(Не)надежный союз

Когда Миле наконец удалось догнать Ромку, ей не сразу хватило дыхания на то, чтобы всё ему высказать. Бежать пришлось через целый коридор и вниз по ступенькам, прежде чем она, наконец, смогла поравняться с Лапшиным. Тот, к слову, смотрел на неё снизу вверх с удивленно приподнятой бровью. — Водички подать? — спросил Ромка, взирая на то, как Мила, согнувшись в три погибели, ловит ртом воздух, как рыба. — Да иди ты… — выдохнула она, расправляясь и опираясь на стену. Она никогда не любила бегать. — Ромка… Я спросить хотела… — начала Мила, все еще сбиваясь от нехватки воздуха. — Ты чего такой странный с утра был? Атмосфера в коридоре тут же изменилась. Ромка внезапно помрачнел, словно только вспомнил, что должен злиться на Милу по какой-то только ему ведомой причине. — Давай потом поговорим, — махнул рукой он и, развернувшись, целеустремленно зашагал по коридору. Мила чуть не подавилась от возмущения. — Нет, не потом! — заявила она, бросившись за Лапшиным. — В начале ты весь такой обиженный с утра пораньше, потом на уроках от меня отсаживаешься, а теперь еще и говорить не хочешь? — Я тебя в Львином Зеве прикрыл и портфель принес, могла бы быть поблагодарнее! — огрызнулся в ответ Ромка. Мила удивленно уставилась в ответ, не понимая, какая муха укусила Лапшина. Тот, в настигшей их тишине, совсем стушевался. — Извини, я… Просто… Миле стало немного неловко. Было видно, что Ромку что-то терзало изнутри, а она на него наехала, как танк. Положив руку ему на плечо, Мила осторожно спросила: — Что-то случилось? Тот лишь вздохнул. — Случилось… Яна случилась… И этот твой Лютов случился… Мила хотела было запротестовать, что Лютов не «её», как Ромка вдруг добавил: — И потом ты случилась… — А я причем? — опешила Мила. Ромка посмотрел на неё так, будто не мог понять, шутит она или нет. — Ну как так? У тебя теперь новый «друг». Убежала с ним посреди ночи. Я тебе уже совсем не нужен, да? — он мельком взглянул на Милу. В его глазах плескалась обида. — В смысле… Да какое… Ромка! — не смогла сразу подобрать слова Мила. — Ты же мой самый лучший друг. Как это я тебя заменить смогу? Да еще и Лютовым? Нашел кандидатуру, — последнее Мила пробурчала, так как сама мысль о её враге с детства заставляла настроение портиться. Ромка усмехнулся. Он все еще выглядел подавленным, но на лице теперь играла слабая улыбка. У Милы сжалось сердце: ей очень не хотелось спрашивать и разрушать эту своеобразную идиллию, но ей надо было знать. — Ромка… А что с Яной случилось? Улыбка сползла с лица, но Ромка больше не выглядел несчастным. Скорее, он выглядел так, будто только начинал понимать, что от правды не скрыться. — Мы расстались неделю назад, — пожал плечами он. У Милы, должно быть, было совершенно шокированное лицо, потому что Ромка моментально добавил: — Да не парься ты. Расстались мы цивильно. Решили, что лучше остаться друзьями. Просто… Тут он запнулся, словно размышляя. Мила не стала торопить. Было видно, что Ромке непросто дается говорить о своих чувствах, и ей не хотелось его подгонять. — Яна, она меня, считай, бросила. Я ей больше не нужен. У Белки теперь своя компашка друзей из изомагии… Тут он поднял на неё взгляд, и Мила поразилась тому, сколько эмоций плескалось у него в глазах: — Только ты еще меня не бросай, а? — Конечно не брошу! — уверила его Мила. — И ни на кого не променяю. И, подумав, добавила: — Где ж я еще такого гениального друга найду? Она легко ткнула Ромку в бок локтем, на что тот усмехнулся. — И правда, таких гениальных друзей, как я, в природе не водится, — пошутил он, и они вместе рассмеялись. Их голоса звонко разнеслись по опустевшему коридору, как будто они опять были на первом курсе и смеялись над очередной нелепой выходкой профессора. На мгновение, все было, как прежде. Радости Белки не было предела, когда Мила и Ромка вошли в столовую бок о бок, о чем-то весело шутя. Она, тут же попрощавшись с компанией однокурсников, с которыми стояла до этого, подбежала к ним. — Вы разговариваете! — радостно пролепетала она, поглядывая то на Милу, то на Ромку. Лапшин закатил глаза. — Конечно разговариваем! Мы физически на это способны. У нас даже эти, как его… — Ромка притворно задумался, щелкая пальцами в воздухе. — Рты! И голосовые гланды! Специально для того, чтобы разговаривать. Мила рассмеялась, в то время как Белка лишь сокрушенно вздохнула. — Говори что хочешь, Лапшин, но я рада, что вы больше не ссоритесь! Я утром так переживала… — она опять вздохнула и покачала головой. Ромка лишь махнул рукой. — Да чего там переживать! Поссоримся — помиримся, в чем проблема? Он пытался звучать как можно более развязно, но от Милы не укрылось, что Ромке было неловко. Когда дело доходило до эмоций, которых у Белки было сполна, он никогда не знал, как реагировать. — Ладно, пошлите, пока я с голоду не умерла, — спасла ситуацию Мила, подхватывая обоих друзей за локоть и волоча их в сторону еды. Так как время обеда почти подошло к концу, многие уже поели и просто околачивались в столовой, переговариваясь с друзьями, то и дело смеясь по поводу и без повода. Возле стола с едой уже почти никого не было. Мила, чей голодный живот мучался еще с начала уроков, с радостью бросилась наполнять тарелку всевозможной едой. Когда она потянулась за последним пирожком, её рука легко столкнулась с чьей-то. — Ой, — только и сумела сказать Мила. Посмотрев в сторону владельца чужой руки, она столкнулась взглядом с Агнией. На минуту, повисла неловкая тишина. — Эм… — красноречиво начала Мила. Агния смерила её холодным взглядом, но осталась стоять на месте, будто чего-то ожидая. — Если хочешь — забирай, — неловко махнула Мила в сторону пирожка. Агния не двинулась с места. Её взгляд словно бы пытался пробить дыру в Миле. Неловкость достигла высшего уровня. Её было настолько много, что, казалось, можно было протянуть руку и потрогать — настолько была неловкая атмосфера. — Ну, я это… Пошла? — пробормотала Мила, подхватывая поднос с едой. Не оборачиваясь, она ринулась в сторону столика, за которым уже сидели Ромка и Белка. В их взглядах стоял безмолвный знак вопроса. — Что это у вас там за разборки были? — первым подал голос Ромка. Белка лишь взволнованно покачала головой, поглядывая за спины друзей, где, должно быть, все еще стояла Агния. — Не знаю и знать не хочу, — пожала плечами Мила. Ей все еще не удалось стряхнуть изначальную неловкость от столкновения, но она была совершенно искренна, когда сказала, что совершенно не хотела знать, что у Агнии за проблемы. Ромка задумчиво фыркнул, в то время как Мила, наконец, смогла наброситься на еду. Когда время обеда пришло к концу, Мила стянула свой портфель со скамьи и тут же поняла, насколько тяжелым он был. Повернувшись к Ромке, она пошутила: — Ты мне что, в рюкзак кирпичей наложил? Ромка лишь весело фыркнул. — Это просто вы, девчонки, слабые. — Девчонки — слабые? Да я тебя в любой день поколочу, Лапшин. Белка согласно хмыкнула, пытаясь залпом допить оставшийся компот. Ромка усмехнулся: — Не сомневаюсь, — на что Мила шутливо ударила его кулаком по плечу. — Ладно, давай портфель. Не ожидая ответа, Ромка легко подобрал рюкзак. На секунду, на его лице проскользнуло удивление. — Что это ты такое себе наложила? Твоя сумка не такая тяжелая с утра была. Мила нахмурилась. — Ничего я не ложила… — пробормотала она. Что-то на грани сознания тревожно закопошилось. Без лишних раздумий, Мила перетянула портфель обратно и, поставив его на стол, дернула за замок. Ромка и Белка любопытно склонились рядом. Кроме привычных Миле учебников и тетрадей, в её рюкзаке была книга. Книга, которой до этого не было. Мила коснулась старинной обложки, проводя пальцами по названию. Белка ахнула, что, несомненно, привлекло внимание нескольких людей в столовой. Мила думала спросить, что случилось, но Белка резко бросилась к её рюкзаку и стремительно закрыла его: — Не доставай эту книгу до Львиного Зева, — заявила она. Мила посмотрела на неё в замешательстве. — В смысле? Белка, что не так с книгой? Прежде чем ответить, её подруга осмотрелась по сторонам. На секунду её взгляд задержался на ком-то за их спинами. Повернувшись, Мила увидела Нила Лютова, задумчиво смотревшего в их сторону. Заметив, что привлек внимание, Нил, как ни в чем ни бывало, отвернулся. — Вот же ж подозрительный тип. И что он от тебя хочет? — хмыкнул Ромка. Это был риторический вопрос, но что-то заставило Милу задуматься. — Он подбросил мне эту книгу, — словно во сне, произнесла она. Белка и Ромка оба уставились на неё. — Ты уверена? — чуть ли не в унисон спросили они. Ромка звучал серьезно, в то время как Белка — чересчур взволнованно. — Я… ну, в смысле, у меня доказательств нет… — уклончиво ответила Мила. Она чуяла нутром, что Лютов наверняка был в этом замешан, вот только оставалось придумать, как это доказать. — Мила, — взволнованно начала Белка, — никому об этом не говори, хорошо? — Почему? — Эта книга… — Белка кинула осторожный взгляд через плечо. — Она в черном списке. Её вообще нельзя ввозить в Троллинбург. Если кто-то увидит у тебя копию… Продолжать Белке не надо было — выражение её лица было достаточно красноречиво. Мила кинула взгляд через плечо, на этот раз — грозный, полный гнева, — но Лютов будто бы испарился. «Найду — на тапки пущу,» мрачно подумала Мила. Мало того, что он все эти годы над ней насмехался, а теперь еще и проблем с законом хотел подбросить? Ему что, хотелось, чтобы её депортировали? Опять под суд ордалий кинули? Да что ему вообще в голову взбрело! — Мила, — привлекла её внимание Белка. — Какой у тебя сейчас урок? Мила вздохнула. — Свободная пара. Ромка заинтересованно на неё посмотрел. — У меня урок, но я могу пропустить. Белка тут же шлепнула его рукой по плечу. — Какое «пропустить», Лапшин? — возмущенно защебетала она. — Забыл, что у тебя самостоятельная? Ромка мгновенно стушевался. — Ну, самостоятельная… Подумаешь… — пробормотал он. Мила видела, что ему не хотелось получить кол за экзамен, но он был готов на подобное ради неё. Мила улыбнулась. — Ромка, мне нянька не нужна, — пошутила она. — Иди на свой урок, а я где-нибудь посижу, подальше от чужих глаз. Ромка скептически на неё посмотрел, но спорить не стал. — Куда пойдешь-то? Мила задумалась. Если бы она не доставала ничего из портфеля, она бы могла пойти куда угодно, но книга самим присутствием не давала ей покоя. Что-то в этой книге манило. Ей хотелось достать её прямо сейчас и раскрыть на глазах у всех, наплевав на законы. — Я буду ждать вас на Заброшенной Террасе, — решила Мила. — Хорошо, — кивнул Ромка. — Будь осторожна, — взволнованно прошептала Белка. Мила лишь махнула рукой, мол, не маленькая, справлюсь. Она последовала к выходу из столовой вслед за друзьями. На секунду взгляд Милы пересекся со взглядом Агнии, стоявшей неподалеку. По её лицу было невозможно понять, о чем она думает, но было ясно, что смотрела она на них давно и пристально. Мила нахмурилась, но взгляд отвела. Она не знала, почему у Агнии внезапно появились проблемы с ней, но она точно знала, что ввязываться совершенно не хотела. Вопреки предупреждениям Белки, Мила хотела пролистать через книгу. Смутное ощущение того, что книга была ей знакома, не покидало её, и чем больше она об этом думала, тем больше был соблазн распахнуть портфель и пролистать через запретные страницы. Атмосфера Заброшенной террасы только усугубляла это чувство. Вокруг не было ни души, а разросшиеся кусты скрывали от посторонних глаз. Идеально. Присев на одну из скамеек, Мила неуверенно поставила рядом портфель. Быть или не быть? Открыть или не открыть? Мила осторожно вынула книга из портфеля, озираясь вокруг, как загнанная лань. С замиранием сердца, Мила поняла, что это была та же книга, которую им с Ромкой показывал Лютов. Где-то вдали раздался рокот грома, заставив Милу чуть-ли не подскочить на месте. Снаружи было темнее, чем обычно. Виноваты были то ли стремительно сокращающиеся осенние дни, то ли нависающие слишком близко к земле тучи, Мила была не уверена. В таком освещении, ей приходилось держать книгу чуть ли не перед носом, чтобы рассмотреть, что было сказано. Это была историческая книга, про различные роды волшебников. Изначально Мила недоумевала, почему её запретили, но чем больше она углублялась в чтение, тем больше был порыв захлопнуть книгу и сжечь. На тех уроках истории, на которых Мила не спала, она узнала, что в давние времена все было не так гладко для волшебников. Магию все еще не очень понимали, особенно то, как она может передаваться спустя поколения, дремля в некоторых людях и просыпаясь в других. Раньше считалось, что способности к колдунству проявлялись в экстремальных ситуациях. А что может быть лучше для этого, чем пытки и массовые истребления? На уроках истории, это не казалось таким страшным, но книга так наслаждалась своей извращенной идеологией, что Милу порой подташнивало. Она уже готова была захлопнуть книгу, как тут её взгляд наткнулся на знакомую фамилию. Во главе страницы, красивыми витиеватыми буквами, было написано: «Семейство Витун», а под ним тут же царился портрет, подписанный: «Гремислав Витун». Но то, что больше всего поразило Милу, было на левой руке Гремислава. Затаив дыхание, она склонилась ближе. На террасу забрался холодный ветер, пробирая до самых костей, но Мила, казалось, этого не замечала. Её взгляд был прикован к одинокому кольцу с черным, как сама ночь, морионом, которое казалось таким знакомым… — Что-то интересное читаешь? — вкрадчиво раздался голос над самым ухом Милом. Та подпрыгнула на скамейке, стремительно захлопывая книгу и разворачиваясь в сторону голоса. Сзади неё, усмехаясь, стоял Нил Лютов. Его кольцо, до боли напоминающее то, что грозно носил на руке Гремислав, угрожающе поблескивало. На секунду, террасу ослепило светом молнии. Раздался оглушительный раскат грома, но Миле казалось, что её сердце билось в разы громче. Заметив её взгляд, Лютов усмехнулся еще больше. — Страшно, Рудик? — он наклонился через спинку скамейку и, как ни в чем ни бывало, легко дернул Милу за прядь волос. Та, опомнившись, вскочила с места, всем телом разворачиваясь к Лютову. Мысли о сходстве магических проводников тут же растворились, а на смену им пришел гнев. — Да ты… Да как ты мог! Исключить меня решил? — возмущенно спросила Мила, впихивая злополучную книгу обратно в руки Лютова. В его глазах на секунду промелькнуло что-то похожее на удивление, но тут же сменилось привычным равнодушием. — Я от тебя, конечно, любой подлости ожидала, но не такого! Подсунуть мне такую книгу? — продолжила Мила, скрестив руки на груди. Лютов, совершенно неожиданно, расплылся в улыбке. Мила чуть не поперхнулась от возмущения. — Ты об этой книге? — спросил он, показывая ей толстый переплет. На нем, как ни в чем ни бывало, красовалась надпись: «Целебные и Магические Травы Таврики». Миле пришлось подойти поближе, чтобы поверить своим глазам. Она потянулась за книгой, которую Нил охотно всучил ей в руки. Надпись тут же заколыхалась, словно отражение в воде, и буквы тут же изменились на: «Великие Семейства Таврики и Их Достижения». Пока Мила таращились с книги на Лютова и обратно, Нил присел на скамейку. — Если бы я действительно хотел тебя исключить, Рудик, тебя бы тут уже не было, — сказал он тоном, с которым люди обычно говорят о погоде. Мила не знала, стоило ли ей чувствовать себя польщенной или оскорбленной. — Если бы кто-либо, кроме тебя, взял книгу в руки, они бы увидели совершенно безобидный учебник, — продолжил Лютов. — Может быть, удивились бы, что ты такие умные книжки читаешь. — усмехнулся он. Мила кинула в него испепеляющий взгляд. — Но ничего бы не произошло. Он развел руками: такой простой, невинный жест, будто Миле и вправду было не о чем волноваться. Неуверенно, она присела на край скамейки, подальше от Лютова, что, впрочем, было не так уж и далеко: в пространстве между ними еле бы поместился человек. — Но зачем? — наконец, спросила Мила. Она пыталась казаться возмущенной интригой Лютова, но в её тон украдкой залезло любопытство. — Ты ведь хотела знать больше о семье Витунов, не так ли? — лишь пожал плечами Нил. — Но ты бы не стал делать что-то для меня просто так? — уточнила Мила. Выражение лица Лютова было невозможно прочитать. — Ты мне рассказала о своем видении. Я думал, что отплачу тебе тем же, объясняя, о чем они. Мила подозрительно покосилась на него. Лютов не стал бы делать что-то просто так, особенно для неё, Милы. Для него наверняка была в этом выгода, но вот только какая? — Хочешь, научу, как скрывать книгу от посторонних глаз? — неожиданно сказал Нил. Не дожидаясь её ответа, он подвинулся ближе к ней, да так резко, что Мила чуть не соскочила со скамейки от неожиданности. — Ты же хочешь её одолжить? — спросил Нил, смотря ей прямо в глаза. Это не звучало как вопрос. Это звучало, как приказ: «Ты хочешь её одолжить.» Что-то в его взгляде было пугающее, почти-что нечеловеческое. «Так, Мила, возьми себя в руки! Это ведь просто Лютов,» мысленно укорила себя Мила. Но все же осторожно кивнула в ответ. Нил будто бы этого и ждал. Аккуратно отобрав у неё книгу, он водрузил её себе на колени, выставил руку с кольцом над обложкой, и проговорил: — Закритус глобатус! Моментально, книга превратилась из мрачной, кровожадной истории чародеев в невинный учебник по цветочкам. — Запомнила? — повернулся к ней Нил. Мила растерянно кивнула. Она все еще не знала, чего ожидать от внезапного приступа доброты Лютова, поэтому пыталась пробираться через разговор с повышенной осторожностью. — Попробуй теперь сама, — и протянул ей книгу. Буквы тут же заволновались на поверхности, как прежде. — Книга уже зачарована, так что эти чары только пробуждают заклинание. Не пробуй это на обычных предметах — не сработает, — добавил Нил. Мила лишь невнятно угукнула, сосредоточиваясь не на словах Лютова, а на книге перед собой. На секунду, ей показалось, что она уже забыла заклинание, но, стоило ей выставить руку с карбункулом, как чары тут же пришли на ум: — Закритус глобатус! — уверенно произнесла Мила. На мгновение, ничего не происходило, но затем надписи на книге заволновались и начали ползти, словно змеи, вырисовывая новые узоры на обложке. Нил неопределенно хмыкнул рядом с ней. Мила встретила его взгляд, готовая отвечать на очередную язвительную реплику, но ничего не произошло. Нил смотрел на неё, а она смотрела в ответ. Он — спокойно, расслабленно; она — ожидая очередного подвоха. — Горгульи, значит? — задумчиво произнес он. И, прежде чем озадаченная Мила смогла что-либо ответить, встал со скамейки. В следующую секунду, Лютова уже не было на террасе. Только Мила, глупо моргая, осталась сидеть на той же скамейке, с учебником по якобы травам на коленях.