Ангелы во тьме

Странное чувство. Снова оказаться в Лондоне. Снова ощутить его запахи, но это уже какой-то другой Лондон. Совсем непохожий на тот город, которой Гай оставил более двух лет назад. Если бы не тяжелое ранение, то вряд ли начальство провернуло столь сложную операцию, чтобы их с Тэмми отправить в Англию. Однако не только это гнало их домой, но и беременность Тэмми. Гай поправил воротник пальто, оглядываясь по сторонам. Тэмми плелась рядом, едва поспевая. Она почему-то сразу оробела, стоило только сойти с поезда, хотя Гай догадывался, в чем причина: она боялась. Боялась, что он пойдет сейчас искать свою Аду, а еще боялась, что ей предстоит операция. Но она сама так решила, хотя он предлагал ей жениться на ней и растить чужого ребенка. В этом у них двоих не было никаких сомнений, да и они уже давно не спали вместе, ибо каждый был постоянно в разъездах и делах. Гай мотался по всему Парижу, помогая отрядам партизан, по крайней мере тех, что были ему известны. Мюнс же постоянно брал Тэмми с собой. Они даже вместе ездили на юг Франции, где он заваливал ее подарками. Но Тэмми, не слушая уговоров Гая, решила делать аборт. Паркер решил, что самый подходящий момент — отправить их двоих в нейтральную Швейцарию, что почти не вызовет подозрений у немцев, а потом оттуда забросить в Англию. Путь предстоял тяжелый, потому что Гай чуть не умер месяц назад, когда скрывался от гестапо и его подстрелили в бок. Положить в больницу его не могли: вызвало бы слишком много вопросов и подозрений. Хорошо, что среди партизан был хирург, который решил помочь Гаю. Рана вызвала заражение крови, и только чудом Гай не умер. Если бы не Тэмми и ее упорное желание бороться за него во что бы то ни стало, Гай не вернулся бы в Лондон. Тэмми сказала Мюнсу, будто муж заболел и ей надо поехать в Швейцарию. Тот, тронутый ее странной заботой о человеке, которого она давно не любила, помог им попасть в Базель. Откуда с помощью Красного креста их оправили домой. Все удалось, и это самое главное, но не очень длинный отпуск им дали уже в начале лета, после они оба должны вернуться в Париж. — Мы куда? — спросила робко Тэмми. — Ко мне, если мой дом на месте, — отозвался задумчиво Гай. Он не искал Аду взглядом, да и не хотел. У нее была своя жизнь, у него — своя. У Ады муж, работа, может, есть любовник, ведь прошло два года — за это время могло произойти все что угодно. А у него была Тэмми, пусть у них сложные и запутанные отношения, но они давно стали друг другу не чужими людьми. — Я не узнаю город, — шептала Тэмми, когда они ехали в кэбе. — Да, такова новая реальность, — ответил Гай. Кругом стояли разрушенные здания, пробитые фасады, но учитывая, что год люфтваффе не сбрасывали бомб на Лондон, то мало-помалу город начал восстанавливаться, если так можно назвать. Все же вставили окна, выбитые взрывной волной, восстановили часть старых вывесок, и очень многие достопримечательности сохранились, хотя многое пострадало. Да, город не бомбили, но голод и трудности с продовольствием никто не отменял. Дом Гая не пострадал от налетов. Бомба упала в другом районе и улице, и там дома до сих пор никто не восстановил, видно, у местных властей просто не доходили руки, да и средств на это не было. Гай дернул дверь на себя, быстро поднялся по лестнице. Тэмми последовала за ним. Гай открыл дверь. Все так, будто тут никто не жил, хотя в квартире часто бывал Майло, чтобы никто не подумал, будто квартира пустая и ее можно занять. Тэмми поставила свой чемодан. Так вот она какая — берлога Гая. Мама всегда говорила, что можно понять, какой мужчина на самом деле по его жилью. Квартира Гая была очень аккуратной, небольшой и уютной. На стеллажах стояло очень много книг, журналы и газеты лежали отдельной стопкой у журнального столика. Кухня тоже весьма симпатичная. Что ж, здесь будет комфортно жить эти несколько недель. — Что ж, надо принять в душ и ехать в управление. — Гай скинул с себя пиджак и жилет. Повязка опять начала кровить: рана что-то совсем плохо заживала, поэтому белая рубашка испорчена, если, конечно, Тэмми опять не отстирает ее. — Еще бы что-то поесть, — предложила Тэмми. — Это, конечно, организуем. Ты со мной? — Он достал из чемодана халат и полотенце. — Да, — радостно согласилась она. Когда Тэмми сказала, что ждет ребенка от Мюнса, они не спали вместе, и сейчас, кажется, наступил нужный момент снова разжечь страсть, которая никуда не девалась. Вода была теплой, но они согласились и на это. Чтобы согреть Тэмми, Гай начал ее целовать. Сейчас он и сам не знал, чего на самом деле хочет. Да, его подмывало желание найти Аду, но прошло столько времени — что он ей скажет? Что они будут делать? Да и не оставить ли все в прошлом? Поэтому он решил отдать всего себя Тэмми. Она лишь только один раз охнула, когда на животе остался кровавый след, все остальное время она вздрагивала под ним. Одевшись, они отправились искать где поесть. Гай нашел милое кафе, где они съели бобовую похлебку и выпили кофе с луковым пирогом. В управлении они были недолго. Тэмми дали направление к врачу. Да, аборты в стране по-прежнему были запрещены, но в таких случаях могли сделать исключение. Гаю же посоветовали хорошего врача. Больные агенты сейчас просто не нужны, учитывая, что Советы терпели поражение, а американцы с трудом справлялись с японцами. — Ты сейчас в больницу? — Тэмми опустила глаза. — Я с тобой, не могу же бросить тебя, когда… — Он осекся, не зная, какие слова сейчас подобрать. — Нет, не нужно, только забери меня оттуда, когда все закончится, — попросила она. — Хорошо. — Гай поцеловал ее в щеку. Здесь наконец-то можно не таиться и не скрываться, хотя привычка осталась, и так просто от нее уже не избавишься.

***

Гай остановился у ворот теннисного клуба, где они часто встречались с Адой. Трудно сказать, что он здесь забыл. Он и сам не помнил, как забрел сюда. Здание сильно изменилось за последние несколько лет, но война никого не пощадила. Прекрасный маленький сад был запущен, а краска серого фасада давно облупилась. Он достал пачку сигарет и зажигалку. Странно: стоило только пройтись по городу, как многие воспоминания стали оживать, как яркие картинки. А еще несколько часов назад ему казалось, что этого не произойдет. Он стоял, курил, смотрел, как лондонцы суетятся — уж в этом точно город никак не изменился и остался прежним. — Гай! Гай Данбар! — Услышал Гай и не сразу понял, что обращаются к нему. — Майло! — лишь спустя время произнес Гай. Он все никак не мог избавиться от подозрительности, хотя за несколько часов она все равно никуда не денется. — Я думал, ты уже пропал без вести, — пошутил Майло. — Но я не отдавал твоего письма твоей женщине, надеялся, что ты все же объявишься. — Я никуда не пропадал, — просто сказал Гай. — Может, выпьем где-нибудь? — Конечно. Они нашли паб, где можно было выпить темного пива, по которому Гай так успел соскучиться, выкурить пару сигарет за беседой, хотя, опять же, сложно будет о чем-то говорить и рассказывать. Майло и правда не знал, с чего начать, хотя новостей накопилась уйма. Гай закурил, ощущая, как дым стал заполнять легкие. Он отвык от всего этого. В Париже постоянно приходилось оценивать обстановку, решать, что и кому можно сказать, кого впустить в свою жизнь, и кто заслуживал хоть некоторой честности. — Когда Гитлер напал на Голландию, я подумал, что тебе конец, — начал Майло. Только сейчас Гай понял, как Майло изменился, как он поседел. Наверное, он тоже был на войне, хотя и слыл идейным пацифистом. Гай прищурился, разглядывая друга. Война всех побила и оставила отпечаток на каждом. Неудивительно, что у Майло появились седые волосы. — Я бежал в Бельгию, а потом во Францию, — просто ответил Гай. — Но и там немцы… — Майло осекся, стряхнув с сигареты пепел. — Да, и там, — отозвался Гай. — Я думаю, ты догадываешься, кто я на самом деле, и почему мне удалось на время вернуться из этого ада. Да, там не стреляют, да, там все тихо, но люди умирают и от голода, и от рук гестапо, потому что им показалось, будто они принадлежат партизанам или имеют еврейскую кровь в пятом колене. Это страшное зрелище, когда враг хозяйствует в твоей стране, но еще страшней, когда твои бывшие друзья сотрудничают с бошами. — Я был на войне. В Египте. Там то еще пекло. — Майло выдохнул. Говорил он совершенно спокойно, будто ничего не произошло. — Из-за ранения пришлось вернуться домой, но думаю, что летом я поеду обратно. — Ты же против войны, — подколол друга Гай. — Да, но сидеть здесь я не смог. — Майло отпил пива. — Тут тоже было пекло. Хотя я уезжал в тот момент, когда немцы только начинали бомбить город. — Как Лилиан? — Такой простой вопрос. В былые времена он бы мало что значил — просто жест вежливости, сейчас же вопрос принимал иной оттенок. — Работает регулировщиком в Красном кресте. — Майло отодвинул кружку пива, словно больше не желал пить. — И детей у вас нет? — Голос Гая почему-то дрогнул. Ему в следующем году уже будет тридцать пять, а у него ни жены, ни детей, даже дома толком нет, только пустая квартира, где тихо, как на кладбище. И почему не удалось убедить Тэмми выйти за него замуж, родить этого ребенка, пускай он и не от него? Но она твердо решила снова отправиться на войну, вместо того чтобы остаться дома в Англии и ждать его. У него хотя бы появился смысл жить, зная, что в Лондоне у него жена и ребенок. — Нет, как-то не получилось, — тяжело ответил Майло, да его это тяготило так же, как и Гая. — Понятно, — отозвался Гай. — Я вообще-то узнал, кто твоя любовница. Адрес на том конверте Беккетов, хотя, насколько я знаю, с Лорен ты давно порвал. Но у Лорен годовалая дочь, а Хьюго летает от счастья. Да, видно, что у них идиллия. Да, у Лорен много подруг, и она та еще сводница, но, кажется, только одна самая близкая. И это вроде жена Равенхарта. Лилиан знает вообще твою Аду, потому что ее муж занимается вопросами медицины в Лондоне. — Вот как. Оказывается, Адриан взлетел, — сыронизировал Гай. — Упал, — поправил Майло. — Его сняли с одного комитета, перевели в другой. Думаю, он и там не задержится, но в правительстве ему немного благоволят, ведь Ада дружит с Клементиной. — Долго приходил к этому выводу? — немного раздраженно спросил Гай. — Нет, уже весной прошлого года я догадался, что это она. Гай, она даже в твои эталоны красоты не попадает, — съязвил Майло. — И уж точно не твой типаж. — Это уже не имеет значения. — Гай потушил сигарету в пепельнице. — И уже давно. — Почему? — опешил Майло. — У меня есть другая, и с ней я сюда приехал. — Это прозвучало так обыденно, словно так должно быть, а не как-то иначе. — И прости, но мне уже пора в госпиталь на лечение. Меня тоже подстрелили. — Гай улыбнулся. — А потом надо забрать Тэмми из больницы. Было приятно с тобой увидеться. — Мне тоже. Мы еще обязательно встретимся. — Майло кинул несколько купюр на стол. — Разумеется. Заходи к нам с Тэмми, — попросил Гай. — А я думал, что она француженка. — Майло легко засмеялся. — Нет, она англичанка, как и мы с тобой. — Гай надел пальто, застегивая лишь на одну пуговицу. — Мы придем в понедельник, — сказал Майло. — Будем ждать, — отозвался Гай. Главное, чтобы все хорошо прошло у Тэмми, иначе никаких ужинов не будет. — Гай, у нее есть другой… — Американец остановился посреди зала. — И уже давно. — Всего хорошего. — И Гай покинул друга.

***

Гай не мог вспомнить, где на самом деле работала Ада, и это даже к лучшему, а еще хорошо бы, если бы у нее сегодня вышел выходной и они не пересеклись вообще. Не то чтобы он трусил, нет, тут, скорее, дело совсем в ином: Гай не хотел причинять ей боль. Приятная молоденькая девушка провела его в кабинет, сказав подождать здесь, когда придет старшая медсестра. Гай подошел к окну, глядя на Лондон, и не слышал, как кто-то вошел в кабинет. Только спустя время услышал стук каблучков, и до него донесся приятный аромат легких духов. Дама была молода, но раз она старшая медсестра, то все же многое повидала на свете. — Раздевайтесь. — Услышал он. Голос Гаю показался весьма знакомым. Немного кокетливый, немного с хрипотцой. — Лорен? — Он развернулся к ней. — Ты старшая медсестра? Лорен была все та же. Стройная красотка с крашеными светлыми волосами и алой помадой на губах. И не скажешь, что она родила ребенка и много работает. — Да, а ты думал, мы тут прохлаждаемся? Мы с твоей Адой вообще-то на улице работали, раненых подбирали, а не дома сидели и чаи попивали. — Конечно, она говорила несерьезно. — Быстро раздевайся, у меня еще много работы, — приказала она, открывая шкаф с лекарствами. — Ах ты, маленький паршивец, от тебя только одна весточка была, и то в прошлом году. Ты мог бы сообщить через своих людей, а они все что нужно передали бы Хьюго, ведь тот в курсе многих дел. — Нет, и ты прекрасно понимаешь, что это было невозможно. Я думал, ты будешь рада меня видеть. — Гай повесил пальто и пиджак на вешалку, стянул с себя жилетку и рубашку. — Не так рада, в отличие от Ады. — Гай почему-то вздрогнул от этой фразы, но Лорен решила: это оттого, что она стала разматывать повязку. — У нее другой мужчина. — Это был не вопрос, а утверждение. — Да-да, табун любовников здесь и табун среди тори, — пошутила Лорен. — Она только по тебе сохнет, хоть и пытается жить как все. — Откуда ты знаешь? — Гай прикрыл глаза, когда Лорен стала обрабатывать рану. — Господи, Гай Данбар, я же не слепая — все вообще-то вижу. — От ее прикосновений бок слегка покалывало, но вполне терпимо. — Она должна быть здесь, я могу позвать ее. — Не нужно. — Гай сжал руку Лорен, словно так останавливая ее. — Я сам потом ее найду. Почему она не пришла сюда? — Ада работает в хирургии, она ассистент у нашего лучшего хирурга. — Лорен улыбнулась. — Ты бы ей гордился по-настоящему. — А она бы мной нет, — пробормотал Гай, ощущая, как кожу холодит от растворов Лорен. — Все мы не святые, — просто бросила Лорен. — Ни ты, ни я, ни кто-либо другой. Тем более Ада. Если ты ничего не сделаешь, то она точно согрешит. — Какое это имеет значение сейчас. — Лорен стукнула его за это. — Да самое прямое! Гай ничего не стал объяснять Лорен. Все слишком уж сложно. Нет, не потому что Лорен была глупой. Просто ей, как женщине, многого сейчас не понять. — Думаю, что сможешь делать себе перевязки сам. — Лорен дала бумажку с назначением. — Ты не хочешь? — Она знала, что сейчас Гай подкалывал ее. — У меня и так много работы. — Лорен остановилась у порога. — Найди ее, в последнее время жизнь Аду не балует. Адриан изменяет ей, и уже давно. Постоянно срывается на ней, хоть не бьет — и то ладно. Она с головой ушла в работу, чтобы все забыть, но любит только тебя и больше никого. — Я уже не тот, — прошептал Гай. — Да, мы все уже не те. — И Лорен вышла из кабинета. Гай не хотел искать Аду, просто не хотел. Майло говорил одно, Лорен — другое, но самому искать правду… Нет, не сейчас и не сегодня, да и вообще ни к чему, ведь прошло уже два года. На войне это просто целая вечность. Бездна, которая их разделяет, и свести два разных берега уже почти невозможно, как бы ни хотелось на самом деле. Гай вышел на улицу. Нужно убраться как можно быстрее, чтобы Лорен не успела сказать все Аде. Лишние нервы сейчас ему ни к чему, да и пора забрать Тэмми.

***

— Где Ада? — спросила Лорен у Маргарет, новой медсестры из отдела хирургии. — Вроде уже ушла. Ее забрал друг. Этот индеец… — Лорен прекрасно поняла, о ком говорит Маргарет. Лорен подошла к окну, но не увидела машины Джоша. Выходит, они уехали, а звонить ей домой не стоит: можно вызвать подозрения. Ладно, вечером все расскажет, и Ада сама полетит к Гаю, в этом сомнений у Лорен не было совсем. Сама же Ада, окончив смену, решила отправиться поужинать с Джошем. Дома все равно Адриана не будет, наверное, направится к своей любовнице, и его можно до поздней ночи не ждать дома, поэтому ее совесть чиста. Джош ее уже ждал. Он сам подошел к ней, чтобы поцеловать в щеку. Они всегда так делали, когда встречались у ее больницы, словно желали подкинуть всем поводов для сплетен. — Как ты? — спросил он. — Все хорошо, — широко улыбаясь, ответила Ада. — Поехали. Только сначала заедем в одно место, мне нужно отдать лекарства. — Хорошо. — Джош открыл для нее дверь машины. Ада обещала завезти доктору Харрисону лекарства. Да, он был частным доктором и делал аборты, и многие об этом знали, но порой многим девушкам податься сейчас было некуда, а доктор Харрисон всегда мог помочь. При этом не изрезав пациентку, что та умерла бы от кровоизлияния. Взяв чемоданчик с лекарствами, Ада направилась к дому доктора. Она потянула на себя дверь — кто-то с другой стороны открывал ее. Ада столкнулась с кем-то. Хорошо, что обронила только свой ридикюль. Это так напомнило ей тот день. Тот день на Гар-дю-Нор. Вдруг она ощутила знакомый аромат мужского одеколона, смешанный с женскими духами. — Гай? — с неким сомнением спросила она, поднимая глаза. — Ада, — выдохнул он. Она не верила своим глазам, просто не могла представить, что он здесь. Ада просто смотрела на него, не зная, что и сказать. Какое-то странное и непонятное для нее чувство, хоть она и пережила это уже во второй раз. — Гай. — Позади него стояла стройная бледная темноволосая женщина. Она обняла его за руку. Это был такой интимный жест, что у нее отпало всякое сомнение, кем та приходилась Гаю. — Это Ада, — вдруг спустя время нашелся Гай. — А это Тэмми. — Тэмми… — растерянно повторила Ада. — Что здесь происходит? — Они все и не заметили, как к ним подошел Джош. Наверное, увидел, что все стояли у двери и подумал, что Аду надо идти спасать. — Джош, это Гай. — Ада с трудом сдерживала поток слез. — Джош, — повторил Гай таким тоном, будто ему все понятно. Ада поставила чемодан с лекарствами у порога и быстро направилась к машине. Ей было невыносимо здесь находиться, особенно учитывая тот факт, что Гай был со своей любовницей у доктора Харрисона. Та ждала ребенка от Гая, в то время как сама Ада не могла иметь детей. Ей стало очень больно от этого, и она ощутила, как почва уходит у нее из-под ног.