***
А теперь немного о себе… Меня зовут Наташа Зайцева. Мне всего тринадцать. Я живу в маленьком городке под Москвой, который называют Яхрома. Мама с папой развелись, когда мне было шесть, а потом мама вновь вышла замуж за Алексея и родила сестру Машу. С папой я вижусь крайне редко… Он дальнобойщик и возит грузы рейсом «Москва — Питер». У него там есть девушка Нина. Отец брал меня с собой два раза и я поняла, что она довольно милая!***
Продолжим! Этим вечером мой отчим с сестрой ушли к его родителям в соседний дом, а мама приболела и осталась со мной. С ней у нас, мягко говоря, отношения не очень. Часто либо я кричу на мать, либо она на меня. Этим вечером я сидела в комнате и, как бы банально это не звучало, рисовала. Все, что я видела, попадало ко мне на листок и запечатлялось яркими красками.***
Время близилось к девяти. Утром я встала слишком рано, поэтому сон решила не откладывать на более позднее время. Как обычно перед сном я пошла на кухню за стаканом воды. Ну, а там я проходила мимо холодильника… Такой соблазн! Я взяла в руки поднос и наложила на него кучу еды. Придётся на ночь сериалы смотреть. Видимо сон откладывается на неопределённое время! Мама уже спала. Видимо таблетка, которую она выпила, действует как снотворное. Я решила её не будить, а спокойно прошла в комнату. Из-за того, что руки были набиты едой, мне ничего не оставалось, кроме как толкнуть дверь ногой. Когда она открылась, весь поднос с едой полетел на пол… У окна спиной ко мне стоял силуэт и с интересом разглядывал мои рисунки! Я в шоке стояла и смотрела на все его манипуляции с бумагой. Я боялась закричать и напугать этим маму, но дар речи пропал сам собой! Человек развернулся ко мне лицом и вяло улыбнулся. Эта улыбка мне показалась такой родной и тёплой… Но я тут же одернула себя, прекратив эти мысли. О чем я думаю?! Он ворвался в мою комнату! А вдруг это маньяк?! Когда ко мне вернулся мой голос, я набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы закричать. Но в одно мгновение рука мужчины оказалась у моего рта, и я не могла даже губами пошевелить. — Тише! Я тебя не обижу. Не причиню тебе зла. Прошу, не бойся меня. — начал он говорить на английском. — Я сейчас отпущу руку, но ты кричать не будешь. Договорились? — я слабо кивнула. В голове так и родились вопросы, жужжа и мешая нормально мыслить. Он отпустил руку, и я в одно мгновение повернулась к нему лицом, успев протянуть руку к выключателю, зажёгся свет. Теперь я могла видеть незнакомца во всей красе. У «Мистера Икс» были зелёные глаза и русые волосы. Он был высок, и голос у него был такой мелодичный, слегка наглый, может даже чуточку грубый. На нем была надета кожаная куртка, такие обычно носят крутые парни из сериалов, чуть поношенные джинсы и самые обычные чёрные ботинки. На шее висел амулет в виде какого-то золотого идола. Я смотрела на него таким испуганным взглядом, будто увидела привидение! Хотя, привидение всё-таки похуже… — Стоп! С кем я разговариваю? Как же я это не учел, когда собирался? — продолжил он, на том же английском — Она же обычная девчонка из России. Супер! Я летел сюда! Преодолел свой страх! И все это для того, чтобы вспомнить, что она не говорит по-английски! Я — идиот! — Стой! — я наконец смогла сказать хоть слово. А на английском я разговариваю с детства, он мой второй язык, поэтому затруднений, помимо шока, не было. — Кто ты такой? И что ты делаешь в моей комнате? — я старалась говорить тихо, чтобы зря не разбудить маму. Конечно, хотелось задать ему множество вопросов, помимо этих, но мне сначала нужно узнать, кто он. — Стоп! Ты говоришь по-английски? Это… Ладно, потом разберемся! Я прошу дай мне пять минут, чтобы все объяснить! — быстро выпалил он. — Хорошо! У тебя есть две минуты! И не секундой больше! — Спасибо! — улыбнулся он. — Слушай. Меня зовут Дин Винчестер. Я из Америки. Там в штатах остался мой брат Сэм. Ты наша сестра. Твоё имя Эмма. Эмма Винчестер! — на этих словах у меня глаза на лоб полезли, но перебить я не решилась. Вопросов становилось всё больше, а адекватных мыслей всё меньше.— Когда ты была ещё младенцем, тебя удочерила эта семья. А сейчас ты должна поехать со мной. Иначе случится страшное! —выпалив это, он посмотрел на меня, ожидая реакции и моих слов. — Да ты в своём уме? — теперь я просто злилась, потму что этот сумасшедший нёс полную ахинею, в которую я поверить не могла. — Я Наташа! Всю свою жизнь прожила в России! И кто такие вы с братом, я понятия не имею! А теперь вон из моей комнаты, пока я не позвала кого-нибудь! Быстро! Всё происходящее казалось непонятной ерундой, абсолютной чепухой, абсурдом, в конце концов! Можно подобрать множество синонимов, но это не изменит того факта, что всё это не может быть правдой. — Да пойми же ты наконец! Сейчас в опасности твоя жизнь, а также жизни всех, кто тебя окружает. Включая твою семью. — эти слова прозвучали как-то грустно, но я была зла и не обращала внимания на интонации этого психа . — Уходи! Или я вызову полицию! В этот момент стакан с водой, который стоял на столе, начал дрожать. Люстра наверху шататься из стороны в сторону. — Вот то, о чем я предупреждал! — с опаской в голосе сказал Дин. В комнату вбежала мама и с ужасом посмотрела на Дина. Приплыли... — Что происходит? — с хрипотой в голосе прошептала она. — Кто это, Наташа? — сказала она, указывая на Дина. Любой родитель удивился бы, увидев в комнате дочери взрослого незнакомого парня. — Демоны… — прошептал Дин. Да, совсем крышу сносит, нечего сказать. Но происходящее с люстрой было реально, поэтому я начала чуточку верить во всё это. — Что? — одновременно сказали мы с мамой. Я от удивления, а мама от того, что не понимала язык. — Не время разговаривать, несите соль! Быстро! — он начал кричать, а землетрясение стало ещё сильнее. Я быстро перевела все маме и она со мной спорить не стала. Сейчас наша жизнь в руках Дина. Я отдала ему соль. Он посыпал дверной проём, сделав из соли дорожку. — Что теперь делать? — в моём голосе проступали всхлипы. Мне всё происходящее начало надоедать, оно пугало меня. — Ждать! Мы с мамой переглянулись. Долго ждать нам не пришлось. Через минуту на балконе открылась дверь и оттуда вышли двое мужчин в чёрных костюмах. Их глаза были чёрные, как уголь. Они подошли к дорожке, но не переступили через неё. — Плохо, Винчестер! Ты знаешь, что такие трюки с нами не сработают. — Сказал один из них и оскалился. Улыбкой это было сложно назвать. — Не подходи! — Дин был напуган. Но не за себя. За кого же? Не за нас точно. Мы для него совершенно чужие люди. В одно мгновение стало очень холодно и подул сильный ветер, который смел дорожку из соли, и «демоны» спокойно прошли. Один из них поднял руку, и в тоже мгновение Дин оказался прижатым к стене. Мама осталась стоять и прикрывать меня собой, шепча что-то непонятное. — А вас, женщина, попрошу не мешать! — сказал второй и откинул маму в сторону. — Мама! — крикнула я, но человек подошёл ко мне ближе. От него веяло холодом. — Нет. Тебя я попрошу остаться. — сказал мужчина, и одним движением меня прижало к полу. Всё тело пронзила боль. — Посмотри, Герман. — он обращался к «товарищу» — Эта девочка так боится за своих родных, что готова жизнь отдать за них. — О да! У них, у Винчестеров порода такая. — ответил второй. — А ты, Эмма, так выросла. — человек стал приближаться ко мне всё ближе. — Не подходи к ней, сукин сын! — прохрипел Дин, все ещё прижатый к стене. — А ты мою маму не трогай. — сказал Герман со злобой и презрением в голосе. — Хотя она была той ещё стервой. А ты, мальчик, ничего мне не сделаешь. — Зато я могу! — крикнула мама и плеснула жидкость в одного из демонов. Тот сжался, и вода на нем зашипела. Дин упал на пол и попытался отдышаться. Я тоже смогла пошевелить руками. Другой из демонов посмотрел на мою мать таким взглядом, словно хотел превратить ее в камень. — Не смотри на меня! Это он мне дал! — сказала она и указала на Дина. Демон тут же схватил маму за горло, и она начала задыхаться. — Экзарцизамус тэ… — Услышала я за спиной. Это был Дин. Он что-то читал. Язык я не понимала. Но понимала одно. Демонам это не понравилось. Они начали скрючиваться и дрожать. Потом изо рта у них пошёл чёрный дым. Это было странно и страшно. Тела людей, или же не людей, замертво упали на пол. Мы все ещё смотрели на Дина со страхом в глазах.***
Прошло минут 20, пока Дин объяснял мне и маме, кто я такая и откуда родом. Он показал бумагу, где чётко было написано: «Свидетельство о рождении Имя: Эмма Джейн Винчестер Дата: 16 марта. 1992.» Дальше я не читала. Дин также показал свидетельство из детского дома. Мама призналась, что удочерила меня, потому что врачи сказали, что она не сможет иметь детей. Мне было тогда семь месяцев. Но потом она родила и мою сестру. Как так? Она смотрела на меня со слезами на глазах. Она понимала то, что мне надо уехать. Уехать с Дином, чтобы они не пострадали. Мы с мамой часто ссорились, но я люблю её. Больше жизни люблю! Мне хотелось кричать, что я не хочу уезжать никуда. Кричать, что есть сил! — Дин, оставь нас. — сказала я, даже не посмотрев в его сторону. Он покорно вышел. — У тебя есть выбор, Наташенька! — прошептала мама. — Нет, мама. У меня нет выбора. Я не хочу, чтоб вы погибли из-за меня! Дин меня научит! — я плакала, но говорила. — Я пошла собирать вещи, мам. Я ушла, оставив маму плакать на кухне. Больше я не выдержу её слёз и боли в голосе. Она хотела оставить меня, уговорить, но понимала, что так мы все погибнем. Пока мама и Дин с нотариусом оформляли опеку, я готовилась к отъезду. Когда я собирала вещи, я наткнулась на игрушку, которую мне подарили ещё в раннем детстве мама и папа. И мне стало так больно, словно в сердце разом врезалась сотня остро заточенных игл. Мне хотелось пойти к маме, обнять её… Но теперь я не могла этого сделать, я не могу причинить ей еще большую боль. — Пора! — в комнату зашёл Дин. Эти слова тоже вонзились иглами в сердце, и я поняла, что все! Моё детство закончилось на этом. И можно смело писать «Наташа 1992-2005», а рядом « Эмма Винчестер 2005-…»***
Я стояла у входной двери и смотрела на маму. Плакать не было сил. Вообще уже ни на что не было сил, всё это так вымотало меня, словно я работала сутками без сна и отдыха. — Мам. Я хочу кое-что тебе сказать. — набралась наконец смелости я. — Не говори о том, что было здесь никому, даже Лёше, а Маша ещё маленькая, пускай думает, что я ушла к бабушке. Не надо, чтобы они жили в страхе. В страхе за свою жизнь. Мама просто покачала головой и заплакала. Я обняла её, и тихо на ухо прошептала: «Все будет хорошо! Когда все кончится, я вернусь! Обещаю. Я люблю тебя, мама!» Она ещё крепче прижала меня к себе. — Эмма, такси приехало. — сказал Дин и положил руку мне на плечо. — Пора. Я не могла больше этого терпеть, поэтому просто отстранилась и медленно начала спускаться по лестнице вниз, из глаз потекли слёзы. Мама закрыла дверь и я услышала тихие всхлипы.***
Мы сели в такси, и я долго смотрела в окно. В голове лишь мелькало: «Прощай город. Прощай дом.» Я понимала, что, возможно, это последний раз, когда я обняла маму. И было так плохо от мысли, что я не успела с ней толком пообщаться. С этими ссорами было упущено столько времени. Я корила себя за это. И думаю, что никогда больше не прощу. Люди не ценят, пока не потеряют... — Что дальше? — спросила я у Дина. В голосе так и сквозило точкой и каким-то смирением. — Дальше новая жизнь! И врать не буду… Сладкой она не покажется! С этими словами мы медленно стали отдаляться от указателя «Яхрома»…