я тут же замираю. Его голос... хриплый. Словно от слез. Он в отчаянии, весь дрожит и прижимается все крепче, удерживая меня от продолжения игры, словно разбушевавшегося подростка от пьяной драки. Слишком близко и крепко... Как будто вот-вот я исчезну. - Если... будешь продолжать, мы тоже сгорим! И стены расползутся... Пожалуйста, ведь я тоже... Ни за что не откажусь от тебя. Поэтому, хватит... Я ошибаюсь и фальшь вновь пробирается в мелодию, которая тут же замолкает. Я только что услышал нечто странное. Таканори лихорадочно дрожит, даже не думая отстраняться. Просто тихо всхлипывает в мою спину, опаляя ее жарким дыханием. Вся моя злость, вся моя холодность мгновенно сходят на "нет". Словно их выдернули из груди невидимой рукой. И я понимаю, что только что хотел сжечь женщину дотла, без всякого чувства сострадания и опасности, что грозила нам. Я не хочу... быть причиной твоих страданий. Не хочу быть причиной твоих слез! - Така... - я ловлю пальцами его ладони, отводя их от себя и оборачиваясь к мужчине, резко притягивая его к своей груди и обхватывая бьющееся тело руками. - Прости меня... Прости, малыш. - Какое... ужасное прозвище! - И за это прости... Таканори опускает голову, чтобы скрыть лицо от меня за челкой. Я не хочу, чтобы ты так мучился. Я никогда не хотел этого! Еще с того случая... и с той песни, когда ты впервые пролил свои слезы перед сотнями фанатов. - Таканори... - Не смотри на меня. - Почему? Он вздрагивает. - Почему я не могу посмотреть на тебя? Мне плевать, как ты выглядишь. - Прекрати. - Не стану. Я знаю твое лицо без следов косметики. Знаю его сонным. Знаю его со сценическим макияжем. Почему ты думаешь, что сейчас оно должно вызывать у меня отвращение? Этого не будет. Его пальцы крепко сжимаются на моих плечах, и мне кажется, что именно сейчас все его мысли и чувства, и его всегда скрытая душа вдруг открываются для меня. Я дальше, чем я думал, ведь так? Уже не на поверхности, где ты всегда оставлял меня, отстраняясь и скрываясь от моего желания отыскать правду. Я найду ответы, я найду способы и выходы. Я найду решения. Я верну тебе все. В твоей Темной Долгой Ночи. "И страдания обратятся в радость". Все, что я могу сказать тебе... Я скажу позже. Сейчас у нас нет времени на это, но знаешь, мне нравится, что ты все еще смущаешься от моих слов, даже в таком плачевном состоянии. Эй, у нас впереди еще целая жизнь. Я хочу сделать ее еще ярче. Ты обязательно увидишь эти сочные краски и поразишься их изобилию. Я поворачиваю голову к женщине, которая не может чувствовать боли. Стертые грани человечности... Да и была ли она у нее? Это тело поднимается с колен. - Где она? - наконец слышу я. - Слева. Таканори поворачивает голову к чавкающим звукам, которые вызывают ее попытки удержать равновесие. - Прямо передо мной? - Верно. Матсумото вновь заходит за мою спину, удерживая равновесие тем, что держится одной рукой за мое плечо. Лишь силой мысли он заставляет черные ручьи с потолка и пола собираться в новые волны, тянущиеся широкими лентами друг к другу. Несмотря на свою слепоту, ты продолжаешь сражаться... Таканори, может, именно поэтому я не смог устоять. Твое упорство и твоя воля - то, что привело нас к славе. Ты должен сиять ярче меня. Не сдавайся. - Играй. И я берусь за инструмент. Теперь я вновь могу рассуждать здраво. И моя возобновившаяся игра заставляет чернила затанцевать на гладких поверхностях. Я слышу удар. И еще один. Я вижу, как широкие черные лапы начинают падать на поврежденное женское тело вновь и вновь. Хруст фарфора - лишь звук оторванной руки. Он тонет в волнах. Ничего не значит для нас. Балерина бросается в сторону. - Правее. И тяжесть вновь настигает ее. Пока я не восстановил твое зрение, я стану им. Указывая тебе путь к победе. Этот искусственный шторм неспособен на силу всего океана, во время непогоды разбивающего в щепки лодки и поглощая их целиком, но его вполне достаточно, чтобы разрушить нечто более хрупкое. Еще один треск - и женщина лишается одной ноги. - Таканори, еще раз в то же место! Вокалист тоже слышит этот хруст. Он собирает вместе отдельные волны, вновь обращая их в высокую плотную стену, которая с бешеной скоростью несется на уже неспособную подняться женщину... Тяжелый удар накрывает ее с головой и с силой, которая поражает даже меня, ударяется о противоположную от нас стену... Прозрачная коробка опасно вздрагивает и гулко стонет. И мы тут же понимаем - выдержать такое комната просто уже не в силах. Я распахиваю глаза в понимании всей плачевности нашей ситуации. Я вижу последствия. Трескающийся звук расползается вместе с ломаной паутиной по стеклу. - Акира... - Вот черт! Таканори, уходим! - я хватаю мужчину за руку, бросаясь к выходу, вновь обрамленному темно-синим свечением. Комната рушится, и дверь вновь возникает на стене, отпирая замок. Но оказавшийся в моих руках мужчина останавливает меня, хоть и ощущает всю серьезность нашего положения. - Нет, забери ее! У нее остались голос и сердце! Я резко оглядываюсь. Трещина ползет по стене слишком быстро, капли чернил уже просачиваются сквозь разломы. Но так или иначе - я должен вернуться за ней. - Стой тут, - кидаю я любовнику, устремляясь к отползающей подальше от разрушения балерине. Спасать эту... черта с два спас бы, если бы в ее теле не было таких важных для Матсумото вещей! - Пошли, я разберусь с тобой за пределами этого хаоса! - я хватаю ее за еще целую и принадлежащую ей руку, дергая ее на себя. Но белые кисть с предплечьем остаются в моих пальцах, отделяясь от тела. И тогда мне приходится взвалить пустую ношу на плечо. Хотя я бы с радостью сейчас разломал ее до конца. - Быстрее! Брызги... через проломы начинают литься ручьи. - Черт, черт, черт! Таканори, повернись и беги вперед, дверь прямо перед тобой! Живо! Вокалист с трудом заставляет себя сделать это немедленно, едва слышит приближающийся к нему стук каблуков - я без оглядки пускаюсь в бег навстречу к выходу из Темной комнаты, слыша за спиной оглушительный звон... Стена лопнула, разбрасывая огромные осколки по полу и в комнату хлынула густая краска, продолжая разбивать собой оставшиеся стены. Они рушатся так легко, и это одуревшее давление уже настигает меня, окружает, намереваясь сбить с ног и раздавить в одно мгновение. Наконец и потолок пробивает напором... И режущие осколки, огромные и смертельные, несутся прямо на наши головы... Я оказываюсь рядом с Мастумото как раз в тот миг, как один из прозрачных кусков, контролируемый чернилами, своим острым краем полоснул по моей спине, разрезая одежду и впиваясь в кожу. И все, что остается мне - толкнуть любовника собой, отчего мы оба летим на еще целую стену, выбивая двери собственными телами... Нас выбрасывает из комнаты ударом воды прямо к кромке темного леса, в котором мы и скрываемся от стихии, поднявшись с земли лишь чудом до того, как последняя стена с дверью разлетаются на кусочки... ______________________________________________________ "D.L.N". The GazettE - см. "Дополнение к главам"