...Девушке, худой рукой указывающей в небо, пожалуйста, дайте уют. ...Демонстрирующий молчание февраль. Запоздало молюсь, соединив ладони Бог, что не может помочь – прошу, ответь Ценность жизни ощущая в смерти - та смерть вместе с цветением цветов жизни С бесцветным Богом засыпает и увядшая роза Тонущую тебя держа на руках, давай отправимся в прекрасную тьму Ты лишалась внешности, словно таял воск В завтрашнем дне, что не может оставить тени, что есть кроме действительности? К тебе обращаюсь: прошу, не грусти! Даже если в этих глазах ничего не отражается...
"Ganges Ni Akai Bara". The GazettE
Мы нашли Ру в другой комнате. Тигра отбросило волной в океан вместе с Каем и отнесло слишком далеко от места, где проходило сражение. Но, слава богу, хищник не пострадал. Только перепачкался чернилами и все время фыркал. Аой был первым, кто попал под "объятия" кошки. Ру, завидев приближающуюся группу мужчин, тут же бросился к гитаристу. - Нет, нет, нет, стой!! Но вскрик Аоя проигнорировали - огромная полосатая тушка прыгнула прямо на Юу, они вместе с грохотом рухнули на землю в мгновение ока. Хищник придавил гитариста своим телом, принявшись облизывать лицо музыканта, который рычал не хуже самого Ру, пытаясь отстраниться. Мы все перепачканы черным, так что тигр не просто облизывал Аоя, а мыл его, словно котенка, скользя шершавым языком по щекам. - Таканори! - А я что? Твой тигр, сам справляйся, - усмехнулся вокалист, придерживая меня за талию - хоть мы и излечились, но мои ноги все еще немного отказывали. На самом деле, оказались мы как раз в той комнате, где сражались вместе с Юу - обломки колеса обозрения и сожженные останки кукол сейчас выглядели настоящим хламом. - Зачем ты взял это с собой? Матсумото опускает взгляд на свою вторую руку, в которой сжимал рукава куртки. В ней были завернуты расплавленные части балерины. Ру наконец надоедает вылизывать гитариста, и он поворачивает морду к хозяину Искажения. Матсумото отводит взгляд в сторону. - Все же... она была со мной все это время. Я ненавижу ее, но... Она долгое время поддерживала меня до того, как я полюбил другого. Я хочу похоронить ее, как следует. Мы молча опускаем взгляд. Таканори - странный. Но в чем-то я понимаю его. На самом деле, эта женщина, обезумевшая от любви, когда-то была поддержкой и опорой в этом мире для Руки. Поэтому, пусть так. - Где ты хочешь сделать это? Аой поднимается с земли, отстраняя от себя тигра. - У нее была любимая комната. Думаю, там. - Тогда пошли. Вокалист коротко кивает, и мы все отправляемся обратно к темноте леса, что служил переходом из комнаты в комнату. Проходить через эту тьму всегда боязно, мы крепко держимся за руки, позволяя Матсумото вести нас в нужном направлении, хотя сами не видим даже своих тел. Холодный серебряный свет месяца наконец пробирается сквозь черную вату, и мы выходит из темноты, щурясь от свечения. Место, в которое мы попали... Копия тех руин, что в клипе Cassis. Кирпичные облезлые стены, сухая трава, каменный ангел посреди всего этого, склоняющий голову к плечу в плаче и сложивший вместе тонкие недвижные ладони. Именно здесь и будет проведен обряд захоронения. Наверное, она бы проклинала нас, узнай, что на похоронах присутствуют и тот, кто украл у нее любимого, и те, кто украл у нее жизнь. Но, к счастью, никого другого тут больше не осталось. Руки опускается на колено перед памятником, опуская на землю куртку с обломками. Он принимается разбирать их, словно старается вернуть ей первозданный вид, мы же предпочитаем молча стоять в стороне, не особо желая провожать в последний путь женщину, которая едва не отправила всех туда же. Но... мы все - одна команда. Не важно, что сделала она со всеми нами, мы будем уважать чувства Таканори и сделаем все, как нужно. Через какое-то время вокалист вновь оборачивается к нам. - Аой... - Да? - гитарист подходит ближе. Он видит через плечо друга белое тело - вновь целое и вновь гладкое. Ему это не нравится, но... оно уже не будет двигаться, а значит, все в порядке. - Ты не сыграешь нам? Надо бы... проделать здесь дыру. Мой любовник указывает на землю перед ангелом. - Конечно. - Не разрушь статую. - Да ладно, Кай бы вернул все равно. Матсумото улыбается гитаристу, и тот смущенно отводит взгляд, понимая, что сердиться сейчас просто не в силах. Гитара самого Руки, чудом оставшаяся целой в этом Аду, передается из рук лидера в руки Юу, и тот делает несложный легкий перебор, заставляя землю вздрогнуть. Получившаяся яма, хоть и неровная, как раз подходила для нашего жестокого врага. Кай подталкивает нас ближе к ней, взглядом говоря что-то вроде: "Не будьте такими сухими, идиоты!" - и мы послушно останавливаемся возле сидящего на земле вокалиста, который осторожно касается лица куклы пальцами. Лица... У нее есть лицо! - Я не дал тебе... ни разума, ни души, ни глаз. Не дал даже лица. Не дал имени. У тебя... был только я. Потому, потеряв меня, ты потеряла все. У тебя просто ничего не осталось... Таканори опускает голову, плотнее закрывая глаза. От того ли, что он на самом деле скорбел, от его ли слов, которые он говорил недвижной марионетке, но почему-то все мы ощутили эту горечь. Правда ли это? Она действительно ничего не имела. У нее ничего не было. Только Таканори. Он один. Свихнуться от потери дорогого человека - на самом деле возможно. Кто именно виноват в этой трагедии - неизвестно. Быть может, и я, и Матсумото, и сама балерина - мы все виновны. Все бежали за своим счастьем, разбивая чужое. Вдруг я начинаю понимать те чувства, что владели женщиной, и мне становится гадко на душе. Отпустил бы я Таканори к другому человеку? Смог ли отпустить? Человека, которого так сильно полюбил? Но ведь... Ее любовь не принадлежала ей. Она была чувствами вокалиста. Так была ли она живой? - Я не смогу... дать тебе глаз. Даже кукольных. Не в моих силах. Потому что это - отражение души... И ее я точно не смогу дать тебе. Поэтому... пожалуйста, прости меня. Я в силах подарить только лицо и имя. Пусть будет Линда. Я прикрываю глаза, слегка улыбаясь. Действительно, пусть будет так. Ей бы понравилось. Касаясь ладонью плеча Таки, я опускаюсь рядом с любовником. - Все в порядке, - вокалист улыбается. Слез скорби нет. - Давай просто... - Конечно. Земля, серая и рыхлая, накрыла собой женщину по имени Линда, над которой склоняется каменный ангел, сложивший ладони в молитвенном жесте. Мы все еще какое-то время молча стоим у могилы, просто потому, что нужно. - Таканори... А что теперь будет с Искажением? Мы ведь все разгромили... Вокалист усмехается, привычно и знакомо сложив руки на груди. - Тупица. Этот мир нереален. Всего лишь отражение моей души. И все в этом мире - мои собственные переживания, страхи, желания, воспоминания и мечты. Он восстановится. Только комнаты станут другими, ведь... теперь я не одинок. То, что будет происходить со мной в будущем, вновь отразится тут новыми чувствами, а значит... Скоро я буду возвращаться в совсем другой мир. И от тебя зависит, насколько ужасным или красивым он будет. - А? Значит, теперь я ответственен? - ошарашенно восклицаю я, и за нашими спинами раздаются три ехидных приглушенных ладонями смеха. - Не обижай моего вокалиста, - строго говорит мне Кай, просмеявшись. - Если мы вернемся сюда еще раз, не хочу видеть что-то более ужасное на своем пути, чем тут было! Я роняю голову. Ну вот, теперь, значит, все шишки полетят на меня. Таканори тоже тихо смеется в кулак - наверняка от Тэтсуи подхватил. - Не волнуйтесь, - я подхожу к любовнику, обнимая его со спины за талию и прижимая к себе. - Я перестрою эту реальность в лучшую сторону. Матсумото поворачивает ко мне лицо, бросая лукавый взгляд темных озер в мои глаза. - Да ну? Я не удерживаю улыбки, ткнувшись лицом в его плечо. - Я буду стараться. Его пальцы скользят в мои волосы, зарываясь в острые пряди, и это заставляет меня вспомнить, чего именно мне не хватает для полного счастья. - Пойдем домой... скорее... Его бровь дергается вверх. - Что, уже невтерпеж? - Я до боли во всем теле хочу тебя... Вокалист не удерживает смешка, поворачиваясь ко мне и опуская ладони на мое лицо, чтобы после коснуться губами моих губ. - Пойдемте домой. Я тоже хочу поскорее вернуться в реальность. *** - Мы рассыпемся по-разному? Я с улыбкой киваю. Стоя возле дома, где жила балерина, провожая своих друзей обратно в Серость. - Хотел бы я на это посмотреть. - Не ты один! Ребята взволнованны, но радость все равно читается на уставших лицах. Все они стоят у дверей, широко распахнутых перед ними. Мне не нужно вынимать струны, им осталось только войти в этот старый разваливающийся дом. Они быстро оглядывают в последний раз это нереальное место. - Я не буду скучать, - категорично отрицает Аой, и я вновь не удерживаю улыбки. - А ты, Таканори? - Я вернусь следом. - Отдельно? - Акира напрягается, смотря прямо на меня своими серьезными кофейными глазами. - Не бойся, я буду через минуту. Здесь делать уже нечего. - Но... - Все уже хорошо, - уверяю я его, кивая на двери. - Давайте, выходите. Если я выйду первым, то вы все тут останетесь и не сможете покинуть это место. Музыканты еще пару секунд мнутся, стоя напротив меня, а после все же решаются шагнуть к дверям. - Не задерживайся, Така. - Конечно. Я не отвожу глаз от направившихся от меня мужчин, смотря им вслед. Мои друзья, которые готовы были даже умереть за меня... Покидают Искажение. Они все берутся за руки, глубоко вдыхая в легкие воздух. - Мы ждем. И делают шаг за порог. Мгновенно их тела теряют любимые черты и все одновременно рассыпаются, кто как - белый манекен разваливается на части, иглы срываются к земле, вонзаясь в нее острыми концами, снежинки и огоньки света развеиваются в воздухе. Я не знаю, как описать это. Просто представьте, что за долю секунды четыре тела рассыпались разным материалом, зависая в воздухе пухом и светлечками и устремляясь вниз белыми частями тел и синими лезвиями. Представили? Нет же, не так! Еще красочнее. Ну? Вышло? Ну что же вы... Я усмехаюсь, поворачивая голову к темному лесу. Вот и все. Эта история закончилась. Теперь мне нужно строить новый мир, уверен, он понравится вам больше предыдущего, если вы еще раз попадете сюда. Но лучше не надо... Я делаю шаг к рассыпанным по земле стразам и ставлю на них свою акустику, а после отворачиваюсь. - Проследишь? В воздухе дымом от сигары вырисовываются иероглифы. - Вот и славно. И вновь собранный Страж направляется к переходу. Я оборачиваюсь лишь на миг, чтобы уловить дымовое послание. "Будьте счастливы в Красках". Краски. Думаю, это точнее Серости. - Обязательно... Я еще раз обвожу взглядом черное небо, на котором замерли солнце, луна и звезды, и океан, изумрудные блики которого играют на заостренных волнах. Я могу быть спокоен за это место, потому что знаю - теперь точно все будет хорошо. А значит, надо скорее уходить. Они ведь сейчас панику поднимут! Особенно Кай. Но, он же лидер, ему можно. Ру рядом со мной широко зевает. Я ласково ерошу полосатую шерсть на его шее. - Теперь ты за главного. Жди меня всегда здесь. Кошка довольно мурчит, закрыв целый глаз от удовольствия. Я легко дергаю тигра за ухо, а после устремляюсь к дому, резко сорвавшись с места. Бегом. Не оглядываясь. Задыхаясь. Навстречу тем, кто ждет меня. Навстречу своему будущему. Навстречу всем, кому нужен. - Акира! Я падаю в объятия любовника, едва преодолеваю порог. Его сильные руки ловят меня, крепко прижимают к своей груди. Дом лидера встречает теплыми красками и облегченными вздохами друзей. - Вернулся. - Конечно, болван... Я цепляюсь за него пальцами, вжимаясь лицом в его грудь. Запах Акиры вновь такой сильный... Знакомый и приятный. Здесь еще есть запах крови, но я не хочу его замечать. Громкий высокий лай заставляет меня отвлечься от любовника. - Корон! Скучал? Крошка прыгает ко мне на колени, требуя свою порцию ласки. - Спасибо, что присмотрел за ним, Ютака. - Ничего страшного, - Кай, Уруха, Аой. Все здесь и все живы. Все улыбаются. Все рядом со мной. - Мы слишком долго валяли дурака! У нас куча работы! - спохватывается лидер, шаря по столу в поисках телефона. - Две недели! - Две?! - все разом, не веря ушам. - Завтра всем за работу! - Но мы же только что чуть не умерли! - ноет Кою, с мольбой устремляя взгляд на любовника. - Дай отдохнуть! Кай бросает строгий взгляд на гитариста, а потом обреченно вздыхает, сдаваясь под напором его улыбки, которую мы зовем "невозможно отказать". - Ладно. Но послезавтра... Комнату наполняет смех. Тэтсуи, что следил за нами это время, нет, словно он растворился в воздухе. Ну что ж, я поблагодарю его чуть позже. А сейчас... - Я хочу есть. Дико. И в ванную. Дайте мне помыться!