UnderVille

Фриск очень часто спала в автобусе, чтобы скоротать часы, бесчисленно тянущиеся во время дороги. Негромкая музыка в наушниках никогда этому не мешала, а даже напротив, способствовала. А особенно теперь, когда её увозили так далеко, как, казалось, невозможно. Трасса длилась без конца, встречая на своём пути только грузовики с промтоварами, да и то только иногда. Её несло и несло вперёд, навстречу высокой горе. Кажется, сквозь неё, через тоннель, должно проходить шоссе. И именно за ней должен начаться округ Андервилль. - Тра-ла-ла. Хот-догов не бывает слишком много. Жаль, что это неправда. Фриск плохо понимала, о чём говорил водитель, но это определённо было довольно забавно и могло неплохо скрасить поездку. Автобус к этому моменту уже давно пустовал, все предыдущие пассажиры высадились гораздо раньше. Похоже, мало кто вообще знал, что есть ещё одна остановка. Фриск не слишком радовалась тому, что из-за работы приходится ехать в такую глушь, но, с другой стороны, с правильным подходом к жизни ничего не случится? И потом, перед этой поездкой мама раз пятьдесят сказала что-то о том, что надо быть как можно настойчивее, увереннее. Решительнее. Да, кажется, именно это слово мама и использовала. - Тра-ла-ла. Не шарься за чужими домами, а то могут перепутать с мусоркой. Фриск приоткрыла сонные глаза, замечая, что тоннель в горе они уже давно миновали. Интересно, её кто-нибудь встретит там, в городе? Она ведь всё-таки приезжая, перевелась из родного городка ради работы. По идее, её должен будет встретить кто-то из коллег. А даже если и не так, Фриск всегда умела легко ориентироваться на месте и эмпирическим путём находить выход. Как-то раз родственники взяли её с собой в поход, а потом забыли в лесу. Полиция три дня искала, а в итоге потерявшаяся девочка нашлась сама, совершенно спокойно вернулась домой и легла спать. Вот и теперь она не слишком волновалась об этом. Из любой ситуации есть выход. - Приехали, незнакомка, конечная. Билет она уже давно оплатила, так что теперь осталось просто покинуть пустой автобус и сойти на одинокую бетонную станцию, обрамлённую старым деревянным забором. - Спасибо вам большое. - Возвращайся когда-нибудь! Тра-ла-ла. Автобус просто развернулся и поехал прочь, снова минуя пещеру в горе. И только когда остатки выхлопного газа развеялись, стало понятно, как же здесь холодно. Порывы ветра будто бы проникали под пальто, уходя дальше, в кожу, и размусоливаясь промеж рёбер. Короткие тёмные волосы мгновенно встали ворохом, и Фриск сжалась, хватаясь тонкими пальцами за забор. Ей было уже девятнадцать, а выглядела она почему-то почти как подросток. Плюс и роста была невысокого, вся в маму. Ботинки на меху медленно, но верно стали погрязать в чём-то, что только отдалённо могло напоминать воду. Старая бетонная тропинка пролегала, по-видимому, через болото. Когда-то эти места славились большим количеством озёр, которые теперь, судя по всему, либо зацвели от времени, либо просто засорились. Об этом свидетельствовал тот факт, что воды не было видно совсем. Смесь грязи, пены и радужных разводов кое-где не внушала никакого доверия, а также дала понять, что с этой бетонной дорожки лучше даже не пытаться сходить, если не желаешь быстро и скоропостижно утонуть. А с этим Фриск не спешила пока что. Кажется, в ширину эти измученные воды простирались очень далеко. Всё это напоминало одну большую и очень глубокую лужу, из которой растут редкие кусты и иногда видны большие кучи жёлтой пены. Всё было бы не так уж и плохо для девушки, которая привыкла не мыслить пессимистично, если бы не адский запах, что стоял над болотами. Это был бензин, никаких сомнений. Она не имела понятия о том, сколько же его туда влили в своё время, но если вода кое-где и виднелась, то вся она была затянута радужной машинной плёнкой, которая беспокойно рябила от каждого порыва леденящего ветра. Что ж тут добавить, округ явно не выглядел приветливым. Но, с другой стороны, ей, вроде бы, и не надо к нему привязываться? Надо только делать своё дело, а именно – быть кем-то вроде секретаря. Секретаря и постоянной помощницы для некоего Меттатона. С ним она была знакома лишь заочно и практически ничего не знала об этой личности. Но увидеться с ним, так или иначе, рано или поздно придётся. Наконец, бетонная дорожка стала заканчиваться, выходя на мостовую, выложенную камнем вперемешку со старым мхом. Странно, но в этой части города было почему-то пустынно. Да и дома явно не выглядели населёнными, да и вообще жилыми. Окна были выбиты, а мебель из них вынесена. Только редкие коты иногда пробегали мимо, шугаясь Фриск. Она неспешно шла, попутно оставляя следы от грязных ботинок на камешках. И вовсе не догадывалась о том, что её заметили, как только она ступила на улицы. Её преследователю было полных семнадцать, он был почти всегда невидим и неслышим. Никто никогда не мог уловить, как он перемещается по старым кирпичам нежилого района, как лазает по лестницам большого города и как прыгает по крышам. Хоть он и понимал, что совсем скоро ему придётся показаться и отметить, кто же приехал в этот раз? Немного оказывается смельчаков, что преодолевают этот город, а потом его ещё и покидают. Андервилль находится в такой глуши, что мало кто вообще знает о его существовании. Он помнил только последних шестерых, которых встретил здесь. Это, кажется, было так давно. Но, так или иначе, этому чужаку, что так старательно кутается в тёмное пальто, придётся его заметить. Юноша сам возник перед ней, неожиданно выскочив на мостовую из разрушенного дверного проёма. Сперва глаза заискрились удивлением, а после сощурились в приятной улыбке. Длинные волосы были приятного пшеничного цвета с лёгкими вкраплениями чёрного в области корней, спадали на плечи неаккуратными прядями. Почему-то смотрелись они слишком уж неестественно, будто бы были слегка приподняты от черепа. Да и причёсывал он их тоже не сегодня, и даже не вчера. Белая рубашка выглядела так, словно кто-то заботливый только что её накрахмалил, как и клетчатые зелёные брюки на подтяжках. На тонкой бледной шее мальчишки болтался кулон в виде забавного золотого цветка с шестью лепестками. Подвеска эта была старая и потрёпанная, но, кажется, весьма дорогая для него отчего-то. - Приветик! – он тепло и приятно улыбнулся, потешно моргая и без стеснения рассматривая приезжую. Перед ним предстала молодая девушка, лишь чуточку старше его самого, но уже точно совершеннолетняя. Она не была высокого роста, а потому он даже оказался чуточку повыше. Кожа девушки была смуглой, но не слишком тёмной, что довольно занятно сочеталось с её округлым лицом и полуприкрытыми глазами. Иногда веки опускались настолько низко, что казалось, будто она и вовсе их закрывает. Из-под тоненького пальто торчал кусок сиреневой рубашки, видимо, воротник, а также развевающийся синий шарф. Неровное, рваное каре тёмно-шоколадных волос не было покрыто ничем и летало на ветру, словно вот-вот сорвётся вместе с головой приезжей. Плотные колготки опоясывали ножки, а завершали композицию перепачканные грязью и известью коричневые ботинки на меху. Похоже, гостья не была особо разговорчива. Или просто слишком стеснялась? Так или иначе, в ответ она просто нерешительно кивнула, стараясь улыбнуться ему в ответ и не показывать своего никчёмного волнения перед новым местом. - Я Флауи, - Фриск подивилась про себя, что за имя такое? Должно быть, его родители были с фантазией, - Ты ведь здесь впервые, не так ли? - Ага, - она наконец ответила, разомкнув губы, - Меня зовут Фриск. Прости, я что-то немного перенервничала. - О, я был уверен, что ты в растерянности, - он подхватил девушку под руку, всё ещё улыбаясь, словно ребёнок, - Я слышал о том, что сюда едет новичок, вот и решил встретить тебя. Кто-то же должен объяснить тебе, что тут к чему, верно? Сердце Фриск стало медленно подтаивать. Этот паренёк явно не из её фирмы, но он хотя бы имеет доброе намерение помочь. Дать ей сориентироваться здесь, отойдя, наконец, подальше от запаха бензина. А потому она даже и не подумала переживать об этом. Пускай у юноши не самый приятный голос – да, он был уж слишком высоким, почти писклявым, словно Флауи нарочно кривляется перед кем-то. Главное ведь то, что он хочет сказать. Местность понемногу менялась, заброшенные дома заканчивались, а дорога, выложенная камнями, уходила дальше, видимо, в город. - Станция далековата от Андервилля, в этой части округа давно никто не живёт. А я тут иногда гуляю, раз уж здесь никого. Вот эта дорога ведёт в центральную часть, мы называем её Хотлэнд. Там вроде бы и твоя корпорация находится? Её ни с чем не спутаешь. - А я уже и испугаться успела. Думала, что вообще выхода не найду в этих домиках. А тут что же, вообще никто не живёт? Почему? - Сама посмотри, - Флауи развёл руками, которые, как подметила Фриск, оказались ну очень тощими, - Болото расползается всё шире. Дома по одному уходят в него. Кому это понравится? Да и бензином тут несёт так, что любые цветы подохнут. Вот и свалили в город. Непринуждённый разговор всё длился и длился, они вышли на дорогу, что вела в Хотлэнд. Кажется, здесь ситуация была гораздо лучше – болото ещё не добралось сюда своими едкими парами, и небольшая развилка была высажена красивыми золотыми цветами. Это были невысокие декоративные подсолнухи, за которыми тут регулярно кто-то ухаживает. И отчего-то здесь Флауи остановился. Он коротко взглянул на девушку, встретив её вопросительный взгляд: - Хоть убей, не знаю, кто их тут высадил. А что за цветы, не подскажешь? А то я не очень разбираюсь, - его лицо приняло немного расстроенное выражение, словно он хотел бы наверстать упущенное. - Конечно. Иди сюда, я покажу, - Фриск присела на корточки, указывая на один из цветов и бережно касаясь их пальцами, - Это декоративный подсолнух, огурцелистный, по-моему. Моя мама его раньше выращивала. Странно, что он тут растёт, почва совершенно не для него. Флауи? Ответа не последовало. Полная недоумения, девушка обернулась, не вставая при этом, и мигом осознала, что происходит. Флауи стоял точно позади неё, направив ей в голову небольшой пистолет. Теперь, когда девушка обернулась к нему, ствол едва ли не упёрся в её лоб. Лицо Флауи исказилось странной улыбкой, полной торжества, восторга и лёгкого безумия. Будто бы он упивался тем, что превосходит её сейчас. Странно, но на секунду ей подумалось, что перед ней сейчас вообще не человек, а существо, притворяющееся человеком, настолько странно сейчас он смотрелся. Язык был раздвоен, как сейчас это модно делать. Странно, как она раньше этого не приметила? Глаза чуть округлились, сверкая искренним восхищением и даже самолюбованием. А ещё с этого ракурса, снизу вверх, было отлично видно несколько шрамов на его шее, которые было сложно разглядеть прежде из-за воротника. Почему-то она не сомневалась в том, что пистолет заряжен, но толком и не поняла, чего ей надо бояться. Осознание того, что она на волоске от смерти, доходило уж слишком медленно. - Что уставилась? Думала, что можешь просто приехать и всё? Ты, должно быть, не понимаешь, как устроено это место. Либо подчинись, либо будь убитым – вот основной закон Андервилля. И ты уже нарушила его, Фриск. Каким это, мать твою, образом? Она всего лишь въехала в город и даже не успела толком никого встретить, кроме этого безумца. Кому надо было подчиниться на ходу, чтобы тебя не пытались прикончить? У Фриск появилось много вопросов, но, находясь на мушке у психа, она просто проглотила язык и не могла их задать. Неожиданно стало страшно, мелкая дрожь пробила всё тело. Или это от ветра так холодно стало? - Что дрожишь? Я не хочу упускать такую возможность, как сейчас. Ты просто тупица, поверила первому встречному. А здесь так дела не делаются. Зря ты приехала сюда. А теперь…УМРИ! Глаза Флауи резко сверкнули едва ли не дьявольским огнём, Фриск в спешке зажмурилась, решив, что если ей вышибет мозги, то будет хотя бы не так больно, ведь мозг умрёт сразу. Ей не было страшно. Она не боялась смерти с самых юных лет. А дрожь можно спокойно свалить на холод. Но выстрела не последовало. Вместо него раздался совсем иной звук, словно зазвенел металл. Фриск не сразу решилась открыть глаза, но ощущения дали знать о том, что кто-то тёплый и чуть тяжёлый свалился ей в ноги, совсем близко. Кое-как заставив себя приоткрыть веки, она мгновенно поняла, что случилось. Напротив неё стояла женщина средних лет, держащая в обеих руках огородную, судя по всему, лопату. В ногах девушки лежал Флауи, которого, кажется, этой самой лопатой и вырубили. Сделав ещё одно усилие воли, Фриск поднялась на ноги и взглянула своей спасительнице в глаза. Кажется, ей было под 50, но выглядела она очень даже хорошо для такого возраста. Это была монахиня, как и полагается, в нужном чёрно-белом одеянии и головном уборе, из-под которого торчали прядки светлых, практически белых волос. Мягкие руки воткнули лопату в землю и коснулись Фриск, чуть приподнимая её лицо. Да, незнакомка явно была повыше, едва ли не на голову. Руки были мягкими и тёплыми, но покрытыми рубцами – судя по всему, она много работала с землёй. Уж не она ли высадила эти подсолнухи на развилке? - Боже благослови! Бедная девочка, ты в порядке? Не ранена? – она осматривала Фриск на предмет хотя бы маленькой царапинки. Светлые брови сдвинулись в тревоге, она отчётливо высматривала в прикрытых глазах девушки эмоции, - Он, наверное, напугал тебя до смерти. Всё в порядке, дитя моё. Прошу, идём со мной. Я тебе всё расскажу. - Простите меня, конечно, но…кто вы? Откуда взялись? - О, верно. Это ты меня прости, милая. Я Ториэль, из храма неподалёку. Я регулярно прохожу здесь, чтобы проверить, не творит ли он какие-то беды. И вот, нашла тебя. Голос Ториэль был негромким и спокойным, кажется, опасность и правда миновала. Носком туфли она отбросила пистолет Флауи в цветы, не зная, когда он очнётся. Храм, судя по её словам, находился на другой стороне развилки, притом совсем недалеко. Ториэль взяла свою новую подопечную за руку и, свернув с мостовой, повела по просёлочной дороге куда-то в сторону, попутно сетуя на случившийся с Фриск кошмар: - Поверить не могу, что он снова это делает. Видишь ли, дитя, Флауи – очень странный мальчик. Никто не знает, кто он и откуда взялся. Он частенько крутится вокруг храма, иногда сидит в моём саду. Я его не гоню. Говорят, что безумный он, что его только недавно из дурдома выпустили. Он и раньше нападал на других, но это слишком. - Он что же, на всех что ли так кидается? - Далеко не на всех. Знает, где его место. Но на приезжих не напасть для него невозможно. Но он иногда приходит в храм и сидит в моём саду. Глазеет на цветы, на травы. И молчит часами. Вскоре их путь закончился, и Фриск поняла, о каком таком садике идёт речь. Он окружал храм довольно широким кольцом, и весь состоял из вишен. Внизу же были возделаны клумбы, альпийские горки, даже искусственный ручей Ториэль проложила там. Это было восхитительное место, наполненное спокойствием и тишиной. Сложно было поверить в то, что болото не так уж и далеко от такого чудесного закутка жизни. Но в саду они надолго не остались, и Ториэль проводила девочку внутрь храма. Это было не слишком высокое, но весьма красивое сооружение из красивого фиолетового камня, названия которого Фриск точно не знала. Куполов никаких на нём не было, только занятные резные башенки, как во дворце, и часовня поблизости. Внутри же, кажется, можно было и вовсе жить. Потёртые от времени, но невероятно приятные деревянные скамейки, побитый молью длинный ковёр меж них. Исповедальня в уголке, сделанная в католическом стиле – с решёткой для переговоров. И, разумеется, фрески. Они там были совершенно потрясающими. В храме почти совсем не было золота или позолоты, только камень и дерево. Фрески изображали различные сцены из Библии, а где-то там, на самом верху, были нарисованы небеса с парящим в них белоснежным голубем. Высокие своды выглядели надёжными и прочными, словно лучшее в мире жилище. Наверняка ведь тут были и жилые помещения, и даже кухня. Иначе откуда тут так вкусно пахнет? Пахло чем-то сладким, и Ториэль практически сразу хитро прищурилась: - Угадаешь, что за запах, дитя моё? - Подожди-ка минутку. Я чувствую мёд, корицу и…что же ещё, никак не пойму. Это ириски? - Именно ириски! – Ториэль просияла, - Идём скорее. Ты наверняка проголодалась с дороги. Пирог оказался невероятно вкусным, а также несусветно огромным. И для кого же она его готовила, интересно знать, раз он таких исполинских размеров? Фриск не знала, она просто уплетала непонятный вкуснейший пирог за обе щеки, едва успевая благодарить монахиню за угощение. А та лишь сияла, глядя на неё, и доливала чая, приговаривая: «Не ешь всухомятку». Также Фриск выяснила, что оказалась права, тут и правда был целый жилой дом в восточной части храма. Коридор, гостиная, кухня, ванная и несколько комнат. Одна из них принадлежала Ториэль, вторая почему-то была на ремонте, а третья пустовала. И именно её, судя по всему, решили отдать Фриск. Монахиня вела себя так, словно только-только прибывшая в округ девушка была её дочерью, которая просто её давно не навещала. И, конечно же, долго так продолжаться не могло. Фриск нравился запах свечей, дыма, корицы и мёда, но она прекрасно понимала, что не может остаться здесь, как бы добра ни была эта женщина. Её ждут там, в Хотлэнде, в корпорации МТТ. По идее, у неё должна быть комната в общежитии, что находится там же, в здании работы. А в какой-то момент Фриск стала понимать, в чём дело. Втайне пробравшись в комнату Ториэль, она обнаружила там фотографию – на ней были изображены двое. Мальчик и девочка, ещё совсем дети. Мальчишка был со светлыми, почти белыми волосами и светло-карими глазами. Он искренне улыбался и махал рукой в камеру. Вторая его ручка сжимала в руках несколько декоративных подсолнухов. А девочка, что стиснула в обеих руках такой же букет, ткнулась в него носом так, что совершенно не было видно её лица. Было видно только аккуратно постриженное каре, ничего больше. Кажется, эта малышка ну очень стеснялась. Где же теперь эти дети? Фриск не знала, но теперь точно могла понять, что движет монахиней, и почему она обращается с ней как с ребёнком. Может, с этими малышами случилось что-то ужасное? Ториэль сидела в гостиной комнате, растопив камин, и читала что-то, чуть-чуть прикрыв веки. Она была невероятно умиротворённой, слегка покачиваясь в старом кресле-качалке. Вокруг стояли книжные полки с какими-то английскими детективами, словарями и одной большой поваренной книгой, которую, видимо, вела сама Ториэль. Также на стеллаже стояло несколько бутылок, на которых было написано: «Малина», «Смородина», «Бузина» и многое другое. - Это наливка. Не хочешь попробовать? – получив немой отказ, монахиня пожала плечами и жестом пригласила Фриск присесть рядом, - Как насчёт послушать историю? Тут всё так захватывающе. Жаль только, что я уже столько раз эту книгу читала. Девушка присела, мельком заглядывая в книжку. Она не знала эту историю, но уже откуда-то догадывалась о том, что убийца – садовник. Ну, или дворецкий, она не была уверена. А уж Ториэль наверняка знает, просто хочет поделиться. Фриск было неловко начинать этот разговор, но откладывать его на ещё более долгий срок было вообще некрасиво. - Ториэль? - Да, милая? – она подняла глаза в маленьких овальных очках и вопросительно глянула на девушку. - Спасибо тебе за всё. Ты была очень, очень добра ко мне. Но, боюсь, я не смогу у тебя остаться. Ты же понимаешь, я приехала сюда работать, и жить я обязана в общежитии, в Хотлэнде. Взгляд монахини стал медленно холодеть. Кажется, этот разговор ей совершенно не нравился. Ториэль закрыла книжку, даже не став оставлять закладку – видимо, она и правда знает этот детектив наизусть. Очки также были отложены в сторону, на тумбочку. - Подожди здесь немного, дитя моё. Мне надо сделать кое-что важное. Она резко поднялась с кресла и едва ли не бегом устремилась из жилой части дома обратно, в храм. Такой подход к их общению Фриск совершенно не понравился, монахиня вела себя крайне подозрительно. В конце концов, у Ториэль не было никаких причин её не выпускать, верно? Ведь теперь она никогда не доверится тому пареньку с цветком на шее и уж точно будет осторожна с новыми сотрудниками и своим, по слухам, эксцентричным шефом. Теперь этому её точно учить не надо. И потом, вряд ли здесь вообще нет хороших людей, помимо Тори. Фриск почти сразу вскочила с дивана и устремилась следом, решив выяснить, куда это монахиня так резко заторопилась. И ответ не заставил себя долго ждать. Когда девушка вышла в основной зал с алтарём, Ториэль в спешке запирала ворота храма на ключ. Фриск была готова поспорить, что ключ от них был только у монахини, и теперь, в своём приступе паранойи, она решила вовсе не выпустить своего нового «ребёнка» из храма. - Всё-таки пришла? – произнесла Тори, не оборачиваясь. Связка ключей болталась в её пальцах, слегка звякая, - Будь хорошей девочкой, милая, и иди обратно в гостиную. Разве я не просила тебя остаться там и подождать меня? Фриск не ответила, а лишь чуточку приблизилась к ней, словно желая коснуться. Но монахиня отпрянула, сдвинув светлые брови и едва не оскаливаясь. - Ты не можешь выйти туда. Там тебя подстерегают опасности. Нет тут никакой справедливости, малышка. Думаешь, только один Флауи такой ненормальный? Кажется, соприкасаясь с Фриск взглядом, она начинала нервничать и теребить в руках связку ключей. Запах дыма от свечек, казалось, полностью заполнял комнату. Взгляд монахини горел странным спектром эмоций, которые, казалось, ей было сложно сочетать. Она была напугана, взволнована и полна противоречий, одновременно пытаясь скрыть это под милой улыбкой. - Вовсе нет. Ты не понимаешь, что тебя там ждёт. Они не хотели твоего приезда сюда. И теперь, если я тебя выпущу, то он…он убьёт тебя. Азгор. Мэр нашего округа. Все, кто не подчиняется ему, умирают. И ты умрёшь, как и предыдущие, если не останешься здесь. Фриск терзалась множеством вопросов, но задавать их монахине сейчас было неразумно. Она с трудом осознавала то, что говорит сейчас Ториэль. Мэр округа убивает людей? Да что здесь вообще происходит, и кто эти предыдущие, о которых идёт речь? Это не было так уж и важно. Ей сейчас был важен даже не выход, а душевное состояние спасительницы. Ториэль была готова сорваться на крик от своего неясного подкожного страха. У неё дрожали руки, а ноги еле держали, словно она вот-вот свалится в обморок. Фриск не переставала приближаться, потихоньку и медленно, чтобы не вызвать всплеск эмоций. - Ты не понимаешь?? Никакая работа этого не стоит! Дитя, он ведь и правда тебя убьёт. Он высылает людей за каждым, кто живёт не по правилам. Я не хочу, чтобы он узнал о тебе! Кажется, она была готова расплакаться. Должно быть, не первый, далеко не первый приезжий проходит через это, и каждый из них погиб. Это и вызывает у неё неуёмное желание оставить Фриск здесь, как своего нового ребёнка. Взамен тех, что были на фотографии. Ещё один шаг, последний, и Ториэль совсем близко. Фриск подалась вперёд и обняла её как можно крепче, не давая ногам подкоситься от излишних нервов. Пальцы сами зарылись в широкую одежду, а сама Фриск ткнулась в её плечо носом, поглаживая по спине. Она почувствовала, как Ториэль, ослабляя панику, сдаётся. Как плавно опускается на коленки вместе с Фриск, как не может унять дрожь. - Понимаешь? Мне страшно, милая. Я не хочу, чтобы с тобой тоже это случилось. Чтобы и за тобой приехали люди в чёрной машине и надели мешок на голову, слышишь? Знаю, тут многого нет, но я постараюсь сделать твою жизнь настолько хорошей, насколько смогу, - она сделала недлинный тихий выдох и всхлипнула, - Нет. Я знаю. Храм слишком мал для тебя, дитя. Ты уже совсем взрослая девочка, и оставлять тебя здесь будет просто глупо. Дитя, послушай. Я открою эту дверь, и ты сможешь выйти. Но, я прошу тебя, если выйдешь – не возвращайся сюда больше. Надеюсь, ты понимаешь? Фриск лишь кивнула головой, понимая, что лишние слова здесь и вовсе не нужны. Она мерно гладила Ториэль, заставляя дрожь уняться, а нервы – успокоиться. Своды храма впитывали в себя эмоции монахини, которая не хотела терять очередную невинную жизнь и снова валить это на себя. Но Фриск всегда казалось, что не так уж она и слаба. Если, будучи маленьким ребёнком, ты вернулась домой сама, заблудившись, кажется, намертво – это что-нибудь да значит, да? Ториэль стиснула её в объятиях, напоследок погладив по волосам. Приятный запах мёда всё ещё навевал мысли о недавно съеденном пироге. Она медленно поднялась на ноги, уже совсем не дрожа, и приблизилась к двери, ковыряя замок. Связка ключей упала на пол, а Тори, толкнув тяжёлую дверь храма, впустила в прохладное помещение резкий порыв ветра. - Будь осторожна, милая. И, прошу, не попадись ему на глаза. - Спасибо тебе за всё. Фриск коротко поцеловала Ториэль в щёку, но та, не перенося долгих прощаний, закрыла лицо руками и ушла обратно, в жилую зону храма. Девушке ничего не оставалось, кроме как выйти наружу и снова вдохнуть странный болотный воздух вперемешку с приятным запахом вишни. Когда она вышла на улицу, то день, как выяснилось, уже давно перетёк в вечер. Следовало поторопиться, если она не хотела попасть в беду, а на сегодня приключений уж точно достаточно. Где-то там, вдалеке, виднелись новостройки и большие сияющие высотки. Это был центральный, деловой район, называемый Хотлэндом. Интересно, а какие ещё районы здесь есть, как они выглядят? Ничего, у неё, наверное, будет время, чтобы это узнать. Если шеф не будет слишком сильно заваливать своего нового секретаря. Вишнёвый сад остался позади, и только тогда, когда она пересекла белое деревянное ограждение, явно не так давно выкрашенное, позади раздался голос. - Умно. Очень умно, - Фриск резко развернулась, понимая, что голос ей более чем знаком. Взгляд сам выхватил силуэт в саду. Флауи сидел под одним из деревьев, облокачиваясь на него и лениво глядя в затуманенное ночными облаками небо. - Что тебе снова нужно, а? - Похоже, вы решили обойти правила игры, а? Она не впервые это делает. Считает, что ей можно всё, если она живёт на отшибе и служит Господу. Не бойся, больше стрелять я в тебя не буду, - он усмехнулся, кое-как заставляя себя встать на ноги и потянуться, - Я подожду, пока это сделает кто-то другой. Поверь, в городе много тех, кому такая тупица, как ты, покажется лакомым куском. Ведь тебе претит даже мысль об убийстве, а? Некоторое время висела пауза. Фриск не хотела отвечать на провокационный вопрос. В конце концов, Флауи и сам знает на него ответ, просто хочет выдавить это из неё. Просекая ход её мыслей, паренёк усмехнулся и развёл руками. - Как хочешь. Спорим, ты и по Хотлэнду не пройдёшь спокойно? Просто потому, что твоё лицо, полное счастливого идиотизма, привлечёт кого угодно, но только не хорошего человека. Фриск не желала это слушать. Она развернула свои перепачканные в извести ботинки и направилась прочь, к развилке. До Хотлэнда было не так уж и далеко, и, если поспешить, то можно успеть до окончательной темноты. Слова Флауи не задевали, хотя он, кажется, старался. В какой-то момент девушка обернулась, чтобы снова осмотреть его напоследок, но его уже не было. Юноша скрылся в недрах сада, не желая более быть увиденным. Или он уже за кем-нибудь ещё следит? Фриск не была уверена, а потому просто ускорила шаг. Не хочется оставаться тут одной в темноте и мраке. Ведь дорога даже не была подсвечена фонарями. Хотлэнд оказался вполне вменяемым местом, что бы там Флауи ей не городил. Это был самый типичный центр города с яркими плакатами, шумными трассами и неоновыми вывесками. Новостройки перемешивались со старыми резными прекрасными зданиями, которые просто терялись в ночных огнях. Не сказать, что ей здесь не нравилось. Тут можно было легко смешаться с людьми, потеряться в толпе и спрятаться, не выделяясь. Несколько добрых людей и вовсе подсказали, как ей добраться до Центрального корпуса корпорации МТТ, а потому в этих огнях заблудиться просто не получилось. Она снова надела наушники и погрузилась в какой-то собственный сюрреалистичный мир, что открывала ей музыка. Облака затянули ночное небо, и в итоге оно стало напоминать размазанную серо-синюю гуашь. Но это Фриск тоже нравилось, ведь в такой засветке так или иначе не получится увидеть звёзды. Ресепшен корпорации был тоже достаточно шумным. Поклонники стояли в очереди, о чём-то без конца болтая, туда-сюда сновали разнорабочие, шум и гам стоял везде, что не могло не радовать. Фриск не любила одиночество. В толпе ей было куда комфортнее, чем в открытом пространстве. Так она не ощущала себя беззащитной против кого-либо. Она слишком уж любила людей, пусть даже и незнакомых. - Приветствую вас в Центральном Корпусе МТТ, здесь вам окажут любую помощь! Чем могу, уважаемая? – на ресепшене стояла моложавая дамочка с ярко-синими волосами с красными кончиками. Похоже, что Меттатон из тех боссов, что хорошо относятся к любым неформалам. Лицо её было спокойным и безмятежным, а ярко-алые ногти статично постукивали по стойке. - Здравствуйте. Я новый секретарь, приехала по обмену. В письме было сказано, что у меня будет комната в общежитии корпорации, и мне бы хотелось… - Поняла. Сейчас оформлю пропуск, а потом тебе покажут комнату. Покажи паспорт, - перехватив документ, она мгновенно перескочила на «ты», спешно набирая яркими пальчиками что-то в компьютере, - Хм, странно. На твоё имя почему-то никто не оформлен. А ты меня, часом, не дуришь, а? - Проверьте ещё раз. Могу показать письмо с электронной почты в подтверждение. - И правда, ничего о тебе нет, солнце. Дай-ка поглядеть письмо? – окинув взглядом текст в телефоне Фриск, она недоуменно приподняла брови, - И верно. Даже штампик стоит. Ладно, пропуск я тебе сделаю, а потом будем думать, кто тебя не оформил и кого за это дубасить. ШАЙРЕН! ШАЙРЕЕЕЕН! На столь громогласный зов вышла другая девушка – чуточку пухлая брюнетка с невероятно смущённым взглядом и общей потерянностью. Платье, достигающее лодыжек, было сделано под рыбью чешую, отчего девушка очень походила на сирену или русалку. - Что такое? - А ничего. Ты оформляла последнюю базу? - Ну я. А что-то не так? – невинный взгляд Шайрен говорил о том, что она, кажется, вообще не в курсе своей ошибки, - Ты выглядишь напряжённой. - Ещё бы. Ты почему не внесла в список нового секретаря, а? Ты понимаешь, что с нами шеф сделает? А если бы у неё не было с собой письма? Я бы не имела права впустить нового секретаря Меттатона, какого чёрта, Шайрен? - Я клянусь, всё было в порядке, я бы никогда не пропустила её в списке. Прошу, простите меня, - Шайрен обернулась к Фриск и сделала умоляющие глаза, - Вы же не расскажете об этом Меттатону, а? - Конечно нет. Единственное, что мне нужно – это комната в общежитии. Я очень, очень устала за сегодня. - Конечно-конечно, божечки! Шайрен подхватила Фриск за руку и повела куда-то вглубь здания, не переставая щебетать. И правда, как же она была похожа на милую пухленькую сирену. Интересно, умеет ли она петь? Её голос звучит ну очень мелодично. Наверняка у неё есть талант. - Скажи, Шайрен, а Меттатон сильно ругается обычно? Да и вообще, какой он? - Ну, как сказать. Он не злой, нисколечко, но порой крайне нервный. Может срываться на крик, а извиняться просто не умеет. Платит всегда вовремя, лишнего никогда не вычитает, не отмывает. Но с ним очень тяжело наедине. Я никак не могу понять, почему же вас не было в списках, Фриск. Коридоры корпуса всё петляли и петляли, никак не заканчиваясь. Но, наконец, перед девочками открылись белоснежные створки лифта, впуская внутрь. Кажется, Шайрен чувствовала чужое спокойствие и легко ему поддавалась. Она отлично себя чувствовала теперь и уже практически не стеснялась. - Ага, общежития. Правый третий этаж, - она клацнула на нужную кнопку, и лифт стремительно куда-то понёсся. Создавалось ощущение, что перемещается он вообще по диагонали, а не вертикально, как все, - Четыре секретаря от него уже ушло. А ещё одного, Бургерпэнтса, он разжаловал сам, и теперь он сидит в канцелярии. Что-то личное не поделили, никто не в курсе. - Стоп, его так и зовут? - Его настоящее имя уже все забыли. Его все зовут Бургерпэнтсом. Створки лифта разомкнулись, выпуская Фриск в симпатичный коридор, сделанный в уютных пастельных тонах. Кажется, Меттатон и правда отлично следил за порядком в этом здании. Шайрен же не стала выходить из лифта, качая головой: - Комната 401, направо. Ты не ошибёшься. А мне надо вернуться к обязанностям. - А где ты работаешь? - В архиве, - тоскливо выдохнула Шайрен, после чего дверцы лифта сомкнулись и отрезали их друг от друга. Фриск немного не нравилось такое положение вещей. Похоже, что эта девушка с волшебным мелодичным голосом имеет право на большее, нежели копаться в бумагах. Но кто она такая, чтобы это решать? Ведь её новый шеф её пока что даже и не видел. Она спешно шла по коридору, чувствуя, как наваливается усталость. Сложно было поверить в то, что все сегодняшние события произошли в один день. Флауи, Ториэль, покушение на убийство – и в этот же день она уже на своей работе. Да уж, это был тяжёлый день. Комната 401 обладала белоснежной дверью и чуть покосившимся номерком. Судя по шуму, что доносился изнутри, жить она будет не одна, а с соседями. Сложно было себе вообразить, чего от них ждать, но Фриск не была бы собой, если бы не пыталась подружиться со всем белым светом. За этой дверью её ждали новые друзья или враги? Без понятия, но вряд ли они тоже будут пытаться её убить. Довольно хмыкнув, Фриск коротко постучала и почти сразу же открыла дверь, из-за которой слышались возгласы и звуки, будто взятые из японских мультиков. За этой дверью крылась её новая жизнь. Жизнь в Андервилле.