Бутылка

Ичиго никак не мог понять, почему и чем его так волнует этот человек. Его холодность должна была бы, по идее, отталкивать, а вот на него она действовала совершенно по-иному. Он словно сходил с ума: мечтал о том, как снова попадет в Готей 13 и увидит это бесстрастное и такое восхитительное лицо. Частенько по ночам он лежал без сна и мечтал. Мечтал о том, как они останутся наедине, и он обхватит руками это породистое лицо и припадет, как усталый путник к живительному источнику, к этим манящим губам. Временный шинигами моментами ненавидел себя, конечно, когда более–менее приходил в норму и начинал адекватно воспринимать реальность. В отчаянии он дергал себя за волосы и шипел: - Да что ж это такое? Я же не гомик какой! Я нормальный! Я не могу ничего такого представлять! Но воображение все равно, так или иначе, подленько подкидывало образы ласково глядящего и счастливо улыбающегося капитана Кучики, и Ичиго скрипел зубами в бессильной попытке избавиться от этих видений. Первым не выдержал Хичиго: - Да задрал ты уже со своим Бьякуей! Хочешь ты его поиметь – пойди и трахни! Только перестань, наконец, выворачивать наизнанку свой внутренний мир! Это же просто пиздец какой-то! То дождь, то снег, то лепестки роз с неба валят! Старика Дзангетсу уже трижды чуть кондрашка не хватила: пытался спрятаться от плюшевых зайчиков, падающих с неба, когда тебе приснилось, что вы с Кучики–тайчо обнимаетесь на колесе обозрения! Что это за наказание такое? Ты нас с ним поубивать, нахер, хочешь? Тебе твой дзанпакто уже не нужен? Постыдись! Ты же взрослый парень, а ведешь себя как сучка в период течки. Уймись, наконец, и прими решение. Если уж тебе так неймется – пойди и скажи, что влюбился, и крутите себе любовь-морковь на здоровье! Куросаки в этот момент ощутил себя быком, перед мордой которого помахали красным полотнищем. Он с разворота так заехал Хичиго, что аж рука заболела. Хичиго сплюнул тягучую и мгновенно покрасневшую от крови слюну и молча ушел, даже не обернувшись. Когда Куросаки осознал, что натворил, его аж замутило. Ну с чего? С чего, спрашивается, было, так вести себя с человеком, который просто хотел жить спокойно? У них там во внутреннем мире и так жизнь не сахар. А тут еще он со своими проблемами. Временный шинигами собрался было идти извиняться, когда на ум пришла концовка такой красочной речи Хичиго про любовь. И тут злость снова накрыла его с головой. Да и как было не злиться? Пришел, наговорил гадостей! Какая, нафиг, любовь? Он не по мальчикам! Он - натурал! А этот навыдумывал... Следом появился старик Дзангетсу. Сразу стало понятно, что пришел человек взрослый и умудренный жизненным опытом. Он не говорил про любовь и лепестки с неба. Он просто сел рядом на траву и долго молчал, понимая, видимо, как трудно приходится Куросаки. Но когда он заговорил, рыжего шинигами аж перекосило. - Я понимаю, сложный период у тебя, дружок. Но и нам жить как-то надо. Ты бы успокоительное какое попил – вдруг поможет? И с надеждой посмотрел на временного шинигами. Куросаки взвыл: - Да с чего вы ко мне прицепились? У меня все нормально! А вы тут прибегаете по очереди и городите мне невесть что! Дзангетсу тяжело вздохнул и уточнил: - Это плюшевые зайчики-то с неба – нормально? Ичи, это уже даже не смешно! В последний момент Куросаки просто нереальным усилием заставил себя сдержаться и попросил: - Слушай, если ты мне друг – просто уходи. А то я сейчас могу такое что-то отмочить, что ты потом до конца жизни меня ненавидеть будешь. Дзанпакто посмотрел на него долгим взглядом, тяжело вздохнул и ушел, тоже не сказав ни слова. Прям, близнецы-братья с Хичиго! Пару раз Карен и Юзу тактично спрашивали его, что за звуки доносятся временами из его комнаты по ночам. Куросаки благоразумно не стал отвечать на провокационные вопросы. А уж папулю и вовсе оторопь взяла, когда в один прекрасный день сын сам прыгнул на него и повалил на пол. - Это чтобы ты наконец понял, как приходится твоему сыну каждый день из года в год! - мстительно заявил Ичиго. Папаня аж поперхнулся и спросил: - Сынок, ты заболел? Если тебя это так нервировало, ты что, не мог просто сказать? Теперь уже офигел сын и озадаченно замолк, надолго задумавшись. "Может, мне и правда попить что-то от нервов?" И тут же подсознание ехидно ответило: "Ага. Тогда уж лучше сразу яду, чтобы не мучиться и не отравлять жизнь окружающим?" "Нет! - решительно заявил Куросаки своему подсознанию. – Это уж слишком. А вдруг Кучики–тайчо где-то в глубине души ждет и надеется на мою любовь? Вдруг, и я ему хоть чуточку нравлюсь?" Когда он понял, что натрепал самому себе, то аж за голову взялся. Уж если он самому себе такие речи толкает, то точно дальше ехать некуда – приплыли! От дальнейшего вырывания волос с головы его спас визит Урахары. Бывший шинигами внимательно посмотрел на Куросаки–младшего и задумчиво обронил: - Как-то странно ты стал выглядеть, Ичиго. Не пойму только, в чем именно. Но... я, в общем-то, пришел по другому вопросу. Тебя ждут в Сэйрэйтэе. Что-то хотят обсудить. Рыжик просиял: - Отлично! Значит, прямо сейчас, не откладывая, и отправлюсь! Киске задумчиво похлопал глазами и оповестил: - Прямо сейчас не получится. Надо еще врата подготовить. Так что, приходи где-то к вечеру, и я тебя отправлю. Сперва временный шинигами хотел прибить гостя за непредвиденную отсрочку. Но потом вдруг подумал, что это прекрасный повод пробежаться по магазинам и купить какую-нибудь милую безделушку или цветочки для ненаглядного тайчо. Проблеск здравого смысла едва не заставил его зарыдать прямо перед Урахарой, и только очередным усилием воли он заставил себя спокойно ответить бывшему шинигами: - Отлично. Тогда вы идите, господин Киске, а я к вечеру прибуду. И едва бывший шинигами скрылся из виду, сам Куросаки выскочил из дома и помчался по магазинам, надолго застывая у витрин и прилавков. Его мучили сомнения: он хотел подарить предмету своей страсти что-то такое, что само по себе объяснило бы его чувства, и чтобы не пришлось это как-то озвучивать. Но идеи обходили его стороной, и он было уже совсем отчаялся, когда на глаза вдруг попалась бутылка какого-то неизвестного напитка, и временный шинигами поинтересовался у продавца, что это такое. - Это русская водка, - гордо заявил продавец. - И что это должно значить? Нифига не понял! - озадаченно заявил Куросаки. - Это напиток настоящих мужчин. Как наше саке примерно. Одна рюмка – и ты готов. Ичиго задумался. Какая-то смутная идея забрезжила в голове, и он с отчаянием утопающего уцепился за нее и вытащил на обозрение. Ему подумалось: "А что если угостить непонятным напитком Бьякую, и потом можно будет хотя бы поцеловать находящегося в бессознательном состоянии тайчо. Он тут же устыдился – как-то некрасиво приставать к человеку, когда он в отключке". "А так страдать – это красиво? - справедливо завопило дурным голосом подсознание. - А приходить в сны и травмировать мою психику – это красиво?" - нагло настаивало оно. И рыжий шинигами сдался. Он купил русскую водку и заботливо спрятал ее в сумку. "Я его только поцелую, - пообещал он себе, - а потом забуду обо всем, как о дурном сне. Он и не заметит ничего!" К вечеру решимость Куросаки как-то слегка подугасла. "А если выпить самому? - подумалось вдруг. - Выпить и свалиться на руки обожаемому тайчо!" "А если Кучики отодвинется, и ты рухнешь на колени кому-то еще? Или вообще на голую землю?" - ехидно поинтересовалось подсознание. Ичиго горестно завздыхал и решил: "Пусть уж судьба сама решит судьбу бутылки. Что получится, то и получится. Зато цветы покупать не буду – точно засмеют". В Готей 13 его встретили как родного. Ренджи что-то весело бормотал ему на ухо, Зараки тоже что-то говорил и время от времени выжидательно поглядывал в лицо, но Куросаки ничего не видел и не слышал. Ему было не до них. Его изголодавшийся взгляд нашел предмет своей страсти – Кучики–тайчо - и теперь упивался этим, как алкоголик с многолетним стажем бутылочкой саке. Наконец Абараи не выдержал столь стойкого игнорирования своей особы и больно ткнул локтем куда-то в бок несчастному Куросаки. Временный шинигами аж подскочил и зашипел от боли: замашки приятеля живо напоминали привычки Рукии. - Ты что это сегодня? Не доспал? Про перепил, не спрашиваю – знаю, ты не пьешь, - с интересом спросил он. Временный шинигами смутился: - Наверное. К контрольной готовился. Поэтому. Взгляд Ренджи стал еще более подозревающим: - Правда? А не ты ли говорил мне, что у вас сейчас, вроде как, каникулы должны были уже начаться? Рыжик проклинал все на свете и, в первую очередь, свой болтливый язык. "Ну вот надо уметь так трепать языком налево и направо, чтобы все на свете знали, когда и что у тебя происходит!" - в отчаянии думал исполняющий обязанности. Но надо было как-то выкручиваться, и он несколько неразумительно пробормотал: - Ага. С сегодняшнего дня у меня каникулы. А перед этим к контрольной готовился. Вот и не выспался. Абараи с сомнением посмотрел на друга: - Ладно. Чувствую, что все это как-то притянуто за уши. Но пусть будет по-твоему. Я сегодня добрый. Ичиго стало полегче, и чтобы не нарываться на новые неприятные вопросы, он буркнул: - Извините меня. Я сегодня чуток не в себе. Мне надо бежать – я ведь сюда по делу прибыл. Увидимся позже! И, не дожидаясь ответа, помчался к Бьякуе, стоявшему чуть поодаль. Не давая себе времени на раздумья, он решительно ткнул свою сумку с бутылкой внутри в руки капитана и оповестил: - Держи. Я сейчас бегу по делу. А когда вернусь – надо будет поговорить. Пораженный тайчо едва рот не открыл от удивления. Но, вспомнив о своей репутации, быстренько придал лицу бесстрастное выражение. Ичиго рвало на части. С одной стороны, ему хотелось как можно скорее вернуться к Кучики–тайчо, и поэтому он был готов наобещать что угодно Ямамото Генрюсаю, который, собственно, и вызвал его сюда. С другой - рыжему шинигами было как-то... ну, не то чтобы страшно – как известно, он никогда ничего не боялся! Просто - мандраж. Да! Именно! Это и был настоящий мандраж. И к возвращению к Бьякуе он был еще совершенно не готов. Из некоторой прострации его вывел сердитый голос командира Ямамото: - Да что с тобой сегодня?! Несносный мальчишка! Уходи уже. Я подумаю и потом позову, когда приму решение. Куросаки словно ветром сдуло. Он уже начисто выпал из реальности и с ужасом думал, что еще одна такая промашка, и командир Ямамото точно повесит его на своих воротах в качестве назидания остальным. Несчастный Ичиго все еще не пришел в себя и плелся, куда глаза глядят, раздумывая, что же все-таки сказать обожаемому тайчо и как в идеале признаться в своих чувствах. Да. Рыжик, наконец, нашел в себе силы посмотреть фактам в лицо: он действительно влюбился в холодную глыбу по имени Бьякуя. Он шел и в полном отчаянии думал, что еще немного, и его крыша точно не выдержит, и будет он сидеть в белой палате, а добрые дяди будут заботливо поправлять на нем смирительную рубашку. Внутреннему голосу явно не понравился ход его мыслей: "Нет! И как это вообще понимать? Я в белую палату точно не хочу! - Решительно заявило оно. - Ты себе как хочешь, а я туда не пойду!" Куросаки помотал головой: "Нет, ну, это ж надо! Собственное подсознание уже командует мною. Нет. Надо что-то решать. Это не жизнь!" И он еще решительнее зашагал вперед. Очутившись непонятно как в двенадцатом отряде под командованием Куроцучи Маюри, временный шинигами совсем увял – ну что это за дела? Он уже даже не соображает, куда и зачем идет... Из горьких раздумий его вывел вид сигареты, сиротливо валявшейся на чьем-то столе. И в голове внезапно всплыли рассказы приятелей о том, как хорошо успокаивает сигаретка, когда нервы пошли в разнос. Ичиго пожал плечами – что ему было, собственно, терять? И он взял сигарету. Там же на столе в куче книг валялись и спички. В кабинет Кучики-тайчо ворвался Абараи. Выглядел он как-то взъерошено и возбужденно. Капитан поморщился и спросил: - И что же такого должно было произойти, чтобы вы лейтенант явились ко мне вот в таком виде? С трудом переводя дух, Абараи выпалил: - Там Куросаки в совершенно невменяемом состоянии. Он залез на крышу, стучит по черепице и кричит: "Выходи, Эспада! Всех найду и выебу!" - И что? Там некому его снять? Или что? - не понял тайчо. - Пытались. Так он вытащил свой дзанпакто и попер на них. А вы знаете какой он – никто не хочет связываться. Стали ходить слухи, что его хотят... э-э-э... слегка прибить. Ну, чтобы стащить с крыши и попытаться утихомирить. Боюсь, что тем все и кончится. А под горячую руку... могут ведь и убить... - голос Ренджи дрогнул. - Тайчо, я знаю, вы можете... он же мой друг! Помогите ему! Я не хочу, чтобы его убили... Бьякуя раздраженно и вместе с тем встревожено коротко отвечает: - Пошли. И они быстро оказываются на месте происшествия. Обстановка там действительно напряженная: хотели уже вызывать кого-то из капитанов. Сюнпо Кучики–тайчо пришлось как нельзя кстати. Он в мгновение ока оказался возле невменяемого Куросаки и уже замахнулся было, чтобы стукнуть его рукоятью дзанпакто по голове, чтобы оглушить. Но за секунду до этого временный шинигами узрел обожаемое божество и засиял, как медный самовар.