Странный тип

Пара недель прошла с того момента. Сон это был или нет, но я явно ощущаю влажный след от его губ. Я хочу думать, что у меня не поехала крыша, и это правда. Он правда поцеловал меня. Размешивая чайной ложкой сахар в стакане, я вдруг понял, что нахожусь не дома. Всё произошло не настолько спонтанно, чтобы не сообразить что к чему, но всё же я осмотрелся как в первый раз. Полуподвальное помещение с потрескавшейся штукатуркой на потолке, желтоватые потёки на обоях. Я сидел в небольшой каморке, которую освещала лампочка под потолком, окно выходило на площадку перед заправкой. Подъехал красный автомобиль, из него вышел мужчина в костюме, быстро заправился, зашёл за снеками и молоком в круглосуточный магазинчик. Затем закинул их на заднее сидение и дал по газам. Так было несколько раз, довольно монотонная работа. За этим стало скучно наблюдать, поэтому я быстро уснул. Мне снился сон. Разряженный, горячий воздух поступает в лёгкие, обжигая внутренности. Через дым я различаю очертания своей комнаты. Прикладываю ладонь ко рту, и кашель вырывается из груди. Становится трудно дышать. Нащупав ручку на двери, я дёргаю её, но ничего не происходит, дверь не поддаётся. Развернувшись, подбегаю к окну; дом снаружи объят огнём, некуда бежать. В очередной раз пытаясь открыть дверь я понимаю, что сил у меня больше нет, будто бы с самого начала их и не было. Усталость садит меня на пол, а обречённость укладывает на лопатки. В лёгких больше не остаётся воздуха из-за кашля, и я безуспешно пытаюсь втянуть в себя немного кислорода. Комната вокруг меня темнеет, а я закрываю глаза. Тук. Я встаю на ноги, но вокруг темнота. Тук-тук. Снова он. Я подхожу к окну, прикладываюсь к стеклу ухом. Тук. Прямо передо мной. Будто пальцем. Когда я отодвигаюсь, то с той стороны уже стоит человек. Какой-то парень с пухлым телом, круглым лицом и чёрными волосами. Он улыбается мне, а затем кладёт на стекло ладонь. Я кладу свою в ответ, и мы смотрим друг на друга какое-то время. До того момента, как я начинаю замечать, что что-то меняется. Его волосы начинают отрастать, становясь красными. Сам парень вытягивается, становясь выше. Я узнаю в нём Джерарда. Затем я замечаю, что его рука больше не на стекле, и сам он начинает отодвигаться, будто расстояние между нами растягивается. — Джерард! Джера-а-ард! Не бросай меня одного! Не оставляй меня! Бум. Бум-бум. Теперь уже я бью ладонью в стекло. Залажу на подоконник, пытаясь выбить окно всем телом, но оно остаётся непоколебимым. Я снова кричу, заливая слезами щёки. Напрягаю руки, собираясь ударить в стекло кулаками, но теряю равновесие и падаю вперёд, неожиданно утыкаясь в мягкий свитер парня. Руки Джерарда обнимают меня, а приятный запах пряностей бьёт в нос, что заставляет меня ещё сильнее плакать. — Фрэнк! Фрэнки! Проснись! Меня трясут за плечи, выводя из состояния сна. Я открываю глаза, утираю мокрые щёки. Слёзы? — Господи, ты напугал меня! Раскричался на всю округу как сумасшедший! — взволновано тараторил Энтони. — Кошмар приснился? — Похоже на то. Я встал, покачиваясь, из-за стола. Реальность плавала в глазах, поэтому мне пришлось поспешно сесть обратно, хватаясь за голову. На плечо легла тяжёлая рука. — Ты посиди, — сказал отец. — Некуда торопиться. Я поднял на него глаза. Он сидел напротив меня на корточках, лучи закатного солнца ложились на его лицо, от чего капельки пота на лбу поблёскивали. Рабочая рубашка и жилет задрались, обнажая складки на боках. Видимо, он и правда испугался, когда услышал мой крик, поэтому прибежал прямо из магазина. Его волосы весь день были убраны под кепку, но сейчас та находилась на столе, а тонкий хвост лежал на вороте рубашки. Он был похож на рокера, переодетого в грязного заправщика. Он и был рокером, переодетым в грязного заправщика. Суровая правда жизни. Через полчаса я снова сидел за столом, наблюдая за проезжающими под окном машинами. В квартире отца было тихо-тихо, только вода в ванной шумела, хотя, мне почти не удавалось слышать её. Я снова погрузился в мысли о сне и недавних событиях, которые произошли со мной. Подумать только, спустя 12 лет я снова видел своего отца! Живого, с щетиной на лице и светлых брюках. Как сейчас помню: когда я открыл дверь, он стоял возле своей машины, закрывая её. Повисло минутное молчание, когда наши взгляды встретились. Я пытался понять, явь это или же мне снова всё это снится, потому что моим частым сном было то, как мы встречаемся через много лет. Но когда я просыпался и подбегал к окну с надеждой увидеть его там, то меня встречала только улица, укрытая утренним туманом. Но, как я и сказал ранее, он был жив и, что не менее важно и удивительно, приехал забрать меня. Мы обнялись, когда Энтони подошёл ближе, и зашли в дом. Времени до школы оставалось чуть больше двадцати минут, поэтому я со спокойной душой зашёл на кухню и заварил отцу и себе кофе. Тут же я и узнал, что он уехал от моей матери, потому что она начала пить. Как он объяснил, у него сдали нервы. Потом хотел отсудить меня и забрать к себе, но у него была плохая работа, а у матери хороший адвокат, который позже познакомил её с Дэвидом, и всё закрутилось-завертелось. Это было ужасно с её стороны, как вы понимаете. Мой отец окончательно разочаровался в женщине, которую любил, и отправился в путь. «Ехал, куда глаза глядят», — пояснял он. Останавливался на разных заправках, покупал немного еды и снова уезжал, ночевал в машине. Так длилось несколько недель, пока запасы денег не иссякли. Тогда-то он по счастливой случайности и заехал на очередную заправку, чтобы купить бензина. Там ему встретилась девушка по имени Джулия, которая стояла на кассе и была хозяйкой заправки и которая, впоследствии, стала его женой. Поток горячей воды прекратился. Я развернулся как раз в тот момент, когда Энтони вышел из ванной. Продефилировав мимо меня в полотенце, он скрылся в спальне. И, думаете, я осуждаю его? С одной стороны — да, я всё-таки его ребёнок, и он оставил меня в том доме на 12 лет, за которые психика и вера в человеческую доброту дали сбой, но разве сейчас я мог осуждать его, когда он вернулся? Понимаете, не смотря ни на что он всё-таки вернулся за мной. — Поел? Я перевёд взгляд на тарелку с нетронутым ужином, нехотя придвинулся к столу. Есть совсем не хотелось, но я всё же зацепил вилкой картофель и положил в рот. Он был уже холодным и невкусным, но я пересилил себя, чтобы не выплюнуть его прямо на глазах у отца. — Да, — кивнул. Послышались шаги, и в дверном проёме возникла голова Тони. — Я знаю, что готовлю не как самый лучший повар в мире… Даже не как самый лучший повар этой страны, — он снова исчез за дверью, а потом вышёл одетым. — Ладно, даже не этого города, — закончил он, кривясь. — Джулия уехала ненадолго к родителям, поэтому пока питаемся так. Видимо, поняв по моей физиономии, что я не в восторге, он вдруг прояснился и взял телефон. — Но я знаю, чем занять твой желудок и уши на этот вечер! *** Уже под покровом глубокой ночи, когда я, отец и его друг Рэй встретились на окраине города, мы приехали в какой-то из лучших баров этого города. Выглядел он не особо примечательно и не отличался большими размерами, но неоновые вывески повсюду гласили, что это заведение запомнится мне надолго. Мы вылезли из машины, и ночной прохладный ветер Америки напомнил мне, что я не на Гавайских островах. Запахнув куртку, я развернулся к мужчинам, которые обсуждали что-то, стоя у багажника. Они были такими шумными, что мне действительно не удалось заскучать за этот вечер. Хоть я и познакомился с Рэем Торо от силы пару часов назад, он казался мне классным парнем, добряком с пышной кудрявой головой и приветливой улыбкой. Я мельком достал телефон, проверяя наличие новых смс-ок. Ничего не было. На секунду появилось желание позвонить Майку и узнать, как у него дела, как там Джерард (на крайний случай), но я остановил себя. Больно ударило в грудь, и я засунул телефон подальше в глубину кармана. Вспомнил, как бежал по школьным ступенькам в предвкушении. Мне так хотелось рассказать об отце, посоветоваться с братьями по поводу отъезда. Да что там… Я всё хотел узнать, был ли тот поцелуй сладким сном или же мне всё привиделось. Не знаю, чего я боялся больше. Но сердце в тот момент так сильно жаждало увидеть друзей, что я пролетел в коридорах незамеченный дежурным учителем и добрался до спортзала. Ребята на площадке уже собирались в ряд, а тренер ходил где-то недалеко, поэтому я остался стоять у дверей, наблюдая за всеми. Я видел и Джерарда, и Майки, они стояли вдвоём и что-то обсуждали. Негромко свистнув в приоткрытую дверь, я привлёк их внимание и помахал рукой. Тут же появился тренер и построил всех, чтобы раздать на сегодня задание. Я сильнее сжал лямку на портфеле и вошёл в помещение, собираясь пройти и известить всех о своём присутствии, но меня внезапно толкнули и сместили к стене — группа футболистов ввалилась в спортзал, направляясь в сторону тренера. Они, кажется, даже не заметили меня. Кое-кто из парней подошёл к Джерарду и пожал ему руку, другие хлопали его по ладоням и плечам, крича и называя героем. Всё это показалось мне до безумия странным. — Тренер, я тут опоздал немно… Мне так и не удалось договорить. Я остановился на полпути, смотря на то, как Джамия подбегает к Джерарду. Она выглядит такой же радостной, как и все парни. И её радость затмевает все странности, которые мне удавалось видеть за сегодня, сковывает. Я остаюсь на месте позволяя случиться тому, что вижу. Она виснет на Джерарде и вскоре целует его губы. И кажется, будто бы он совсем не против, и это разбивает меня внутри, как стеклянный журнальный столик, о который цепляешься посреди ночи и встаёшь на хрупкую поверхность ногами или даже рукой. Но помимо того, что он разбивается, он так же ранит тебя, впиваясь в тело, разрезая кожу, выпуская кровь наружу. Я подошёл к отцу и Рэю и вслушался в то, что они так бурно обсуждали. Рука Тони тут же сжала куртку на плече и прижала меня к нему. Он потрепал мои волосы, лучезарно улыбаясь. Отец был счастлив и это то, что мне было нужно сейчас. — Просто посмотри на этих монстров, дружок! — в багажнике красовались пара новых бас-гитар. Они действительно были яркими и блестели в лунном свете, от чего душа трепетала в груди. Я всегда любил музыку и она, пожалуй, была отрадой для меня. Рэй достал одну из них, тёмно-красную, и сыграл воображаемое соло, тряся шевелюрой. Я рассмеялся и вытащил вторую гитару. Она приятно легла в руки и мне тут же захотелось сыграть что-то стоящее на ней. Но пока это было невозможным, поэтому я вручил отцу гитару с надписью «Pansy», мы закрыли багажник и двинулись дальше по дороге к бару. Я немного отстал, будучи воодушевленным. Вдыхая свежий воздух, снова достал телефон, повертел того в руках. Собираясь позвонить Майки, меня остановило внезапно пришедшее смс. «Спишь? Как ты, Фрэнки?» /Майк