Картина реальности, что корчится от боли под руинами, глубже чем что-либо [Невидимая стена] Одиночество, ненависть, зависть, тревога Безжизненность, что расцвела в небытие, тяжелее, чем что-либо [Невидимая стена] Я посчитал нелепым смеющееся голубое небо, что скрывает ужасные картины В бесконечном лабиринте...Увязни в ошибках В бесконечном лабиринте... Почему ты все еще дышишь? Тоска создала тебя На дне темного моря Тоска создала тебя Продолжай искупать вину... и умри
"The Invisible Wall". The GazettE
О боже... о боже! Я не могу поверить в это, нет! Таканори... Только не так... Это не может быть правдой! - Таканори!! Небо - сплошные помехи... Земля раскалывается на части! Искажение рушится, а значит... - Нет! Господи! Таканори! Я дергаюсь, резко обернувшись. Штыки в моих ногах держат крепко. Мне надо что-то сделать, просто необходимо! Судорожно принимаясь искать хоть что-то, что могло бы отломить высокие верхушки, мой взгляд наталкивается на железный прут - обломок фонаря. Голова почти не работает, но я все равно тянусь к брошенному передо мной жалкому оружию. Лежа на земле лицом вниз, я стараюсь подтянуться, но не выходит. Пальцы бороздят песок подо мной, оставляя собой полосы на серой поверхности, но я не могу схватить спасительный прут... - Така! Черт, черт, черт! Только не ты... пожалуйста... я готов умереть за тебя, только живи... Слезы застилают глаза. Они катятся по щекам безостановочно. Мешают смотреть... - Ну пожалуйста... пожалуйста! - кричу я этой железяке, словно она способна подползти ближе. Новый толчок, словно землетрясение - как будто услышав мои просьбы! Он подталкивает ко мне ногу фонаря, и я тут же впиваюсь в нее пальцами. Только продержись, не смей терять сознание! Я удобнее перехватываю прут направляя его режущей частью на ветку... Удар в сухой кол заставляет меня вскрикнуть от боли, перед глазами темнеет, но мне уже все равно. Я начинаю вгонять железку в корень, задыхаясь, когда он начинает шататься и ударять по открытой ране каждым движением, но не останавливаюсь, пока хруст не говорит о том, что я сумел переломить сухое оружие. Второе поддается легче из-за стиснутых до скрипа зубов и надежды, что я успею спасти его... Теперь из моих ног торчат короткие обломки. Я должен выбраться... - О Господи... - боль адская, невыносимая. Когда я вытягиваю руками ногу из обломков, они разрывают плоть изнутри зазубренными остриями, выплескивая на песок новую порцию крови. Но даже так я не могу снять со штыка собственную ногу. - Держись... Хриплый голос рядом принадлежит Урухе. Я не могу разглядеть его из-за пелены перед глазами. - Кою... - Я подтолкну, но... будет слишком резко. Не могу двигать руками. - Плевать, главное - вытащи меня! Он судорожно вздыхает, а после я ощущаю толчок. Его туфля ударяет снизу по моему колену, заставляя бедро подняться вверх и миновать преграду, соскользнув с корня. Я не удерживаю крика, разорвавшего шум осыпающегося мира. - Прости, Акира... - Ничего... страшного... теперь вторую. Я почти теряю сознание, когда гитарист пытается вытолкнуть второе бедро на свободу. Нам удается сделать это каким-то чудом, преодолевая вскрики и стоны. Но раны от этого никуда не делись, я не смогу даже на колени подняться. - Скорее, Акира. - Ты выдержишь? Гитарист тихо усмехается. - Конечно. Наглая ложь... Но я действительно больше всех нужен своему любимому. Я помню, Матсумото должен быть впереди меня. Лишь на ощупь я начинаю ползти к нему, цепляясь пальцами за рыхлый песок. - Така! Така... Таканори! Пожалуйста! Ответь мне! Бушующий океан заглушает мои крики, но я все же смаргиваю темноту перед глазами, уловив расплывчатый силуэт мужчины передо мной. Я слышу, как падает позади меня на землю Уруха, поглощенный новым импульсом боли в теле... Я не могу помочь ему, хотя так хочу. Но сейчас главное - добраться до вокалиста... Черт! Черт, черт! Я передвигаюсь слишком медленно, волоча отказавшие ноги по земле. Если я и дальше буду так двигаться... Я должен спасти его! Я должен... я... Глаза широко распахиваются, когда я вижу, как руки Таканори безвольно опускаются, а его тело клонится вперед. Он сползает вниз по ветке в груди, которая входит глубже в любимое тело, и понимаю - это последние секунды... Наших жизней... Вокалист удается о землю, насадившись на корень... Нет же... Нет... Его глаза... Его красивые темные глаза... Стекленеют... Этого не может быть! - Это не правда!! Не правда!! Всего лишь сон!! Это не может быть правдой! Я слышу последний вздох... - ТАКАНОРИ!! *** Это место будто взрывается. Такое было ощущение. Резкая вспышка света ослепляет. Это крик Акиры. Гитарист, умирающий в песке, видит золотое свечение, и оно кажется ему переходом в Мир Иной. Сейчас все закончится, и они все отправятся в это жидкое золото, где нет боли, печали, страданий и слез. Но они все еще здесь. Почему? Этот свет, вырвавшийся вместе с криком басиста... - Акира... будто солнце... - бездумно шепчут губы лид-гитариста, его взгляд медленно гаснет, из немигающих глаз катятся слезы. - Солнце Таканори... Он закрывает глаза. - Я... уйду первым. И он уже готов к остановке сердца, как вдруг что-то внутри сжимается и переворачивается. Он умрет бессмысленно и глупо, если не попытается что-то сделать. Он так часто думал о смерти, что уже не боится, находясь на этом краю. Поэтому... Он должен спасти хотя бы своего странного вокалиста. Он не может уйти вот так! - Таканори... Таканори!.. Живи... Прошу тебя, живи!! - все последние силы в один крик. Алые вспышки, устремившиеся с земли в небо, вливаются, словно краска в воду, в золотые лучи. Гитарист очень смутно догадывается о том, что, кажется, стал причиной этих невесомых алых лент, прошивающих золотое покрывало, будто нитями. Эта картина кажется красивой... Быть может, они просто умирают, и раз мир Руки рушится, то и их силы, которые дало им здесь Искажение при игре на инструментах, покидают их тела, чтобы рассыпаться на крохотные частички в воздухе? И если это так... - Живи... Ру-сан... - приглушенный хриплый голос ритм-гитариста рядом, заваленного железом. Уруха слышит его даже сквозь останавливающийся шум крови в висках. - Выживи... Серебряные стрелы пронзают мозаику золотого и алого над головами. Это принадлежит Юу... - Ну хоть... умрем красиво... Тихий смех ритм-гитариста, вперемешку с кашлем, совсем невеселый... - Похоже... на ту картинку, что мы разглядывали... - Северное сияние?.. - Да... Знаешь, Юу... - Что? - Я... рад, что мы все же сыграли вдвоем тогда... Спасибо за работу... - Умм... Спасибо... за работу... Оба закрывают глаза, отдав все, что могли, своему другу. И их дыхание останавливается... А где-то в черных водах, идя на самое дно, ударник группы Gazette, наоборот, распахивает веки. Они открывают... ярко-зеленые глаза, с вертикальными зрачками. Двое гитаристов уже не видят, как на поверхности океана показывается изумрудное пятно, свет которого вырывается из чернил, покачнув бушующую поверхность. Изогнутой молнией этот яркий цвет жизни пробивает сверкающее облако на фоне помех, путаясь в стрелах и лентах. Он бросает вспышки на тела его друзей, последние вспышки угасающего сердца. Он тоже сделал все, что мог. И тоже может спокойно уйти ко дну, понимая, что уже не сможет увидеть тех, кто остался на суше. Черные ресницы прикрывают взгляд, изо рта мужчины вырываются пузырьки воздуха, последнего оставшегося в легких, и в горло устремляется чернота, заливая собой легкие... Пульс прерывается, вырывая жизнь из человека, который никогда не думал о себе. И тело перестает сопротивляться грязным лапам, позволяя утянуть бездыханную плоть на дно. Тот изумрудный свет... кажется, был его душой. "Спасибо за работу, ребята..." *** Это... души моих друзей? Каждый из них так ярко сиял... Каждый так... сильно... Значит, все погибли... Мне остается только догнать их. Все погибли... Из пустеющих глаз льются слезы, я чувствую, потому что щипет глаза. Здесь, в этом мире, эти души не похожи на те, какими мы их привыкли считать. Не как белесые призраки, которых показывают в фильмах. Человеческие души - это яркие цвета. Какого цвета моя душа? Я уже не узнаю, потому что не увижу ее своими глазами. Я могу лишь смотреть на яркие краски в небе, которых еще не видело мое Искажение. Пятна краски, которых тут не должно быть... Я не хотел... Простите меня... Подождите меня еще немного, скоро я тоже... Обращусь в свет, который не будет помнить ничего из жизни. Скоро я тоже стану бесформенным пятном краски. И мы вместе... уйдем отсюда куда-то, где не будет больше этой боли. Если вы только простите меня... и позволите пойти с вами. Я... Знаю. Что это последние мгновения перед смертью. Я уже ничего не чувствую. Поэтому, вам не придется ждать слишком долго. Акира... Мы сможем любить друг друга за пределами тел? Мы сможем... слиться в новый цвет, если соединим два своих? И если да... То я хочу этого. Пусть этот цвет, что выйдет из смешивания, будет чистым и искренним. Даже когда сердце перестанет биться... Я не откажусь от тебя! Слезы вырываются из глаз новым потоком. "Я не откажусь от тебя"... "Я не могу заснуть без тебя"... "Я ведь... я люблю тебя!" "Эй... малыш?" Ужасное прозвище... Даже когда я просил тебя не называть меня так... "Все получится. Посмотри на меня, малыш". "Почему здесь нет звезд?" "Так ты купишь мне новый бас?" "То, что осталось - любовь к самому себе"... "Таканори?" "Таканори!" "Така"... Почему... Рыдания вырываются из груди с кровью. Почему я помню все это?! "Я люблю, когда ты краснеешь". "Где-то я уже слышал эти слова". "Я знал... за каждый неотвеченный звонок. За каждый"... "Когда ты в таком состоянии, ты становишься жутким развратником! Но мне нравится". "Все же, ты очень странный". "А может к черту его? Этот кофе?" Зачем сейчас... все эти воспоминания... Наглый, упрямый, бесцеремонный... "Пойдем домой вместе?" Почему?.. Акира! Мои последние воспоминания... Все о тебе! Твои губы, твои руки, твои слова. Твоя улыбка. Больше ничего не будет! Ничего... Мы только здесь поняли, насколько дороги друг другу. Я так хотел, вернувшись, каждую минуту дарить тебе... Но уже никогда не сделаю этого. Ты уже... ты ведь... ты не дышишь! Акира! Ты не дышишь!! Акира... Я не могу вздрогнуть - сил не осталось, но... Что это за звук? Это Ру? Не могу повернуть головы, могу видеть лишь свою невесту и краски. Краски, которые... Я с трудом смаргиваю слезы. Что это? Разве такое возможно? Разноцветное облако, зависшее над нами, вдруг падает пушистым покрывалом прямо на нас с женщиной без лица. И в ту же секунду, когда оно касается тела, меня словно пронзает собственными иглами. Я распахиваю глаза от невыносимой боли, слыша хруст веток, выпуская наружу пронзительный вскрик. Эта боль... Я знаю ее! Это та самая, от лечения Кою! Это не души. Это желания, последние желания моих друзей! И все направлены на меня, все только об одном... Они вливаются в меня потерянной кровью. Нет! Почему я должен выжить? Это неправильно! Зачем вы отдали мне эту силу? Ветка в груди ломается и выскальзывает, рана начинает быстро затягивается, восстанавливая легкое и смыкая вместе разорванные мышцы. Я задыхаюсь в этой вспышке, пытки, которым подвергается тело, запускают почти остановившееся сердце вновь. Я вздрагиваю всем телом, и тут же до уставшего мозга доходит, что чувствительность вновь вернулась к рукам и ногам... - Очнулся, мышка? Голос Тэтсуи?! - У тебя пять минут. Успеешь? Я резко оглядываюсь назад. Пять минут до полной смерти моих друзей... Я еще могу... Я еще могу спасти всех! - Да. Успею. Успею! Подняться на ноги оказывается слишком легко. - Что происходит?! - скрипучий голос женщины позади заставляет меня задрожать от злости. Эта ярость... принадлежит Юу. - Я скажу, - проговариваю я тихо, оборачиваясь к балерине. - Это... называется любовью. То, что ты обратила в ненависть. И то, чего тебе никогда не понять. - Что?! Я дергаюсь в сторону от устремившихся ко мне ветвей из ее рук. Их разрывает на щепки прямо в воздухе рядом с моим телом. Разрушительная сила ритм-гитариста вновь действует. А значит... Я не просто излечился от смертельной раны. Я могу управлять силой всех четырех музыкантов! И для этого мне нужены лишь мой голос и желание вернуть себе самое дорогое, что было в моей жизни. И я сделаю это. - Потанцуем? Я резко срываюсь с места. Мой Джокер - ты все еще самая сильная карта в этой игре. Ты, кто занимал все мои мысли несколько секунд назад - все так же упрям и нахален. И в моих венах пускаются в бег силы и свет моих музыкантов. Их мечты и желания, их надежды и любовь. Мне больше... ничего и не нужно! Пение, вырывающееся из моего горла, заставляет этот мир вновь пошатнуться. Это способности Ютаки - небо вновь успокаивается, а земля под ногами, разошедшаяся по швам, вновь смыкает вместе отдельные клочки. Фонари, придавившие Юу, тут же начинают разгибаться, освобождая от плена оставшегося позади гитариста. Знакомый и любимый текст... Я посветил его своим друзьям! Я буду петь для них... ту самую песню, в которой выразил всю любовь и благодарность этим четырем людям! Я не дам им умереть! Золотое свечение, которое я могу выбросить из себя, обращается рыжим пламенем, которое мгновенно охватывает сделанное из сакуры тело - сухие ветки вообще хорошо горят, верно, Акира? Пламя набрасывается на женщину с беспощадным треском. - Давай же... скорее! - бросая взгляд на океан и заставляя его подчиниться мне вновь. Чернила вздрагивают, замирают, но все же выполняют данную им команду, закручиваясь дикими воронками, в которые так легко провалиться и уже никогда не вернуться на поверхность. Но сейчас они поднимаются спиралями со дна... и Кай тоже будет поднят на поверхность. - Ты не должен был выжить! - Вот как? Ты права. Я сокращаю расстояние между нами, выплескивая наружу алое свечение, которое устремляется к гитаристам, басисту и вновь вернувшемуся на сушу ударнику, выброшенному из воды бережно и аккуратно. Залечить их раны, чтобы после вдохнуть жизнь в замершую грудь... Нервы еще живы - все четверо непроизвольно дергаются от боли, оставаясь без сознания, но... раны моего любовника затягиваются на глазах, руки Кою и Аоя приходят в норму, выталкивая из плоти острые осколки. А легкие Кая, заполненные чернилами, очищаются от смертельного "яда". Все верно, теперь... Лицом к лицу с куклой. С бездушным телом, которое я любил когда-то за банальное молчание. Моя милая... Я вырву из груди твое сердце! Чтобы все вернуть... Мне хватит и пяти минут! ______________________________________________________ *"Любовь моя, да будет смерть тебе..." - фраза взята из аниме "Василиск" "The Invisible Wall". The GazettE - см. "Дополнение к главам"