Safe and Sound

— Какая она чудесная, — сказала Лили, осторожно беря на руки малышку Эшли. — Привет, солнышко… Она просто прелесть. Такая крошечная… Лили боялась дышать, глядя на маленькое создание в своих руках. Она боялась сделать малышке больно, сказать что-нибудь не то, что обидит Марлин или Дока… Но счастливые родители полностью доверяли своей подруге и просто держались за руки, наблюдая за этой чудесной картиной. Марлин выглядела чудесно, хотя и немного уставшей от бессонных ночей. Карадок выглядел и вовсе вымотанным, но улыбка на его лице говорила о том, что такой ход вещей его полностью устраивает. — Она ведь похожа на меня? Ведь так? — У нее глаза Дока, — сказала Лили, оторвавшись от прелестного личика малышки. — Прости, но это папина дочка… — Но ведь в остальном она моя копия! — Пусть будет так. Но глаза — главное. Да и какая разница. Она теперь с вами… Эшли что-то пропищала и замотала ручками, пытаясь достать до носа Лили. — Давай ее сюда, — сказал Док. — Я не устала! — запротестовала Лили и отошла ближе к камину. — У тебя скоро будет такой же, — улыбнулся Дирборн. — Еще устанешь. — Отойди! Лили уже думала схватиться за палочку, но отец девочки послушно отошел, тихо смеясь. Сама Лили была уже полностью готова к родам, осталось только ждать момента, да которого оставалось каких-то два месяца. Ее самочувствие стало лучше, но бывали дни, когда она по-прежнему не могла подняться с постели. Сегодня, например, она чувствовала себя прекрасно, и даже смогла добраться до дома Карадока и Марлин. Сюда же должен был прийти Джеймс. Поттер, смирившийся со своей новой ролью отца, все еще с опаской, но все же ждал нового члена их с Лили семьи, и даже подумывал о том, как будет учить своего сына играть в квиддич. Мысли о том, что это будет девочка, Джеймс вовсе не допускал. Он был уверен в первенце на сто процентов, и просматривал спортивные журналы с целью найти подходящий клуб для своего сына к моменту, когда тот закончит Хогвартс. Он находил все больше и больше хорошего в отцовстве с каждым днем, но старался сильно не обольщаться, пока ребенок не будет у него на руках. Он все еще боялся. Камин полыхнул зеленым, и из него вышел Джеймс с корзиной фруктов и розовой коробкой, которая определенно принадлежала Эшли. — Привет родителям! — он вручил подарки Марлин, обнял ее, пожал руку Доку и немного смутился. — И как вам? Ну… все это. — Слегка выматывает, — покачала головой Марлин. — Но жить можно. Вид Лили с ребенком на руках заставил Джеймса почти проглотить свой язык. Она стала еще очаровательней. — Хочешь ее подержать? — спросила Лили, подходя ближе. — Нет! Ты что. Я уроню ее… — Только попробуй, — выкрикнула Марлин, готовая только за одни такие слова наслать на друга зловещее проклятье. — Тогда я лучше не буду рисковать. Просто покажите ее дяде Джеймсу. А уж потом, когда она подрастет, мы познакомимся поближе. Когда Лили поднесла к нему малышку, Джеймс почти ничего не почувствовал. Да, это была довольно красивая девочка, со светлыми пушистыми волосиками, надутыми губками и огромными карими глазами, но она была чужой. Того восторга, который успела испытать Лили, не было, и Джеймс не чувствовал себя виноватым за это. — Она очень красивая, — искренне улыбнулся Джеймс. — Как и мама. Но глаза Карадока! — Да ну вас! — Не сердись, Марлс. Готов поспорить, что со временем она будет еще больше похожа на тебя. Я поставлю чайник. Док удалился на кухню, а Джеймс все еще недоверчиво косился в сторону Эшли, когда все уселись на софу. Он вдруг подумал о Сириусе и подумал о том, что было бы, будь это девочка дочерью Блэка. Наверное, тогда Джеймс радовался бы больше. Но только угроза убивающего заклинания смогла бы заставить Сириуса осесть и завести семью. Представить его в этом доме, ставящим чайник, пока его гости восхищаются его дочерью — просто невозможно. А вот получать от министра магии за очередной произвол во время операции — это да! Этим Бродяга сейчас и занимался. Вот только министерству было не объяснить, что это не произвол, а задание Ордена. — Я согласна! — выкрикнула Лили так громко, что Джеймс выпал из своих мыслей, сильно вздрогнул. — Что происходит? — Ты как всегда, Джеймс, — покачала головой Марлин. — Слушаешь меня так же, как лекции по Истории Магии. Я попросила Лили стать крестной для Эшли. — Это же просто здорово! — Лучшей кандидатуры я и не знаю, — улыбнулась Марлин и пожала плечами. — Ты самый надежный и добрый человек, которого я знаю. Если с нами что-то случится, я точно знаю, что ты не бросишь Эшли. Лили поджала губы, пытаясь сдержать слезы. Эшли все еще была у нее на руках, и она посмотрела на девочку во все глаза. — О, я буду для нее лучшей крестной, Марлс. Я всегда буду ее защищать… Марлин тихо выдохнула и тоже смахнула со щеки слезу. Карадок принес чай для девушек, а сам уговорил Джеймса распить бутылку вина, которую берег для особенного случая. — Чем новая крестная для Эшли не повод? — улыбнулся он, вытаскивая пробку с помощью волшебной палочки. *** Уже дома Лили и Джеймс лежали под одеялом, обсуждая сегодняшний поход к друзьям и делились своими впечатлениями. Выпитое Джеймсом вино все еще веселило, но совсем не дурманило его, как в первый час, поэтому он мог адекватно поддерживать разговор с женой. — Можно поздравить тебя! Это круто — быть чьим-то крестным. — Я не сказала это у Марлин, но мне немного страшно. Теперь я ответственна еще за одну жизнь… — Ты со всем справишься. Я в тебе уверен. Кстати, они мудро поступили, выбрав тебя. Ты любому обидчику этой малявки задницу надерешь… — И начну с тебя, — Лили повернулась к нему лицом, придерживая большой живот и посмотрела на мужа с укором. — Ты вел себя весьма холодно с малышкой. Что-то не так. — Все, — честно ответил Джеймс. — Это не мой ребенок, и я оставляю за собой право восхищаться им скромнее, чем его родители. Да, Эшли вышла хорошенькой, но я ничего к ней почувствовал. Это не мой ребенок. С тобой все ясно — этот твой материнский инстинкт, гормоны, да еще и она теперь твоя крестница… но я не такой сентиментальный. — Значит, это не потому что ты все еще не хочешь детей?.. — Лили. Мы уже миллион раз говорили на эту тему. Я хочу нашего ребенка очень-очень сильно. И все-то у нас будет хорошо. Лили поджала губу и кивнула. Ей хотелось верить Джеймсу, но она все еще опасалась его настроений. Иногда ей даже казалось, что после рождения ребенка Джеймс бросит ее, уйдет к другой, которая будет наслаждаться жизнью вместе с ним, не сковывая обязательствами. Она даже несколько раз закатывала истерики по этому поводу, но Джеймс так и не мог добиться честной причины. — Кстати, я тут подумал, — сказал Джеймс, почесывая нос. — Нам тоже нужен крестный. Прямо сейчас, чтобы мне было спокойней. Вдруг Волан-де-Морт доберется до нас, и ребенок останется один? — Не говори такое! — Лили, мы должны быть реалистами. Идет война. — Ох… Тогда как насчет Римуса? Думаю, из него бы получился отличный крестный отец. Он добрый и умный. Я бы доверила ему своего ребенка… Когда малыш пойдет в Хогвартс, ему бы пригодился такой крестный и учитель. — Лунатик, конечно, чудесный, но совсем не подходит. — Это еще почему?! — Потому что он каждое полнолуние превращается в огромного зверя и жаждет крови. Ничего личного, но своей жизнью я всегда готов рискнуть, чтобы помочь другу, но не своего сына. — Думаешь, Рем не сможет себя контролировать?.. — Я не хочу узнавать наверняка. Может быть, Сириус?.. — Ну да! — засмеялась Лили. — Как ты это представляешь? Человек, который детей обходит за милю, боясь, что те признают в нем отца! Что он даст нашему ребенку? Знания о том, как соблазнять девиц и лезть в драку? — Ты несправедлива к нему, — сказал Джеймс, хотя прекрасно понимал все опасения Лили. — Но он отличный друг и всегда был готов отдать за меня жизнь. Уверен, что он сделает то же самое для моего сына… — А вдруг это будет девочка! — Это не девочка, — закатил глаза Джеймс. — В общем, Лили. Сириус — лучший человек, которого я знаю. И мне было бы спокойно, если бы он был крестным. — Мне нужно время, чтобы подумать об этом. — Конечно, — Джеймс чмокнул ее в щеку. — У тебя оно еще есть. *** Следующий день выдался солнечным, и к полудню Римус Люпин уже стоял у могилы Люси. Он положил на ее надгробье сорванные лютики и еще с полчаса стоял, глядя на даты рождения и смерти. Мысленно он рассказывал ей обо всем, что с ним происходило. А происходило с ним много чего и ничего одновременно. Он почти не появлялся дома, пропадая на заданиях и в министерстве. Но все это становилось скучнее с каждым разом, и Рем уже не мог сдерживать тоски по чему-то, чего сам не понимал. Он каждый вечер возвращался к тем ощущениям, когда встречал Люси, лежал у нее на коленях, наслаждаясь тем, как она перебирает его жесткие волосы своими пальчиками, и ему хотелось выть. Этого так не хватало, и она бы отдал все деньги, которых у него нет, чтобы ощутить эти прикосновения и поддержку вновь. — Пока, Люси, — прохрипел он после долгого молчания. — Скоро увидимся. Он быстро вышел с кладбища и трансгрессировал в Косой переулок, где его ждала новенькая в рядах мракоборцев. Ее хотели доверить Сириусу, но как сказал Кингсли — «Она слишком хорошенькая, чтобы доверять ее Блэку». Поэтому в качестве наставника попросили выступить Люпина. Девушка сидела в Дырявом Котле за столиком, читая свежий пророк. Перед ней стояла почти полная чашка кофе и до половины съеденный круассан с шоколадной начинкой. — Мари Паскаль? — скромно спросил Ремус, отрывая девушку от чтения. — Добрый день. Ремус Люпин. — Ох, добрый день! Я так рада вас видеть, мистер Люпин. Так много слышала о вас! Девушка была совершенно очаровательной. Блондинка с голубыми глазами, тоненькая, как кипарис, всего две недели назад закончила Шармбатон и прилетела в Лондон, чтобы стать мракоборцем и защищать Великобританию от Темного Лорда. Француженка рвалась к приключениям и страстям, и Рем нисколько ее в этом не поддерживал. Особенно, когда увидел ее. Она казалась изнеженной и слишком впечатлительной. — Я знаю, о чем вы думаете, — скромно улыбнулась она. — Внешность обманчива, мистер Люпин. — Вы легилимент? — Весьма неплохой, как видите, — сказала Мари, сочтя это за похвалу. — Тогда должен вас предупредить, что лезть в чужие мысли — дурной тон. Тем более, когда вы находитесь в Англии. Уединенность — все для англичанина. В том числе, для меня. — Простите, — сказала девушка и скромно склонила голову, будто ее отчитал профессора в школе. — У вас почти нет акцента, — нахмурился Рем. — Моя мать — американка. Дома я говорила только на английском, сэр. — Зови меня Римусом. — Хорошо, Римус. Люпин не мог не заметить, что девушка рассматривает его старую мантию, на которой сегодня появилась еще одна дыра, и делает какие-то выводы у себя в голове. Возможно о том, что ей совсем не подходит такой наставник, и ей бы лучше видеть рядом с собой кого-то вроде Сириуса Блэка, который потом, ко всему прочему, покажет ей несколько хороших гостиниц для встреч на одну ночь. — Итак, с чего мы начнем? — спросила мадемуазель Паскаль. — Может, экскурсия по маггловскому Лондону? Я еще никогда здесь не была. Прокатимся на Лондонском Глазе? — Боюсь, я не лучший экскурсовод. Мари, которая до этого улыбалась, погрустнела и недовольно дернула своими светлыми бровками. — Тогда мне нечего предложить. Сразу пойдем убивать Пожирателей Смерти? — Мы их не убиваем, если ты хочешь попасть в Орден Феникса. — Боже! Тогда зачем вы здесь, Римус? Я могла сидеть на месте и без вас! Удержаться под таким натиском Рем просто не мог. Мало того, что она была подопечной, она была девушкой. Конечно, Люпин знал о них не так много, как Блэк или Поттер, но был точно уверен в том, что добиваться своего они умеют. Особенно француженки. — Ладно, — сдался он. — Экскурсия, так экскурсия. Только сначала нужно переодеться в маггловскую одежду. Паскаль захлопала в ладоши и достала свою палочку. Она стукнула ею два раза по своей макушке, и тут же ее дорожная мантия превратилась в элегантную блузку, черные брюки и приталенный пиджак. Рем же просто снял мантию, оставаясь в брюках и свитере в ромб. — Сколько вам лет, Ремус? — вдруг спросила девушка. — Двадцать. — Оу, — удивилась она. — Простите, просто вы выглядите так, будто вам уже за тридцать. Еще раз простите. Пусть моя мать и американка, но мой отец — француз. Он всегда учил меня говорить то, что думаешь. «Тогда нам придется очень тяжело вместе».