Safe and Sound

Лили стояла за спиной Джеймса, не решаясь опустить свою ладонь ему на плечо. Жаркий летний день душил своим спертым воздухом, и каждый на кладбище ждал, когда до солнца доберутся огромные тучи, которые с самого утра устрашали небо. Волшебники один за другим вставали у изголовья гроба, вытирая слезы под ресницами платками, говоря длинные речи о том, каким Карлус Поттер был храбрым и талантливым волшебником. И бедная Дорея все сильнее съеживалась в своей черной мантии, стараясь скрыть слезы под тонкой вуалью. Она так сильно любила его. - Карлус был великолепным мракоборцем... - Мы с Поттером любили пропустить по стаканчику в Дырявом Котле после работы... - Я никогда не забуду, как Карл спас мне жизнь... - Двери его дома всегда были открыты для друзей... Лили все слушала и слушала это, молясь о том, чтобы все скорее закончилось вместе с ее слезами. И когда настала очередь Джеймса говорить, Лили хотела, чтобы он отказался, но он отважно вышел к трибуне. Его взгляд приковал мраморный гроб, уложенный цветами. Слух раздражало пение маленьких серафимов, а шепот, который катился по толпе желающих проститься, сводил с ума. Люди шептались, качали головами и снова вытирали слезы. Хотелось закричать на них, приказать им заткнуться, но Джеймс лишь поправил очки на носу и посмотрел на тех, ради кого сейчас стоит держаться. Сириус, Римус и Питер стояли рядом с Лили. С его прекрасной и доброй Лили. Ее лицо было мокрым, а зеленые глаза казались бесконечно уставшими. Девушка еле заметно кивнула. Джеймс набрал в легкие воздух. - Спасибо всем тем, кто сегодня пришел, - сказал он, чувствуя, как сильно пересохли губы. Он сделал паузу, чтобы дать себе немного времени собраться с мыслями. Речь, которую он должен был приготовить, Джеймс совсем забыл. Да и с самого начала он даже не пытался ее запомнить. - Я... очень сильно любил своего отца. Мой папа был моим героем. И учителем. И... лучшим другом. Он никогда меня не подводил, а… теперь его нет, - Джеймс почувствовал, как его щеки становятся красными от злости. Он хотел винить в смерти хоть кого-то, кричать, обвинять, но ничего из этого ему было не дано. Сжав кулак, он ударил по трибуне, и, услышав сдавленный вдох всей толпы, он поднял глаза. Лили, словно маяк, тянула его взгляд к себе. Ее личико кривилось от рыданий, и она уже даже не пыталась вытирать слезы. - Он никогда не увидит, кем я стал. Он никогда не увидит наших детей, Лили. И это, черт возьми, несправедливо. Поддавшись порыву, он резко отошел от трибуны, стараясь не смотреть на гроб, и ушел совсем в другую сторону. - Я верну его, - бросила Лили миссис Поттер и побежала за ним. Долго искать не пришлось. Джеймс сидел на скамье в сквере рядом со статуей ангела и сжимал свои губы, сдерживая слезы внутри. - Джеймс! - Лили добежала до него и села перед ним на колени, сжав его ладони в своих. - Все хорошо... - Ничего не хорошо, Лили. Этого просто не могло произойти! – он качал головой из стороны в сторону, все еще не веря в то, что сейчас за пару десятков метров от него в гробу лежит именно его отец. - Джеймс, мы все через это пройдем рано или поздно. Милый, - она заставила его посмотреть себе в глаза, положив свою ладонь ему на щеку. - Ты нужен там. Ты нужен своей маме. - Его больше нет... - Кто сказал тебе это? - с дрожащей улыбкой спросила Лили. - Кто сказал тебе, что у тебя больше нет отца? Он у тебя есть. Всегда будет. У тебя ведь осталось столько воспоминаний о нем. - Новых не будет. - Мы сделаем их сами, - заверила его Лили. Ее глаза сверлили в нем дырки. Джеймс хотел верить каждому ее слову, поэтому он молчал, ожидая того, что она еще скажет. - Мы все это переживем и будем строить свою жизнь. Самую лучшую и самую яркую. А в старости будем сидеть и вспоминать обо всем с улыбкой. Но есть одно условие... - она прикрыла глаза и прижалась своим лбом ко лбу Джеймса. - Нужно жить дальше. - Лили права, Сохатый, - раздался хриплый голос. Лили и Джеймс обернулись. Сириус, Римус и Питер стояли рядом. Лили невольно улыбнулась. - Кстати, Лили, ты забыла упомянуть трех старых друзей, которые будут сидеть рядом с вами и рассказывать о том, какими идиотами они были в школе, - отозвался Рем. - И еще после этого мы обязательно выпьем чего-нибудь крепкого, - пожал плечами Питер. - Главное, что мы будем вместе. И все это у нас обязательно будет. Я в этом уверен, - добавил Сириус, глядя прямо в глаза Джеймса. Джеймс оглядел своих друзей и выдавил горькую ухмылку на своих губах. - Тебя выгнали из класса Прорицания, Бродяга, - напомнил он. - За то, что ты увидел в хрустальном шаре... - Сейчас не время, Хвост, - закатив глаза, сказал Сириус. Джеймс опустил голову, горько улыбаясь. Сириус сел рядом с ним на скамью и положил свою руку ему на плечо. - Нет ничего такого, чего мы бы не пережили, Сохатый. Джеймс закивал головой, пытаясь сдержать подступающие к горлу слезы. *** Светлая макушка показалась в толпе бесконечных людей. Марлин подошла к миссис Поттер и обняла ее, сказав что-то на ухо. Джеймсу хотелось, чтобы сейчас Марлин обняла и его так же крепко. Ему захотелось ощутить ее тепло и задор. Но когда ее руки сомкнулись у него за спиной, он не почувствовал ничего, кроме пустоты. - Я не видел тебя на кладбище, - тихо сказал Джеймс, выслушав ее соболезнования. - Я ненавижу кладбища, - честно ответила Марлин, отодвигаясь от него, но все еще держа руки у него на плечах. - Прости, но я не смогла... Джеймс видел, что и здесь она не чувствует себя комфортно, все время оборачиваясь, словно искала кого-то в толпе. - Сириус с ребятами должны быть где-то во дворе, - сказал Джеймс. - Здесь так душно. Марлин нервно улыбнулась, понимая, что Джеймс еще ничего не знает. Это решение Блэка показалось ей жутко правильным и благородным. Иголка тоски по нему больно кольнула в сердце. - Мне нужно будет скоро идти. Алиса и Фрэнк просили помочь им с предстоящей свадьбой. Они просили прощения, что не могут приехать. - Ничего страшного. Я понимаю, - кивнул Джеймс. Марлин оглядела бывшего капитана своей сборной и выпустила из глаз слезу. Она быстро смахнула ее ладонью, когда Джеймс поднял на нее взгляд. - В школе было лучше, правда? - с кривоватой улыбкой сказала она. - Пиши доклады, да играй себе в квиддич, пока есть не захочется. - Кстати, кто-то принес шоколадные кексы, - чувствуя горечь во рту, сказал Джеймс. Это были уже не те МакКиннон и Поттер. Не два веселых охотника. Но Джеймс отчаянно хотел вернуть ее. Вернуть себя. Вся надежда была только на эти кексы, но... Марлин медленно покачала головой, отказавшись. - Сегодня я не хочу, - грустно произнесла она. Она снова обняла его и чмокнула в щеку. МакКиннон хотелось скорее убраться отсюда. Она любила Поттеров, но она ненавидела с ними прощаться. Навсегда. Пусть она и не часто виделась с Дореей и Карлусом, но каждый приход в их дом был чем-то необычным для нее. Ее мать, которая все продолжала писать книгу о чистокровных волшебниках, иногда заглядывала к ним, задавая интересующие ее вопросы. Марлин всегда ходила с ней, даже когда знала, что Джеймса не будет дома. Дорея всегда кормила ее пудингом и яблочным пирогом. И истории Карлуса всегда захватывали ее, заставляя представлять великие сражения и поединки в лесах и на улицах Англии. - Марлин! Лили поймала ее почти на пороге. Эванс поставила на тумбу стопку грязной посуды и бросилась на шею подруги. - Почему ты не писала? Не приходила? Я думала, что что-то случилось... - Все в порядке, Лили, - ответила Марлин, освобождаясь из ее крепких объятий. - Кое-что произошло, но сейчас не стоит говорить об этом. Такое горе... Лили кивнула. Она посмотрела на дверь за спиной Марлин, а потом перевела взгляд на девушку. - Ты уже уходишь? Ты ведь только пришла. - Алиса и Фрэнк просили помочь с подготовкой к свадьбе. Осталось не так уж много времени. - Алиса писала мне... - Прости, мне нужно идти, - поспешила сказать Марлин. - Сириус уходит с тобой? Лили поймала разбитый взгляд подруги. Пальцы тут же похолодели. - Он остается, - сказала Марлин, отводя взгляд. - Потом поговорим. И она скрылась за дверью так же быстро, как появилась. *** Ближе к ночи люди стали расходиться. Вымотавшаяся Дорея поднялась в спальню, которую теперь не придется ни с кем делить. Джеймс молился, чтобы она сразу заснула, но за дверью еще долго были слышны всхлипы. Лили следила за тем, как в раковине моется посуда, а на плите закипает чайник. Джеймс сидел в гостиной, уставившись в одну точку. Он смотрел в холодный камин, где не горели поленья. Дом замер и затих. Лили разлила по кружкам чай и зашла в гостиную, ставя перед любимым кружку на журнальный столик. Она села рядом с ним на софу, держа свою горячую порцию в ладонях. - Все закончилось, Джеймс, - тихо сказала она. - Можно выдохнуть. Джеймс повернулся к ней и пристально посмотрел ей в глаза. - Думаешь, это так легко? Лили покачала головой. - Совсем непросто, - согласилась она. - Но дети должны однажды пережить своих родителей. Иначе и быть не может. Это жизнь. Джеймс взял свою кружку. Чай Лили всегда был таким вкусным и ароматным. Успокаивал, согревал и наполнял любовью. - Мне нужно время, чтобы оправиться после такого. Лили кивнула, соглашаясь. Она отставила свою кружку и подвинулась к нему, чтобы поцеловать в висок. Джеймс прикрыл глаза, чувствуя ее теплые губы. - Мы оправимся вместе. Джеймс сделал глоток чая и обнял Лили одной рукой. Она прижалась головой к его груди, слушая тихое биение сердца. - Знаешь, переезжай, - вдруг сказал он. - Я хочу, чтобы ты была рядом все время. Девушка медленно выпрямилась и, сдвинув брови, посмотрела на парня. - Это серьезный шаг. - Разве ты не поняла, что у нас все серьезно? - с измученной улыбкой спросил Джеймс. - Я люблю тебя с четвертого курса. Ради тебя я перестал задирать Снейпа, а это дорогого стоит, - Лили грустно улыбнулась ему в ответ. - Ты стала первой, кому я признался в своих чувствах. И это ты сейчас остаешься со мной, когда весь мой мир рухнул, чтобы построить на этом хламе что-то новое. И я не хочу терять ни минуты этого времени с тобой. Глаза Лили наполнились слезами. Она обвила его шею руками и крепко прижала к себе. Слезы усталости и радости побежали по ее щекам. - Конечно, я перееду, - выдохнула она, тронутая его словами, задетая за самое живое, что было в каждом человеке. Она взяла его лицо в ладони и принялась покрывать его бледное лицо поцелуями. - Я люблю тебя, Лили, - сказал Джеймс, когда она снова обняла его. - Я знаю. *** Марлин разрывалась от рыданий, уткнувшись лицом в колени Люси. Встреча с Алисой и Фрэнком сделала только хуже. Она просто не могла видеть их счастье, их любовь и бесконечное упоение друг другом. Она была рада за них, но эти счастливые лица выворачивали ее израненную душу наизнанку. Ей не хотелось идти домой. Она не хотела, чтобы родители видели, как она снова заливает подушки и простыни слезами. Марлин не хотела тревожить маму, которая уже почти дописала свою книгу. Не хотела отвлекать отца от работы. Мистер МакКиннон вдруг стал быстро продвигаться в Министерстве. Он вдруг собрал кучу сторонников, которым был совсем не по душе Стамп и его бесполезность на посту временного министра магии. Он пропадал на работе, забывая даже поесть, и Марлин не смела отвлекать его своими слезами и жалобами на разбитое сердце. Люси была единственным правильным решением. Кузина уже третий час перебирала светлые локоны Марлин, пока та давилась слезами на ее коленях. - Я ведь так сильно люблю его. Он был лучшим, а я все испортила! Люси провела теплой ладонью по ее содрогающемуся плечу. - Тише, Марлин, - ласково сказала она. - Ты ни в чем не виновата. Он сам тебя потерял. Он будет жалеть об этом... - Это Блэк! Бродяга! Он никогда ни о чем не жалеет! Живет на полную катушку! И ему было мало меня! Она громко всхлипнула и сжала в ладонях подол юбки Люси. - У тебя все еще будет замечательно и без него. Это просто молодость. Она всегда причиняет нам слишком много боли, пока мы такие чувствительные. Скоро ты поймешь, что это не стоило твоих драгоценных слез. - Не говори так, будто ни разу не любила! - повысила голос Марлин. - Я бы посмотрела на тебя, если Рем вдруг сказал, что разлюбил тебя. Люси усмехнулась. Да, она бы ревела точно так же. Она бы плакала даже сильнее, если бы вдруг лишилась его любви. Для нее это казалось чем-то безумным. Ведь Римус совсем не такой, как его друг. И совершенно точно не "Бродяга". - Хочешь, я сделаю тебе чай? - спросила Люси. - У меня есть вкусные ириски и немного пирога со вчерашнего вечера. Марлин кивнула. Она уже несколько дней не ела ничего, и организм, непривыкший к такому обращению, бунтовал все это время, сжимаясь до боли. Люси взмахнула палочкой, поставив чайник на плиту, и полезла на полки за чаем и умиротворяющим зельем, чтобы хоть как-то успокоить Марлин. - Еще не готово, - сказала Люси, услышав за своей спиной шаги. - Что это? - вдруг раздался холодный голос Марлин. Люси спиной почувствовала, что пару секунд назад случилось что-то очень плохое. Она обернулась и увидела в руках кузины письмо Карадока. - Ты не должна была этого видеть, - нервно сказала Люси, выхватывая письмо из рук Марлин. - Оно лежало в столе! - Джареда освобождают? И ты решила молчать об этом? - Джаред - моя семья и моя проблема. Я сама со всем разберусь, - отрезала Люси, заглядывая прямо в глаза Марлин. - Я не впутываю в это даже маму! - Это наша общая проблема! - возмутилась Марлин. - Родители должны знать об этом. И почему ты не рассказала мне?! - Тебе и вовсе не нужно было об этом знать. У тебя и без того много проблем. - Какие могут быть проблемы, кроме этой, Люси?! Они выпустили убийцу на свободу! Дирборн пишет, чтобы ты переехала, почему ты до сих пор здесь?! - Это мой дом! Я наложила достаточно чар, чтобы Джаред меня не нашел. - Ты должна переехать! Сейчас же! Лучше всего к нам… - Марлин, успокойся! - Нет, я не успокоюсь! Я не хочу, чтобы с тобой что-то произошло! - Со мной ничего не произойдет, - с настойчивым спокойствием в голосе сказала Люси. - Это мое решение. - Оставить все как есть?! Это глупо! Люси ничего не ответила. Она зашла в гостиную, убрала письмо обратно в ящик стола и вернулась, чтобы выключить свистящий чайник. - Я просто люблю тебя и не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. - Я поняла тебя, - сказала Люси. - И я сделаю все, что в моих силах, чтобы меня не убил мой собственный брат. Хозяйка дома сделала чай, достала из шкафчика ириски и села за стол, дожидаясь, когда Марлин присоединиться к ней. Но Марлин не спешила. Ее раздражало это спокойствие Люси. И ей казалось, что какая-то часть ее кузины до сих пор верит Джареду. Эта мысль так и не покинула голову Марлин до конца вечера.