UnderVille

Первое, что Фриск подметила для себя, оказавшись в комнатке – здесь было чертовски душно. Светло-жёлтые обои хоть и неплохо расширяли комнату, которая в целом оправдывала слово «общежитие», но всё равно не делали слишком просторной. Два квадратных решётчатых окошка выходили на улицу, из-за чего шум автомобилей не прекращался практически никогда. Пол, покрытый, судя по всему, когда-то паркетом, а сверху ещё и ковриками, был завален бумажным хламом, упаковками от чипсов, пустыми пачками из-под сигарет и прочим, что не поместилось, судя по всему, в мусорку у входа. Но, однако, среди всего этого хлама преспокойно помещалось два рабочих стола, две кровати и, видимо, раскладывающийся диван. Обе кровати являли собой очень специфическое зрелище. На одной из них, из светлого дерева, постельное бельё было вывернуто, а простынь съехала куда-то за кровать. Кажется, кто-то, кто здесь спит, очень много ворочается во сне. На прикроватной тумбочке и вовсе творился хаос, состоящий из упаковок от быстрой лапши, старенькой лампы с тканевым абажуром, многочисленных зарядных устройств и прочего хлама, который было трудно рассмотреть издали. Над кроватью красовался большой плакат с симпатичной девочкой из какого-то японского мультфильма. Фриск не разбиралась в аниме, но порой находила их милыми. На другой кровати, что была в противоположном конце комнаты, вообще творился какой-то тёмный лес. Мало того, что там в буквальном смысле не было света в виде какой-либо лампы, так ещё и угол был, как нарочно, самый тёмный. Кто там, чёрт возьми, поселился? Рядом с кроватью валялось несколько книг, названия которых Фриск не могла рассмотреть отсюда, а ещё с той стороны просто зверски воняло дымом. Кажется, кто-то здесь определённо курит. Возле стопки книг также красовался потрёпанный ноутбук, почему-то стоящий на полу. Постель там также не была заправлена, видимо, здесь на порядок давно положили что-нибудь тяжёлое. Но Фриск это устраивало, она и сама никогда не была поклонником идеального порядка и перфекционизма. Всё хорошо в меру, верно? И если обитатели этой комнаты хотят так жить, то она не будет противостоять до тех пор, пока это не начнёт мешать. Пока что это было просто приятным кусочком атмосферы комнаты общаги. У Фриск потеплело на сердце – она до сих пор плохо понимала, как сильно ей повезло оказаться здесь. Ведь высшего образования у неё не было, а загадочное «письмо счастья» с именным штампом Меттатона настигло её само. Но следовало наконец оторвать свои глаза от интерьера и взглянуть на два главных источника шума. - Да ладно-ладно, только прекрати это. Я досмотрю этот эпизод и пойду её встречать, окей? Первым из этих источников оказалась девушка, что сидела перед монитором, за одним из компьютерных столов. Фриск пока что плохо могла её рассмотреть, ввиду того, что она сидела спиной к двери. Судя по всему, она была невысокой – едва ли не одного роста с самой Фриск, что было забавно. Она мало кого встречала такого же маленького. Практически полтора метра, не больше. Ещё было неплохо видно домашнюю безразмерную футболку белого цвета и растрёпанные короткие волосы светло-соломенного цвета, неряшливо подобранные какой-то заколкой. Кажется, звуки раздавались именно из её компьютера, она досматривала ещё один эпизод некоего аниме. Рядом с ней, на компьютерном столе красовалась кружка с надписью «Coffee», но пахло из этой кружки лапшой быстрого приготовления. Также стол и полочка рядом с ним были уставлены маленькими фигурками из различных аниме, а ещё японскими комиксами, что лежали аккуратной чистой стопочкой. Похоже, бардак коснулся всего, кроме этих святынь. - Ты уже полдня так говоришь, - раздался мужской голос с другой стороны, - Только никак с места не тронешься. Даже не оделась. Услышав этот голос, Фриск покосилась на диван и поняла, кто его обладатель. Собравшись в комок, на диване сидел молодой человек со спутанными от сна светло-коричневыми волосами и уходящим в никуда взглядом. Он укутался в клетчатый плед так, что из-под него торчали только босые ноги. Только теперь, окинув эту жертву депрессии взглядом, Фриск поняла, что курит здесь именно он – рядом с диваном валялась забитая до отказа бычками пепельница. Слабенький вентилятор не выгонял дым, а только мусолил его по комнате, но, кажется, никто не жаловался. Нет, серьёзно, на него даже смотреть было почему-то грустно. Кажется, ни он, ни его оппонентка и вовсе не заметили того, что новая сожительница, чёрт возьми, уже в комнате. - И вообще, чем ворчать, лучше бы сам поднял свою жопу с дивана и пошёл встретил. Сколько ты уже из корпуса не выходил? - Тебя это волновать не должно. Она меня испугается, просто посмотри на мою морду, - он мрачно усмехнулся и уже собирался залезть в плед с головой и огородиться от девушки за монитором. - А я, ты думаешь, о чём с ней говорить буду? Что я ей вообще скажу? «Привет, меня зовут Альфис, мне нравится аниме, а ещё я хиккую, как законченная дура, потому что боюсь новых людей и даже перед тобой ломаю пальцы»? Так что ли? - Очень приятно, Альфис. Повисла пауза. Кажется, до этой парочки медленно, но верно стало доходить, что в комнате уже минут пять точно есть кто-то ещё. На фоне этого кавардака Фриск выглядела как прилежная девочка. Она сняла пальто, оставшись в светлой сиреневой рубашке и тонком синем шарфике. Скромная юбка достигала колен, открывая только плотные чёрные колготки, что защищали от холода снаружи. Чуть взъерошенные после улицы волосы она спешно пригладила ещё в лифте, а потому теперь и правда выглядела просто примерно. Девушка за монитором медленно обернулась, открыв, наконец, своё лицо. Оно оказалось вполне милым, чуточку округлым и потерянным. Бледноватую кожу Альфис украшали веснушки, разбросанные по скулам, а также прямоугольные очки, которые сейчас смешно скривились на переносице. Она медленно, но верно округляла свои ясные голубые глаза, осознавая, что случилось только что. А вот её товарищ под пледом неожиданно передумал прятать голову под плед, а напротив, уставился на Фриск, также медленно соображая в это время суток. Она их понимала, в такой поздний вечер уже ни о чём не хочется думать. И уж точно не хочется вставать, одеваться и идти встречать какого-то непонятного секретаря, который почему-то не мог приехать утром или хотя бы днём. Но курильщик на диване отреагировал первым, хрипло и громко рассмеявшись. - Пха-ха-ха, Альфис, так даже в плохом анекдоте не бывает! Теперь тебя сожрёт совесть, КХА! КХА!! – он подавился дымом от сигареты и больше не смог смеяться, вынужденный выдавливать и выкашливать из себя табак. Альфис едва ли не сорвалась со своего места, практически сразу начиная оправдывать собственные привычки, о которых упомянула. Фриск практически сразу приметила, как же ей неловко, как она спешно начинает поправлять волосы, ломать пальцы и поправлять очки в правильное положение. А уж о румянце, что вылез на щеках, не стоит даже упоминать. Альфис побагровела почти сразу и полностью, до кончиков ушей. - Это ты новый секретарь, да? Прошу, прости меня, я…я не должна была этого говорить. Мне казалось, что ты приедешь позже, и я успею доехать до станции на такси, - она схватилась за голову, тихонько бормоча, почти под нос, - Ужас-то какой, тебе пришлось добираться сюда одной, наверное даже пешим ходом! А мы даже в комнате бедлам не убрали! И дыма сколько напустили, - Альфис опустила голову, закрывая лицо руками. - А по мне, так отличная встреча получилась. Во всяком случае, я надолго её запомню, - Фриск ещё разок окинула комнату взглядом, улыбаясь, - И потом, мне кажется, убирать тут не особенно и надо. Надо только выветрить дым в окошко, хорошо? Просто дело в том, что если вещи пропахнут дымом, это будет невежливо по отношению к боссу. Мне ведь надо встретиться с ним утром. - К-конечно-конечно! Точно не надо тут убрать ничего? Мы-то привыкли жить в бардаке, а вот ты…я не знаю. Я вообще в последний момент узнала о том, что тебя переводят, - сетовала Альфис, приоткрывая окно и впуская внутрь шум машин, - А ты, Бургерпэнтс, чего улёгся там? Диван – не твоё спальное место, сблызни оттуда! - Ещё чего, - он лениво потянулся и снова укутался в плед, собираясь погрязнуть в Интернете, - А подождать с этим никак? - Если не слезешь, то я лично отдам твою кровать нашему новичку. - НЕТ! – неожиданно рявкнул парень, и почти сразу послушно слез с дивана, переползая в свой уголок, будто партизан, вместе с ноутбуком, - Подумаешь. Могла бы нормально попросить. Электронные часы на полке показывали 23.17, когда Фриск наконец переоделась в домашнюю синюю пижаму в вертикальную полоску, что она взяла с собой. Пижама была чуть великовата, но зато какая же удобная. Она заварила себе на ночь чай, пытаясь сообразить, почему земляничный чай пахнет арбузом. Диван, заботливо расчищенный Альфис, они постелили вместе, разложив там свежий комплект белья. И только теперь, скрыв ноги под одеялом, попивая чай и лениво глядя в телевизор, Фриск поняла, как же здесь хорошо. Запах дыма и лапши почти весь выветрился, и Альфис закрыла окно обратно, приглушив шум автомобилей снаружи. - Ещё раз прости, что так получилось. Я совсем забылась из-за аниме, вот и не уследила за временем. Никак это из головы не выкину. Это самое неловкое, что было только в моей жизни. Фриск в ответ лишь покачала головой, не желая больше говорить об этой минутной неловкости. С кем не бывает, она сама наверняка тоже куда-то опаздывала и делала много глупостей, о которых потом жалела. Девушка сделала ещё один глоток чая и жестом предложила Альфис присесть рядом, под тёплое одеяло. Медленно, но верно зелёные часы перемигивали цифры всё ближе к полуночи. Создав уют и укутав ноги в одно одеяло на двоих, Альфис и Фриск некоторое время молча смотрели телевизор и пили чай, чтобы уж точно вырубиться. Экран показывал какую-то передачу про птиц, у которых интеллекта больше, чем у других. Речь шла о воронах и каких-то особенных попугаях, вида которых девушка не запомнила. Да это было и неважно. - Альфис, послушай, - она старалась говорить негромко, чтобы не разбудить Бургерпэнтса, который спал без задних ног последний час. Вряд ли он будет в хорошем расположении духа, если проснётся, - Ты тут давно работаешь? - Достаточно. Уже шесть лет точно. - Отлично. Послушай, у меня ведь завтра собеседование с этим парнем. С Меттатоном. Скажи, чего мне ждать? Как это было у тебя? Альфис немного притихла, будто обдумывая ответ. Она прекрасно помнила, на что это было похоже, но не могла сравнить свою ситуацию с тем, что предстоит пройти Фриск. Проблема корпорации МТТ и в частности её босса была в том, что каждый сотрудник, кем бы он ни был, уникален. И каждый из них в самых разных отношениях с Меттатоном. К примеру, девочка из архива, Шайрен. Складывается впечатление о том, что Меттатон и вовсе не замечает тех, кто занимается бумажной работой, но когда-то он привёл её сюда, чтобы однажды раскрутить и сделать из неё восходящую звезду. Просто по стечению обстоятельств её пришлось пристроить в архив, после чего он и вовсе о ней позабыл. Или, к примеру, тот же Бургерпэнтс. Он пришёл сюда, желая осуществить мечту, и некоторое время тоже был личным секретарём. Альфис ещё тогда удивлялась, как это они ещё не придушили друг друга, но почему-то этого не происходило, хотя они грызлись просто всегда. У них не было ровным счётом ничего общего. Бургерпэнтс огрызался, а Меттатон сыпал колкостями, но только спустя два года это равновесие оборвалось, и теперь этот комок депрессии работает с бумагами, тихо ненавидя весь мир. Следует упомянуть о том, что нормального собеседования практически ни с кем не происходит, скорее, Меттатон просто испытывает новичков на прочность и проверяет, насколько у них сильны нервы. Альфис была уверена, что не продержалась бы на посту секретаря и недели. - Ну как тебе сказать. Ты наверняка слышала о том, что он эксцентричен. Так вот, это чистая правда. С ним ты можешь либо свихнуться в первые три дня, либо привыкнуть и влиться со временем. Скорее всего, нормального собеседования у тебя не будет, он придумает что-то, что испытает тебя на прочность. Постарается узнать тебя получше, будто разобрать по кусочкам. И да, кстати. Он достаточно нестабильная личность, и у него есть для этого ряд причин, о которых мне распространяться нельзя. Просто пытайся его понять. Думаю, с этим у тебя проблем не будет. Альфис слегка сползла на диване, даже не глядя уже в телевизор. Воспоминания о том ужасном случае полезли в голову снова. Сколько она тогда выплакала слёз от страха, сколько было паники и криков. Меттатон всегда был для неё отличным другом, хоть и слегка эгоистичным, и все его беды она воспринимала как свои. Она знала, почему у него нет личного водителя, и он всегда водит автомобиль сам. Знала, почему у него металлическая пластина на половину лица, и почему он всегда ходил с длинным рукавом, даже в самый жаркий сезон. Но знала всё это она только потому, что была ему близким другом ещё до того, как Меттатон стал таким известным парнем. И никто более не был в курсе всех катастроф, что пережил их босс, и причины его постоянного дурного поведения, за которое его, по-хорошему, уже и выпороть следует. - Не бойся. У тебя всё получится, я это точно знаю. Если даже у него получилось каким-то чудом, - она указала на Бургерпэнтса, с которого сползло одеяло, высвечивая клетчатые семейники и майку с пятном от горчицы. Ещё некоторое время они смотрели передачу про ворон прежде, чем часы, показывающие уже 1.30, привлекли их внимание. Фриск прокляла где-то внутри свою способность залипать в мыслях и времени, начисто забывая о том, что ей рано вставать. Монотонное бормотание смолкло, и в комнате стало совсем темно. Чашки девушки мыть не стали, решив отложить это дело до утра, и очень скоро Фриск уже отлично видела, как Альфис в своей кровати, отвернувшись к стенке, что-то переключает в своём телефоне. Следовало наконец заставить себя сомкнуть веки и постараться не думать обо всё том, что сегодня произошло. Скольких же странных, непонятных, но интересных личностей она сегодня встретила. Подумать только, в один день её чуть не убили, спасли от смерти, заперли в храме, а после ещё и на работу приняли. А ведь это только первый день в Андервилле, а что может случиться дальше? Фриск сомкнула веки, на этот раз по-настоящему и полностью. Неоновая вывеска с соседнего здания отбрасывала яркий след на их стену сквозь окно. Она и сама не заметила, как захотела спать, как глаза закатились куда-то под веки. Честно признаться, не особенно-то она и нервничала из-за собеседования. В конце-концов, даже если её и не возьмут, она всегда может уехать домой, и там пытаться устраивать свою жизнь. Жалко только будет оставлять здесь этих весьма добрых людей. Что-то внутри подсказывало ей, что этот округ не только снаружи такой подгнивающий. Внутри, скорее всего, кроме гнили уже ничего и не осталось. Но Фриск не было страшно. У неё хватало решимости разобраться. Шизоидный будильник, являющийся заставкой к какому-то аниме и поющий песенку о некоей «Мяу-Мяу, Милашке-Целовашке», серьёзно ударил по мозгам. Электронные часы статично мигали где-то в районе 7.30. Фриск еле-еле себя осознавала, поднимаясь на ноги и путаясь в собственной пижаме. Альфис и вовсе предпочла спать дальше, автоматическим жестом выключая будильник. Причём, кажется, она даже и не проснулась ради этого. А Бургерпэнтс же показал себя куда более ответственным, потому что, хоть и с бормотанием брани под нос, но он встал и проковылял в ванную. Фриск же решила заставить себя сделать чай на всех троих, чем и занялась практически сразу. Пальцы спросонья слушались просто отвратительно, кое-как раскрывая чайные пакетики, а по громкой брани из ванной она могла догадаться, что не только ей сон мешает делать бытовые дела. Бургерпэнтс вышел, уже умытый, проклиная своё невезение вслух – при попытке побриться спросонья и уничтожить трёхдневную щетину, он расцарапал себе лицо до крови и теперь был счастливым обладателем длинной кровоточащей царапины на щеке. Но свой чай он послушно взял и даже поблагодарил за него, хоть и подлил туда вискаря из своей фляжки. Похоже, у этого парня были проблемы не только с табаком, но ещё и с алкоголем. Вот, значит, до чего доводит Меттатон особенно нервных личностей? Альфис спустя некоторое время тоже очнулась и заставила себя подтянуться на запах чая, но Фриск к этому моменту уже старательно и тщательно собиралась на своё первое в жизни собеседование, стараясь быть внимательной и ничего не упустить. Вчерашняя одежда после ряда приключений была грязной, да и не очень-то подходила по формату, вот только вариантов теперь не было, а потому пятна от земли, на которую она свалилась, ощутив ствол вплотную к себе, пришлось спешно замывать. Увы, но полностью от него избавиться не удалось, так что Фриск пришлось смириться с этим, спешно расчесаться и нарисовать небрежные стрелки на веках. Она никогда особенно много не красилась, в этом не было нужды. Маленькая капелька лавандового масла на шею – и готово. - Как я выгляжу? – она обернулась, пронизывая сидящих за столом собеседников взглядом, полным немой решимости. В итоге получилась опрятная, хоть и слегка взволнованная очаровашка ростом метр с половиной и очень серьёзными намерениями. - Срази его наповал, Фриск, - сонно улыбнулась Альфис, показывая большой палец. - Да уж. Срази так, чтобы с балкона выпал, - мрачно усмехнулся Бургерпэнтс, делая глоток уже непосредственно из фляжки, - Нет, серьёзно. Ты сможешь. Дуй к нему, он ненавидит опоздания. Дверь номера 401 закрылась за Фриск, а ноги сами понесли её прочь, по коридору, к уже знакомым белоснежным створкам лифта. Она всё ещё не имела понятия о том, каким образом этот лифт делит этажи на правые и левые, но эта система оказалась весьма удобной. Куда проще, чем обычные лифты. Когда-нибудь, если будет время, она непременно исследует весь корпус, все его этажи. Ведь наверняка тут и подвалы массивные имеются. Она была уверена. Все суетились и занимались своими делами, а она, стараясь игнорировать стук каблуков и болтовню вокруг, искала кабинет своего нового шефа. Сама она не переносила ровным счётом никаких каблуков, а потому теперь стремительно шла по коридорам в белоснежных балетках, которые взяла с собой, тщательно стараясь ими не шаркать. Она – будущий секретарь. Она ответственна, спокойна и рассудительна. Ей ни к чему шаркать балетками. Не узнать кабинет Меттатона было довольно сложно, а потому миновать дверь с яркими неоновыми табло и какими-то светящимися звёздами ей тоже труда не составило. На удивление, но даже туда она ухитрилась попасть не сразу, а встретиться сперва с нынешним секретарём – молодым юношей с яркими красно-рыжими волосами, собранными в растрёпанный хвост. Его стол был завален бумагами, но сейчас, кажется, он спешно впихивал их в свой портфель, игнорируя вошедшую девушку. - Наконец-то, господи, наконец-то. И что мне мешало пойти в адвокаты? Или, не знаю, на завод пойти, да хоть официантом! Что мне мешало пойти куда-то, кроме как сюда? - Простите, а Меттатон принимает? Паренёк поднял глаза на Фриск и окатил её взглядом, полным презрения, но практически сразу снова улыбнулся, как ему, видимо, и полагается. Он коротким жестом поправил волосы и распустил их, позволяя виться и придавая ему немного детский вид. - Ещё одна бедняжка на моё место? Ещё как принимает, но вот только не поклонников. Не то время. И вообще, знаешь что? Я тут больше не пашу, так что это не моя забота. - Ну да. Мне хотелось бы попасть на собеседование, мне было назначено на девять утра. - Шутишь? Этот придурок в девять ещё и сам из кровати не вылез. А ему ещё два часа краситься, одеваться, или что он там ещё делает. Вот тебе мой совет, милочка – беги нахер из этого места вообще. Вот увидишь, ты припомнишь однажды слова Хитса Флеймесмена. - Кого-кого? – Фриск, как бы ни старалась, не смогла с первого раза запомнить его странное имя. - Хитс Флеймесмен. Запомни моё имя! Запомнила?? Вот и отлично, а теперь топай к нему, - он схватил набитый бумагами портфель, в спешке оглянулся и вышел вон, всё ещё что-то там проклиная себе под нос. Фриск очень не хотелось обращать внимание на все эти неудачные примеры взаимодействия с её будущим боссом. Всё-таки очень хотелось верить в то, что у неё-то как раз всё и получится. Фриск сделала глубокий вдох, приблизившись к двери вплотную, и коротко постучала, даже и не зная, кого вообще за ней увидит. - Войдите! Голос, ответивший ей, был не то что бы низким, скорее приятно-бархатным. Но точно не высоким и не раздражающим, она уже сейчас представляла, насколько же его приятно слушать, когда он выступает на сцене. Странно, что за весь вчерашний день она так ни разу и не увидела его лицо на каком-нибудь из билбордов. Может быть, просто не повезло наткнуться? Так или иначе, ей сказали зайти, и она зашла. Больше всего она ожидала встретить либо зал для переговоров, как это бывает в высотных зданиях, либо шикарно обставленный кабинет с кожаным креслом, в котором, глядя в огромное окно, должен сидеть Меттатон. Ни на то, ни на другое это не походило вот вообще. Скорее, это выглядело как большая спальня, оформленная в ярком, чуть затемнённом в нужных местах нео-стиле. Чёрный цвет комбинировался с белым и розовым в идеальных пропорциях, в этой же комнате была и его личная гримёрка. Серьёзно, тут было смешано всё. Если с одной стороны красовался подсвеченный стеклянный столик, заваленный косметическим хламом, гримом и прочим, то с другой стороны с таким же успехом возвышалась двойная кровать в той же отделке. Похоже, что голос доносился именно оттуда, и Меттатон не гнушался принимать новых работников, только продрав глаза. Судя по всему, он их даже ещё и не полностью продрал. Над кроватью висела большая картина, что-то из абстрактной живописи: на совершенно чёрном фоне разбрызганы яркими цветными пятнами кусочки краски. То ли они изображали некое лицо, то ли Бозон Хиггса? Фриск не очень разбиралась в современном искусстве, а потому не стала вдаваться в подробности, и просто окликнула хозяина комнаты: - Меттатон, правильно? Вы назначили мне собеседование на девять утра. Я новая… - Это ты, Фриск? Новый секретарь приехал, слава Богу! – голос стал явно чуть громче, и Меттатон сел на кровати, видимо, чтобы рассмотреть новоприбывшую. И только теперь Фриск смогла отчётливо увидеть то, о чём ей столько рассказывали. Более того, она увидела Меттатона спросонья, без грима и штукатурки на лице, более того, даже не уложенным. В эту секунду она уже сочла себя элитой ненадолго. Меттатон был…чудным. Прежде всего, это оказался совершенно прекрасный мужчина с на удивление женоподобным лицом, даже сейчас. Густые чёрные волосы сейчас были растрёпаны и слегка вились на кончиках, а тёмные глаза полусонно осматривали девушку. Он потянулся, слегка приспустив одеяло, и мгновенно приоткрыл свою потрясающую пластику. Серьёзно, его тело было будто бы гуттаперчевым, настолько мягко он двигался. Кажется, ничто не мешает ему быть прекрасным, даже сонное состояние. Одет же он был в облегающую чёрную футболку, видимо, спальную, а на полу рядом валялся нежно-розовый халат. - Фриск, дорогуша, мне уже нужна твоя помощь. Прошу, передай-ка очки с зеркала? Кажется, я даже твою одежду разглядеть не в состоянии. Меньше всего она бы подумала о том, что Меттатон плохо видит, но симпатичные прямоугольные очки оказались в его руках почти сразу. Фриск даже ничего ему не ответила, а просто выполнила то, что требуется. И только тогда, освежив зрение, мужчина наконец сумел рассмотреть её поближе, слегка накренив голову. И практически сразу просиял, хватая девушку за руку: - Да ты просто ангел небесный! Надеюсь, тебя не смущает, что я в таком виде, дорогуша? Прости, я не успел вовремя встать! Значит так, лапуля, полежи-ка здесь и отдохни! – он резко потянул Фриск за руку, заставив упасть на кровать и провалиться вниз, в перину, как в перья. Ощущение было райским, но малопонятным. Но зато только теперь, присмотревшись к Меттатону, она поняла в чём его основная и, пожалуй, самая интересная загвоздка. Часть его лица, начиная от шеи и заканчивая левой скулой, покрывала матовая пластина из металла. Кажется, она заменяла ему большой кусок кожи и костей черепа, а также контролировала дыхательный аппарат. С первого взгляда это заметить было сложно, да и не поворачивался он этой стороной. Фриск разрывала куча вопросов, но ни один из них она задавать не стала – всё-таки это, скорее всего, что-то очень личное. Проблема состояла в том, что Альфис ей не сказала ни слова об этой модификации, которая, судя по всему, уходила куда-то в плечо и ниже, по левой руке. И снова Фриск промолчала. Быть может, у Альфис были на это причины? Так или иначе, пока она размышляла, Меттатон уже встал на ноги, умылся и переоделся в наполовину кожаный чёрный костюм с ненавязчивыми вкраплениями розового, и уже укладывал волосы. Господи, какие же, чёрт возьми, у него были длинные ноги. Никогда бы Фриск не поверила в то, что у людей такие бывают. Он весь выглядел так, словно сошёл с подиума минуту назад, даже будучи не уложенным. - Значит так, милочка. У нас с тобой сегодня будет куча дел. Итак, запоминай внимательно, дорогуша: мы должны посетить три моих же выступления в различных заведениях, дать интервью о недавнем исчезновении жителя Сноудина, подписать хотя бы две сотни плакатов для фанатов, а ещё выступить на программе новостей. А, да, и провести собеседование тоже. Запомнила? - Записала, сэр. - Никаких «сэр», милая. Зови меня по имени, договорились? Секретарь для меня – самый близкий друг, и от него я ничего не скрываю. Видишь, ты даже смогла увидеть меня спросонья. А теперь, когда волосы уложены, а линзы вправлены, - и верно, теперь он был без очков, сменив их на неестественно-розовые линзы, - Вперёд, дорогуша, вперёд! Этот день прошёл просто безумно. Фриск первое время и правда была уверена, что сойдёт с ума, да и Меттатон был явно с ней согласен. До поры до времени. Спустя первые три часа стало окончательно ясно, что терпения внутри этой миниатюрной девушки хватит на годы вперёд, а если их размотать, то они обернут всю Землю раз пятьдесят. В публичных выступлениях в клубах она помогала ему во всём: сотрудничала со звуковиками, искала необходимые именно ему напитки, спокойно сносила в свой адрес любые грубости, даже нежелательных фанатов интеллигентно отшивала. Маленькая и проворная, Фриск успевала везде. Она лично подправляла своему боссу макияж прежде, чем у него стали брать интервью. Попутно ей довелось услышать о том, что жителя района Сноудин, некоего шляпника, похитили странные люди. Она даже не растерялась, когда сам Меттатон, решив, видимо, пошутить, перевёл микрофон на неё, велев и ей высказаться. С каждым новым заданием её босс на глазах расцветал, давая понять, что никакого собеседования не будет. Всё это – и есть собеседование, большая проверка на прочность, о которой трещала ещё утром Альфис. А потому девушка спокойно и статично подписывала за своего босса мерчендайз, сидя в его роскошной машине и слушая попутно, как же чертовски громко он скандалит по телефону с некой Маффет. Пока что она и понятия не имела о том, кто это, а потому лишь спокойно заканчивала свои дела. Наконец, Меттатон повесил трубку и выдохнул: - Знаешь что, дорогуша? Программу новостей сегодня я проводить отказываюсь, мы туда не поедем, - кажется, тот факт, что до этого он всю дорогу одновременно вёл авто и говорил по телефону, его не смущал, - Кажется, этот день мы закончили, можно поехать в клуб и оттянуться от души. Обещаю, больше не потащу к звуковикам, мы просто выпьем и отдохнём, мм? Фриск понимала, что её ответ здесь не имеет никакого значения, а также то, что говорить об этом вслух не стоит, если она никого не хочет обидеть. А потому она лишь кротко кивнула в знак согласия, убирая кучу подписанных плакатов в специальный чемоданчик-дипломат. - Что ж, если ты готова, тогда…ПОЕХАЛИ!! Чёрный, обклеенный пафосными баннерами и прекрасно тюнингованный автомобиль развернулся практически мгновенно и помчался прочь, совершенно по другой дороге. Огни мелькали за окном, давая ощутить просто безбашенную скорость, а Меттатон смеялся громче, чем шумел мотор у этой механической красавицы. И верно, это был не просто пригламуренный парень: это был безумный пригламуренный парень. Кажется, от этой жизни Меттатон стремился забрать всё, что только можно, при этом стараясь избегать хождения по чужим головам. Вот и теперь, словив прилив адреналина, он хохотал даже тогда, когда машина остановилась около одного из клубов. Чужая крепкая рука схватила Фриск за запястье и поволокла за собой, внутрь, в пропитанное запахом дыма и безумия помещение. Люди танцевали, люди отрывались, пьянея и сходя с ума от громкой музыки, что лилась со сцены. Кто там играл на гитаре так чудовищно громко? Фриск не знала, и не считала это важным. Она наконец смогла увидеть Меттатона в действии. Смогла увидеть, как он, взобравшись на сцену и мигом потеснив музыкантов, танцует. Как гибко, оказывается, могут двигаться эти длинные, модельные ноги, почему-то в высоких чёрных кожаных сапогах на огромной шпильке. Как может изогнуться в танце это тело, стянутое ярко-алым теперь пиджаком. И то, как он, сбросив пиджак вниз, на радость толпе, ослабил галстук и плавным, ласковым жестом поманил к себе Фриск: - Выйди на сцену, дорогуша! Выйди ко мне! Ну же, чего стесняешься? И вновь она понимала, что выхода нет. Да и разве в этом было дело? Сказать по чести, к этому моменту и сама Фриск никогда не отказалась бы от подобного после столь тяжёлого дня. Она сама не помнила, как её балетки оказались на сцене, как босс подхватил её за талию и вверг в полоумный, сносящий крышу танец. Яркие огни светомузыки мелькали перед глазами, и она сомкнула веки, решив полностью довериться Меттатону в танце. Фриск чувствовала, как её подхватывают на руки и поднимают куда-то, как органично она вписывается в его сегодняшнюю премьеру. Этакая маленькая, низкорослая помощница, что всегда составит компанию шефу, что бы он ни делал. На секунду Фриск вообразила себя балериной, представляя, как пышная балетная пачка делает из неё прекрасного лебедя, а пуанты дают подпрыгнуть всё выше и выше, кружиться столько, сколько у неё получится. От Меттатона приятно пахло, она наконец заставила себя разжать веки и снова поддаться плену яркого света софитов и дурманящего пара дымовых машин. Что это был за запах? Он напоминал одновременно карамель, табак, мяту и металл. Почему-то всё вместе это ощущалось совсем неплохо, даже очень хорошо. Шло время, её босс опустошал один бокал мартини за другим, уже не умея остановиться. Этот прожигатель жизни добился известности, что позволяла ему шматовать деньги направо и налево, а потому останавливать его сейчас было просто неразумно. Ещё немного – и Меттатон был пьян вдрызг. Он не переставал смеяться, трещать о каких-то совершенно непонятных вещах и пытаться отодрать кусок металла со своей щеки. Фриск же всегда в алкоголе меру знала, а потому, выпив лишь один коктейль, она старательно останавливала неожиданное самобичевание босса. - Нет, Фриск, нет! Ты не понимаешь? Столько таких было до тебя, и все в чём-то проваливались! Я давал им шанс, а что они? Они кричат и ругаются, дорогуша, кричат и ругаются! Фриск, заинька, мне тебя сам Господь послал, ты знаешь? – он навалился на девушку всем весом, на что та ответила ему объятиями. - Меттатон, всё в порядке. Но скоро нам надо ехать домой. Вам надо выспаться. - О чём ты вообще? Я не собираюсь спать этой ночью, ангел мой, - он склонился ещё ближе, вжимая Фриск в барную стойку и вполне мощно дыша на неё алкоголем, - Прошу, не оставляй меня одного. Ты лучший человечек, с кем мне доводилось танцевать. Не откажи. Он склонялся всё ниже и ниже, и последние слова прошептал ей на ухо. Надо признать, что от этого голоса так близко просто пошли мурашки по коже. Но Фриск, к счастью для себя, осознавала очевидный факт – её босс пьян, вот и пристаёт. Его надо просто отвезти домой и дать проспаться. - Ты такая милая. Никогда таких милых не видел. Знаешь, кого ты мне напоминаешь? Дочку нашего мэра, Чару! Ты с ней ещё познакомишься, обещаю. Но не сегодня и не сейчас…Фриск, дорогуша, подари мне танец, а? Ну или хотя бы…выйдем на улицу, отдохнём наедине от всех, что скажешь? - Меттатон окончательно навалился на неё, обвив руками за спину и отказываясь отпускать. Кажется, ему ну очень не хватало родственной души. Фриск дала согласие на танец, негромко шепнув бармену о том, что боссу уже хватит, и этот бокал должен быть последним на сегодня. Парень за стойкой, которого, кажется, звали Гриллби, понимающе кивнул, глядя на то, как Меттатон уволакивает секретаршу на танцпол. Небольшая таблетка мгновенно растворилась в бокале текилы, запузырившись, словно в кислоте. Меттатон схватил бокал почти мгновенно и опрокинул его едва ли не залпом, ввергая людей в недоумение – как вообще можно так поглощать алкоголь? Но ответ не заставил себя долго ждать, и босс, что-то пробормотав, рухнул на Фриск всем весом, отключившись. Ночные огни летели за окном машины, хоть уже и не так быстро. Фриск умела водить, притом достаточно хорошо, но и напрасно рисковать как собой, так и бессознательным психом, что развалился сзади, как морская звезда, не хотела. Вот машина с яркой символикой МТТ уже пересекла волшебный мост, что вёл обратно, в Хотлэнд. И где-то спустя около двадцати минут езды, машина неторопливо припарковалась около корпуса, где их уже встречала Альфис. Меттатон очень хорошо помнил всё, что делает, когда пьян, а потому теперь, невзирая на адскую головную боль, он кое-как заставил себя сесть на кровати. Сложно было осознать, что он как-то оказался здесь, в своей комнате. Солнце пробивалось сквозь неплотные шторки, которые кто-то заботливо повесил там, чтобы фильтровать свет. Подписанные за вчера плакаты аккуратной стопочкой лежали на тумбочке около зеркала, а розовый домашний халат, почему-то уже без пятна от ароматического масла, висел на крючке у двери. Зеркало было протёрто, тапочки стояли на своем месте, даже ковёр с длинным мягким ворсом казался чище, чем прежде. Его личные вещи и косметика у зеркала также были разложены в идеальном порядке. - Доброе утро, Меттатон, - раздался негромкий голос с той стороны комнаты, в которой находился письменный стол. Фриск сидела к нему спиной, лишь на мгновение обернувшись и приветливо помахав рукой. Кажется, она разбирала какие-то бумаги там, на столе. Медленно, но верно Меттатон вспоминал всё то, что произошло вчера, и практически мгновенно побагровел от стыда. Хотя бы от стыда за себя и за то, как теперь эта девушка ему за это отплачивает. Кто, как не она, навёл такой рай в этой комнате? Кто заботливо прикрыл занавески, чтобы не травмировать похмельного шефа? - Ты…ты принята, милая. Ты всё прошла на отлично. - Я знаю. Уже приступила, как видите. Тут пришли кое-какие бумажки, вот я их читаю и смотрю, что подписывать, а что в топку. А ещё вам звонила Маффет из кальянной. Сказала, что вы заняты на выезде. Меттатон некоторое время взирал на неё, осознавая, что она даже макияж ему смыла, пока он валялся без сознания. Кажется, это было именно то, что ему нужно – секретарь с терпением и пониманием к другому человеку. Трудно поверить, что ткнув в кандидатку на факультет журналистики, он так точно угадает. Меттатон улыбнулся, глядя ей в спину и плавно потягиваясь. - Фриск. - Да? – она вновь обернулась, с любопытством на него глядя, - Что-то хотите? - Скажи, я тебе говорил, что ты ангел с небес? - Восемнадцать раз, Меттатон, - она смущённо улыбнулась и опустила глаза в пол. На секунду босс решил, что вот-вот к чёрту растает из-за этой мордашки. Но в итоге просто потянулся и рухнул на кровать, обратно, довольно улыбаясь. - Девятнадцать, ангел мой. Уже девятнадцать.