Последнее танго в Париже

С модного показа я вернулась с приятной усталостью и ненавязчивой болью в ногах. До завтра, сумка Прада, до свидания, туфли Диор и прощай, платье Валентино — подарок Гаравани для сегодняшнего вечера. Больше мне это все не понадобится. Нужен только легкий халат, удобная кровать и стакан виски. Нужен треск камина, любимый человек, который обнимал бы за плечи. Не нужен блеск, не нужны вспышки фотокамер, нужен уют… Мне надоело притворяться идеальной. Надоело вставать на два часа раньше и собираться на час дольше. Мне больше не нравится это все. Надоело притворяться холодной и жестокой, надменной стервой. Осточертело льстивое угодничество, раболепство, подхалимство, которое с таким презрением оказывали люди моей персоне. Но кому я смогу показать себя настоящую? Ведь для всех я бесчувственная, черствая и циничная. А эта девочка? Андреа… работает ассистенткой уже год. Как долго она ещё будет прислуживать мне? Так же любезничать, со всем соглашаться, терпеть унижения и оскорбления. Неужели у неё нет своей личной жизни? Опустошаю первый бокал виски, теперь можно заняться делами. Проверяю почту, отлично. Адвокат Стивена прислал документы для развода. Тяжело вздохнув, прикрываю глаза. Сама того от себя не ожидая, начинаю всхлипывать, готовясь разрыдаться. Наливаю виски, тут же осушая бокал, слезы текут по щекам не переставая. Я и забыла, когда плакала в последний раз. Сползаю на диван, рыдая так, что забываю дышать. С силой ударяю кулаком по столу, надеясь, что боль поможет прийти в себя, рука раскраснелась и слегка припухла, но лучше не стало. Спустя время истерика прекратилась и только всхлипывание нарушало гробовую тишину. Радовало одно — Миранда Пристли — человек, человек у которого тоже может быть неадекватное, неконтролируемое, взрывное поведение с криками, слезами, плачем и неуравновешенностью. Как же приятно иногда дать волю своим чувствам. Это был крик души. Именно души, значит я не продала ее дьяволу, как думают все вокруг. Сейчас мне нужно было утешение, поскольку я уже была не способна справиться с эмоциональными проблемами другими способами. Я просто устала. Сильная и волевая женщина, которая взвалила на свои плечи множество забот и проблем. А я так старалась, но все труды оказались напрасными. Скучаю… не знаю по кому, но скучаю. Почему я не могу позволить себе такой роскоши, как прижаться к кому–нибудь, свернуться клубочком у кого–нибудь на коленях? Я привыкла к одиночеству. Даже если меня окружали мужчины, нужны они были только для удовлетворения моих потребностей и жажды ласки. В коридоре послышалось шуршание. Звук становился громче, как бы его не пытались подавить. В конечном итоге что–то с грохотом падает на пол. — Андреа, — тяжело вздыхаю. Когда эта девочка перестанет быть такой неуклюжей и неловкой? — Стивен не приедет, — почему именно она? Почему я решила довериться этой пугливой девчонке? — О, Стивен не… значит мне не надо встречать его завтра в аэропорту? — она в привычной манере тянется к своему блокноту. Интересно, она записывает туда только мои поручения или иногда оставляет записи о том, как ненавидит меня? — Ну, если после разговора с вами он отменит развод, тогда, да, хватайте смело. Вы ведь такая хваткая, так что — апорт! — она меня внимательно слушает, искренне хочет поддержать, а я снова причиняю ей боль, пытаясь съязвить. Миранда–Миранда, ничему тебя жизнь не учит. — А, когда мы вернёмся в Нью–Йорк, нужно будет связаться с Лесли, чтобы пресса не поднимала большой шумихи вокруг…этого… Ещё один развод… — прикрываю глаза, чтобы сдержать слезы. Нет, этой девочке достаточно роскоши на сегодня. Я делюсь с ней своими проблемами, до сих пор не понимая зачем. — Подарок для жёлтой прессы. Представляю, что они обо мне напишут: «Сатана в юбке. Одержимая карьерой. От Снежной Королевы сбежал очередной мистер Пристли». Газеты должны мне отчислять проценты. Ещё бы. Такой объём продаж! — нервно усмехаюсь. — Очередное разочарование, очередной обман… Ушёл… Ну, ладно. Главное… главное — сейчас сообразить, куда посадить Донателлу… — в сторону всю эту лирику. Нужно возвращаться к работе. Андреа что–то мямлит в ответ, пытается даже пожалеть меня. Приятно… едва уловимо улыбаюсь уголком губ. Эта девочка так похожа на меня. Алкоголь растёкся по венам, постепенно я стала чувствовать себя какой–то ватной куклой. Пора заканчивать это мини–совещание и идти спать. Если сегодня удалось избежать вечернего банкета, то завтра мне придётся блистать перед камерами. Проходя мимо девушки, зачем–то касаюсь ее плеча. От неожиданности она вздрагивает, ей было приятно. Мысленно усмехаюсь самой себе. Что она во мне нашла? Закрываюсь в ванной, нужно немного освежиться. Холодные струйки воды бьют по телу. Завершив все процедуры по уходу, придирчиво рассматриваю свое отражение в зеркале. Нескромно должна заверить, что для моих пятидесяти с небольшим, выглядела я довольно неплохо: чуть выше среднего роста, точеная фигура; гладкая кожа, губы не утратили свежести и так же манили своей привлекательностью, упругая грудь, талия, которая соотвествовала всем модельным меркам, ещё бы она не соответствовала, ведь до того момента, как Андреа стала работать в редакции, все девушки, работающие в журнале придерживались нулевых размеров и я была не исключением. Закутываюсь в халат и неспешно иду к кровати. — Я не трону, эту девочку, — начинаю вести диалог сама с собой. — Нет, я не позволю себе, я не упаду так низко и не буду портить ей жизнь. И потом, не забывай о том, сколько тебе лет. А она? Она так невинна, так юна, и, наверное, все ещё верит в пречистую любовь. Андреа станет моим напоминанием о том, что я живая, что хочу! — неловко опускаю глаза вниз. Спустя пару минут без зазрения совести начинаю себя ласкать. Немного плотского удовольствия сейчас не помешает. Чуть раздвигаю ноги и продолжаю страстную пытку. Пальцы проникают все глубже и глубже. Тихие стоны переходят в сладостные вскрики. Свободной рукой захватываю грудь, жадно сжимая ее. Дыхание сбивается, ускоряю движения, содрогаясь. Рассудок помутнел, перестаю понимать, что происходит. Есть лишь дрожь тела, не дающая пощады. Довожу себя до оргазма и в изнеможении откидываюсь на подушки, блаженно прикрывая глаза. Мгновенно проваливаюсь в сон. И снится мне эта девчонка. Она обнимает меня, жалеет, ее пальцы скользят по спине. Просыпаюсь с прижатой к груди подушкой и зажатым между ног одеялом. — Насколько нужно быть неудовлетворенной, чтобы возбудиться от одной мысли о ней? Ничего, кто–кто, а я себя в рамках держать умею. Откидываю одеяло в сторону, делаю глубокий вдох и поднимаюсь с постели. Впереди новый день. После душа и легкого завтрака в номер, который пришлось заказать самой, так как телефон Андреа был отключен, начинаю приводить себя в порядок и готовиться к встрече. Я точно помнила, что с утра должна была с кем–то где–то встретиться. И когда я только перестала быть самостоятельной? Я настолько приучила себя к своим ассистенткам, что давно перестала распоряжаться своей жизнью. Вот и сейчас, уже десять минут как я пытаюсь дозвониться до Андреа, телефон по прежнему выключен. Может быть, с ней что–нибудь случилось? Или она потерялась в городе, или ее ограбили, а я элементарно не имею понятия в каком номере она живет. Дрожащими пальцами набираю номер стойки регистрации. Через минуту на мой звонок отвечает девушка. — Я не могу дозвониться до своей ассистентки. Мне нужно узнать в каком номере она проживает. — как обычно, без церемоний, игнорируя приветствие, отдаю поручение. — Это конфиденциальная информация, мадам, к сожалению, мы не можем ее вам предоставить, — от одного только «мадам» меня передергивает, что говорить о самом отказе. — Сейчас без работы останется не только моя никчемная ассистентка, но и вы. Пригласите к телефону управляющего. — сквозь зубы проговариваю я. — С какого номера звонят? — слышу голос мужчины по ту сторону провода. — Королевский люкс. — невозмутимо отвечает девушка. — Ты что с ума сошла? Быстро выполняй! — Но она просит сказать в каком номере остановился наш гость. — Ты хоть знаешь, кто это и что она может с нами со всеми сделать? Дай сюда! — видимо их дискуссия закончилась и управляющий просто выдернул из ее рук телефон. — Bonjour, мадам. Может быть, мне подняться и открыть вам номер универсальным ключом? — Назовите мне номер, в котором проживает Андреа Сакс, — вся эта ситуация начала выводить меня из себя. — Oui, мадам! — У вас проблемы с памятью и вы не помните моего имени? — Non, мадам, — смутился мужчина. — Вот и обращайтесь ко мне по имени. — Oui, мадам! — Идиот! — прошипела я в трубку. Когда мне, наконец, удалось узнать в каком номере живет Андреа, я была вынуждена спуститься к ней. Нервы были на пределе и я со всей силой стукнула по двери. Вчерашний удар по столу дал о себе знать и руку охватила пронзительная боль. Дверь медленно открылась и на порог, потирая сонную мордашку, вышла Андреа. — Доброе утро, Миранда, — она протяжно зевнула, не до конца осознавая происходящее. — Миранда! — она вскрикнула, тут же взбодрившись. — Я надеялась, что вы умерли, иначе я просто представить не могу другого объяснения, почему вы не отвечали на звонки. — я распахнула дверь, бесцеремонно врываясь в номер. Что говорить, не королевский люкс. — Миранда, простите, я выключила телефон и совсем забыла, — девушка замешкалась, а на ее глазах стали выступать слезы. — Из–за вас я пропустила встречу. Мне не подали машину во время, водитель понятия не имел куда ехать, а ещё повара напортачили с моим завтраком. — сквозь зубы проговариваю я. Девушка нервно кусает нижнюю губу, на щеках засохли следы потекшей туши. — Андреа, как долго вы собираетесь прикрываться халатом? Идите и переоденьтесь. Немедленно. — она притупленно осмотрела свой внешний вид и покраснев, скрылась в спальне. До меня доносится аромат ее парфюма, смешанный с запахом тела. Я чуть не застонала от переполняющих эмоций. Аромат взбудоражил меня. Чувствую, как увлажняюсь. И к своему стыду не могу отвести взгляд от девушки, которая стоит ко мне спиной, пытаясь надеть на себя платье. Растрёпанные волосы, изгиб талии далёкий от идеала, широкие плечи, упругая задница. Какая задница. Как же хочется ухватиться за эту попу. Сжать. Делаю глубокий вдох и с трудом пытаюсь отвести взгляд. — Андреа, сегодня у меня встречи с дизайнерами, фотографами и парочкой новых спонсоров. Выделите для каждого максимум времени и предоставьте мне, наконец, мое сегодняшнее расписание. Предупредите водителя о всех местах, которые я должна буду посетить и обязательно зарезервируйте столики в моих любимых ресторанах. Подготовьте мое платье на вечер и заберите туфли у Маноло. И на сегодня вы можете быть свободны. — Что? Вы меня увольняете? — девушка в полной растерянности выбежала из спальни. — Пока нет, сегодня я целый день проведу за переговорами, а вечером меня ждут на закрытом приеме. Поэтому я не хочу, чтобы вы путались под ногами. И включите свой мобильный телефон! Это все. — девушка явно недоумевала, поэтому самое время для того, чтобы покинуть номер. Поднимаюсь к себе и первым же делом принимаю душ, немного ласки и зуд в паху пройдёт, я уверена. — Эта девчонка сведёт меня с ума, — вскрикиваю от охватившего меня восхитительного чувства наслаждения. «Наивысшая степень извращения» — думаю про себя, обтираясь полотенцем. День выдался насыщенным. За обедом в компании Ирва я уладила все дела, касающиеся журнала и остаток свободного времени потратила на встречи с дизайнерами, просмотрела эскизы новых коллекций, приметила пару вещей для следующего выпуска журнала. Мне не понравились модели, которые Найджел отобрал для фотосессии, поэтому пришлось выбирать лично. Избавившись от одной проблемы, изолировав Андреа, я поспособствовала появлению другой. Мне нужна была ассистентка, поэтому идея попросить редактора французского журнала предоставить кого–нибудь на один день показалась мне безобидной. Но по–видимому отдел кадров что–то напутал и вместо толковой помощницы мне прислали бестолковую. Она раздражала одним только присутствием, что говорить о том, что она не понимала меня с полуслова, задавала глупые вопросы и пять раз перепутала кофе, который я предпочитаю. В отель я вернулась уставшей, изнеможенной и разъярённой. — Сама виновата, не нужно было отстранять Андреа от работы, — начинаю разговор со своим отражением в зеркале. — А что мне ещё оставалось делать? Я физически не могу находиться с ней рядом. — тяжело вздыхаю. Больше всего на свете сейчас хотелось принять тёплую ванну и лечь спать, но мне непозволительно пропускать сегодняшний банкет хотя бы потому, что его устраивают в мою честь. Платье висело на самом видном месте. Андреа знает, что я начинаю злиться, когда мои вещи лежат не на своих местах. Донателла любезно предоставила мне платье на вечер, надеюсь, оно будет впору, ведь я так и ни разу его не примерила. К моему несчастью, вот уже полчаса я пытаюсь расправиться с молнией на платье. Слишком тугой замок. Эх, Донателла, за что ты так надо мной издеваешься? Я вынуждена буду выразить своё недовольство Версаче. — Черт бы побрал всех стилистов! Куда они подевались? — раздраженно кричу в пустоту. Краем уха слышу, как дверь номера открывается и кто–то уверенно направляется сюда. — Миранда, вот ваши туфли, Маноло приносит свои извинения за ожидание, — она замирает в дверном проёме, смущенно потупив глаза в пол. Конечно… то ещё зрелище. Полуголая начальница стоит посреди комнаты, невозмутимо прикрывая платьем обнажённую грудь. — Вы упали и стукнулись головой об асфальт? Чего замерли, застегните мне платье! — одариваю девушку злобным взглядом. — Да, сейчас, — она растерянно подходит и касается моей оголённой спины. Меня пронзил холод. Ее ледяные пальцы забрались под одежду и обжигали кожу. Аромат девушки окутал меня. Внутри все сжалось. Ощущаю, как кружится голова, ноги подгибаются. Дрожащей рукой она прижала лиф платья к груди, чтобы корсет сел точно по фигуре. Девушка стоит сзади слишком близко, так близко, что я чувствую ее горячее дыхание на своей шее. Между ног уже привычно влажно. Ничего не меняется. Легкая дрожь, которая держит в напряжении мое тело. За это время я успела сто раз проклясть Донателлу, платье и этот чертов замок. Я понимала, что ещё немного и я взорвусь — сгорая от желания, чувствуя смущение и безумное желание. Я нуждалась в большем. Мне нужно было чувствовать ее обнаженную кожу, чувствовать прикосновения. Это было наваждение, иначе ничем другим невозможно объяснить то, как реагирует мое тело. — Вот только что с этим делать? — тяжело вздыхаю. — Конечно, двигайтесь как можно медленнее. — пытаюсь придать своему голосу строгость. — Вы же знаете, как я это люблю. — до чего двусмысленно прозвучала данная фраза. Спустя целую вечность, как мне показалось, девушке удаётся застегнуть молнию. Резким движением я посмотрела на неё через плечо, от чего наши губы почти соприкоснулись. Андреа все ещё крепко держала меня рукой за бедро. Неторопливо поворачиваюсь к ней лицом, неспешно поддеваю пальцами ее подбородок, заставляя поднять голову, ее карие глаза горели от желания. Я обещала себе, что не испорчу жизнь этой девушке. Я сделаю все, чтобы эти реакции закончились. Нужно просто кого–нибудь себе завести, чтобы, наконец, утихомирить этот зуд. Девушка продолжала ждать, что я сделаю шаг ей навстречу, но так и не дождалась. Сдержанность, рассудок, который все ещё был со мной, не изменили мне. — Андреа, вы должны собрать свои вещи и первым же рейсом вернуться обратно в Нью–Йорк. К моему приезду заявление о вашем уходе должно лежать у меня на столе. Это все. — разворачиваюсь и ухожу, и позой, и гордой походкой выражая все ту же строгость. Меня уже ждали на банкете. Снова безупречная причёска, идеальное платье, наигранная приветливость, пустые разговоры. Я всегда считала, что нужно быть сильной, идти к цели, никогда не сдаваться. Вот я и была сильной слишком долго, была стойкой. Слишком долго. Учила быть сильными всех вокруг, потому что в глубине души знала, я — самая слабая. Снова фальшивая улыбка, ведь если всегда улыбаться, никто не будет знать о моих чувствах. И я улыбалась. Даже сейчас, в шаге от того, чтобы упасть и расплакаться, снова беру себя в руки. Снова улыбаюсь, пытаясь быть сильной или хотя бы казаться такой. — Миранда! Прекрасно выглядите! — Как ваш журнал? Работа, наверное, кипит. — С вами все хорошо? — Да, все просто чудесно, — отвечаю сквозь звонкий смех и мелодичный звон хрустальных бокалов шампанского. И никто не видел, даже представить себе не мог, сколько чувств во мне боролось за секунду. Сколько мне стоило усилий оказаться там, где я сейчас. И даже пройдя через все, я стремлюсь ещё выше. Я не сдаюсь и не сдамся. Я давно стала льдом. Айсбергом — холодным и непробиваемым. Но сейчас мне приходится бороться со своими страхами и предрассудками. Силы скоро закончатся, я не смогу подняться ещё раз, страдания не прекратятся никогда. Неудача за неудачей. Слишком сложно. Слишком больно. Слишком бессмысленно. Я ушла, оставляя ее одну там, а вместе с ней и кучу вопросов. Могли бы мы стать любовниками? Или эта страсть навсегда останется неудовлетворенной? Я могу быть чем и кем угодно. Но почему хоть раз в жизни я не могу выбрать для себя образ счастливой женщины?