Созревший радиоэфир

Волна Земфиры была ее самой любимой. Одна из странностей начинающего режиссера и любителя моды — включать радио и упиваться этим грубоватым голосом, рождая в воображении очередной сюжет, который, как она привыкла думать, «не для всех». Белокурая особа водила кончиком пальца по краю бокала с вином. Да, она встречала так почти что каждое утро. Рената все еще искала себя, но уже четко знала, что ей нравится: вино, красная помада, черные платья, Бродский. Девушка сидела на голом подоконнике, держала в руках тетрадь с сюжетом и, прищурившись, смотрела в потолок. — С этим все ясно. Но ведь звук, звук-то нужен! — стройная ножка капризно лягнула пяткой по подоконнику и сорвалась вниз. Ей хотелось разбавить тему смерти каким-нибудь пронзительным тоном, трогающим до мозга костей, который не отпустит очень долго. Вскоре бокал был опустошен, а длинный пальчик дал право голоса радио и любимой волне. Услышав уже родной голос, Рената впервые за все утро улыбнулась.