Странный тип

Выходные пролетели со скоростью звука. Почти всё время я просидел в своей комнате, пытаясь меньше двигаться и вообще подавать признаков жизни. Только читал и ел. Прямо как овощ, да. На улице холодало. Снова выпала куча снега, а сизый туман расстелился по улицам города, вытаскивая из моей головы ниточки всевозможных страхов. Не хотелось быть там в это время. Вид почерневшего города меня, кхм, пугал. Кстати о страхе. Дэвида и мамы не было все эти дни. Я просидел в гордом одиночестве, попивая кофе и выписывая из книги разные интересующие меня цитаты. Хотя, иногда я ловил себя на мысли, что действительно волнуюсь. Одна маленькая фибра моей души колотилась за родителей, которые были сейчас неизвестно где. Поэтому, признаю, я подолгу вглядывался в пейзаж, ожидая увидеть кого-то похожего на них. Когда я вернулся домой в пятницу вечером, после ужина, дом был пуст. Как и моя заначка из пары сотен долларов. Так глупо было оставлять деньги на полке, а ещё глупее — отпускать Джерарда, не проверив дом. Когда я подскочил к окну, то, конечно же, его там уже не было. Честно сказать, я немного расстроился, что упустил возможность зависнуть вместе какое-то время, но всё же надеялся, что такой шанс представится ещё не один раз. Февральским понедельником я сидел за партой перед раскрытой книгой, не обращая внимание на снующих мимо одноклассников. Все метались по рядам, передавая листики с контрольными заданиями по физическому тесту и усердно готовясь, а меня это ни капли не волновало. Маленькая книженция, которую дал Джерард, действительно стоила того, чтобы не замечать ничего вокруг. Она заменила мне реальный мир (что совсем неплохо для меня) и уже сейчас имела большое значение, ведь… — Привет.  Рядом с ухом раздался женский голос. Я настолько не ожидал кого-то услышать в радиусе мили, что дёрнулся, испуганно озираясь. Девушка захихикала, выпрямившись, и теперь предстала передо мной в полный рост: всего на несколько моментов ниже меня, с каштановыми недлинными волосами и круглым лицом. Она стояла, кокетливо улыбаясь и проводя наманикюренными ногтями вдоль своей руки. Я поднял голову, встречаясь с пристальным взглядом, и завис. Это была Джамия Нестор, и я не понимал, что она тут делает. Всё потому, что мы с Джам учились в параллельных классах, она появилась в нашей школе несколько лет назад. Причины её переезда я не знал, да и интереса не испытывал к ней, если честно. Но одно я знал наверняка: Нестор, как немногие (почти избранные), быстро влилась в коллектив и вскоре стала девушкой капитана футбольной команды. Заняла, так сказать, почётное место. Ей все девчонки нашего класса завидовали, а я, вот, сочувствовал, потому что знал, какой Райан на самом деле. Хотя, если посудить, и Джамия не была серой мышкой. За что-то же её приняли как «свою». Я тупо смотрел на неё некоторое время, а потом всё же выдавил: — И тебе привет. — Девушка, по видимому, не собиралась уходить, поэтому я закрыл книгу, предварительно отметив для себя место, где читал, и обратил всё своё внимание на неё. — Как дела? — спросила Джам, и в её голосе слышалась некая неловкость. После первого контакта глазами, она больше не делала этого, всё смотря куда-то в сторону. «Зачем ты подошла?» — Нормально, — «Ну всё, теперь ты знаешь обо мне самое важное, Джамия Нестор. Прошу удалиться». — Ты… что-то хотела? — попытался расшевелить её, но безуспешно. — А что ты читал? — не унималась девушка, садясь на стул Джерарда прежде, чем поинтересовалась: — Я сяду? Было уже поздно. Я хотел выкинуть испорченный стул вместе с девушкой за дверь, но продолжал сохранять спокойное лицо, кладя сложенные в замок руки на стол. Только глубоко вдохнул, перед тем, как ответить. — Да так, одну книгу. Ничего интересного, — я неохотно поделился этим. «Просто скажи, что ты хочешь, и уходи». — Хм-м, — Джамия нахмурила тонкие брови, осматриваясь. — А ты сам здесь сидишь? — Нет. Она вдруг засмеялась, вызывая у меня недоумение. — Конечно, я такая глупая. Слышала, у вас теперь новенький учится, Джерард. Он ведь тут сидит, верно? — я посмотрел на неё внимательно: эта девушка была совсем неглупой. Своими намёками она явно добивалась чего-то. — Верно, Джамия, да. — Моему терпению медленно приходил конец. Я повернулся к окну, наблюдая привычную картину: белоснежные бугорки снега искрились на солнце, а расчищенная дорожка у школы приветливо встречала учеников посыпанным песком. В голове вертелось: «Уходи-уходи-уходи», а неприятное чувство било фонтаном где-то внутри. Неужели ты ревнуешь, Фрэнк? — А он ещё не пришёл? — Я сегодня его не видел. — Разве вы не… — Нет. Я немного занят, видишь ли. — Я снова достал книгу, намереваясь во что бы то ни стало дочитать главу. — Но я… — Довольно вопросов, Джам, — резко отрезал, переводя взгляд на строчки предложений, которые сейчас прыгали перед глазами. Нужно успокоить своё сердцебиение. — Эм, прости, что побеспокоила тебя, — девушка поменяла маску на обиженную и, быстро поднявшись, ушла. Я смотрел куда-то впереди себя, пока в глазах расплывалось. Вот вы спросите: «И зачем сделал это? Она действительно мешала тебе, или ты просто хотел так думать, а, малолетний хам?» Джамия Нестор — самая приставучая особа из всех, кого я когда-либо видел в своей жизни. Не скажу, что она единственная меня раздражала своей манией подлизываться ко всему живому, но… Она невероятно раздражающая девушка, которую я выносить не могу, уж простите. Особенно когда она заговорила о Джерарде… Не знаю, что нашло на меня. Кажется, я просто не хочу, чтобы его кто-то забрал. Только-только обрёл друга, чтобы так просто потерять? Ну уж нет! Закончив свой небольшой монолог в голове на тему того, какая истеричка временами выбирается из меня наружу, я продолжил читать. Бывало, кто-то подходил ко мне, спрашивал что-то совсем неважное и не стоящее сотрясения воздушных масс. Да, я всё ещё чувствовал себя странно и ужасно мерзко. В большинстве случаев прикидывался отбитым фриком и просто молчал; это всегда помогало. Чувствуя, как рука стремительно прогибается под тяжестью головы, я прилёг на парту. Меня не заботило то, что сейчас была середина урока. Мне совсем не удалось выспаться за последние дни. Поэтому, когда в очередной раз кто-то подал голос совсем близко, я спокойно его проигнорировал. Казалось, через несколько секунд что-то коснулось моей щеки. Холодное и колючее, как осколки льда, бьющие в лицо ранним утром, оно переместилось от сонной артерии до виска, аккуратно приподняло чёлку и уложило несколько прядей за ухо. Я продолжал лежать, боясь вдохнуть и жмуря глаза. Тело словно онемело, и я даже не мог повернуть шеи, чтобы узнать незнакомца. Страх и любопытство шли рука об руку, зажимая горло в тиски. Я боялся узнать парня, боялся так же, как кролик боится пса. Робел, трепетал, дрожал, трясся и получал безумное удовольствие от одного ощущения того, что он рядом. Лёгкий толчок в плечо вывел меня из подобия транса. Я потёр глаза, пытаясь понять, как, чёрт возьми, мне удалось уснуть. Книга лежала под руками, маня шёлковыми на ощупь страницами. Подождите… — Привет, Фрэнки, — с улыбкой произнёс кто-то. Минута понадобилась, чтобы из размытого пятна сформировать подобие человека и назвать его Джерардом. — Доброе утро, Джи. Ты давно пришёл? — я зевнул, прикрываясь ладонью, и положил перед собой фиолетовый лист — тест по физике. — Да буквально только что, — я слышал, как Уэй говорит, улыбаясь, а потом он приблизился, с интересом заглядывая через моё плечо. — Что это? — Э-ээ, ну вот, — пододвинув бумагу ближе к другу, выдал я. Голова продолжала отказываться выдавать что-то членораздельное. Джерард усмехнулся, глядя на меня, а потом перевёл взгляд. Он что-то внимательно читал, а потом взял лист черновика и начал записывать. Кажется, он понимал в физике то, что не понимал я. Правда, я не соображал ровным счётом ничего, что давало мне лишний повод восхититься этим парнем. … — Вижу, тебе понравилась книга. Прошло уже два урока. Мы сидели вместе на математике, конспектируя лекцию учителя, и я даже начал замечать, как он подолгу молчит между абзацами. Было невыносимо скучно, поэтому когда Джерард заговорил со мной, я будто бы глотнул морозного воздуха. Я посмотрел на стол: книга лежала на самом краю, но достаточно далеко, чтобы не упасть. На переменах я пытался читать, когда была свободная минута, но потом сдался — давно стало ясно, что я никуда не сдвинусь в такой суете. — Рад, что это действительно так. Я повернулся к парню, приподнимая уголки губ в стеснительной улыбке. Джерард ответил мне тем же, но намного ярче, и я посчитал долгом сказать что-то приятное. — Спасибо тебе за неё, она на самом деле замечательная. *** Я слишком увлёкся, знаю. Не замечать всего вокруг — это слишком, но… Книга ведь… В общем, когда учитель — наш биолог Мистер Смит — подошёл и постучал по парте своей стеклянной указкой, это отрезвило меня. Вмиг откинув книгу в сторону, я принялся быстро списывать информацию с доски, низко опуская голову каждый раз, когда взгляд этого старика падал на меня. После молчания на мою реплику о занудности Смита, я вдруг понял, что что-то не так. Джерарда не было рядом. Я впал в оцепенение на добрые три минуты, пока пытался сообразить, как человек с ростом Уэя-старшего мог уйти и остаться незамеченным для чужих глаз. Да что там для чужих, даже для меня! Я проклинал эту книжку за то, что она позволила мне упустить Джерарда из виду. Согласен, это странно, но мне нравилось ощущать кого-то рядом. Хорошо, мне нравилось ощущать Джерарда рядом. Но чувства внутри меня так путали голову, что я не хочу думать об этом больше пяти секунд. Я повернул голову вбок, в «мыле» замечая жгучий красный цвет. Я был уверен, что это Уэй, и не прогадал. Он сидел там с этой ебучей Джамией! Они, кажется, мило говорили и ничего больше, но я уже пылал гневом. Не знаю, что тогда это было, но я готов был встать и просто утащить Джерарда от неё как можно дальше, вдобавок кинув в девушку чем-то потяжелее. — Майки? — я постучал огрызком карандаша по спине парня, не отводя тем временем взгляда от щебечущего Джи. — Эй, Майки! — А? Что такое, Фрэнк? — пробубнил друг, поворачиваясь ко мне. Его очки слегка съехали на нос, а по волосам прошёлся ураган, как и обычно. «Катастрофа, Майки! Катастрофа!» — кричало внутреннее «я». — Почему Джерард там, а не здесь? Он давно ушёл? — затараторил я, ткнув пальцем в сторону парочки, а потом назад. — Да он ещё с начала урока там. Ты что, не заметил? Даже я, и то, заметил. — Ой, всё. Я понял. Ты у нас тут «Мисс Внимательность», — с пущей гадливостью произнёс, пытаясь подавить в себе нарастающее чувство тревоги. Майк, видимо, заметил, как я нервно утёр пот со лба и снова согнулся над книгой. Он повернулся ко мне всем корпусом и, нависнув над моим ухом, прошептал: — А ты ревнуешь? Я поднял на него звереющий взгляд и тут же… потух. На лице Майкса не было того обычного ухмыляющегося выражения. Он был серьёзен. Даже очки «умным» жестом подпихнул к переносице. — Я? Нет. С чего ты взял? — я очень удивился его словам. Будто я…что-то…чувствую к Джерарду…ха-ха. — Ведёшь себя как-то не так. — «Как-то не так»? Что это значит? — я закрыл книгу, понимая, что уже не прочту и строчки, не узнав, что происходит. — Почему ты постоянно на что-то намекаешь, когда разговор заходит о Джи? — Боже, как тебе сказать, чтобы ты меня правильно понял… — Майки облизнул верхнюю губу, в задумчивости отводя взгляд куда-то к потолку, потом прикрыл ладонями рот, всё так же витая где-то в облаках. — Ну не томи уже! — ляпнул я почти на весь класс. — Ладно. Когда Джерард пришёл в пятницу вечером, он выглядел нереально счастливым. Я понимаю, что ты видишь его в таком состоянии почти всегда, но как его брат я скажу, что нихрена такого никогда не было! Да он в последнее время вообще стал какой-то слишком уж радостный и улыбчивый! — выпалил на одном дыхании друг. — Вот я и думаю… — чуть погодя, продолжил он. — Не думай, говори! — я показал рукой неопределённое движение. В воображении из облачков складывалась картинка, на которой я, в состоянии аффекта, душу Майки из-за его скрытности. — Что причиной его улыбки являешься ты! — тряся за плечи, выдал сквозящим шёпотом Уэй-младший. — Понимаешь меня? Ты ему нравишься! *** Когда после пятого урока мой живот болезненно взвыл, я понял, что совсем забыл о потребности в еде. Майки заржал, услышав это, но потом любезно согласился разделить со мной несколько бутербродов и кофе. От дурацких мыслей у меня жутко разболелась голова, а в каждом биении сердца слышалось это «Ты ему нравишься», так что я мог только слабо кивнуть парню в знак огромной благодарности. Он накинул на одно из моих плеч портфель, а затем собрался сам и, схватив меня за локоть, потащил в столовую. Усадив за один из пустых столиков, что стояли у самого выхода, Майк оставил меня в гордом одиночестве, уйдя за едой. Я продолжал изнывать от боли, так что откинул голову назад. Я сидел спиной к двери, так что мне было не видно, кто заходил в помещение. Слышался только шум шаркающих ног, который очень раздражал меня. Хотелось закричать как можно громче и просто перекрыть этот ужасный звук. Прошло больше пяти минут, а Майка всё не было. Я уже не хотел ни есть, ни пить, только бы быстрее убраться из этого Ада. И когда чьи-то руки накрыли мои глаза, я готов был простонать от того, какое нежданное «везение» посетило меня сегодня. — Ты издеваешься, Майкл? — я съехал почти к самому сидению, но глаза всё так же были закрыты. — Прекрати, это не смешно! Я поднял руки, ощупывая ладони на своём лице, и меня прошибла волна мурашек. — Ты не Майки… Сзади кто-то приглушённо засмеялся, а потом, откашлявшись, заговорил: — Так, кто же я? — это был низкий голос, слегка суховатый, и совсем мне незнакомый. — Неужто… не узнаёшь? Я едва-едва качнул головой из стороны в сторону. Одна из рук незнакомца накрыла оба глаза, а второй он провёл по щеке. Только вот всё, что я почувствовал, это жёсткость кожаных перчаток. — Хорошо, — отозвался голос откуда-то сверху. — Я могу, — он приблизился к уху, и я почувствовал жаркое дыхание на своей щеке, — дать тебе подсказку. Я дрогнул, когда кожу тронул лёгкий поцелуй. Он был словно взмах крыльев бабочки, такой нежный. Губы прошлись маленькими поцелуями до скул, в конце я услышал тяжёлый вздох. — Кажется, я заигрался, — на выдохе произнёс человек, прижимаясь своей щекой к моей. А потом всё прекратилось. Я перестал ощущать тяжелые руки на своём лице, а когда открыл глаза — никого уже не было рядом. Я с трудом заставил себя обернуться, но там также было пусто. Ничего плохого. Только мутная толпа. Я закрыл глаза, опуская голову на свои руки, и попытался перевести дух. Сердце всё так же бешено колотилось в груди, но я больше не слышал этого раздражающего звука шаркающих ног. Будто я остался один в пустой столовой. Будто я остался один в этом мире. *** — Эй! — грубый толчок вывел меня из лёгкой дрёмы. — Какого хрена, Фрэнк? Я же оставил тебя всего на десять минут. Чего ты уснул? — Во-ообще-то, — вглядываясь в настенные часы и пытаясь различить расплывающиеся стрелки, протянул я. — Уже пятнадцать прошло, — зевнув, заметил я. Мои руки были обвиты и плотно прижаты к телу, а сам я почти что лежал на стуле. Я встал, потирая глаза, и придвинул стул ближе к столу, даже не знаю, зачем. Неужели, я всё это время спал? Что со мной происходит? — Ой, ладно. Не знаю, чем ты там занимаешься ночью, если не спишь, — друг повёл бровью, ставя на стол пластмассовый поднос, — и знать, не хочу. Хотя нет, хочу, но не то, чтобы… — начал Майки, чем выбил мой сонный мозг из состояния равновесия. — Так, — я попытался остановить его болтовню, подняв руку перед собой. — Хватит, Майки, я не вынесу этого. — А, ну, ладно, не сегодня, — парень пожал плечами и уселся на стул, забирая с подноса кофе и бутерброд. — Садись уже и ешь. Голодный желудок снова дал о себе знать, так что я не стал отказываться от такого заманчивого предложения. Я начал уминать бутерброды один за другим, запивая всё это кофе. Икнув, я услышал, как Майки, не удержавшись, выпустил смешок, смотря на меня. — Что? — Мне иногда кажется, — начал он, откусывая бутерброд, — что тебя совсем не кормят, — выдал парень со смешком, а я чуть не умер на месте. — Ну, да, — чуть улыбнувшись, ответил я, — это совсем глупо выходит. Просто сегодня утром не удалось поесть. Им не стоит знать, что у меня дома. Это никого не должно касаться. Никому не интересны чужие проблемы. Мы продолжили сидеть в тишине, а я стал медленнее есть, пережёвывая кусочек сыра с маслом, чтобы больше не вызывать подозрений. А то, вдруг? Майкл уж слишком догадливый для своих лет. — О, Боже, — через минуту выдохнул Уэй, замечая кого-то позади меня. Я тут же напрягся, отложив бутерброд, и обернулся. — А, это всего лишь Джи, — тепло произнёс я, с лёгкой улыбкой оборачиваясь к другу. — Об этом-то я и говорю. Через ещё несколько миллисекунд меня потрепали по волосам, и Уэй-старший плюхнулся на соседний стул, глупо улыбаясь. — Привет, — облокачиваясь о стол и зевая в маленький кулачок, уронил Джерард. — Я так устал. — Устал болтать с той курицей? — произнёс Майкл будничным тоном, прихлебывая кофе со стаканчика. — Джамия? Она не курица, — так же ответил второй, подпирая ладонью щеку, — просто спросила меня, буду ли я с ней встречаться. По моим ощущениям, половина столовой ложки уронило. Или то упал со спинки стула мой рюкзак, звеня многочисленными значками. Я наклонился, собирая отвалившиеся значки, но так же продолжал слушать разговор. — А ты что ответил? — Думаю, что это очевидно, Майки, — ножки стула заскрипели, и красноволосый присел на корточках рядом, помогая мне. — Я отказал ей, — ответил парень тихо, поднимая на меня зелёные глаза. Он вложил мне в руку значки и помог подняться. Рука Джерарда сохраняла свой холод несмотря даже на теплоту помещения. Это не совсем хорошо. Но мне, почему-то, нравились его холодные руки. — Пойду я от вас, — произнёс Уэй-младший и поднялся со своего стула, надевая портфель. — Хотя нет. Ждите здесь. Никуда, слышите, никуда не уходите, — очкастый друг ухватил поднос и умчался в неизвестном мне направлении. — Он какой-то странный сегодня, — произнёс Джерард, прищурившись. — Ну, да ладно! Смотри, что у меня есть! Джи выволок из-под толстого свитера с оленями армейский жетон и, сняв с шеи, протянул цепочку мне. Я решил не брать его, а только посмотрел с рук. — И откуда он у тебя? Нашёл, что ли? Тут буквы смазаны, — пролепетал я, не давая Джерарду и слова вставить. Похоже, гиперактивность Майка передаётся при общении. — Не спеши, друг, — медленно произнёс Уэя. — Это мне дала «курица Джамия», — изображая кавычки, продолжал он, — хотя я бы не сказал так. Довольно-таки хорошая девушка. — Хорошая? Да она самая настоящая сука! — выпалил я, тут же прикрывая рот. — Не ругайся, Фрэнки. Тебе это совсем не идёт, — произнёс парень с улыбкой, в которой читалось разочарование. — Со мной она общалась нормально. — Тогда почему ты ей отказал? Вы были бы чуде-ееесной парой, — не без яда выплюнул я. — У меня уже есть кое-кто на примете, — загадочно ответил Джерард, кладя свою руку мне на плечо. — Мне больше никто не нужен. Я только хмыкнул, убирая руку красноволосого с плеча. — И зачем она тебе его дала? — уже тише произнёс я. — Пригласила на какую-то вечеринку, представляешь? Не хочешь сходить со мной? — Джерард снова надел жетон, убирая его под свитер. А я задался вопросом, хочу ли я пойти с Джи на вечеринку? Там будет куча пьяных подростков, выпивка, дом без родителей, случайные партнёры.… О, да! Но нет. Когда я повернулся к парню, то наткнулся на щенячий взгляд. О-о-о-о! Этому же невозможно отказать! — Я… не знаю, — а потом меня осенило. — Жетон! Это закрытая вечеринка, Джи, я не могу пойти. — В каком смысле «закрытая»? — Ты разве раньше не бывал на такой? Вход по пропускам, — я ткнул пальцем в то место, где должен был висеть жетон, наблюдая за проясняющимся лицом Уэя. — А-ааа… Понятно, — пробухтел Джерард как-то печально. — Но я же должен идти… — Так и иди, Джи. Повесились за двоих, — я хлопнул по плечу парня, улыбаясь. К нам подошёл Майки с довольным лицом и заговорщически произнёс, наклоняясь над столом: — Может, мы уже пойдём??? — с расстановками, оглушая, изрёк Уэй-младший, за что я захотел треснуть его. — А мы, не тебя ли ждали? — недоверчиво покосился Джерард. — Ой, да ну вас! — махнул рукой Майки и пошёл в сторону выхода. — Вот и делай после этого людям добро… *** В этот день погода словно отказалась от жутких метелей и холода. Солнце светило так ярко, хоть и не грело, а снег искрился на свету, словно пиджак какой-то звезды. Мне нравилась такая погода, хоть она и не совсем соответствовала понятию «зима». На всю школу прозвенел сигнал, оповещающий, что уроки закончились. Мы не спеша выползали из класса, минуя толпу футболистов и оголтелых одноклассников. Майки залипал в телефон, периодически улыбаясь буковкам, а Джи просто плёлся рядом со мной, опустив голову. Он очень устал после физкультуры. Как и я, в принципе. В нашей компании только младший поддерживал актив и не давал нам свалиться на пороге школы, пока мы спускались по ступенькам. Какие к чёрту ступеньки после шестого урока? — Я домой, спать. А потом ещё собираться надо, — мимо нас пролетела Джамия, улыбаясь Джерарду, а тот так же ответил ей, прерывая свою речь. — Я уже жалею о том, что согласился на какую-то вечеринку, — устало произнёс парень, потирая глаза. — Лучше бы с вами время провёл. — А я тоже не буду паутиной зарастать дома, — отозвался на последние слова Майки. — Пойду гулять в парк сегодня. — Один или как? — Джи прищурился, поглядывая на небесную гладь, а потом, улыбнувшись, перевёл взгляд на брата. — Эмм.… Или как, — Майки посмотрел на старшего, сдерживая улыбку. Но глаза его выдавали с потрохами. — Понятно, братишка, — засмеялся Джерард, тепло глядя на меня. — А ты что делать будешь? — Не знаю. Читать, возможно, — неопределённо пожав плечами, ответил я. У меня на самом деле не было никаких планов на этот вечер. — Ой, какие-то вы скучные, — пробухтел Джи, прикрывая рот рукой и зевая. — Предлагаю на следующих выходных собраться и устроить посиделки, — продолжил он. — Никто не против? Я посмотрел на Майки, который даже от телефона оторвался. — Хм, а получится ли? — Полу-ууучится. Будет отлично, давайте, ленивые панды, — он посмотрел на меня умоляющим взглядом, а потом — на брата. — Я пойду, — вырвалось у меня прежде, чем я подумал. Джерард улыбнулся мне широчайшей улыбкой, а потом повернулся к Майки. — Ты же хотел? Так давай, — проговорил старший. — Ой, ну, конечно! — закатив глаза, с улыбкой ответил Майки. На этом мы и разошлись. Я шёл, перепрыгивая через заледенелые лужицы, и улыбался. Мне было так приятно, что это будет ночёвка. В голову даже не приходила мысль, как я отпрошусь, но я готов был на что угодно, только бы попасть в выходные к Уэям. Это было будто предвкушение чего-то значащего, чего-то важного. Насвистывая какую-то детскую песенку, я провернул ключ в замке входной двери. У меня было такое отличное настроение, что хотелось запеть. Жаль, у меня нет певчего голоса. Зайдя внутрь дома, я прислушался к тишине, и снова радостно улыбнулся, снял у двери ботинки, и, поставив их у вешалки, прошёл в гостиную. Всё было почти прекрасно, до того момента, как я увидел сидящую на кухне мать. Её голова покоилась на лежащих на столе руках, а сама она была отвёрнута к окну. Я прошёл к Линде и слабо потрусил женщину за плечо. — Где ты был? — это было первым и единственным вопросом, по которому я понял всё. Мама была пьяна. — Сегодня понедельник, я был в школе. — А ты знал, что у нас отключили отопление? Почему ты мне не сказал? — женщина повернулась лицом, прожигая взглядом дыру в скатерти. Тон её голоса был таким безразличным и пустым. Я бы не сказал, что её волновало то, о чём она спрашивала. — Тебя не было дома, — я поднял пакет, что стоял у ножки стола, и стал раскладывать имеющиеся в нём продукты по полкам холодильника: масло, яйца, картофель, молоко, хлеб… — Это не твоё дело, — проговорила мать, поднимаясь. — Иди в свою комнату и делай уроки. — Но я… Звон от пощечины заставил меня замолчать. Я только закрыл глаза, чувствуя, как щека начинает гореть. — Иди. И. Делай. Уроки, — с расстановками ответила Линда. Она уже стискивала зубы от злости. Никогда не видел, чтобы она так быстро гневалась. — Хорошо, — я опустил сумку на пол и поднялся к себе в комнату. Мне не к чему проблемы. А отличного настроения как и не было. *** Я проснулся около одиннадцати вечера от громкого стука во входную дверь. Откинув полюбившуюся книгу в сторону, я поднялся с кровати. В доме была темнота, так что пока я дошёл до лестницы, умудрился удариться ногой о комод, что стоял в коридоре. На нём покоились фотографии нашей семьи, прежней. Была одна, которая всегда вызывала во мне слёзы радости, а теперь же резала сердце: это был отдых на море. Тогда мама умудрилась пронести фотоаппарат в охраняемую зону зоопарка и наделать снимков разных редких животных и птиц. Она это любила раньше — нарушать порядки. А мы с папой смеялись и позировали ей. В прошлом осталось так много хороших моментов. Мы были счастливы вместе. Когда я смотрел на семейные фото, то замечал, как с каждым годом из моих карих глаз утекала та детская весёлость и жизнерадостность. Даже не знаю теперь, зачем они здесь стоят. Лучше бы мы их сожгли, когда отец ушёл. Я как можно тише спустился по лестнице на первый этаж. Мизинец ныл, и я, сонный, мысленно проклинал того, кто заявился к нам так поздно. Стук повторился ещё раз, когда я был почти что у двери. Во мне закипело негодование, так что я резко распахнул дверь, готовясь высказать всё то, что я думаю о непрошеном госте. Я, было, открыл рот, и… сразу закрыл его. — Джи? — взволновано проговорил я, смотря в глаза, которые ни с чьими не спутаешь. — Фрэнки, мне так жаль …