Поплачь, полковник, мне в бронежилетку

Четыре года назад в Нарланде бандит Алвано уже дырявил Жану правое легкое. Но тогда особисты кружили за дверями реанимации, подобно ангелам смерти, и, возможно, назло им Веньяр выкарабкался в рекордные сроки. Через две недели его уже перевели долечиваться в тюремный изолятор, и Рэндел, земля ему пухом, усердно допрашивал по два раза в день. Потому-то полковника бесило медленное выздоровление на этот раз. Еще и Дан подначивал: - Ты не торопись, Жано, лечись, сколько потребуется! Ты мне здоровым нужен, понял? К тому же пока все тихо. Кстати, потрудились вы с Забиякой не зря, - Райт оглянулся на сидящего на стуле Скотти, увлеченно разбирающего какой-то хитровыделанный пасьянс. Райан поднял голову и оскалился веселой улыбкой. - Мэри нашла до сих пор неизвестные факторы крови. - И что нам с этого будет? – заинтересовался Веньяр. - Пока не в курсе, Мэри помалкивает, но, кажется, у нас, наконец, наметился прорыв. Что думаешь? - Думаю, мне надо поскорее выбираться отсюда! - Не волнуйся, - осадил его Дан, - лежи. «Скоро» ученых – это не наше с тобой «скоро». - Ты перестал называть ботанов «яйцоголовыми», - заметил Веньяр. - Это же Мэри! Как бы я мог? Кстати, ты знаешь о свадьбе? - О свадьбе? О какой еще свадьбе? – Жан с подозрением покосился на Скотти. Райан сделал вид, что страшно увлечен игрой. - И снова выдохни, дружище, - рассмеялся Дан, - я, как ваш командир… - И господь бог! – поддакнул Скотти, не отрываясь от планшета. - …и господь бог, - посмеиваясь, повторил Райт, - никому не позволю жениться, пока ты тут торчишь. А вот как будешь здоров, сыграем хоть три свадьбы подряд! Забияка почти все время проводил в больнице. Первые дни отлучался, правда, но так, что Жан почти этого не замечал – большую часть времени он спал под наркотой. А когда приходил в себя, Райан был рядом. Однако на третий день, явившись с опозданием и темными кругами под глазами, сообщил, что разгреб начальственный завал и командиру больше не надо беспокоиться о делах. В тот день они дошли до второй базы, несмотря на то, что Жану было все еще больно глубоко дышать и долго целоваться. Но он был благодарен Райану и хотел отплатить ему за старания. Закончив с отчетами, Скотти почти поселился у командира в палате. Сломанное ребро не позволяло ему нести службу, но не мешало болтаться в палате полковника с утра до вечера. Он развлекал его, читая анекдоты из сети, они вместе смотрели фильмы, разговаривали обо всем подряд, стебались над общими знакомыми. В основном, над Таней, приходившей каждый день перед обедом. Танюшка не доверяла больничным поварам и таскала им домашнюю еду. - Мой дар подсказывает, что свадьба будет не одна. - Тут и дара никакого не надо, даже я все вижу! Таня запиналась о больничные тапочки Жана и собирала все косяки. И краситься начала. Стопроцентный признак, что влюбилась. - Если он обидит Таньку, я его убью! – ворчал Жан. Все-таки он знал Таню еще девочкой. Правда, шестнадцатилетней девочкой, которая была той еще занозой в заднице. Но сейчас расчувствовавшемуся полковнику казалось, что он нянчил Танюшку чуть ли не с колыбели. - Ее обидишь, пожалуй! – ржал Скотти, сверкая "вампирским" зубом. – Это же не девушка, а генерал в юбке. Еще один генерал в юбке приходил к Веньяру дважды в день, чтобы осмотреть и в очередной раз отказать в амнистии. Скотти мисс Эйч, хирурга, которая спасла Жану жизнь, люто ненавидел и называл «железной мегерой». Его худое лицо чуть ли не судорога сводила, едва доктор Эйч входила в палату полковника. Доктор Эйч в ответ в упор не видела Райана. Спокойно и равнодушно делала свою работу, задавала необходимые вопросы, что-то меняла в назначениях и в очередной раз отсрочивала выписку Веньяра. К концу второй недели Жан ненавидел «железную мегеру» так же, как и Скотти. Но это ничего особенно не меняло. Полковник Веньяр сходил с ума от замкнутого пространства и бездействия… И от Забияки. - Сэр, время прогулки, - объявила Иззи, тоненькая блондинка в белом халатике, любимица всего отделения. Как такой цветок занесло в военный госпиталь, да еще в хирургическое отделение, Жан не понимал. С ранеными солдатами Иззи нянчилась, как с малыми детьми, бесхитростно принимая скабрезные шутки и откровенный флирт за проявление вежливости и дружелюбия. Скотти называл ее блаженной, но Жану наивная девчушка нравилась больше, чем сексапильные хищницы из ночных клубов. - Прогулка, так прогулка, - полковник послушно поднялся с кровати. - Где сегодня ваш Райан? – спросила Иззи без задней мысли. - Наверное, появилась какая-то срочная работа, - предположил Жан. Медленным, но уже вполне уверенным шагом он добрался до шкафчика, в котором висела его куртка. - Какой у вас хороший подчиненный, так заботится о командире! – похвалила Иззи. – Ой, давайте я вам помогу! Она подбежала, принялась надевать на него куртку. - На улице похолодало, у вас есть шапка, сэр? – ловкие руки застегнули молнию и даже две кнопки на вороте, которыми сам Жан никогда не пользовался. – Если нет, я сейчас принесу. Попрошу у кого-нибудь из ребят… - Есть у него шапка, - появившийся в дверях Скотти оглядел их с Иззи напряженным взглядом, - я специально домой заехал, знал, что понадобится. Он подошел и протянул полковнику его спортивную шапочку. Жан виновато улыбнулся Иззи, которая на это воскликнула: - Очень хорошо! Тогда я пойду, вы тут сами. Но не гуляйте долго, сэр. Простудитесь! - Простудитесь! – передразнил Забияка, глядя ей вслед. Он был раздраженный и осунувшийся, будто не спал всю ночь. - Ты где был? - Да где я только не был, - отмахнулся Скотти и, шагнув к Жану, принялся жадно целовать. Полковник поспешно толкнул ногой дверь, не дай бог кто увидит, все ОВС до последнего солдата будет знать о них с Забиякой. В ответ на движение Скотти прикусил его губу. - Охренел совсем? – спросил Жан, когда Скотти оторвался от него. – Больно же! Какая муха тебя укусила? Райан бешено сверкнул глазищами, на осунувшемся от недосыпа лице они казались неправдоподобно ясными, будто стеклянными. - Чего эта блаженная к вам привязалась? Пусть к другим пристает. - Отставить, - рявкнул Жан, сообразив, что происходит. Открытие его, мягко говоря, не обрадовало, - это чё сейчас было? Ты мне, типа, сцену устроил? Райан поджал губы, потом вымученно растянул в улыбке. - Простите, сэр. Просто... Мне она не нравится. - И дальше что? Теперь к каждой бабе меня ревновать будешь? Скотти молчал, тараня его взглядом. Кажется, сам того не подозревая, Жан получил в его лице огромную проблему. Вздохнув, он протянул руку и, обхватив его за шею, притянул к себе. - Не дури, - потребовал он. - Ладно, - отводя глаза, пообещал Скотти. Тяжко вздохнул. – Наденьте шапку, там и правда дубак. На другой день, когда вечером к нему заглянул Райт, Жан попросил его: - Отправь Забияку на какое-нибудь задание. - Какое еще задание? - удивился Дан. - Какое-нибудь, - раздраженно огрызнулся Веньяр, - чего ему тут целый день торчать? Я и сам в состоянии о себе позаботиться. Или у нас все так шоколадно, что для Скотти нет никакой работы? - Наоборот, - возразил Дан, - в последние дни то тут, то там граждане замечают подозрительных личностей. Как с цепи сорвались! Приходится отправлять ребят, допрашивать очевидцев, просматривать записи с камер. Никого пока не нашли, но и не проверять сигналы нельзя. Если ты не в курсе, Скотти выезжает наравне со всеми. А потом тащится в госпиталь, где работает нянькой у своего бездельника-командира. Теперь понятно, почему он такой дерганый и выглядит, как восставший мертвец. - Теперь в курсе, - вздохнул Жан. Райт приложил пальцы к глазам и помассировал глазные яблоки. Он выглядел не лучше Забияки, но для него это уже перманентное состояние. На фоне своих товарищей валяющийся в больничке Веньяр смотрелся самым здоровым и бодрым. - Заставь его спать и есть, - сказал Жан, - Таньку натрави, Забияка ее боится. - Уважает. - Один хрен! - Он просто благодарен тебе и хочет помочь. «Он просто хочет взять меня измором». Следующие два дня Райан не появлялся. Жан, режим которого теперь позволял ему подолгу гулять, смотреть телевизор с другими выздоравливающими и даже заниматься физкультурой под присмотром инструктора, получил долгожданную свободу, которой с удовольствием и воспользовался. Он наконец узнал, как зовут его соседей по отделению, поболтал с красоткой-инструкторшей о здоровом питании и получил номер телефона для «экстренных консультаций». Прогулялся до вертолетной площадки и откровенно поговорил с мисс Эйч, пригрозив, что скачает на планшет порнушку, если она не отпустит его домой на этой неделе. Скотти пришел вечером второго дня. Ни слова не говоря, закрыл дверь, скинул куртку, ботинки и нагло забрался к полковнику на кровать. Жан, наблюдавший за ним с легким удивлением, вздохнул и поднял одеяло. Скотти благодарно улыбнулся, устраивая голову у него на плече. - Так скучал, - сказал он. Жан не знал, что на это ответить. Он определенно почувствовал облегчение в эти дни. И уж точно не изводил себя из-за разлуки, как Райан. Скотти пригрелся, принялся кончиками пальцев ласкать его шею, ямку между ключиц, обводил подушечкой пальца кадык. Если бы он полез целоваться, Жан бы, наверно, расслабился и не стал начинать этот разговор. Но Райан ничего такого не требовал, он просто лежал рядом и наслаждался этим. Полковник Веньяр не вчера родился и понимал, что происходит. Забияка становился зависимым от него. - Райан, - позвал он негромко. - Я не люблю, когда меня называют по имени, лучше Скотти или Забияка, - ответил тот вполне умиротворенно. - Скотти, я хочу кое-что сказать. - Очень внимательно слушаю, пальковник, - он поднял лохматую голову и широко, светло улыбнулся. Только что, пять минут назад, Райан выглядел умирающим от усталости, и вдруг – бодр и лучится хорошим настроением. Словно Жан был аккумулятором, который подпитывал его подчиненного. Веньяр зажмурился, собираясь с мыслями. - В общем, если мы и дальше собираемся встречаться, нужно обсудить правила, - сказал он. - «Если»? – переспросил Скотти. - Ключевое слово «правила». - Я вас слушаю, - улыбка погасла. - Правило первое: ты никогда не забываешь, что ты мой подчиненный, - решительно сказал Жан. Плавали, знаем, как этот экстремал умеет нарушать распоряжения и обсуждать приказы. - Принимается, - не стал спорить Скотти. - Правило второе: наши отношения остаются между нами. В ответ Райан сделал большие глаза: - Я вообще-то и не планировал звонить в «Ориматаймс» и сливать в сеть хоум-видео. - Откуда ты вообще про хоум-видео знаешь, гений малолетний? – Жан легонько щелкнул его по лбу. – Я говорю про всех наших, Дана, ребят, Таню и Шику… - Да понял я, не дурак. Никто ничего не узнает! – нетерпеливо перебил Скотти. - И последнее: я не готов отказаться от секса с бабами, - этот пункт был самым сомнительным, но Жан всегда считал, что лучше горькая правда, чем сладкая ложь, - ты, думаю, тоже. Скотти помолчал. Положил голову обратно на плечо Веньяра и прикрыл глаза. - А если я – готов? – спросил он, дыша прерывисто. - Скотти, - Жан взъерошил его волосы, - тебе двадцать пять. Давай будем реалистами. Мы оба мужики, я не могу подарить тебе кольцо в знак верности, нам придется врать друзьям и сослуживцам. Нужна тебе такая жизнь? Да тебе первому надоест! - Тайлеру же не надоело! – зло возразил Райан. - Да откуда ты знаешь? Свечку над ним держал? Ладно, - Жан притянул его, позволяя распластаться на себе – грудь уже почти не болела, - поживем – увидим. На другой день мисс Эйч объявила о долгожданной амнистии. Перед этим, правда, пришлось попотеть. Время до обеда заняли тесты и анализы, знакомая процедура освидетельствования на этот раз тоже показалась затянутой. Обливаясь потом на кардиотренажере, облепленный кучей датчиков, Жан думал, что быть подозреваемым в государственной измене иногда куда выгоднее, чем начальником секретного отдела разведуправления. Тогда его всеми правдами и неправдами выдергивали с больничной койки, доказывая, что здоров и может давать показания. Сейчас все будто сговорились, чтобы навеки запереть в госпитале. После обеда измученный полковник вернулся в свою палату дожидаться вердикта комиссии. Взвинченный донельзя, Жан ходил из угла в угол, матерясь сквозь зубы и призывая все небесные кары на головы нерасторопной комиссии. Ведь ясно же, что разрешат служить. Райт с пулей в голове по гарнизонам мотается, и ничего! А ему всего-то кусочек легкого отрезали, ерунда какая! Но на душе все равно было неспокойно. - А что же вы на обед не пришли? – Иззи замерла в дверях палаты с таким трагическим выражением на лице, словно, пропустив обед, Жан немедленно должен был умереть. - Да не хотелось что-то. - Тогда не хотелось, а потом захочется, - всплеснула руками добрая девочка и тут же нашла выход, - а я сейчас вам кипяченого молока принесу. И пряников. Я сейчас, быстро. Полковник не успел ничего сказать, а она уже унеслась. Вернулась спустя пару минут с подносом, на котором стояла большая кружка и лежал пакет с пряниками. - Вот, кушайте, - улыбаясь, сказала она, - приятного аппетита! Как ни странно, Жан тут же ощутил волчий голод, совсем как в Ходхольме, когда они с Забиякой больше суток тянули на сухарях и пастилках. А Скотти еще и не знает, что Жана выпускают. Мотается по Перекрестку в поисках террористов, бедолага. Вчера он так и уснул в кровати Веньяра. Жан не стал его будить, задремал сам, а когда проснулся, Райана уже не было. - Смотри, что у меня есть! – вошедший Дан помахал пластиковой папкой с заключением. - Как ты ее добыл? – вскочил обрадованный Веньяр. - Пригрозил этим бюрократам, что пожалуюсь Рагварну, - признался Райт, - и знаешь, сработало. - Потому что ты везунчик! - Допивай, что ты там пьешь, и поехали домой, - Дан белозубо скалился, - все уже там, ждут только нас. Жан одним глотком допил молоко, под смешок товарища стер с губ молочные усы и схватил куртку. Райт шагнул к нему и порывисто обнял. - Мне тебя не хватало, друг. Не попадайся больше! - Вот уж дудки, - проворчал тронутый Веньяр, - сюда я больше не вернусь. Лучше пусть сразу грохнут. - Поговори мне еще! Я тебя сам грохну! – Райт наконец отпустил его и подтолкнул к дверям. Домой ехали, как всегда, под охраной «Зеты», и обычно молчаливые охранники сегодня просто блистали красноречием. Жан смело записывал это на свой счет, представляя, как встретят его домашние. Может, это было каким-то гребаным самообманом, но он давно называл семью Дана своей. И сам давно стал своим для Тани, Шику, Вики и ее детей, а теперь и для Скотти… Жан вдруг понял одну классную вещь: у них сегодня будет ночь. Первая настоящая ночь. И он сделает все, чтобы Забияка не забыл ее никогда в жизни. В доме царил переполох, словно сегодня наступило Рождество, а они пригласили на праздник самого Императора, да еще в сопровождении командора Рагварна. Веньяра чуть не сбили с ног сначала дети, потом Таня и Шику. Мэри подошла поцеловать в щеку. Уступила место Вики, которая нежно обняла Жана и шепнула: «Слава богу, обошлось!». Когда же полезли обниматься Албанец и Боцман, Дан решительно пресек нежности: - Пожалейте его ребра! Давайте уже за стол, а? Жан оглянулся, обвел глазами всех присутствующих: - А где Забияка? - Я ничего не мог сделать, Жано, - Дан смотрел прямо и твердо, - он был как кремень. Пришел утром, сказал, что хочет перейти под мое начало. Попросил трехдневный отпуск. Потом Таня позвонила, сказала, что собрал вещи и ушел. Жан сидел, безвольно свесив руки между коленей, и смотрел на друга, как на врага. - Не надо было его отпускать! За ним хоть зеты приглядывают? - Приглядывают. И то хлеб, можно будет выяснить, где поселился психанувший не по делу снайпер, и поговорить по душам. Полковнику было что сказать Райану Скотти. Хотя бы о том, что так, за спиной, дела не делаются. Решил его бросить, мог бы и предупредить. А если чем-то недоволен, тоже надо было сказать. Взрослые же люди, обсудили бы, нашли какие-то пути, мать их, компромиссы… - Расскажешь, что у вас случилось? – спросил Дан. - Да ничего не случилось, - отмахнулся Веньяр. Ну не рассказывать же лучшему другу неприглядную правду. – Понятия не имею, с чего он взбрыкнул. - Ты, главное, не волнуйся, Жано, - с сочувствием похлопал его по плечу товарищ, - все с Забиякой хорошо. Ну, не сработались, бывает. Я тебе Ндочи отдам. - Да не надо мне Ндочи. Я с Райаном поговорю. - Попробуй, - проговорил Дан, - он к тебе привязан. Ты знаешь, что было в Локе, когда тебя подстрелили? - Он убил снайпера, который меня продырявил. - Снайпера, пятнадцать человек и одну БМП с экипажем. И все это за пять-семь минут. - Это невозможно! – за двадцать лет боевого стажа Жан Веньяр никогда не видел такой эффективной снайперской стрельбы. - Нет ничего невозможного, если охренеть до нужной степени, - вздохнул Дан. Жан опустил лицо в ладони. Он не понимал, почему Скотти ушел, и оттого было больно. Больно и обидно. Завтра он найдет Райана и поговорит с ним, объяснит, что тот зря ушел, все у них еще будет хорошо. Да иначе и быть не могло, что бы там этот ненормальный себе ни придумал! - Иди отдыхать, Жано, - посоветовал Дан, - иди. - Иду. Все у них с Забиякой будет прекрасно. Лучше всех. Жаль только, что этой ночи не вернуть.