Поплачь, полковник, мне в бронежилетку

Сердце бухало под грудиной, будто ему было там до ужаса тесно. Скотти старался не шевелиться и дышать ровно, но ни одного шанса успокоиться у сержанта не было. Он поцеловал командира. Поцеловал. Нахер надо было делать это? Чтобы сейчас трястись от нервного возбуждения, облизывая губы и вспоминать вкус чужого, мужского, рта, ощущение коротких мягких волос под кончиками пальцев, натянутых мускулов шеи, горячего после бега дыхания на щеке? Притворяться спящим было невыносимо, но в противном случае пришлось бы сидеть рядом с полковником и отвечать на его вопросы. Кто его просил спрашивать? Разве нельзя трепаться о чем-то другом? Раньше они всегда находили общие темы для разговоров: политика, футбол, бабы. Никто никогда не спрашивал Скотти о его жизни. Кому это вообще интересно? Командиры не задают солдатам вопросов, им все равно, кто ты такой и что с тобой было, лишь бы ты выполнил приказ. Для командира ты – инструмент, оружие, функция. Зачем ему знать о твоей семье, о том, как ты жил, что делал, кого целовал? Скотти никому не рассказывал о своем прошлом. Потому что это никому нахрен не было надо. Кроме, разве что, следователя и вербовщика. Но полковник Веньяр за эту ночь завалил его тысячей и одним вопросом, как какая-то Шахерезада, блядь! И слушал ведь, внимательно, как следователь, но, в отличие от того, без брезгливого равнодушия. Скотти не хотел, но против воли ощущал острую, невыносимую, разъедающую изнутри благодарность к своему командиру. За то, что Жану не все равно. За то, что спас. Что не считает функцией. Внутри, в душе, происходила какая-то катастрофа… Или нет, катарсис. Все это заставляло делать глупости. Они искали тварь на пустынных улицах враждебного мира. Райан думал о том, что командир подставился из-за него. Нервы словно кто-то наматывал на кулак. Скотти лихорадочно искал выход, а дела шли все хуже и хуже. Когда он вошел в тот бар, сразу было понятно, что они с Веньяром попали в переделку. Ну, один бар, ну, два, а потом он неизменно должен был вызвать подозрения. Это же Лок, маленький городок, где бармены наверняка знают в лицо всех местных забулдыг. Так что встретили Забияку неприветливые дула двух обрезов. Пришлось их успокоить. Скотти даже патроны тратить не стал, два быдловатых охранника легли, как миленькие: один от удара табуретом, другой с ножом в животе. Но после этого пришлось, прихватив обрез, удирать на первой космической. А дальше смешались в кучу люди, кони… На их поиски отправили не меньше взвода и черт знает сколько техники, они с командиром мчались, считать было некогда. Думать некогда, чувствовать что-то, знай себе беги и стреляй. Ан нет, адреналин что-то там закоротил в центральном процессоре, и Скотти всю дорогу пытался прикрыть командира, вывести из зоны поражения, не дать врагу его подстрелить. Райан не был трусом, но и героем тоже не был. Того, кто вот так подставится под врага, без брони и с одним рожком для винтовки, иначе, чем идиотом, он бы и не назвал. Но тут творилось что-то немыслимое, мир словно замедлился, кровь кипела и стучала в висках, Скотти видел и замечал все вокруг, словно внезапно обрел обзор на 360 градусов. Он опережал врага, стреляя с таким хладнокровием, словно лежал в укрытии и его жизни ничто не угрожало. Адреналин перекипел, и начался отходняк. Такой, что поднять руки казалось титаническим трудом. Он, конечно, не показывал это командиру, держался, но когда полковник обнял его, отчитывая за самодеятельность и одновременно вжимая лицом себе в плечо, хотелось привалиться к нему, обхватить за шею и так стоять. Очень долго. Пока перед глазами не перестанут мелькать алые и зеленые круги. От полковника пахло боем – потом, порохом и морозом, хорошо пахло. Смутное неясное, но пугающе сильное чувство не отпускало всю дорогу, изводило, мучило. А потом Скотти поцеловал своего командира. Когда они оторвались, у Райана уже был план. Весьма самонадеянный и наглый, но в случае, если он выгорит, они с Веньяром могли оказаться в шоколаде. Пока первая часть плана прошла на ура. Они сидели в тепле и относительной безопасности. В конце концов, у них был коньяк, что особенно важно для уставших и промерзших до костей мужиков. Еще бы еды, нормальной, а не гребаного шоколада. Но тут уж как повезет. Если сработает вторая часть плана, будут у них и еда, и укрытие, и, возможно, даже оружие. Скотти вздохнул, крепче втираясь лицом в сгиб локтя. Он, хоть и лежал на куртке Веньяра, своими несчастными ребрами чувствовал каждую щербинку пола. Тут на макушку ему легла рука. Легонько так, осторожно. Погладила кончиками пальцев, как маленького котенка. - Тшшш, спи, - шепотом сказал Веньяр. Скотти пару секунд соображал, что делать – то ли дальше притворяться спящим, то ли сделать вид, что «уже проснулся». Потом вспомнил чей-то, кажется, Стикера, совет не врать без особой на то причины. - Не спится, - признался он, переворачиваясь на спину. Жан потрогал его лоб – собрал ладонь лодочкой и просто положил. - Все еще болит? – с сочувствием спросил он. – У меня еще есть ибупрофен. - Ага, а запивать я его буду коньяком? - Нда, - согласился с его доводом полковник, - так и без печени остаться недолго. Пойду, поищу тебе воды. Он убрал руку со лба Скотти и встал. Сержант, лежа на полу, наблюдал за ним, разглядывая своего начальника с необычного ракурса. Сквозь окна под крышей в цех проникал утренний неяркий свет, и все вокруг казалось сценой из какого-то сюрреалистического фильма – офицер оримской разведки с винтовкой на фоне бочек и бочонков. Веньяр наклонился к нему, опираясь о ствол винтовки, и ободряюще улыбнулся. - Все будет нормально, сержант. Полковника даже спьяну сложно было назвать красавчиком. Простоватое курносое лицо, широкие брови, вечно, как ее ни приглаживай, торчащая вверх русая челка – ничего общего с классическим понятием о красоте. Но Скотти хотелось на него пялиться, что он и делал с жадностью и смущением одновременно. Отдавал себе отчет, что творится какая-то фигня, но не мог отвести глаз. Жан выпрямился и, сунув винтовку под мышку, отправился рыскать по цеху, а Скотти прикрыл глаза. Да что за чертовщина! Неужели его опять накроет, как тогда, после поцелуя Джона? Они чуть не поубивали друг друга, ей-богу, пока Райан пытался выяснить, что все это значило. Да так и не определившись, бросил попытки, а потом его товарищ погиб, и спрашивать стало не у кого. Услышав шум в дальнем углу цеха, Забияка подскочил и рванул на голоса. - Оружие брось! На колени! На колени, живо! - Руки за голову! - Эй-эй, спокойно, не дергайся! Распахнутые ворота цеха светились, как вход в рай, в проеме мелькали фигуры, но после полумрака различить, кто есть кто, было невозможно. Скотти увидел стоящего на коленях командира и чуваков с «винтарсами», тычущих в него стволами своих пукалок. - Тише, тише, мужики! – Райан подошел с поднятыми руками. Форма на чуваках была черная, без нашивок, значит, охрана хозяина пожаловала. - Ты кто такой? – дуло «винтарса» уставилось ему в грудь. - Забияка Скотти! – раздавшийся голос заставил Райана облегченно выдохнуть. Охрана тут же опустила оружие и почтительно посторонилась, пропуская хозяина. - Мистер Уорд, - Скотти сделал шаг к мужику средних лет в дорогом костюме. Тот мгновение разглядывал его, словно за пару лет позабыл, как Райан выглядит, а потом раскрыл руки, и они обнялись. Ребра отозвались искрами боли, но, к счастью, объятья были недолгими. - А я еще засомневался, - насмешливо глядя на него, сказал Уорд – хозяин этого самого завода, куда Скотти привел командира, - сам просмотрел записи с камер. Но увидел неприличный жест… - Мой фирменный жест, - засмеялся Райан. - Да уж помню, Забияка Скотти! Это кто с тобой? - Мой командир, полковник разведуправления Оримы Жан Веньяр. Полковник, сэр, это мистер Уорд, хозяин сего гостеприимного места. Жан оглядел Уорда подозрительно сощуренными глазами, не опуская рук из-за головы. - Вставайте, полковник! – мистер Уорд протянул руку. Командир бросил на Скотти беспокойный взгляд, но поднялся на ноги и протянутую руку пожал. - Ну и с чем к нам пожаловала оримская разведка? – Уорд сделал жест, приглашая выйти из помещения на улицу. Там располагалась внушительных размеров парковка. Хозяин завода повел их с командиром к своему лимузину. - У нас задание, - ответил Скотти, не дождавшись от Веньяра ни слова. Полковник будто воды в рот набрал, что было совсем на него не похоже. - Так это из-за вас ночью был такой шум? – расхохотался мистер Уорд. Чувство юмора ходхольмского бизнесмена осталось прежним. - Вроде того. - А теперь вам нужно надежное укрытие, правильно я понял, Забияка Скотти? - Вы как всегда зрите в корень, сэр, - смущенно согласился Райан. - Все, что угодно для моего золотого гения! – торжественно провозгласил Уорд. Веньяр покосился на него непонятным взглядом. Скотти неловко пожал плечами. А мистер Уорд то и дело пытался по-отечески приобнять его, похлопать по спине, сжать плечо. Он достал коммуникатор и позвонил кому-то, требуя приготовить хату «по высшему разряду». - Садитесь в машину, господа разведчики, - с улыбкой пригласил он. Безмолвная охрана открыла для них с Жаном дверцы. - Мы не разведчики, мы «антитеррор», - поправил Скотти просто из принципа. – Отдел «М». - Ого, ясно, - с уважением протянул мистер Уорд. Они все втроем с удобством разместились в теплом кожаном салоне лимузина. Из-за затемненных окон казалось, что снова наступила ночь. Скотти откинулся на мягкую спинку, едва сдержав блаженный стон. Спустя несколько секунд один из охранников приоткрыл дверцу и вернул полковнику его куртку и разгрузочный жилет, оставленные на заводе. Шофер тут же тронул лимузин, ворота открылись, и машина покатила их по сонным утренним улицам на какую-то загадочную "хату". Мистер Уорд ехал лицом к ним, закинув ногу на ногу и покачивая начищенным до блеска ботинком в такт льющейся из невидимых колонок музыки в непопулярном стиле фолк. Командир все так же настороженно молчал, и Скотти приходилось отдуваться за двоих. Впрочем, Уорд не был назойлив, прекрасно понимая, что расспрашивать о подробностях секретного задания антитеррористической группы неуместно и даже опасно. Поэтому разговоры в основном вращались вокруг погоды, цен на нефть и политики. - Так значит, ты теперь в управлении, Забияка Скотти? - Ну, типа да… - Отличная карьера, - похвалил Уорд, - а я думал, отчего ты так упорно отказывал мне. Вам повезло, сэр, - обратился он к Веньяру, - у этого парнишки золотая голова. - Я в курсе, - отрезал полковник, - других не держим. - Не обижайтесь, - рассмеялся Уорд, - просто я упорно предлагал Забияке Скотти работать на меня, а он так же упорно отказывался. Вот, думаю, может, на этот раз мне удастся его уговорить? - Не удастся! Скотти показалось, что сейчас полковник поднимет винтовку и примется стрелять, так нервно его руки сжались на стволе оружия. Ехавший впереди охранник беспокойно оглянулся, оценил ситуацию и, Скотти догадался по дернувшемуся плечу, потянулся к наплечной кобуре. - Что ж, - непринужденно пожал плечами мистер Уорд, - нет, так нет. В любом случае вы мои гости, и у вас будет все, что потребуется. - Денег и счастья, будьте любезны, - съязвил Веньяр. Скотти зажмурился, так от него фонило злостью. А Уорд будто нарочно его подначивал: - И то, и другое едет с вами рядом, господин полковник. Командир шумно выдохнул, ничего не ответив на это провокационное заявление. Если бы это не было полнейшим абсурдом, Райан мог бы подумать, что полковник его ревнует к мистеру Уорду. По крайней мере, других причин такого явного недружелюбия к незнакомому человеку сержант не видел. Что за хрень тут творится? Скотти отвернулся и посмотрел в окно, за которым проплывали пустынные улицы. Лимузин – не гоночная тачка, он плавно покачивался, будто большой корабль, которому не страшны никакие шторма. В какой-то момент машину качнуло на повороте, полковник придвинулся к нему, прижался своим плечом к плечу Райана, которое еще помнило, как его пытались вывернуть наизнанку. Скотти вздрогнул от боли и… увидел суморфа за окном лимузина. Твою же мать! Среди бела дня, на улице Лока - суморф! Он обернулся, до предела выворачивая шею. - Что такое? Ты кого-то увидел? Но они уже отъехали довольно далеко, лимузин повернул, лишив Скотти возможности убедиться, что ему не показалось. Останавливать машину и бежать за суперморфоидом было глупо и опасно, и Забияка покачал головой, принимая прежнее положение. - Ничего, просто показалось. Лимузин остановился возле роскошного кондоминиума. Ворота за машиной замкнулись, двое вооруженных охранников встали по обе стороны от ворот. Выбравшись из теплого салона, Скотти зябко передернул плечами и огляделся. Высоченные здания серого, синего и голубого цветов напоминали огромный муравейник, кругом торчали камеры, показывая, что охрана элитного жилого комплекса поставлена на высоком уровне. - Куда теперь? – спросил командир, перехватывая одной рукой винтовку, а в другой держа куртку и жилет с боеприпасами. - Идите за мной, господа разведчики, - с прежним радушием позвал мистер Уорд и повел их в подъезд дома. Внутри все сверкало хромом и зеркалами, лестницы были устелены ковровыми дорожками, а лифт, раскрывший перед ними свои створки, оказался размером с небольшую квартиру. - У меня здесь небольшой уголок, - улыбаясь, пояснил мистер Уорд, - райский уголок для встреч с райскими птичками, понимаете? Миссис Уорд немного старомодна, поэтому об этой квартирке никто не знает. Жан набычился, когда мистер Уорд подмигнул ему. Наконец, кабина лифта остановилась на восемнадцатом этаже, и владелец заводов, газет и пароходов подвел их к внушительной двери. - Пользуйтесь, сколько нужно, господа разведчики, - сказал он, протягивая Скотти связку ключей. - Спасибо, мистер Уорд, - с искренней благодарностью кивнул Райан. - Скажи мне, что еще нужно, Забияка Скотти, я постараюсь достать. БТР не обещаю, но… - БТР и не нужен. Нам бы одежду, чтобы не светить оримской формой, хорошую «АйШу» с боеприпасом, рацию и какой-нибудь транспорт, - Скотти понимал, что совершенно нахально раскатал губу, но мистер Уорд без колебаний кивнул: - Сегодня после обеда машина с оружием будет внизу. Одежду и переговорники мои парни занесут сюда, откроете им. - Спасибо, сэр. - И помни: мое предложение в силе, только к нему добавился еще один ноль. - И снова спасибо, сэр. Но повторяю: я патриот. - Ты ходхольмец, Забияка Скотти, - напомнил Уорд. - Но патриот Оримы. Простите, сэр. Вместо ответа мистер Уорд потрепал его по плечу и пошел к лифту. Скотти повернул ключ в замке, и его тут же оттеснил командир. - Стой тут, - приказал он и вошел в квартиру, держа винтовку у живота, чтобы в случае чего стрелять навскидку, с максимальной скоростью. Минут через пять раздался его голос: - Все чисто, входи. Скотти вошел в просторный светлый холл, отделанный в минималистском стиле, запер дверь, в том числе на внутренние замки и осмотрел устройство видеодомофона. - Ты глянь, что твой дружок учудил! - позвал его Веньяр из единственной комнаты «райского уголка». Комната, правда, хоть и одна, но размером с небольшое футбольное поле, такая же, как и холл, белая, освещенная кучей лампочек. У окна гигантская кровать. В центре комнаты накрыт столик на двоих. Вот тут Райан прифигел – столик накрыли, как в ресторане для романтического свидания: серебряные приборы, шампанское в ведерке, свечи. - Ебааать! – протянул Скотти, снова ощущая что-то давящее в груди. Ребра будто раздвигало изнутри, как накачиваемый насосом воздушный шарик. Веньяр постоял перед столиком, мрачно двигая нижней челюстью. Он не удосужился снять ботинки и теперь пачкал грязными подошвами белоснежный пушистый ковер. Скотти вздохнул. Потянул за молнию куртки, снял и повесил в замаскированный зеркалами шкаф. Зеркала отразили худую, покрытую черными ссадинами рожу. - Камер вроде нет, прослушку тоже не нашел, - донесся из кухни голос командира. Скотти скинул ботинки, носки, с наслаждением пошевелил пальцами ног. - Мистер Уорд встречается здесь с любовницами, так что никаких камер и быть не может, - крикнул он Жану. Командир все не спешил отложить винтовку, кружил по квартире, беспокойный и донельзя раздраженный. Скотти никогда не видел его в таком настроении. Он всегда завидовал легкому и пофигистичному характеру Веньяра, полковник в отличие от большинства командиров не был склонен к мозгоебству, с ним было просто и весело. Сейчас-то какая муха его укусила? - Ааа, квартира для потрахушек? – язвительно отозвался Жан. - А вам завидно, что ли, командир? – не стоило этого говорить, но Скотти внезапно взбесило, что полковник не оценил его идеи. Он придумал отличный вариант, как спастись от преследователей, повстанцев или лефтхэнда, или кто там еще за ними охотится. Нашел им укрытие, еду, оружие, а командир стоит тут с кислой рожей и осуждает моральные качества человека, который бескорыстно согласился им помочь. Веньяр пристально посмотрел на него и бросил винтовку на застеленную белым шелком кровать. - Ладно, - проворчал он, - дареному коню в зубы не смотрят. Вот так! Будто им предложили нищенскую ночлежку и тюремную баланду на обед. Скотти разозлился, но все равно чувствовал, что дыхание спирает от одного взгляда на психующего командира. - Вы… - он вдруг поперхнулся, будто в воздух бросили кайенскую смесь, - вы бы разделись, сэр. Ботинки… - Что? Райан? – Веньяр шагнул к нему, взял за плечи, сжимая бережно, а не как раньше со всей дури. - Ботинки, говорю, грязные, - Скотти захлебывался словами и рваным дыханием, глядя в глаза командира. - Нахер ботинки, с тобой что? У тебя такое лицо, будто сейчас в обморок грохнешься! - Я… нормально, пожрать бы. - Аааа, - чуток расслабился Веньяр, но продолжал его держать, - а говорил, что можешь не есть трое суток. Скотти криво улыбнулся. Ну да, как-то однажды у него получилось не есть трое суток. Но это было давно, еще в интернате, когда с тремя пацанами они устроили голодовку, чтобы от них отселили одного редкостного мудака. - Давай-ка, садись за стол, - Веньяр отпустил его и, приобняв за плечи, подтолкнул к столику. Спасибо, стул не отодвинул, как для бабы. Сам ушел в холл, разделся, аккуратно повесив куртку и разгрузку, снял ботинки. Вернулся в комнату, подумал, снова ушел, чтобы избавиться от носков. Скотти молча смотрел на его перемещения, не принимаясь за еду. Ему нужно было рассказать командиру про суморфа, но он боялся разрушить момент. - Ну! – Веньяр вошел, потирая руки с притворным воодушевлением, - раз пошла такая пьянка! Он вытащил бутылку с шампанским из ведерка со льдом. - Выпьем за успех нашего задания. Скотти накрыл пустой бокал рукой. - Вы пейте, сэр, а мне водички… - Ах да, - огорчился Жан, - тебе таблетку. Он плеснул себе шипучки, Райану - воды из графина, поковырялся в кармане штанов и извлек мятую пачку с лекарством. - Вот, бери, - протянул ему раскрытую ладонь с одиноко лежащей белой таблеткой. Скотти потянулся, едва не уронив бокал – снайпер, ёпта – рука тряслась. - Я видел суморфа, - сказал он и сунул таблетку в рот. - Почему не сказал? - нахмурился Жан. - Мы ехали, с нами были гражданские, нельзя было спугнуть тварь. А вдруг в ней есть взрывчатка? - Где ты ее видел? - В двух кварталах отсюда. - Ладно, по крайней мере, она еще в Локе. Ночью ее возьмем, если твой дружок не обманет с оружием и машиной. - Мистер Уорд мне не дружок, - сказал Скотти. От кипящего в крови адского коктейля он чувствовал изнеможение. Веньяр одним глотком выпил бокал шампанского и сел напротив. Скотти не мог заставить себя поднять руку, чтобы открыть блюдо с едой, поэтому командир сделал это сам. Под хромированным колпаком были красиво уложенные жареные ребрышки и кучка каких-то овощей. Пахло очень аппетитно, но есть вдруг расхотелось. - Чего этому Уорду от тебя нужно? Что у вас за отношения? - ворчливо поинтересовался командир. - Деловые, а вы что подумали? – снова съязвил Скотти, будто черт его под руку толкал. - А поточнее? Скотти не хотелось говорить об этом, но он понимал, что полковник не отвяжется. Видно, эта тема здорово его беспокоила. - Мистер Уорд предлагал мне работать на него. Жан удивленно поднял брови, пришлось объяснить. - Помните, я рассказывал, как мы отбили завод, и нам разрешили пить, сколько влезет? Ну, в общем, мистер Уорд и подумать не мог, что в нас влезет ТАК много. А как увидел, что мы его коньяк сливаем в бочки и цистерны всем жаждущим… Короче, он был не очень доволен. Тайлер отправил меня успокоить его. - И что же ты сделал такого, что этот тип любит тебя, будто родного сына? – спросил заинтригованный Веньяр. - Подсказал ему схему ухода от налогов, - признался Скотти, - я ее еще в колледже придумал. Не пойму, почему никто другой до сих пор не догадался. Потрясенный, командир не сразу нашелся с ответом. Под его пытливым взглядом Скотти подцепил кусок мяса, но не удержал. Ребрышки шлепнулись в горку овощей, заставив полковника отмереть. - Гений, блин, - фыркнул он, - сиди уже, золотой мальчик, поухаживаю за тобой. У Скотти вспыхнули уши от этого сомнительного комплимента. Жан встал и аккуратно разложил еду по тарелкам. - Приятного аппетита, - сказал он и, взяв салфетку, положил ее на грудь и заправил за ворот футболки. Аристократ, мать его! Райан взялся за вилку и нож. Командир отвалил ему тройную порцию, но аппетит не спешил возвращаться. Ему тупо некуда было возвращаться, потому что живот был занят, блядь, бабочками. Скотти удалось впихнуть в себя едва ли четверть того, что лежало в тарелке. - Я в душ. Можно? - Валяй, - позволил Веньяр, глядя на подчиненного непонятным взглядом. Санузел оказался таким же огромным, как и все в квартире мистера Уорда. Тут была и ванна с гидромассажем, и просторная душевая кабина. В другое время Скотти обязательно опробовал бы ванну с пузырьками, о которой столько слышал, но сейчас ему хотелось побыстрее смыть с себя пот и грязь и завалиться спать. Если, конечно, получится уснуть рядом с командиром. - Цыц! – приказал Скотти ёбаным бабочкам и принялся поспешно раздеваться. Из комнаты доносились шаги и какое-то звяканье – Веньяр убирал со стола. Потом в кухне зашумела вода. Скотти влез в кабинку, закрыл дверцу и некоторое время разбирался с механизмом душа. Десяти программ, по его мнению, было слишком много, чтобы просто помыться. Наконец, он нашел нужную, при которой вода бежит сверху, а не хлещет со всех сторон, нащупал на полке бутылку с гелем для душа и губку. Намылился с головы до ног и замер под теплыми струями, впитывая в себя ощущение покоя и безопасности. Осторожный стук в дверцу кабинки показался громом с ясного неба. Ну какого хера понадобилось от него неугомонному полковнику? - Я сейчас, - крикнул Скотти, выключая воду. Непрозрачное стекло защищало его от глаз командира, но тот не торопился выйти. - Сэр, - Райан приоткрыл дверцу кабинки и высунул голову. Веньяр держал в руках большое бирюзовое полотенце, поглядывая на него с интересом, будто увидел впервые. - Ты чё, стесняешься, что ли? Вытирайся, я отвернусь, - и швырнул в него полотенцем. Скотти машинально поймал. Полковник, издав сдавленный смешок, медленно повернулся спиной. - Вы хоть что-нибудь знаете о личном пространстве, сэр? – наскоро промокнувшись полотенцем, Скотти повязал его вокруг бедер. Светить перед командиром причиндалами не очень-то хотелось. - Нет, - отозвался Веньяр, - в армии как-то не научили. Я ж в колледжах не учился. А в военной академии не принято скрывать от товарищей правду. - Какую, нахер, правду? – запаниковал Райан. То, что говорил его ненормальный командир, не лезло ни в какие ворота. Жан повернулся, поцокал языком, оглядывая его. - Иди сюда. - Зачем? - Ты мне уже больше суток врешь о своем состоянии, - посуровел командир, - неизвестно, сколько нам тут еще зависать, так что я должен знать, что с моим напарником. От этого зависит моя жизнь. Шагом марш сюда! Похоже, полковник остался не удовлетворен предыдущим ощупыванием и вознамерился устроить дубль два, извращенец долбанный! Скотти ничего не оставалось, кроме как, придерживая полотенце, подойти к Веньяру. Теперь они стояли лицом к лицу, но Райан смотрел куда-то в область ключиц полковника, где вдоль черного ворота футболки струилась серебристая цепочка личного жетона. Он застыл, когда обе ладони Жана Веньяра, теплые и пахнущие средством для мытья посуды, легли на затылок. Плавным движением командир огладил его голову. Задержал в ладонях лицо, заглядывая в глаза. Потер большими пальцами скулы, неприятно задев ссадину от удара косомордого. Спустился на шею, обхватил с двух сторон, будто собирался душить, но вместо этого бережно ощупал горло, погладил кадык. Скотти сглотнул. От этой бережности и искренней заботы, с которой командир ловил его реакции на свои действия, бабочки порхали почем зря, но самое неприятное, что на все эти возвышенные вещи тело среагировало совершенно непоэтичным образом. Руки Веньяра переместились на грудь, потрогали грудину, Скотти показалось, что его сердце сейчас проломит ребра и выпрыгнет прямо в руку командиру – так оно колотилось ему в ладонь. - Да что с тобой, черт тебя? – забормотал Веньяр. - Пожалуйста, сэр, - облизнув губы, попросил Скотти. - Что пожалуйста? - Не надо. Я все скажу, слева ребро. Скорее всего сломано, или сильный ушиб. Не страшно, заживет, - быстро забормотал снайпер, низко опуская голову. - И больше ничего, клянусь мамой! - Дай, гляну! - Да не трогай меня! – Скотти сбросил его руки и отвернулся. Из-за каменного стояка пришлось опереться руками на раковину. В подсвеченном хрустальными светильниками зеркале отражалось его пылающее лицо. Веньяр подошел сзади и решительно оторвал его руки от раковины, прижимая спиной к своей груди. - Тихо-тихо-тихо, - зашептал он на ухо Райана, - я все понимаю, ты не хочешь быть слабым звеном. Но ты ж сегодня и так погеройствовал, вон столько народу положил! Все нормально будет, Забияка, все будет путем. Ну? Что скажешь? Да? - Да, - в изнеможении простонал Скотти, откидывая голову ему на плечо. От случайного взгляда в зеркало его повело. Скотти повернулся в руках командира, уткнулся лицом в его шею и крепко сцепил руки вокруг пояса Веньяра. - Ну-ну, все, - тихо увещевал его полковник, - успокойся… Райан зажмурился, будь что будет, - и поцеловал его в шею. Кожа была горячей и немного соленой. Пользуясь тем, что Жан ничего не делает, он покрыл быстрыми поцелуями угол нижней челюсти, колючую щеку, скулу, остановился возле рта, задыхаясь и, наконец, осознавая, что учудил. Яркие серо-зеленые глаза командира таращились на него с каким-то непонятным, диковатым выражением. - Простите, сэр, - обреченно сказал Скотти. – Можете дать мне по морде. Командир кривовато усмехнулся. - Ладно, - ответил он, и Райан зажмурился в ожидании. Рука у полковника тяжелая, как врежет, мало не покажется. Но чего уж, за дело… Веньяр отодвинул его, чтобы удобнее замахнуться. Но вместо удара Скотти почувствовал, как с него сорвали полотенце, а рот накрыли губы командира. Целовал тот неумело и как-то уж слишком ласково. Неуверенно, догадался Скотти, пока еще мог соображать. Если бы эта способность не отключилась, он бы представил, чем это может для него закончиться, но мозг сделался ватным. Перед глазами все плыло, Скотти чувствовал вкус чужого языка на своем языке, ласкающие его рот губы, тяжесть горячих ладоней по пояснице, и это было все, что ему требовалось в данный момент. Но Жан отстранился, разрывая поцелуй. Скотти разочарованно застонал, тряхнул головой, фокусируя взгляд. Веньяр смотрел жадно и тоже дышал тяжело, как загнанный, широкая грудь ходила ходуном под футболкой. Что у него в голове сейчас? Бить будет или снова целовать? Мааать, как они завтра будут смотреть друг другу в глаза-то после такого? Скотти, может, продолжил бы загоняться, если бы рука командира не обхватила его ствол. - Вы… - просипел Райан, боясь шевельнуться, - вы что... - Как говорят русы: «сгорел сарай – гори и хата», - ответил Жан и заработал кулаком. Ему пришлось придерживать Скотти, ноги отказывались служить Забияке. Правда, продолжалось это недолго. Оргазм накатил, сверкнул яркой вспышкой, Райан захрипел, попытался оттолкнуть командира, но не смог и замер, уткнувшись лицом во влажную уже футболку. - Полегчало? – заботливо спросил Веньяр. Скотти скрипнул зубами от невыносимого позора. Падения ниже некуда. - Пойдем-ка, - командир повлек его, голого и еле стоящего на ногах, в комнату. Сдернул с кровати шелка, сбросил винтовку и, аккуратно уложив Скотти, укрыл одеялом, - все-все-все, спи. Отдыхай. - Простите, сэр, - всхлипнув, как мальчишка, прошептал Райан, - я мудак. Жан извинения проигнорировал. - Я сейчас тоже ополоснусь и приду. А ты спи. Это приказ, понял?