Мята

Я катался по ковру, прикрывающему пол спальни, и ругался матом. Немного не рассчитав, врезался головой в сваленные, не распакованные коробки с вещами. Айщ! СынХён же просто перешагнул через меня, пока я тер ушибленный лоб. Я надул губы и принял положение сидя, вытянув вперед ноги и ненавистно глянув на коробки. В конце концов, СынХён с задумчивым видом наступил мне на ногу. Я заорал в голос, Чхвэ тут же испуганно отскочил от меня. - Блядь! – опомнился СынХён. Я быстро поджал отдавленную ногу к себе. Не хватало еще травмы второй конечности, и тогда смогу передвигаться только в инвалидной воздушной коляске. - ЧжиЁн, дай посмотреть, - он опустился рядом со мной на колени и попробовал оторвать мои руки от согнутой ноги. - Отстань! – отталкиваю его от себя. – У тебя нет права меня касаться! - Как меня достали твои психозы по пустякам! У меня терпение не резиновое! – немного рычащее проговорил Чхвэ. - По-твоему, это всё пустяки? – я провел рукой по воздуху, словно очерчивая мир вокруг нас. – Утащил меня без спросу в замок, подлизался к родителям, потом притащил сюда, а я даже не знаю, что это за место! - Просто дай мне посмотреть ногу, хватит упрямиться, – вздохнул СынХён. - Нет! – я развернулся к нему спиной. Противостоять СынХёну стало стоить мне огромных усилий. Хотелось наоборот. И меня это злило. Доводило до бешенства желание растекаться перед Чхвэ в идиотской счастливой улыбке. Черт, что со мной не так в последнее время? Чувствую, что моё тело и сознание подло предают меня. Я откровенно пялюсь на него, когда он не смотрит в мою сторону, разглядываю мельчайшие движения мимики, тела. Когда его нет рядом, прижимаюсь к оставленной им одежде, пока её ещё не унесли в чистку. Это всё нахлынуло так резко с того момента, как он уволок меня из академии. Когда снова оказался так близко. Во мне что-то сломалось в один миг, и я никак не мог это починить внутри. Но… Меня так и подрывало от злости, что отец и СынХён сговорились за моей спиной. Будто бы передали с рук на руки, как вещь. А еще перед глазами то и дело всплывала картина в спальне в Верхнем городе, где я застукал Чхвэ с какими-то шлюшками. Пальцы сами собой сжимались в кулак, и обида подкатывала с новой волной. Хотя злиться не хотелось, надоело, и вообще я устал. Хотелось какой-то ясности. Искреннего разговора. Ответов на вопросы. Например, что это за таинственная невеста, куда она делась, почему никто ничего мне не рассказывает? В Верхнем городе мы пробыли всего полдня. Я даже никого не повидал из друзей, а ночью меня привезли в эту странную комнату, да так и не выпускали третий день. И за это я не подпускал к себе СынХёна, но, самое странное, он и не пытался. Он появлялся в спальне изредка, словно просто проверяя – не исчез ли я. Окна были чем-то закрыты с внешней стороны. Редкая прислуга была мне не знакома и на вопросы не отвечала. Так что я волей-неволей продолжал злиться и кипеть от ярости. Тем временем, в коробках были мои вещи из нашей с братом квартиры: одежда, обувь, книги, учебники, эскизы, лекции, художественная атрибутика и всё прочее. Вещи были аккуратно упакованы и ждали момента, когда им выделять место на новой жилплощади. Вот только распаковывать ничего не хотелось. Я уже несколько дней рассматривал свою новую золотую клетку. Всё было идеально – светлые стены, огромные окна от потолка до пола, современная мебель, личная гардеробная рядом с гардеробной СынХёна, просторная ванная комната. Здесь даже был второй этаж с библиотекой, кабинетом СынХёна и небольшой мастерской для меня, где уже были расставлены манекены, стенды для пометок, полки со всякой мишурой для творчества, несколько столов, пара компьютеров. Не спальня, а отдельный дом. Пожалуй, это был первый раз, когда СынХён задержался рядом со мной дольше предыдущих дней. Самое время расспросить обо всём, но язык словно онемел. - Вот женюсь на тебе, тогда и посмотрим, будет ли у меня право касаться тебя! – раздраженно бросил Чхвэ. - Да я за тебя не пойду, идиот! – опешил я. СынХён проигнорировал мой выпад. – На невесте своей женись! - Ещё чуть-чуть, ЧжиЁн, и я тебе точно врежу! – вдруг разозлился альфа. – Не беси меня! – я поджал губы и испепелил его взглядом. – К тому же, разве тебе не надо готовиться к приближающейся сессии? – я открыл от удивления рот, моментально забыв предыдущие слова принца. - А мне можно будет ходить в академию? – осторожно спросил я. - Можно, - мягко ответил СынХён. - Спасибо! Спасибо! Спасибо! – затараторил я, моментально забывая все обиды и бросаясь ему на шею. – Спасибо! Спасибо! Спасибо! – СынХён не удержался и завалился спиной на пол, увлекая меня за собой. Я внезапно осознал, что творю и весь красный вскочил на ноги, неловко встав на ногу с всё ещё больной лодыжкой. Лицо перекосило от боли, но Чхвэ успел меня подхватить. - Осторожнее, ЧжиЁн! Твоя лодыжка никогда не заживет, если ты будешь без конца её травмировать снова и снова, - хотя сам он сейчас довольно улыбался, как кот, который сожрал заготовленную для гостей рыбу. - Чё лыбишься! – не то чтобы я хотел грубить, но слишком было неловко от моего порыва. Улыбка сползла с губ Чхвэ. Он резко отпустил меня, и я грохнулся задницей на ковер. – Ай! - Лучше я вернусь на работу и буду решать важные политические дела, где подвергнусь пыткам совета министров, чем буду пытаться найти с тобой какие-то пути примирения. Ты невыносим, за что ты мне такой достался? – к концу тирады СынХён едва не задыхался от кипящего в нём возмущения, а потом чуть ли не бегом скрылся за дверью. Пожалуй, то, что я сейчас испытывал, можно было назвать стыдом за себя. И это было какое-то новое чувство. Я просидел на полу около десяти минут, пока в дверь не постучали, и в приоткрытую щель не просунулась знакомая темноволосая макушка. - Как поживает мой любимый Молодой Господин? - весело проговорил Хан, полностью втекая в комнату. Я радостно закричал и хотел снова вскочить с пола, но Хан замахал рукой. – Куда ты дергаешься, забыл опять про ногу? – и ведь правда забыл. – В твоей голове всё ещё один только ветер, - тепло проговорил он, усаживаясь рядом и приобнимая меня одной рукой. – Ну, как ты здесь? – мне хотелось вылить из себя сразу все эмоции и слова, они толпились внутри моего рта и мешали друг другу. В итоге я пару минут глупо улыбался и только открывал-закрывал рот. - Короче, ребенок, - рассмеялся Хан. – Пока ты приходишь в себя, я расскажу тебе немного о том, как сейчас обстоят дела. Не думаю, что этот болван, и мой младший брат по совместительству, стал тебе что-то объяснять. А ты, в силу своего характера, вряд ли стал спрашивать. Так? – я уныло кивнул. – В общем, это одно из наших семейных поместий в Нижнем городе. Самое близкое к Среднему Меридиану. Может, помнишь тот закрытый парк на окраине своего района? – я опять кивнул. Парк был закрыт от публики, сколько себя помню. – Да, сейчас мы именно в глубине этого парка. Так что пока это твой новый дом, чтобы тебе было удобнее учиться в академии, - я слушал, замерев на месте и стараясь не слишком сильно позволять своему рту открыться от удивления. - В целом, мы почти отловили большинство заговорщиков. Сейчас твой папа, кстати, лучший из разведчиков, наверное, отслеживает всеми способами верхушку всего этого клубка змей. Мы максимально обезопасили людей из деревни, откуда твой омма родом, и твою семью. Я не могу тебе всего рассказать. Ещё есть реальная угроза для всех нас. Но до сих пор заговорщики не совались в Средний Меридиан, надеюсь, что и не сунутся. Однако какое-то время придется поездить в академию с охраной. Ты понимаешь? Только, пожалуйста, не делай сам этих своих глупостей. С незнакомыми дяденьками не разговаривай, один никуда не ходи, - Хана понесло. - Я же не ребенок! – возмутился я. - Не ребенок, который вечно кем-то да похищается! – подколол Хан. Я обидчиво округлил губы. – Не дуйся, а то мне смеяться хочется, глядя на тебя. - Злой ты! – вздохнул я. - А сам-то? СынХён весь красный от ярости вылетел из спальни. Я минут пять ржал за дверью, прежде чем войти. Я искренне удивляюсь каждый раз, что не обнаруживаю твой труп после очередной стычки с братом. Чем ты выбесил его в этот раз? – Хан находился явно в хорошем настроении. Его обычная серьезность и сосредоточенность словно бы никогда и не были ему присущи. - Да ничего я ему не делал! – зашелся я. - Никак не помиритесь, да? – вздохнул Хан. - Ну-у, это не я себе невесту завел на стороне, и не я в постели с посторонними кувыркался! - Короче, тебя посетила старушка ревность, - хмыкнул Чхвэ. - Вот ещё! И вообще… - начал было я, но Хан меня перебил. - И вообще ты ни капли не изменился, - он погладил меня по голове. – Даже после признания СынХёна своим альфой, продолжаешь разбивать его яйца о своё стальное упрямство. - Ничего я его не признавал! – я немного опешил от слов Хана. Когда признавал? Ничего такого за собой не припоминаю. - Может быть, ты этого пока сам не понял, но это действительно так. Твой запах сильно изменился. К тому же, это очень просто проверить – обрати внимание на то, как ты ощущаешь вокруг себя других альф, и что изменилось в восприятии тобой СынХёна. Хорошо? – я застыл с охапкой навалившейся информации. Снова ничего не понимаю во всех этих альфа-омега переплетениях. - К сожалению, мне уже пора тоже на заседание. Я просто зашел повидать тебя. Если сегодня разберешь свои вещи, то сможешь завтра уже вернуться на занятия. СынХён, конечно, немного против, просто его обламывает тебя отпускать из-под своей опеки. Ну что, поедешь в академию завтра? – я усиленно закивал, вытягивая губы в улыбку. – Тогда я дам нужные распоряжения. Кстати, Ёсин и Чон завтра приедут сюда, - я почувствовал, как улыбка стала шире, а глаза заискрились. - Кстати, я понимаю, что вы с СынХёном оба в некотором роде имеете слишком эгоистичные характеры. Но, может, хоть иногда, ты будешь давать ему поблажку и иллюзию того, что он в доме единственный хозяин?! Нам, альфам, очень важно быть правителями своих личных миров. Просто постарайся, я тебя очень прошу, – он улыбнулся, подмигивая. Хан ещё раз погладил меня по голове и ушел по своим делам. Завтра я смогу вернуться на учёбу, а ещё повидаю своих друзей, которых не видел очень долго. Я подполз к коробкам, открыл самую верхнюю и приступил к разбору вещей. Предстояло ещё найти все лекционные записи, приготовить эскизы и повторить материал. С вещами я провозился до самого позднего вечера. На сайте академии узнал расписание завтрашних занятий. Быстро перекусил. Принял душ. Приготовил одежду, чтобы утром не возиться. И, наконец-то, зарылся под одеяло. За весь день я здорово вымотался и думал, что едва коснусь подушки головой, то сразу усну. Но меня атаковали мысли о том, как завтра показаться на глаза однокурсникам. И ещё слова Хана о признании мной СынХёна своим альфой буквально бились внутри черепа. Я перекатывался по кровати в бесполезных попытках уснуть вплоть до того, как СынХён вернулся с работы. Всё то время, что я был в этом доме, он никогда не оставался на ночь в комнате. По крайней мере, я засыпал и просыпался без него. Может быть, он спал на диване в кабинете, но точно не на одной со мной кровати. Я закрыл глаза и притворился спящим. Чхвэ некоторое время просто стоял около кровати, а потом я почувствовал, как постель немного прогнулась под чужим весом. СынХён, опершись коленом на матрац, подтянул одеяло вверх, накрыв им меня до подбородка. Сразу после этого давление его веса исчезло, дверь тихо отворилась и так же тихо закрылась, погружая комнату в тишину. В голове в безумии заскреблись совсем другие слова Хана. СынХён спокойно поправлял свой пиджак у большого зеркала, крепившегося к стене между его и моей гардеробной, пока я ещё полуголый бегал из склада с одеждой к зеркалу, постоянно отпихивая его. В последний момент я засомневался в том, что выбрал ещё вчера и решил, что обязательно нужно переодеться. Конечно, в последний момент очень важно передумать. Чертыхаясь и проклиная самого себя, я в итоге разозлился на СынХёна. Какого черта он тут стоит, уже одетый, торопит меня, раздражает, так ещё и комментирует – это мне идет, и то тоже идет! А меня все бесит! Просто нереально бесит! Меня раздражают даже вечно падающие на глаза мои волосы, надоевшие старые сережки в ушах. Эти часы, зачем я их вообще надел? - Да отстань ты! – психую окончательно. – Мне не нравится. Эти штаны плохо смотрятся, глаза протри! – но Чхвэ лишь угрюмо поднимает бровь и пронзает меня взглядом. - Если через пятнадцать минут не выйдешь на улицу, в академию не поедешь, - договорив, он быстро пересекает комнату, ныряя в коридор. Что? То есть как это я не поеду в академию… Но через пять минут ситуация не меняется, а гора сваленной одежды растет ввысь около двери в гардеробную. Это же, черт возьми, первое появление моей персоны на лекциях после эпичного «уволачивания» меня альфой на глазах у нескольких десятков студентов. Я устало плюхнулся на гору тряпок. Время истекало. От постоянного переодевания стало жарко и хотелось уже просто выйти на свежий воздух. А ещё ужасно хотелось курить. Но я до сих пор так и не решился ни разу закурить, начав снова жить с СынХёном. Он же, не сомневаюсь, разозлится как дьявол. Осталось пять минут. Я плюнул на всё и влез в первые попавшиеся джинсы, толстовку и кеды, схватил куртку, рюкзак и, перепрыгивая через ступеньки, вывалился под утренние солнечные лучи. В самом деле, сам альфа-диамонд пусть поработает дорогим эксклюзивным аксессуаром к офигенному мне, ну точнее знанием студентов о том, что есть у меня один такой в запасе. Как сумку я его с собой таскать не буду. Я морально себя настраивал на всё, что угодно. И это всё, что угодно, творилось сейчас в коридоре, по которому с каменным лицом шел я. Не потому, что я так хорошо умею держать себя в руках. Просто, кажется, у меня свело судорогой лицевые мышцы, и я не могу пошевелить ни единой частью лица. Черт, я, кажется, чувствую себя порно-звездой. Или что-то около того. Из неудачника без альфы, я превратился в предмет всеобщего интереса с куда более лицеприятной стороны. По крайней мере, я вроде бы не видел презрительных взглядов. Если это не самообман. Правда, альфы как-то немного ошарашенно отскакивали от меня. Ли и МинХэ выхватили меня на входе в аудиторию, пытаясь наперебой что-то выспросить. Но из-за моего позднего прихода я не успел даже слова вставить – по академии разнесся звонок, а преподаватель тут же нервно постучал уголком книги по столешнице. Пришлось заткнуться и занять свое привычное рабочее место. Со всем этим я даже забыл, что началась зачетная неделя. А я тогда ведь не попал на просмотр предварительных эскизов. Время было неумолимо. Я не смог оторваться от навалившихся задолженностей ни в одну из перемен. Преподаватель вновь и вновь требовал что-то поправить и придумать сию минуту. Часа через четыре то ли от стресса «ничего не успевания», то ли от усталости, но я почувствовал себя совсем паршиво - тело ломало, а голова налилась свинцом. В итоге я решился отпроситься выйти на пять минут. Туалет был в удобной близости от кофеварочного аппарата, что тоже входило в мои планы. Я забежал в кабинку и с облегчением стал стаскивать с себя штаны. Блин, ну хоть спокойно отли… Что? - Чёрт! Чёрт! Чёрт! – стонал я про себя. – Ненавижу! Почему так рано? Я вытер пальцы туалетной бумагой, откидывая скомканный сверток в ведро, натянул трусы и джинсы и выглянул из кабинки. Туалетная комната была пуста. Автомат с урчанием считал с карточки нужную сумму и выплюнул коробочку тампонов. Течка началась слишком рано. И это очень-очень, просто охренеть как очень плохо. Потому что… Я не могу сейчас сорваться с учёбных занятий. Финальный просмотр эскизов на носу. Потому что… Я не могу взять отгул на неделю из-за череды зачётов. Потому что… Я живу теперь с СынХёном. И это на самом деле главный фактор. Меня бросило в холод. Тягучая боль обвязывала меня по венам, мышцам, сухожилиям. Тело наполнялось усталостью и пробивающимся вслед за холодом сквозь кожу жаром. Я чувствовал, как мои щёки нагрелись, глаза болезненно заслезились. Хотелось немедленно забраться под одеяло и уснуть. За все то время, что я уже живу в шкуре омеги, у меня так и не выработалась привычка таскать с собой какие-либо медикаменты, облегчающие это жалкое существование. Я слишком привык, что каждую свою течку я блаженно, ну, точнее относительно, нежился дома. В тепле, комфорте, с горой таблеток и стопкой носовых бумажных платков, размазывая ими по лицу слёзы и сопли, или стирая с рук собственную вязкую сперму, будучи омегой без альфы. Я почти не понимал, какие комментарии отвешивал мне преподаватель по моим эскизам, так что просто кивал в конце каждого предложения. Первым выскочил из аудитории, не попрощавшись с приятелями и едва не слетев вниз головой с лестницы. Машина с водителем уже ждала меня на парковке. Салон был хорошо прогрет двусторонним кондиционером, а плавный полёт до дома окончательно погрузил мой организм в дрёму. Я устало открыл глаза, сонно вглядываясь в протиснувшегося в салон автомобиля Чона. Наверное, это он только что тряс меня за плечо, пытаясь разбудить. Я забыл совсем, что сегодня должны были приехать Чон и Ёсин. - ЧжиЁн, ты заболел, что ли? – озабоченно спросил он. – Ты такой бледный! Ужас! Я серьезно, смотреть страшно. - Извини меня. Я пойду сразу спать. Так в сон клонит, хорошо? – он кивнул, не сводя с меня глаз и помогая дойти до спальни. Не знаю почему, но я не сказал про течку. Не хочу сейчас суматохи. Будут возиться вокруг меня со своей повышенной заботой. Или, что хуже, вызовут СынХёна. А я спать хочу. К чёрту всё! В спальне я быстро переоделся в пижаму, сменил тампон, умылся холодной водой и в полуобморочном состоянии успел упасть на кровать, цепляясь за угол одеяла и перекатившись к другому концу постели, блаженно заснул в своём теплом одеяльном коконе. Мне казалось, что я жаждал сна больше всего на свете. Но проспал от силы пару часов. Чуть больше, чуть меньше. То, что медленно вползло в мой сон – было запахом. Вся комната пропахла СынХёном. Я задыхался. Страх от удушья разлился по мне в одно мгновение. Одеяло, в которое я завернулся, нещадно воняло. В припадке ужаса я стал барахтаться, пытаясь скинуть с себя тяжесть запаха альфы, пропитавшего каждую вещь в комнате. Справившись с тканевым коконом, я скатился с постели на ковер, тяжело дыша. Я ведь больше года жил без него. Почему мне так хреново сейчас? Тело содрогалось от крупной сильной дрожи, я весь вспотел, как во время сильного жара, и по-прежнему не было никакой возможности дышать. Открыв окно, я понял – не поможет. Слишком маленький приток свежего воздуха. Схватив скинутую на кресло куртку, я бегом преодолел несколько коридоров и выскочил через небольшую стеклянную дверь в небольшой закрытый сад, успев на бегу выдавить охране, что я иду просто погулять на пару минут. Вот только… Мне стало казаться, что запах преследует. Что весь я пропах СынХёном до последней молекулы. Невыносимо. Плохо осознавая, зачем это делаю, я лег на холодную голую землю под самым дальним деревом, куда не дотягивался свет от небольших фонарей, опоясывающих дом. Прохлада приятно коснулась моего горячего виска, и, наверное, стало чуть легче. Небо громыхнуло как-то особенно устало, разрываясь дырами от крупных дождевых капель. Я сжался в комок, быстро намокая под рыдающими облаками. Как брошенная хозяином собака, блуждающая по улицам. Вот только я блуждал по своим чувствам. И чувствовал себя совершенно дезориентированным самим собой, до чертиков боясь встречи с СынХёном именно сегодня, именно совсем скоро. И не потому, что боялся близости с ним во время течки, а боялся того, как я буду реагировать. Того, что будет в это время происходить в моей голове. Он ещё не вернулся, а я уже совершенно точно сошел с ума. Земля подо мной размягчилась и плавно засасывала меня по миллиметру внутрь мокрой почвы. Разве не глупо сидеть под проливным дождем в грязи? Разве не глупо, что я всё же оказался омегой и не знаю до сих пор, как с этим жить. Я замерз и промок до нитки, но не было никаких сил дойти до дома. Или я просто не хотел пытаться дойти. Куда проще сидеть и реветь под старым деревом. Волна запаха СынХёна ощутимо ударила в грудь, обдавая меня брызгами и стекая с дождем. Я не слышал его шагов, но чувствовал, как быстро он приближается. Интересно, что движется быстрее – свет или тень? Чхвэ был тенью, тьмой, затапливая. Я уткнулся носом в вымазанные в грязи коленки, закрыв голову руками, рыдая уже в голос. И это было чертовски глупо, ничтожно, слабовольно, но я не мог перестать. Я понял, что проиграл, и от этого было особенно больно. Его теплые руки сжали мои запястья, дергая меня вверх – в вертикальное стоячее положение тела. А потом сразу же прижали к не менее теплой груди. Я чувствовал, как он, зарывшись носом в мои волосы, глубоким вдохом вбирает в себя мой запах, ответно тихо рыча. Я окончательно бесповоротно сдался, потому что не мог остановиться, снова и снова дышал СынХёном, незаметно даже для себя расстегнув несколько пуговиц мокрой рубашки и прижимаясь носом к его голой горячей коже, продолжая зачем-то реветь. Альфа оторвал меня от своей груди, вжимаясь в мои губы своими. Дождь не унимался, и я то и дело сглатывал с мятной слюной горькие влажные частички неба. Это было по-настоящему похоже на какое-то безумие.