солнечный мальчуган

любовь сжигала твоё лицо, а страх впивался в глазницы. мне не хотелось участия твоего — ни-че-го, разворачивайся и плыви за границу: италия, альпы, ницца… оставь нас в покое, пока не пришлось за упокой молиться. лу, твои пальцы срывали ресницы, точно с клумбы цветы. на том свете, наверное, не удастся договориться за злодеяния, совершенные руками, губами и мышцей — моторчиком, проданным без гарантии, который может в любой момент остановиться, помни. прискорбно признать: надеюсь, что орган бракованный твой. я не боюсь смерти. смерть — начало любых завершений, но ты боишься, а шею сжимают нити и что-то ныряет в чай — хороший вид на закат, продирающийся к рассвету сквозь звезды. и вжимаются в плечи конечности… если ты так боишься, то почему не сойдешь с пути и не захлопнешься? твой ангел-хранитель шепчет в слезах: «прости», сбиваясь на старых куплетах, и, словно плоть, не сумевшая возродиться посмертно, сгорает с моей сигаретой без возможности восстановиться. и никто не поёт панихиду, но только ты её слышишь.