Каждое воспоминание обо всем, О том, что ты когда-либо ощущала... Ещё больше будет разоблачено, моя подруга. Не забывай меня, я не могу скрывать это.
***
Я продолжила удивлённо вглядываться в кольцо после однозначной фразы Чонгука. Он всё ещё держал меня за руку, не переставал улыбаться. Должна ли я была поблагодарить за традицию?.. - Чонгук, оно восхитительное, - я мягко улыбнулась и взглянула на парня. Он радовался пуще прежнего. Я потянулась к Чонгуку, чтобы всё-таки выразить благодарность через поцелуй. Кольцо – это вовсе не пустяк, особенно в наших сложных отношениях. Значит он ответственно настроен по отношению ко мне и к нашим будущим «узам». Своими губами я накрыла теплоту других, покрепче прильнув к ним. Ладонью, на пальцы которой только что было надето обручальное кольцо, я коснулась щеки Чонгука, едва провела по ней. Прикрыв глаза, я улыбнулась сквозь поцелуй и отстранилась от жениха. Чонгук показался мне встревоженным. В хорошем смысле. Я увидела перед собой мужчину, которому было неописуемо приятно, что до него коснулась женская рука, ласка. Запоминающийся момент. - А теперь пошли, иначе заставлю извиняться перед Юнги! – суматошливо я распахнула машинную дверь, не дав Чонгуку возможности толком опомниться.***
- Амая?.. – Сора не могла до конца понять просьбу, брошенную сестрой, которая пребывала в откровенном шоке. - Сора, пожалуйста, - заплаканная Амая словно молила старшую сестру. Сегодня она действительно стремилась сбежать, - Я должна быть с ним сейчас. Прошу, пойми меня и сделай что-нибудь с родителями… Они спят? – словно в бреду спрашивала она. Сора еле кивнула, а младшая не нарочно скинула её руки и бегом устремилась к выходу из комнаты. Старшая в прострации сложила, до этого откинутые, руки на колени и опустила взгляд на пол, прикусив нижнюю губу. Она и сама хотела помочь Амае, только совершенно не представляла, чем всё это может обернуться для неё. Для маленькой и любимой сестрёнки. Тем временем, оживившаяся Амая впопыхах влетела в комнату и на ощупь отыскала сотовый. Нет, она не собиралась, кто знает почему, звонить самому Сэму, она набирала номер Хана. Зажав телефон между ухом и плечом, она включила настольную лампу и принялась рыскать в шкафу, чтобы выудить джинсы и какую-нибудь футболку. Сейчас одежда и внешний вид не стоял на первом месте, ибо тревога в груди расходилась от самого сердца по всему телу, разносясь с кровью по венам. Всё пульсировало и бешено стучало, отбрасывая в сторону здравый смысл. - Амая?.. – послышался усталый, но искренне удивлённый голос на том конце. Хан явно не ожидал, что Амая позвонит ему сегодня ночью, - Что-то случилось? – обеспокоился он. - Здраствуй, - девушка замедлилась и стащила светлые джинсы с верхней полки к себе, - Как ты, Хан?.. – с сожалением произнесла Амая. Не могла ведь она просто позвонить другу ночью и расспрашивать о местонахождение Сэма. Это было слишком даже для их общения. - Я… лучше, - не распинаясь ответил тот. Было слышно, что Хан подавлен. Амая и вовсе изумилась, почему тот поднял трубку и ответил ей, - Как ты, школьница? – голос смягчился, а Амая едва ли не заплакала. Теперь каждый раз во время разговоров с Ханом, каждый раз, когда он станет называть её школьницей, в голове будут всплывать различные образы Евон, которая практически всегда была рядом с ним или совсем неподалёку. От этого сердце сжималось и неприятно ныло. Амая шмыгнула красным носиком, но не растерялась. Она неосторожно присела на кровать, чуть не свалившись, и принялась натягивать джинсы: - Я тоже, Хан. Трудно приходится, но мы все должны держаться, - парень замычал в знак согласия. Наверняка он услышал тихий, подобный всхлипу, звук, поэтому ему и не нашлось, что сказать дальше, - Слушай, я знаю, что сейчас не время для телефонных разговоров, но я должна спросить тебя кое о чём, - девушка смутилась и ей уже пришлось неловко от того, что она собиралась сделать. Она не хотела казаться Хану тем человеком, который будет справляться о состоянии друга только потому, что тот может быть полезным в том или ином случае. Не хотела, но иного выхода не представлялось. Она обязана была рискнуть, потому что «Намджун» не переставал мучить её изнутри и разрывать на кусочки. - Спрашивай, конечно, - всё тем же тусклым тембром молвил Хан. Он бы не стал по-глупому обижаться на Амаю. Хан почти знал, с какой целью звонила девушка, особенно, когда изредка, во время разговора, поглядывал на дверь в комнате, за которой находился Сэм. - Намджун у тебя, верно? – Амая будто чувствовала, что там происходило у этих двоих, - Если он с тобой, не обманывай меня, пожалуйста. Скажи только всего одно слово… - она не переставала дрожать всем телом и пытаться застегнуть молнию на джинсах. - Да, - понимающе ответил Хан, - Он у меня с того момента, как мы вернулись с церемонии. Я уехал к родителям в квартиру. В том доме находиться нет сил… - ослабился парень, - Квартира в центре города, - и Амая прекрасно это помнила. - Хан, могу ли я приехать?.. – тонкий голос замер, а чувство надежды на разрешения друга теплело всё больше и больше. Она неистово тянулась к Сэму своей душой. - Если тебе так будет легче, то приезжай безо всяких разговоров. Кажется, Намджуну, как бы это ни дико ни звучало, хуже, чем мне. Сидит в моей комнате, да выйти не пытается, - смиренно вздохнул Хан. «Господи», - промелькнуло в голове Амаи. Она ужаснулась и вздрогнула. Если Сэм до сих пор сидел в комнате, не делая попыток выйти и поддержать своего друга, значит все её ночные страхи не напрасно возникли. Она искренне верила, что появление в доме Хана как-то растормошит предмет её воздыхания и поможет прийти в себя хотя бы ненадолго. - Скоро буду.***
- Оно невероятно красиво! – с живым восторгом отзывалась молодая девушка, нежно перебирая мои пальцы в своей ладони. И девушка эта, к слову, являлась избранницей моего дорогого и неповторимого напарника. Да, вкус у Юнги не дурной, как оказывается: Союн красила волосы в орехово-коричневый цвет, который был ей очень подходящим; глаза её по интересному светились, как у совсем молодой девчушки, коей она и являлась, а черты лица были правильными и гармоничными. Её можно назвать красавицей. Нет, правда. Она очаровательная современная девушка, которая смотрелась рядом с Юнги хрупким и беззащитным цветком, и по короткому общению она представлялась довольно добрым и милым человеком. - У Чонгука отличный вкус! – девушка осторожно отпустила мою руку и повернулась к Юнги, который также с улыбкой рассматривал новоиспечённое кольцо, - Правда, Юнги? - Однозначно, - напарник одобрительно кивнул головой и взглянул на меня. Мы сидели посреди уютного и богато декорированного зала ресторана друг напротив друга. Чонгук, слегка откинувшись, приобнимал меня за плечо с довольным лицом, пока моя рука, уже свободная, покоилась на его колене. Это выглядело довольно сдержано и прилично. Так тоже бывает. Юнги и Союн сидели скромнее, но по ним и без лишнего отчётливо видно, что они пара. Нам же для этого требовались некие прикосновения, ведь связь иного рода, душевная, например, ещё была чужда обоим. - А как вы познакомились? – мы сидели вместе около тридцати минут, но любопытство Союн, кажется, нельзя было умолить половиной часа. Мы с Чонгуком по одновременности сглотнули комок в горле и напряглись. И как мы могли объяснить наше знакомство? Ну, объяснить, конечно же, могли, но как бы поприличнее?.. Благо, мужчинам свойственно многое брать в свои руки, поэтому Чонгук неторопливо начал ведать нашу историю: - Это довольно непримечательное знакомство, - спокойным голосом заговорил он. И, если Союн с голым интересом во все глаза глядела на «мирового красавчика», то Юнги внимательно принялся слушать Чонгука, с которым у него облачные отношения нарисовались, - В день, когда мы познакомились, у нас было две встречи: первая случилась, когда моя машина вышла из строя во время тест-драйва, мне пришлось выйти, а снаружи я обнаружил прекрасную незнакомку в красном платье, - я резко повернулась на Чонгука, округлив глаза. Он умудрялся помнить, в каком платье я была, - Естественно, я захотел с ней познакомиться, но Амая, похоже, не любит случайные встречи, - в этот момент Союн звонко засмеялась, а Чонгук широко улыбнулся, мельком взглянув на меня и облизнув губы. Юнги по-прежнему тихонько слушал, так как знал всю историю без коррективов и прикрас. Признаюсь, это жутко неловко, - Тогда я остался ни с чем, а незнакомка растворилась. А позже мы случайным образом оказались на одной частной вечеринке, куда попадает местная золотая молодёжь и люди с определённой славой, - звучало местами сомнительно, но никого не насторожило, - Я попал туда из-за знакомых, чтобы приятно провести вечер, и там же встретил задумчивую и непоколебимую Амаю, - я опустила глаза на стол. Я не могла смотреть ни на Чонгука, ни на Юнги. Мне не хватало духа сделать такую простую вещь, - Я снова подошёл к ней, заговорил. Мы стояли как два истукана у бассейна со стаканами воды и газировки, думали каждый о своём, но потом-то я всё же узнал, что у незнакомки есть необычное имя - Амая, - с трепетом в голосе завершил Чонгук и сжал моё плечо крепче обычного. Я прекрасно понимала, что мне не о чем волноваться, пока он рядом. Никто не был обязан знать о том, что на самом деле произошло после нашего знакомства. Это было между нами, да и Юнги выглядел не тем, кто про себя усмехался или пыхтел. Он абсолютно сдержанно, с прозрачной улыбкой смотрел на нас двоих и кивал временами. Похоже, Чонгук был крайне убедителен и для того, кто знал правду. - Как здорово! Похоже, вы оба очень социальные люди, - Союн соединила ладони и поднесла их к подбородку. Ей нравилось слушать Чонгука, - А я вот до сих пор удивляюсь, как умудрилась познакомиться с Юнги. Он же вечно весь в делах, на работе с утра до вечера, - она шустро взяла моего друга за руку, пока тот недовольно хмыкнул. - Главное, что познакомились, - я разбавила атмосферу любезностью и мысленно благодарила Чонгука за деликатный подход к нашей общей истории. - И то верно, - девушка кивнула, но следующий вопрос не заставил себя ждать, - Когда планируете свадебную церемонию? Тут мы оба могли наплести, что угодно, потому что никто из нас понятия не имел, когда мы наконец будем готовы вступить в брак. - Конкретной даты ещё нет, - снова за меня ответил Чон, - Но мы работаем над этим. - Мы будем с нетерпением ждать приглашения, - добавила Союн, - Если раньше не отошлём вам наше. Я замерла, а в этот же момент Юнги поперхнулся водой, которую неторопливо отпивал из стакана. Чонгука позабавила реакция моего напарника, отчего он усмехнулся, но вовремя прикрыл улыбку сжатым кулаком. - Мне нужно покурить, - шепнул Чонгук мне на ухо, пока Юнги протирал уголки губ тканевой салфеткой, а Союн хихикала с счастьем в глазах. Я едва кивнула, а Чонгук выпустил меня из своих незамысловатых объятий и приподнялся с места: - Я оставлю вас ненадолго? Все согласно кивнули и отпустили Чонгука на перекур. Союн тоже требовалось отойти: - Тогда я в дамскую комнату. Не скучайте, вы же друзья как-никак, - оперевшись о плечо Юнги, девушка поднялась с места и довольно быстро скрылась за углом лёгкой походкой. И вот мы остались вдвоём, напарничек. Как тебе такое? В этот короткий промежуток я не упущу возможности поговорить с тобой. - Союн хорошая девушка, - я придвинулась поближе к столу и сложила руки на коленях, - Она очень живая и… - я задумалась, пока Юнги глядел на меня, - Любит тебя, Юнги. - А, ты тоже заметила? – подмигнул он мне невзначай, отчего я беззаботно рассмеялась, - Чонгук очень доволен тобой. Ты ему нравишься, Амая. - Ещё бы, - я отвела взгляд и осмотрелась, - Юнги, ты ведь знаешь, что мы вряд ли избежим разговора насчёт всего, - мой друг уже было открыл рот, чтобы высказаться, но я выставила указательный палец, и напарник замкнул свои прелестные губки, - Я хочу уложиться в то время, которое нам бессознательно преподнесли наши вторые половины, - напарник понимающе кивнул и сложил руки замком на столе перед собой, - Я знаю, что тебе не особо нравится Чонгук, и в этом виновата я и только я. Всё время, что я и он метались между своими проблемами, пытаясь хоть как-нибудь сблизиться, я прибегала к тебе и, грубо говоря, жаловалась. Естественно, что представление о Чонгуке у тебя не самое привлекательное сложилось, но он на самом деле намного лучше, чем могло показаться. Он заботится обо мне, старается справляться с перепадами настроения и прочим. В последнее время мне спокойнее рядом с ним, и я хочу отплатить ему со своей стороны благодарно. Он потерял отца, когда он нужен был больше всего. Брат Чонгука не так давно погиб, и, смотря на вещи под этим углом, я не могу винить его в нестабильном поведении. Любому требуется время, чтобы оправиться, - я взволнованно посмотрела прямо на Юнги, - Ты волнуешься за меня, трясёшься постоянно, и я обожаю эти моменты, когда ты пытаешься огородить меня от плохого, когда даёшь дельные советы, а я всё равно упрямо не слушаю, но сейчас многое меняется, и, похоже, это моё персональное испытание. Но во время прохождения я не собираюсь терять тебя. Ты мой родной, как же я могу лишиться такого человека, как ты?.. – я свела брови и почувствовала горечь вперемешку с сладким чувством любви и уважения к моему дорогому другу. Юнги еле заметно встрепенулся и протянул через стол свою ладонь. С расстояния я ощущала его принятие и чистоту намерений помочь мне. Конечно, он любит меня. Но этой любви сложно дать определение, сколько бы времени ни прошло. Ведь я люблю его точно так же. - Я всё понимаю, - тихо проговорил он, но я отчётливо слышала каждую букву, - Ты прости меня за моё отвратительное поведения. Я действительно поставил тебя в ужасное положение, забыв, что тебе самой нелегко приходится и без моих выходок. Если тебе комфортно рядом с Чонгуком, если ты доверяешь ему, то я счастлив за вас обоих. Просто помни, что у тебя есть друг, который всегда будет только на твоей стороне, - Юнги сжал мою ладонь и улыбнулся. - Я не зла на тебя нисколечко. Слова могут ранить – плохие они или хорошие, но всё можно исправить. - Не уверен, - уголки губ дрогнули, - Хорошие слова – это белое, а плохие - чёрное. Чёрное всегда перекроет белое. «Жестоко, но справедливо» - подумала я тогда. - И кстати, - Юнги потянулся в карман свободной рукой и вынул оттуда сложенную пачку денег, - Это твоё, - протянул он. - За что?.. – я изогнула бровями и раскрыла рот. Зачем он отдаёт мне какие-то деньги?.. - Забыла? – он покачал вороньей макушкой, - Это деньги, которыми ты «оплачивала» своё проживание у меня. Отдаю в целости и сохранности, - вот же подхалим. Связь восстановилась и укрепилась, а радость переполняла меня до краёв.***
Мы провели замечательный вечер в кругу таких же людей. Мы много смеялись, а Чонгук и Юнги вместе умудрялись выходить на улицу, и когда Чонгук выкуривал энную сигарету, Юнги стоял и о чём-то разговаривал с ним. Со стороны я умилялась, потому что после перекура они возвращались довольными и самозабвенными. Моё сердце таяло: жених и лучший друг ХОТЯ БЫ разговаривают. - Мне очень понравилось, - Чонгук обнимал меня, пока мы вразвалку шли по тропинке к дому. - Видишь! – воскликнула я, - Напрасно я волновалась за вас двоих. - Юнги даже не подал мне намёков. Я убеждён, что они с девушкой хорошая пара, хоть она и болтлива, и эмоционально не сдержана. - Да, Союн – редкий экземпляр… - я задумчиво улыбнулась, - Но она души в нас не чает. Считает, что мы с тобой идеально подходим друг другу. И в этот момент, когда Чонгук слегка притормозил, я споткнулась о камень на тропинке, едва ли не упав. - Амая, аккуратнее, - Чонгук подхватил меня за талию крайне учтиво, - Чего буянишь? – улыбнулся он. - Чёрт! – разъярённо я потянулась к правой ноге, - Я каблук сломала! Чонгук захохотал, но продолжил держать меня крепко, прижимая к себе. Честно говоря, я не понимала его хохота, такого искреннего и заливистого, что аж шандарахнуть по смольной макушке была не против, но мой взгляд на его лицо всё поменял: парень светился. Он предстал таким беззаботным и расслабленным, что грех было не запомнить этот редкий момент. Думы о скачках настроения женишка до сих пор не покидали меня, но в последнее время я не замечала ничего подобного в его поведении, которое больше радовало меня, нежели огорчало. - Хм, - ухмыльнулась я и отвела взгляд куда-то в сторону зелёной травки. - Что?.. – тихо заметил Чон. - Да так… - протянула я, - Ничего. Нога немного ныла, каблука я вовсе не чувствовала, так как стояла на голимой подошве новых (между прочим!) туфель. Мне было весьма жаль потраченных денег, так что о ремонте я даже не задумывалась от досады. Но это так: о наболевшем. В следующую секунду Чонгук сказал что-то вроде: «Приготовься»; и резко поднял меня на руки до головокружения. Я сдавленно взвизгнула и с непривычки впилась пальцами в шею парня, пока тот стремился ко входу в наш дом. - А ты не думал, что в свои двадцать четыре года я уже хороша в хождении без каблуков?.. - я чувствовала как на весу болтается сломанный каблук и старалась лишний раз не дрыгать ногами, чтобы не добить собственные туфли, а Чонгук продолжал нести меня в своих надёжных и, как оказалось, сильных руках. - Со мной тебе больше не понадобится этот навык, - парень загадочно ухмыльнулся, прямо как во времена наших первых встреч, и дал мне возможность открыть ключами дверь, немного припустив к уровню замочной скважины. Я почти закатила глаза. Что говорить о последующем – так это дорогого стоит. После того как я открыла дверь, Чонгук дал мне возможность повернуть ручку, но не позволил открыть её, потому что сам самоуверенно пнул её и захлопнул за нами той же ногой, что и «выбил». - Я смотрю, ты вещи совсем не бережёшь, - я состроила ложную гримасу удивления и оглянулась на дверь, - Она же совсем новая! - Амая, прекращай ёрничать, - Чонгук выдохнул и подмигнул мне, слегка подкинув, и ухватился за мои спину и ноги посильнее, - Ты же знаешь, к чему ведут подобные телодвижения. И Чонгук был прав: я знала. Но усердно пыталась понять, а хочу ли я «продолжения» внезапно вспыхнувшего? И да – я хочу. Видимо, после хорошей еды, требуется отменный секс. Мы поднимались на второй этаж, а всё это время я изрядно доставала взглядом Чонгука, пытающегося контролировать каждое движение. Вены на его шее вздулись, а с затылка медленно скатилась капля пота, которую стремительно впитал ворот серой атласной рубашки. В этот момент я закусила нижнюю губу и почти опрокинула голову назад, чтобы самой не сгореть от возбуждения. Чон был напряжён, ему требовалось расслабиться, и я это понимала, потому что и сама хотела его. Настолько неистово, что дотерпеть до конечной точки мне помогали только мысли о насущном. Дверь в нашу спальню всегда оставалась нараспашку, поэтому Чонгуку оставалось только спустить меня и начать. Мужчина замедлился на пороге, взглянув на меня глубоким карим взглядом, показывающим толику ненормальности и подпольного сумасшествия. Я слышала, как он сглатывал слюну, будто допивал газировку жарким, душным днём, и понимала, что наслаждаюсь каждым действием. Медленной поступью Чонгук подошёл к самому краю нашей новой кровати, идеально заправленной и непомерно огромной, и опустил меня так, что я вовремя сообразила, как в действительности я должна встать на «землю». Опустив сначала мои ноги, Чон убедился, что я надёжно коснулась нашей кровати. Да плевать было, что на новой простыне я стояла в туфлях. Плевать было, что на одной из них и вовсе каблук согнулся напополам. Я без раздумий скинула туфли, возвысившись над женихом, наблюдавшим за мной с наслаждением. Его дикое и рослое желание я теперь чувствую за версту. Сейчас разница лишь только в том, что я хочу его также. В данный момент - мы равны в своих потребностях. - Я запомню этот момент, - я ухмыльнулась и потянулась пальцами к вороту мужской рубашки. Чонгук улыбался мне широко и… дьявольски. Мне хотелось показать ему, что не только он может хотеть секса и получать его в любой момент. Я тоже не промах. Поэтому в следующую минуту я со всей силы притянула лицо парня к себе, заставив подчиниться. Мне даже не пришлось наклоняться, чтобы впиться в алые горящие губы. Они примкнулись ко мне сами. Намертво, как магнит.***
Через тридцать минут Амая была как штык около входной двери, ведущей в квартиру Хана. Сора долго отговаривала младшую поступать так опрометчиво, ведь если бы родители каким-нибудь образом узнали об отсутствии дочки ночью, то их доверие подорвалось бы незамедлительно, а старшей всё равно бы пришлось обманывать их. Ведь Сора всегда была готова до последнего защищать и огораживать свою сестрёнку, но до сегодняшней ночи ей этого делать не приходилось. Всё бывает впервые. С дрожью во всём хрупком теле Амая постучалась. Она всё гадала, как к её внезапному приходу отнесётся Сэм, а насчёт Хана девушка переживала не сильно, но с доброй толикой стыда. Друг казался ей меньшей проблемой, нежели только начавшиеся отношения со взрослым парнем. - Ты быстро, - Хан медленно открыл дверь и слабо улыбнулся девушке. Он был бледен и совершенно без лица, но пытался держаться, и эти старания отзывались болью в сердце Амаи. Она переживала за всех и вся. - И снова здравствуй, - парень пригласил девушку на порог, продолжив держаться за ручку входной, но Амая насильно оторвала его от столь примитивного движения. Она крепко впилась в него своими объятиями и произнесла всего пару, но важных слов, - Я с тобой. Хан оторопел, потерял всякое выражение собственных чувств, однако в другое мгновение настолько тепло улыбнулся, что всё казалось не таким мрачным и трагичным. Он обнял девушку в ответ и похлопал несколько раз по тонкой спинке: «Я знаю. Спасибо, школьница. Всё будет хорошо». Амая прикрыла глаза и вдохнула запах друга, от которого обычно пахло хорошим разливным пивом или же духами какой-нибудь знакомой девчонки, около которых он обычно отшивался в силу своей обаятельности и коммуникабельности (надоедливости), но далеко не в этот раз: сейчас он пах собственным домом, где царил аромат полевых цветов и свежести. Это успокаивало. Девушка осторожно отпрянула от Хана, будто бы боялась, что тот растворится в воздухе, как дым улетучивается сквозь облака. - Где он?.. – прошептала она, задирая голову навстречу дружескому лику. - В моей комнате. Я его последний раз, наверное, часа четыре назад видел. Никуда не выходит: ни попить, ни поесть, ни в туалет. Да и дверь не закрыл на замок. Просто сидит в темноте и сверлит одну точку в стене, а я и трогать его не решаюсь, - Хан вздохнул и наконец опустил руку в никуда, проведя по спине Амаи тёплой ладонью. - Могу я зайти к нему? – с боязнью спросила разрешения девушка. - Ты-то можешь, Амая, но только в Сэме я не совсем уверен, - Амая в непонимание изогнула бровями, а позже с грустью сдвинула их, словно спрашивала, - У него совсем неважно с настроением, и навряд ли он сможет отреагировать должным образом на твоё появление, - тихо завершил тот. Но для Амаи не существовало какого-то должного образа, для неё имело смысл только одно: увидеть Сэма. Поддержать его или утешить, если понадобится. Почему-то она была настолько уверенна в своих действиях, что не могла и допустить мысли о том, что парень прогонит её или что-то вроде того. Она тянулась и стремилась только к нему одному, от чего душа трепетала и по-всякому ныла: по неприятному, по болезненному и по волшебному. Ей срочно нужно было увидеть Сэма и коснуться его приятной татуированной кожи, чтобы понять, что с ним всё в порядке, что просто временно он не в себе, но это пройдёт, как проходит всегда. Естественно, она понимала, что смерть Евон оставит после себя огромный шрам, но Сэм был не один, и он обязан знать об этом. Именно так и мыслила Амая: искренне, чисто и прекрасно. - Да, - в очередной раз Амая шмыгнула носом и рассеяно кивнула. Хан признавал, что подруга выглядит потрёпано, но не решался задать прямой вопрос. Ему оставалось только отпустить её к Намджуну, - Я должна туда пойти и поговорить с ним во что бы то ни стало. Так надо, - твёрдо завершила девушка, - Включи телевизор погромче, а я пошла, - напоследок Амая широко улыбнулась. Хан понял, что ничего конкретного от этой встречи ждать не может, да и не стоит. Он решил, что лучше ему будет в комнате родителей с огромной плазмой и колонками, а не в гостиной, напротив которой и находилась его комната с подавленным Сэмом внутри. Он и хотел, и не хотел оставлять их наедине, но глубоко внутри себя доверял обоим, ведь был наблюдателем, понимающим хрупкие отношения между друзьями, которых, кажется, любил совершенно одинаково. Хан кивнул девушке и отпустил её с мыслями о том, что ему стоит поменьше волноваться и побольше думать о другом. Скорбь по Евон могла затянуться надолго и вогнать в депрессию, но Хан старался до последнего сохранять здравие. Амая проследила за тем, как Хан ушёл в комнату родителей и захлопнул за собой дверь. Девушка стянула кроссовки и лёгкую ветровку, повесив её на крючок в прихожей. Далее Амая прошла в гостиную, где было светло и очень тепло. Она более-менее чувствовала себя в безопасности, находясь в стенах чужого дома. Но приоткрытая дверь, ведущая в комнату Хана, приковывала всё её внимание и настораживала. За ней находился Сэм, ради которого, собственно, Амая и приехала сюда. На минуту ей стало не по себе, но она не остановилась, а зашагала дальше, мимо дивана и кофейного столика. Около самой двери Амая замерла и затаила дыхание: словно каждый её вдох и выдох мог кому-то навредить. Она на секунды прикрыла глаза и широко распахнула их, впустив в себя новые силы. Длинные тонкие пальчики потянулись к двери, едва толкнув её. Дверь приоткрылась ещё шире без скрипа и прочих звуков, а Амая едва смогла сделать полноценный шаг навстречу глухой темноте. Девушка прошла в комнату, где ни зги отыскать было. Тем не менее, в прочном чёрном показалось куда более тёмная фигура, восседающая на кровати, спиной к двери. Сердце в груди заскрипело и начало брыкаться, стучаться о рёбра. Амая едва ли не упала от головокружения, которое пальнуло без предупреждения, атаковав всю её. Она глубоко вдохнула и с решимостью закрыла за собой дверь. Сэм же не шевелился. Будто ему вовсе было параллельно, кто и что делает в пределах его досягаемости, если только дело не доходило личного пространства на расстоянии вытянутой руки. Он был поглощён собственными мыслями и, пожалуй, сожалел о многом, что сделал и не сделал. Конечно, весомое касалось, преимущественно, его подруги Евон. Она умерла на его руках почти мгновенно, и теперь навряд ли он смог бы прийти в себе так быстро, насколько это вообще было возможно. Амая не стала медлить с объявлением о своём появлении. Её заполняла некая вдохновенность. Как бы это ни звучало, но она едва ли не гордилась своей смелостью, ведь вот так сбежать из дома и заявиться в другой для неё дорогого стоит. Так ей думалось раньше. В её какие-то семнадцать. Она сделала ещё ровно три шага и произнесла полным голосом: - Сэм?.. Это я. Её голос дрожал не по-детски, и эта самая дрожь заставила Сэма обернуться за левое плечо, в абсолютную темень. Он озарился по сторонам, и когда наконец глазами, которые давно привыкли к темноте, зацепился за знакомую фигуру, задышал чаще. С ним такое происходило редко, но сейчас именно это и происходило. Сэм искренне удивился, возможно хотел встать с кровати и подойти к Амае, обнять её как можно крепче и думать о том, что всё наладится быстрее, чем кажется. Только Сэм не сделал этого. Он просто посмотрел на Амаю некоторое время и отвернулся обратно. Точка на подоконнике была куда привлекательнее в подобном состоянии. Признаться честно: Амая растерялась. Она ясно и чётко видела, что Сэм повернул голову и взглянул на неё, но после – отвернулся. «Что это было»? – вертелось в её голове. Удар под дых – так расценило действие Сэма тело Амаи. Дыхание в секунду спёрло. Теперь девушка искрилась от волнения. - Сэм, я знаю, что… - она прервалась и маленькими боязливыми шагами двинулась к спине парня, - Я невовремя, может быть, - ком в горле ушёл куда-то глубже, - Если ты против, то… Но Амаю прервало шевеление. Сэм обернулся уже полностью, оперевшись ладонью о чужую постель. Лицо его было настолько пустым и бледным, что выдержать тихий натиск кто-либо смог бы с трудом. - Зачем ты пришла? – вылетело из его уст. Шёпот этот тяжёлый и скупой словно по голове ударил. Амая, если бы вовремя не опомнилась, точно отступила бы на пару шагов назад. Всё было просто: такого Сэма она никогда не видела и не думала, что увидит. Слова высохли на языке. Хотелось провалиться сквозь землю от стыда. Хотелось отмотать время назад, чтобы не появляться на этом чёртовом пороге. Чтобы не верить снам, не просыпаться. Амая чувствовала, что ей здесь не рады, что её точно не желают видеть в данный момент, но собралась с силами, тихонько выдохнула и смогла продолжить: - Увидеть тебя, - без дрожи сказала она, - Просто хотела убедиться, что тебе лучше. - Убедилась? – без эмоции Сэм задал вопрос. Амая опустила голову совсем немного, она старалась не реагировать на откровенное безразличие или даже нарастающую больную злость, а покладисто стирала углы, как ей казалось. - Давай поговорим? – девушка уже была совсем около кровати, на противоположной конце которой сидел Сэм. В грозном полуобороте сидел и не шевелился, - Расскажи мне всё, что хочешь, Намджун. Сэм, кажется, вскипел ещё больше от невинного «Намджун». Его раздражало, что Амая была настолько опрометчива и слепа. Неужели, она не видит, что ему сейчас настолько плохо и отвратительно, что девушка была далеко не первой, кого хотелось видеть. - И что же тебе рассказать? – с подавленной усмешкой заговорил парень. Он противен. Он понимает, - Рассказать, что сейчас со мной происходит? Каково мне было? Что же это такое, когда твой друг умирает? – слова вылетали без разбора. Он догонял мысль о том, что сейчас может отсечь от себя эту искреннюю и нежную девушку. Прямо сейчас. СЕЙЧАС. - Расскажи, - на его удивление прошептала Амая, - Расскажи, что у тебя на душе. Я всё выслушаю. Я хочу помочь тебе, Намджун. Она снова завела его, за пол оборота, как гоночную машину. Внутри он взревел. Снова «Намджун». Внутреннее убранство трещало по швам. Парень больше не хотел пытаться сдерживаться. - А кто ты такая? С чего взяла, что можешь лезть ко мне в душу? Сколько мы знакомы? Недели две? Две с половиной? Удар в спину. Больной, острый, пронзающий. Такой, от которого после остаётся след надолго, если не навечно. Знаете, как говорится: «зла другому не желаю, но помню долго». Так думала и Амая. Что запомнит эту фразу навечно, на всю свою долгую жизнь, и будет про себя повторять её, повторять. Потому что она правдива, она возвращает на землю. «Кто я ему такая»?... Слова, вырванные из контекста? Отнюдь. Амая всё правильно поняла. Амая никто для Намджуна. Зато он теперь для неё… не описать словами. Сначала Амаю водой окатило. Она заплакала. Молча, без всхлипов. Слёзы несколько минут стекали к подбородку и падали на колени, на пол. Она что-то думала, что-то чувствовала. По прошествии времени внутри всё онемело, как будто наркоз достиг и мышц, и клеток, и души. И со дна поднялась ярость, ненависть. Обиженная, ужаленная и самая опасная. В обиде люди способны наговорить столько всего, что в здравом уме и произносить страшно. Втянув воздух сквозь стиснутые зубы, Амая медленно поднялась, но обернулась настолько резко и неистово, что Сэм был готов отпрянуть от неожиданности манёвра. Глаза девушки полыхали. Да что глаза – вся она горела синим пламенем. - Кто Я такая? – громко заговорила она, - Ты уверен, что хочешь ИМЕННО СЕЙЧАС об этом поговорить? – дыхание вырывалось из лёгких бешено, неаккуратно, - Ты соображаешь, что нельзя так бездумно разбрасываться словами?! – она повышала голос на тона, - Играешься со мной? - осипла она на отрывистый шёпот, - Своенравно, очень своенравно. Запредельно, - в груди щемило и ныло. Амая взмахнула руками и отвернулась от такого любимого и ненавистного одновременно. Она чувствовала себя и маленьким ребёнком, и глупой девчонкой, и обманутым человеком. Она для себя вспомнила слова, прописанное жизненное кредо, если так можно сказать. Её мать в своё время научила Амаю кое-чему, что по сей день находилось в голове под табличкой «главное»: «Раз ты осознанно хочешь мира, значит не становись жертвой. У тебя иная позиция. От тебя нужны действия». Сейчас было бы трудно поверить, что эта фраза принадлежит матери Амаи, но когда-то было именно так. Слишком давно, чтобы быть правдой. Она вспыхнула с новой силой, но уже более управляемой. Девушка укротила свои слёзы и с ранеными чувствами обернулась на Сэма, чтобы высказаться: - Когда у тебя на глазах кто-то умирает – это даром не проходит. И знаешь, почему ты не будешь сейчас злиться? Потому что ничего не изменить! И я не виновна в том, что хочу помочь тебе, облегчить эту ношу! Я - Евон не убивала! Намджун дёрнулся. Нет, уже не от раздражения. А от правды. Амая была вовсе не виновата в его большом горе. Она была той, которая могла выдержать натиск с любой стороны и не выпасть из колеи. Она была сильной, была стойкой, а он посмел задеть самые тонкие нити, потому что Амая ЕМУ позволила. - Пошёл ты на хрен, Сэм, - выпалила на пике Амая, - Иди ты к чёрту со всеми своими проблемами и переживаниями, раз так отлично справляешься сам! Никто и не отрицал, что это был импульс, пограничное состояние. Амая просто доверилась, но, видно, не тому.***
Чонгук рьяно улыбнулся мне, подхватив на руки, и повалился вместе с мной на постель. С демонстративным трудом опомнившись, он попытался нависнуть над моим полыхающим телом бережнее, чтобы не придавить превосходящей в разы массой. Парень касался моих губ с новой, ненаполненной жаждой, отбирая теплоту. Его руки перебирали одеяло вперемешку с моей блузкой, которая наверняка распахнулась на пару пуговиц без спец-силы. Ладонями я водила вдоль напряжённой и крепкой спины, ногами елозя по простыням, ловя ощущение дрожи, исходящее от Чонгука. Он трясся под моими пальцами, под моими прикосновениями и желанием. Плотно прижав мою голову к подушке, его пальцы настойчиво схватили меня за волосы на макушке и прижали намертво к свежей наволочке. Я протяжно застонала, как тот, кого поймали насильно. Мне больше не хватало воздуха под телом Чонгука, хоть он и пытался, честно пытался не нагромождаться. Рискнув вздёрнуть подбородок, чтобы оторваться от вожделенных губ, я запрокинула голову так, что вспотевшим лбом смогла почувствовать ледяные пальцы мужчины. Чонгук не отступал, добивался своего: короткими, но душными поцелуями он спустился к пульсирующей шее и впился сильнее, будто хотел вытащить наружу весь мой дух. «Он без тормозов», - пронеслось в голове. Хотя для кого это было неожиданностью? Наш секс в машине, когда Чон только узнал о моей беременности, может рассказать большее о «постельном» поведении этого ненормального, чем линии на его ладонях. От переизбытка страстей, которых я давно не испытывала, я с хлопком схватилась за плечи Чонгука, отчего тот сначала дёрнулся, а позже сжал мои волосы у самых корней ещё резче и больнее. Я прогнулась в спине, животом уперевшись в грудь Чонгука. Клянусь, я ныла от возбуждения, которое, будто угарный дым в замкнутом помещении, пыталось найти выход. Мне не хватало времени и мне было его много, как и воздуха – я уже несколько минут перехватывала его от жениха. Я не могла больше взглянуть в его глаза, он не показывал мне лицо, пока целовал без контроля и разбора. Однако мешал мне только один надоедливый факт: несмотря на стихийность и бедствие Чонгука, я чувствовала его замкнутость, сжатость и опустошение. После данного мною «разрешения», он больше не был способен держать себя в сознании – словно что-то поменялось в нём. В его поцелуях не было прежнего пыла и пресловутого наслаждения, истинной похоти, с которой он всегда ухмылялся, подмигивал. Чонгуку, здесь и сейчас, нужна была разрядка, что-то своё. Знаете, как бы это смешно ни звучало, ему было достаточно секса без меня. Как секс с самим собой. Не требовался конкретный. Не требовались подлинные эмоции. С приходом этой мысли я почти погасла, но, как оказалось, не я одна. Парень мгновенно оторвался от меня, опустил голову и разжал цепкую хватку, высвободив мои длинные и запутавшиеся волосы. Я сделала глубокий вдох, приподняла голову и обратила пристальный взгляд на чёрную макушку густых волос. Чонгук сбито дышал, уже локтями устроившись по обе стороны от моего тела. Он остановился слишком быстро и неожиданно, чтобы я успела прийти в себя и угомониться. - Чонгук?.. – я насторожено приподнялась на руках и окликнула парня. Он не реагировал, - Что с тобой?.. - Я… - прохрипел тот, - Ничего, Амая, не волнуйся, - Чон устало опустил голову на мой живот и глубоко вздохнул, чтобы перевести дыхание, - Нехорошо стало. Я немного наклонила голову вбок, чтобы ненадолго, но увидеть, что с ним происходит, и мне не удалось. Вместо этого я лишь положила ладонь на горячую голову Чонгука. - Ты ведь знаешь, что пугаешь меня в последнее время, - откровенно начала я, - И я не понимаю, что конкретно с тобой происходит. - Прости, - продолжал без сил шептать он, - Эти таблетки, что я пью… У них есть свой побочный эффект. Про себя я озаботилась. Меня с самого обнаружения волновали эти таблетки, а теперь я наблюдаю последствия. Воспользовавшись моментом и состоянием Чонгука, я не стала заминать начатую тему: - Что за таблетки?.. Успокоительные?.. – я не напрягала голосовые связки, держала тон ровно, но нежно. - Да. Скачки моего настроения приходится регулировать. Теперь у меня выходит лучше, но я всё ещё не привык, - спокойно ответил он. Я смогла всего-то вздохнуть. Хотелось бы возразить ему, конечно же, но я не имела права, ибо его поведение до приёма таблеток действительно оставляло желать лучшего. Я не могла вот так просто дать отпор и попросить прекратить всё это. Чонгук начал меняться ради меня. Ради нашего ребёнка. Должна ли я мешать ему?.. - Ложись поудобнее, - я провела рукой по волосам, шее Чонгука и, когда достигла расслабленного плеча, слегка похлопала по нему, - Отдохни немного, ты устал, - пыталась я успокоить нас обоих. Чонгук без предупреждения перевернулся на спину и направил взгляд в потолок. Было ощущение, что у него нет сил даже толком слово выговорить. Он откинул левую руку от себя: она свисла с края кровати над полом. Второй он сжал мою ладонь и на выдохе сказал: - Спасибо.***
Амая с шумом, громко хлопнув дверью, вышла из комнаты Хана. Что говорить о её злости и обиде, так это – бесполезно. Сделав попытку, собравшись с силами уйти из дома поздно ночью, упросить сестру, обмануть родителей – всё это стоило ей многого. Но никто бы не смог понять, почему: то ли из-за собственного страха, то ли из-за боязни разоблачения перед родителями, то ли из-за ужаса быть отвергнутой Сэмом. Всё это имело свой вес и цену лично для неё. - Амая?.. – потерянный Хан в спешке вышел из комнаты родителей и перехватил девушку на выходе из гостиной, - Что стряслось? Амая фыркнула и недовольно встряхнула головой: - Спроси у своего несчастного дружка, у которого хватает наглости трепаться без смысла и разбора, - отрезала она. Хану от этого было не легче: он ждал как-никаких объяснений, но, похоже, добиться их в такой ситуации, да ещё и от разъярённой Амаи, было весьма трудно. Невозможно. - Прости за этот вздор, Хан, - уже в сожалении и смирено извинилась девушка, - Давай встретимся как-нибудь позже, при иных обстоятельствах. Звони мне, - она сделала шаг вперёд, ещё ближе к выходу, - И… держись. Хан остался в ступоре, спиной к выходу. Дверь за Амаей довольно быстро закрылась и оставила целую массу недомолвок. Он понятия не имел, что же произошло между Сэмом и Амаей, но смутно догадывался. Куда было деваться от ссор между… влюблёнными?.. Парень опомнился, а Сэм так и не решался выходить из его комнаты. Поэтому Хан решился взять всё в свои руки и направился к захлопнутой двери. Приоткрыв её, парень обнаружил Намджуна, стоящего около открытого окна. Тот облокотился о подоконник и наблюдал сумерки. - Сэм, что это было? – без запинок вымолвил Хан, в надежде услышать что-то более путное, нежели минуту назад от Амаи. - Забота, кажется, - произнёс тот с горечью в голосе. Было ли ему жаль? Было.***
Чонгук быстро заснул. Отключился в миг, в течении которого я всего раз моргнула ему навстречу. Закрыл глаза – и всё. Ждать ли мне очередного кошмара?.. Я действительно переживаю за его состояние. Оно тревожно и непонятно мне. Всегда ли с ним так? Часто? Иногда? Редко? Впервые?.. Всё это – вопросы без ответов. Ослабленные пальцы ещё касались моей остывшей ладони, а я быстро это исправила: высвободила руку и осторожно переложила ладонь Чонгука на его грудь. Мне пришлось накрыть его пледом, чтобы не замёрз. Я ведь знаю, как с ним случается: в незамеченный момент мёрзнет, как будто на Антарктике находится. Я замерла напротив кровати, чтобы оглядеть спящего Чонгука. Его лицо слегка поблёскивало на оставшемся свету, который гас за окном. Сейчас он был прелестен. Так безобиден и мил. Как там? «Красивые мужчины всегда чужие». Подобрав с пола испорченные туфли, я отложила их в шкаф. Позже выброшу. Я немного расстроена. Сегодня я хотела Чонгука. Хотела его тела, его объятий, его поцелуев. Сегодня была бы наша первая близость. С того момента, как я поймала ту шлюху в его квартире, мы едва ли притрагивались друг к другу. Всё казалось сложным и простым одновременно: вроде бы – какая разница. Мы не любим друг друга, можно и переспать с ним, забыв про ту намалёванную девку от «Версаче», но нет. Для меня это не было пустяком. Верность, даже без чувств, никогда не будет пустяком. Если принял решение, то будь добр следовать ему, не ведясь на «всякое».***
Струи тёплой воды обдавали лицо и тело, накрывая и морося в разброс. Никакого пара, никаких запотевших зеркал. Я всё рассматривала свой животик, который стал по-прежнему плосковатым. Поход к доктору подействовал, я избежала патологий. Теперь малыш будет расти в нужном темпе. Обернувшись полотенцем и усевшись на край ванны, я сверлила взглядом свой мобильный, покоившийся на закрытой крышке унитаза. Руки так и тянулись к нему, хотелось набрать этот номер и уехать на пару часов. Мне всегда много чего хотелось, но именно это «многое» я никогда и не делала. И я взяла сотовый. И я позвонила тому, кому хотела. - Ты в баре? – без приветствий начала я. - Да, - без лишнего послышался ответ.***
- Ого, - я лёгкой походкой «вторглась» в Псалм, наблюдая картину того, как компания мужиков что-то напевала друг другу и попутно обнималась. Занимательно, однако. - Ты как-раз вовремя, - Тэру поставила картонную коробку на стойку, внутри которой послышалось звяканье бутылок, - Я всё думала, кто ещё увидит здесь не драку и пьяную ругань, а настоящую прелесть, - она натянуто улыбнулась, отчего я невольно хихикнула, закинув сумку на край барной стойки. - Вижу, ты и этим-то не особо довольна, - всё ещё оборачиваясь на квартет любвеобильных, я присела на высокий стул, - Прекрати, Тэру, они милые, - улыбнулась я подруге. - Да и хер с ними, - отмахнулась, - Ты-то чего так поздно пришла? Случилось чего? – я пожала плечами и загадочно кивнула головой, - Ну, рассказывай! – с заинтересованностью вздохнула подруга, сложив руки на поверхности потёртого дерева. И я задумалась: а с чего, собственно, начать? Со свадьбы? С таблеток? С моей потерянностью?.. - Эм… ладно, - я поджала губы и потёрла кончик носа, - Чонгук сделал мне предложение. Надо было видеть воочию лицо Тэру: она широко раскрыла рот, радугой изогнула брови и хлопнула по барной стойке настолько громко, что даже я испугалась: - СРАНЬ ГОСПОДНЯ! ДА ТЫ ОХРЕНЕЛА! – впечатлительностью эта особо ВСЕГДА отличалась. В ту же секунду Тэру с ловкостью скалолаза, альпиниста и многих подобных, забралась на стойку и оглушительно, со всей силы хлопнула в ладоши, обратив на себя внимание всего бара: - ТАК, БРАТЦЫ, ВСЕ ПОДНИМАЕМ СВОИ ЗАДНИЦЫ И ВАЛИМ НА ХРЕН ОТСЮДА. ДЕНЬГИ ОСТАВЛЯЕМ НА СТОЛАХ, - прокричала она. - Тэру, чё случилось? Где пожар? – послышалось из тёмного зала. - БУДЕТ У МЕНЯ В ЗАДНИЦЕ, ЕСЛИ ВЫ СЕЙЧАС ЖЕ НЕ ВЫЙДЕТЕ ИЗ ЭТОГО БАРА, - продолжала она играть роль диктатора, - Я СЕРЬЁЗНО, МНЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ПОЗВОЛЯЮТ. - И когда же мы сможем вернуться?.. – уже другой голос послышался с другого конца. - НЕ СЕГОДНЯ, - она тут же спустилась с барной стойки. Выключив всю музыку и прибавив света в зале, Тэру встала в позу надзирателя. Мы обе принялись наблюдать, как многочисленные посетители покидают «Псалм», оставляя свои наличные. - Но тех мужичков всё же можно было оставить. - А ты пока закрой рот, - она направила недовольный взгляд в мою сторону, скрестив руки на груди. - Понял-принял, - скукожилась я. Через пару минут в баре уже не было и души. Тэру закрыла дверь изнутри на ключ и в абсолютной тишине вернулась на своё законное и вымученное место. Налив себе стопку столичной водки, она опрокинула её в один счёт, стукнув стеклом о стойку. - Ну, подруга, вещай, - шикнула она.***
- Я надеюсь на приглашение, - Тэру спокойно попивала уже алкогольный коктейль. Она специально дразнила меня в отместку, потому что я могла раньше ей рассказать о собственной свадьбе. - Я ещё даже не знаю, когда она будет, - вздохнула я, отпив немного горячего американо, - Свадьба – это последнее, что меня сейчас волнует. Тэру не спрашивала. Зачем?.. Я всегда поведаю о всём ей сама, как почётный посетитель почётному бармену. - В моей голове перемешалось всё, что только могло. Эта мгла, которая не даёт спокойно вздохнуть, - Тэру понимающе кивнула, а я направила взгляд в чашу, где остывала непроглядная чернота, - Я нуждаюсь во времени, чтобы многое обдумать. Настоящие события произошли слишком быстро, так неосторожно, неаккуратно… Сколько бы я не пыталась убедить себя в том, что скоро жизнь наладится – я не могу. Это поистине выше моих сил, за гранью фантастики. Моё же душевное состояние влияет на то, как я смотрю вокруг себя, всё искажается и куда-то несётся мимо меня, спешит. Я сглотнула. Мне на мгновение показалось, что воздух исчез. Захотелось расплакаться. Задохнуться от собственной беспомощности и от разума, который думает-думает, переваривает всю эту дрянь и заглатывает вместо того, чтобы выплюнуть к чёртовой матери. - Я не общаюсь с родителями, не вижу собственную мать, редко звоню сестре. Я жду ребёнка от мужчины, которого боюсь. Я живу с тем, кого не люблю, выхожу за него замуж, хотя клялась, что никогда не посмею испортить себе жизнь таким образом, - я почти не моргала. Гуща мне казалось глубокой дырой, в которую стоит провалиться. Это начало какой-то депрессии?.. Поздно об этом заботиться. Тэру взяла меня за руку, которая покоилась на стойке. Я барабанила пальцами, как я позже заметила, но подруга схватила меня по иной причине: она понимала меня и поддерживала. Не нужно было, чтобы она говорила что-то конкретное на эту тему, поскольку словами не поможешь. Здесь всего два решения: либо справляйся сама, либо записывайся на приём к психологу. Третьего не дано. «Чёртово эмоционально выгорание», - повторила я про себя. Я сжала пальцами ладонь Тэру и прикрыла глаза в выдержанности. - А Чонгук? – робко задала вопрос она, - Как в общем складывается ваша совместная жизнь? - Своим чередом. Слава Богу мы не ругаемся. Честно, этого хватает по горло и на двоих. Для страстей наши отношения и без того хилые, - я вспомнила, как оставила его одного в доме, когда он может увидеть очередной кошмар и проснуться от ужаса, сгорая в псевдо агонии. - А как обстоят дела с доверием? – её большой палец погладил мою чувствительную кожу, а мурашки прошлись по коже гуськом, - У людей в вашем положении могут возникнуть проблемы, но если вы будете друг с другом откровенны, то многое сможете решить и преодолеть. - Когда я близка к его мыслям, он меня отталкивает. Когда я не вмешиваюсь, он делает шаги навстречу. Будто Чонгук не уверен, не определился, следует ли мне знать о нём больше, чем «положено». - Это нормально, Амая. Несколько месяцев мало, чтобы открыться другому человеку, - она выдержала паузу, - Грубо говоря, вы в экстренных обстоятельствах, но даже в этом случае больно сдирать с себя кожу, открывая путь ко всему, что лежит на душе. Он имеет право оставаться для тебя закрытым. Так дай ему возможность полностью воспользоваться им, - с выдержкой завершила Тэру. Я закусила губу и едва кивнула в знак согласия со словами за стойкой. - Кто я ему такая, чтобы лезть в душу? – память свежа, - Раньше я психовала по этому поводу, но потом кое-что вспомнила и поняла: всё требует времени. Когда-нибудь Чонгук доверится мне. Всё-таки, неплохое начало положено, - я слегка ухмыльнулась, - Я и этому рада. Я подняла голову, но улыбка на лице Тэру не засияла в ответ. Я решила заполнить молчание: - Сегодня Чонгуку стало плохо. Он принимает какой-то успокоительный препарат с побочными. Я была очень напугана, когда он без сил рухнул и уснул. Сейчас он нужен мне, Тэру, правда нужен, - открыто заявила я. Моя подруга уже было раскрыла рот, чтобы начать очередной расспрос, но меня нельзя было остановить. Я сама с собой вела беседу: - Наверное, я не должна лезть не в свои дела, должна доверять ему. Не стоит задавать лишних вопросов и становиться особняком. Мне лучше быть мягче, расслабиться. Это наша семейная жизнь, а не поле боя. Тэру отпустила мою руку, достав наполовину пустую бутылку водку из-под стойки и на выдохе проговорила: - За это я выпью ещё одну.