Tanz - mein Leben - tanz ( Танцуй - моя жизнь - танцуй)

Я надела то черное кожаное платье-футляр, и высокие черные сапоги без каблука, напоминала я себе домино, черное на белом, ну что ж, надеюсь, мой личный демон будет доволен. Джокер окинул меня скучающим взглядом, но ничего не сказал. Все не так плохо. - Кого хоронить собралась? – спросил он, наблюдая за дорогой. - Надеюсь никого, но с тобой, никогда неизвестно, что будет в следующую секунду, - ответила я. Он молчал. Было как-то необычно наблюдать его задумчивое безмолвие. Что-то тревожило его, но что это было я, наверное, никогда не узнаю. Эта девчонка… она меня убивает, если что-то пойдет не так, придется ее убрать... Голос. Мне кажется он очень знакомым, но очень тяжело определить его личность. Я даже не могу определить женский он или мужской, слишком много намешано. Заболела голова. Может просто перестать обращать на него внимание, и он сам пропадет? Мы приехали в дом на отшибе, здесь я раньше не бывала. Прошли внутрь, ничего необычного я не заметила. Среднестатистический дом, обычный. Самый обычный, который может быть, словно еще вчера здесь жила семья обычного офисного рабочего, все домашние просто ушли на работу и вот-вот вернуться. Но как, ни странно никто не заходил в дверь. В большом кабинете сидела группа мужчин и женщин. Джокер прошел в центр и сел за стол, я встала рядом, даже не понимаю почему, но мне казалось, больше места для меня нет в этом помещении. - Знакомьтесь, это Мира, как вы уже поняли, если хоть один волос упадет с ее головы, кара будет суровой, - он замолчал, - что у нас на повестке дня? - Ваш план близится к завершению. Полиция и Бэтмен ни о чем не догадываются. Во время вчерашнего ограбления, наши люди были схвачены, но наш человек в полиции уже об этом позаботился. Лютер завтра прилетает в город и готов встретиться с Вами, Босс. – отчитался мужчина с бородой, тот самый, что говорил с Джокером в клубе. - Хорошо. Можете расходиться. Как только все будет готово, сообщите мне! Все вышли из кабинета, оставив нас наедине. Я села в кресло напротив Мистера Джея, он просматривал какие-то бумаги. Я, молча, наблюдала за ним, не стоит будить спящего зверя. Уж очень он жесток в гневе. Он резко перевел взгляд на меня, улыбался, и эта улыбка меня испугала. - Конфетка, я тут подумал, я совсем ничего о тебе не знаю, может, расскажешь о себе, своей семье? – он положил голову на ладонь. Этот вопрос поверг меня в шок, я замялась, не зная, что говорить. Что рассказать о своей заурядной жизни? - Не верю, что ты до сих пор не выяснил всю мою подноготную, - я перевела взгляд на картину с парусником. - Да, но мне хотелось бы, чтобы ты сама мне все рассказала… - его глаза сузились. Щелчок. « Раз, два, выходи, да не одна…» Я погрузилась в воспоминания. Они были очень обрывочны и бессвязны. Первое, что всплыло в моей голове, это лицо бабушки Анны, как она улыбается мне и ведет в свой дом за городом. Смена декораций и в голове возник образ: безумные глаза, кровь, безжизненные тела моих родителей и сестры. Ужас переполнявший меня. Как я забилась в комоде и старалась не дышать и не шевелиться. Во рту тут же вспомнился вкус соленых слез и мокрые обжигающие капли на щеках. В сознании снова произошел какой-то щелчок, и я тут же переключилась на другое воспоминание. Я сидела в большой светлой комнате, мне было лет 8, я писала в тетради упражнение по русскому языку, которое мне диктовала бабушка. Я помню ее ухоженное лицо, покрытое сеточкой морщин, всегда свежа, накрашена и с аккуратной прической. Волосы она принципиально не красила, но седина ее только красила, придавая шик и солидность. Она тяжело вздохнула: - Мирослава, я думаю, нам стоит заняться изучением другого материала. Я хочу, чтобы ты кое-что запомнила. Один очень мудрый человек сказал это: Глупо потратить жизнь на один-единственный путь, особенно если у него нет сердца. Перед тем как ты решишься на какой-либо путь, спроси себя: имеет ли он сердце? Если ответ будет — нет, значит, так оно и есть, и нужно искать другой. Путь без сердца никогда не бывает радостным, уже для того, чтобы на него выйти, приходится тяжело работать. Напротив, путь, у которого есть сердце, всегда лёгкий; чтобы его полюбить, не нужно особых усилий. Когда выбираешь путь, нужно быть свободным от страха и честолюбия. Путь без сердца обернется против человека и обязательно его уничтожит. Не много нужно, чтобы умереть, но искать смерти, значит, ничего не искать. * Она повторяла мне это из года в год? Все слишком сумбурно в моих воспоминаниях, я не понимаю почему? Помню. Она учила меня боевому владению катаной. - Ты должна этому обучиться. Ты воспитаешь в себе необходимые качества: упорство, спокойствие, хладнокровие, самообладание. Поверь мне, тебе это пригодится однажды. Не знаю, откуда она знала, что это спасет мне жизнь, но она предвидела это. Я в этом уверена. Она никогда не проявляла ко мне любви, которую обычно проявляют бабушки к внучкам. Не пекла мне пирожки и уж тем более не убаюкивала перед сном. Она скорее была учителем, строгим, но справедливым. Иногда она надолго пропадала и тогда за мной приглядывала ее подруга, не помню ни ее лица, ни имени. Почему? Я многое забыла… Точнее, меня заставили забыть. Я в этом уверена. Но зачем и кто? - Не доверяй себя ни одному мужчине, пока не будешь уверена, что он действительно подходит тебе. Иначе случится непоправимое. Держись подальше от глупцов и безумцев! Особенно от безумных гениев! Это тебя погубит, поверь мне на слово, это наследственная… Не помню… Что она говорила дальше? Что за предостережение? Помню имя… Мари… нет… Мэри… Марта… Марта! Кто такая Марта?! Помню, как училась в университете. Я никогда особо ни с кем не общалась. Всегда была замкнута. Сидела над учебниками, ходила на занятия и всегда после пар приходила домой. Где меня ждала Бабушка Анна. Нет, чаще никого не было, она свои последние годы жизни часто пропадала, где не знаю, она никогда не говорила. Помню, как познакомилась с Амелией. На форуме для людей желающих подтянуть знания иностранного языка. Полгода длилось наше общение, я поняла, что Амелия стала для меня не просто знакомой по переписке, мне казалось, я знала ее всю свою жизнь. Словно она это я, которой я могла бы быть… Могла, если бы мне позволили. Через пару недель произошла трагедия, перевернувшая всю мою жизнь. Был апрель. Помню, как я вернулась с практики и обнаружила бабушку мертвой. Она лежала в своей кровати, словно прилегла подремать несколько часов. Даже в холодном безмолвии смерти она оставалась такой же непроницаемой, горделивой и царственной. Такой же элегантной и утонченной. Спустя шесть месяцев я поняла, что не могу больше находиться в этой стране, в этом городе, в этом доме. Не могла больше учиться в ВУЗе. Мне были противны все эти лица. Амелия обрадовалась моему решению и тут же предложила переехать в ее город. Сначала я колебалась, но разбирая вещи бабушки, я нашла записку. «Дорогая Мирослава! Тебе нельзя оставаться здесь. Не могу сказать почему. Скоро ты сама все поймешь, и все вспомнишь. Я предполагаю, что тебе уже пришла эта мысль в голову, так как сейчас сентябрь и со времени моей смерти прошло полгода. Тебе это покажется странным, но просто сделай, как я говорю. Собери все самое необходимое, и уезжай. Новый паспорт и деньги ты найдешь в книжном шкафу, в книге старославянских рецептов. Поверь мне, девочка, никому не стоит знать твои настоящие данные. Если зайдет об этом речь, ты вспомнишь что сказать. Все что тебе необходимо уже есть в твоей голове. Я лично вкладывала эту информацию тебе по крупинкам. Они не перед чем не остановятся. Больше, я не могу тебе ничего сказать. Запомни. Чем ближе будет ноябрь, тем больше ты начнешь вспоминать и понимать. Я очень сильно люблю тебя, внучка. Ты прости меня, за то, что никогда не была той бабушкой, которая была так необходима шестилетней девочке. С любовью твоя бабушка Анна Николаевна В.» Через пару дней я была уже в Готэме. Я поняла, что только сейчас вспомнила об этом письме с момента его прочтения. Сейчас начало октября. Понятно, почему мне снился этот сон, он заставлял меня вспоминать… Что-то не так… Опять щелчок в голове. «Три, четыре, пять, нужно снова засыпать…» всплыло в голове. - Я жду! – Джокер недовольно смотрел на меня. Я заморгала и решила, что подумаю над этим, когда появится возможность. - Мои родители умерли, когда мне было 6 лет, меня воспитывала моя бабушка, она была немного странноватая, но очень меня любила. В школу я не ходила, обучалась всему на дому. Потом поступила в университет, но после смерти бабушки, я не смогла больше оставаться в России, и уехала сюда. Раннее детство не помню. Совершенно заурядная жизнь, - я улыбнулась. Он с какой-то иронией и недоверчивостью посмотрел на меня, словно ожидал большего. - Хорошо, со временем ты мне расскажешь больше, пирожок, - он с нежностью посмотрел на меня? Провел ладонью по моей щеке, - мы же с тобой теперь вместе, тебе не стоит переживать, я позабочусь о тебе, Мира… Ты под моей защитой, - он улыбнулся и поцеловал меня в нос. Какое он имеет к этому отношение?! Мне кажется, что я не в себе. Кто-то спрятал меня от меня же. Зачем? - Прости, я еще немного не пришла в себя после всех этих событий… - шепотом проговорила я.