Мята

Я вздрогнул, обернувшись назад. Интересно, сколько вот так уже СынХён простоял у меня за спиной, а я, болван, даже не заметил его тени, спокойно лежащей на столе? – ЧжиЁн, не мог бы ты сейчас не перенапрягаться с учёбой? – тихо спросил он, опершись руками на мягкую спинку моего стула. – Это меня совсем не напрягает. Я пропустил много материала, – я виновато отвел взгляд и снова повернулся к разложенным книжкам. – Зачем тебе учиться в академии? Я не понимаю. – Не надо начинать этот разговор! – вышло намного более резко, чем я бы хотел, но сказанного не вернуть. Я спиной чувствовал, как СынХён нахмурился, переваривая этот тон. – Тебе никогда в жизни не нужно будет работать. – Но я хочу быть чем-то большим, чем подстилка наследного принца! – ну вот, это опять начинается. Снова и снова, мы совершенно не можем быть вместе вне цикла течки. – Ты не подстилка! – раздраженно процедил альфа. – Тебе кто-то это намеренно сказал? – Об этом все говорят при дворе, – я пожал плечами. – Не слушай их, – прошипел он и как-то отстраненно добавил. – Ты можешь создавать дизайн одежды и без учёбы в академии. Я не против этого. – То есть, что это значит, что ты не против? – я с силой захлопнул учебник и развернулся к нему лицом, зыркнув исподлобья. СынХён опешил от моей реакции. По его искреннему непониманию в глазах я понял, что он не осознает, на что я злюсь. До него всё не доходит очень простая истина, что он не может решать за меня, как я должен жить. – Вот почему ты всегда такой – пытаешься подчинить? Бесит так, что с удовольствием бы стукнул тебя! – Почему ты всегда такой – огрызаешься на любое сказанное мной слово? – Это нечестно, отвечать вопросом! – Когда ты сам постараешься измениться, я тоже постараюсь, – он покачал головой. – Не передергивай! Я совсем не о том! Ты меня никогда не слушаешь. И вообще не понимаешь! – я обиделся. Вот прямо сейчас и надолго обиделся. – А ты? – Что я? – я поджал губы. – Ничего, – он закатил глаза и убрал руки со спинки. – Раз я больше не беременный, то можно надо мной снова издеваться? – я закричал и тут же осекся под его взглядом. – ЧжиЁн, прекрати говорить такие вещи! По части ёрничества и издевательств мне тебя никогда не переплюнуть. – Херня! – Уже два часа ночи, поэтому иди спать. Сейчас же! – я насупился ещё больше. – Быстро! Он прикрикнул, и меня просто подорвало со стула, но совсем уж позорно сорваться на бег я себе не позволил из гордости. Поэтому специально долго вышагивал, терпя изо всех сил пыхтящего в спину СынХёна. А спустившись вниз, моментально нырнул в ванную комнату. Натянув на ещё мокрое после душа тело чистые пижамные штаны и простую обтягивающую майку, я долго чистил зубы, глядя на свое всё ещё бледное лицо в зеркало. За учебниками я проводил уже третий день подряд и не выходил из мастерской даже тогда, когда ко мне осторожно заглядывал Ёсин. Просто не хотелось неловких пауз. Гораздо лучше забить голову информацией иного рода, не связанной ни с семьей, ни с отношениями, ни с детьми, ни с СынХёном. Вчера заметил, что альфа между тем вернулся домой не пьяным. Хотя бы не так, как было до этого. Может быть, если мы начнём просто жить, как жили, всё как-нибудь рассосётся. Ну, этот ноющий и скребущийся осадок где-то внутри тела, когда-нибудь он же рассосется? СынХён терпеливо ждал, пока я освобожу ванную, после чего исчез из поля моего зрения на некоторое время. Я воровато поглядел на закрытую дверь, за которой в душе плескался альфа, а потом осторожно открыл окно и закурил. Глупо думать, что он не унюхает. Но очень хочется, и теперь уже можно. Некого оберегать от никотина в самом себе. У открытого окна в одной майке было очень холодно, но мои глаза хотя бы перестало щипать от застоялого недвижимого воздуха комнаты. СынХён, конечно же, появился как из-под земли. На моих плечах материлизовался халат, а сигарета перекочевала из моих пальцев в губы СынХёна. Он докурил в одну затяжку и выбросил окурок в окно. – Не мусори, ты же принц! – Спать пошли, и прошу тебя, давай без ссор, – он развернул меня лицом к кровати и подтолкнул в направлении неё. – Да я… – И одевайся теплее, когда стоишь у окна, – бубнил он над ухом. – Сколько мо… – И нельзя так долго не ложиться спать. Это вредно. – Что ты разворчался-то, как старый дед?! – возмутился я, забираясь под одеяло. – После встречи с тобой я постарел лет на сто пятьдесят. У меня даже волосы седые полезли, – усмехнулся он, выключая ночник и укладываясь под бок. – Херня! СынХён крепко обнял меня под одеялом, вжимаясь в мою спину, и быстро уснул. А я как-то только сейчас сообразил, что всё это ворчание сводилось к тому, что он весь взвинчен из-за моего здоровья. Может быть, не столько волнуется за меня, как из-за желаемого им ребёнка. Я бы обиделся, если бы мог обижаться на такое после всего того, что случилось за последнее время. Так сложно обо всём этом думать. Я не ощущал, что готов к такому резкому переходу на новый уровень отношений, как стать оммой ребёнка СынХёна. И вообще я не готов к такой огромной ответственности. Но невозможно не отрицать того чувства опустошения, которое гложет изнутри. Как и того предательского облегчения, что всё-таки груз ответственности свалился с моих плеч. И за этим постыдным чувством вновь скалился беспорядочный отчаянный страх, который я испытал, когда меня прижимали к операционному столу, а я всё отказывался верить, будто бы мой ребёнок умер. Мой и его. Сон как рукой сняло, а мысли стали наваливаться на меня всё сильнее и сильнее. СынХён прогревал мою кожу между лопаток через майку дыханием, а я опять жевал край подушки, смаргивая глазами, в которых не было ни капли сна. С трудом удалось заснуть, когда начало светать. Настолько крепко заснуть, что утренняя возня альфы меня совершенно не потревожила. Пару последующих дней я по-прежнему заседал за книжками, чем продолжал бесить СынХёна. Но выступать против тот больше не спешил. Хотя явно хотел, поэтому особо громко и грустно топал, проходя мимо мастерской. Я успел подготовиться к нескольким пропущенным зачётам и выпросился у Чона съездить в университет, чтобы договориться о дате сдачи. Подфартило, так подфартило. Расслабленные из-за каникул профессора решили не тянуть и принять у меня долги сходу, при этом явно считая меня настоящим идиотом, раз я потратил каникулы на подготовку к пропущенным зачётам. Однако я был слишком весёлым, чтобы дуться на невежественных простолюдинов! Чувство эйфории и умиротворения не покидало меня всю дорогу до дома. Я просто балдел от того, какой я молодец! Да я круче всех! Чон правда решил, что я тронулся умом, пока я, навалившись на него и обняв рукой за шею, в деталях расписывал ему своё величие и как стану лучшим модельером мира. Все будут называть меня мистером Квон ЧжиЁном, или нет, пусть зовут господином! Дома я направился в комнату, где обычно проходили совместные завтраки-обеды-ужины, надеясь, что кто-нибудь составит мне компанию в игре «сегодня я саранча». Едва я взялся за ручку двери, как из комнаты донёсся взбешённый голос СынХёна: – Как вы могли раньше этого не заметить? Я чисто инстинктивно толкнул дверь, вваливаясь в столовую, тут же словив взгляды нескольких пар глаз, потревоженных моим появлением людей. Хан, доктор, СынХён – все они выглядели как заговорщики, которых застукали за обсуждением плана убийства. А СынХён вообще был похож на демона из преисподней. Я был готов выпрыгнуть в окно, если это его состояние из-за того, что он за что-нибудь разозлился на меня. Однако при моем появлении СынХён быстро стушевался и обречённо осел обратно на стул. – Что ж, раз ЧжиЁн вернулся, то ему тоже следует знать, – проговорил доктор. – Садитесь к нам, ЧжиЁн, – я осторожно проскользнул и сел подальше от СынХёна. – Что-то известно по моим анализам? – тихо спросил я. – Да, чёрт возьми, известно! – снова вскипел СынХён, зазвездив кулаком по столу. – Почему вы не выявили этого раньше? – я отсел на самый краешек стула, скосив глаза на рычащего принца. – Ты на меня не кричи, мальчишка! – не менее сурово прикрикнул старик Ко. – Заткнись и сядь на место! – у СынХёна поехала вниз челюсть от такого обращения, но он послушно сел. – Что ты вообще знаешь о моем деле?! – Давайте без криков и всё по порядку, – Хан мотнул головой в мою сторону. Я энергично закивал, чтобы они так и сделали, потому что нихрена не понимал, что здесь происходит. – Дело в том, ЧжиЁн, что в том стимуляторе, который вам вкололи тогда, был растворён такой вирус, как «Изумрудная пыль». Вряд ли вам это о чём-то может сказать. Честно говоря, никто из современных медиков никогда не сталкивался лично с этой напастью. Вирус родом с родной планеты Диамондов и от него нет противоядия. – Я что умру? – испуганно вскрикнул я. – Умру, да? – СынХён сидел, опустив голову на руки, и не поднимал глаз. – Нет, ЧжиЁн, ты не умрешь, – тихо произнес Хан. – По сути, вирус не наносит видимого вреда здоровью. Ровно до тех пор, пока омега не беременеет. Это оружие, направленное именно на класс омег. – Я не смогу иметь детей? – уже более сосредоточенно спросил я. Мозг заработал усердней прежнего, всасывая информацию за доли секунды. – Шансы есть, – задумчиво проговорил доктор. – Вы как-то неуверенно это говорите, – засопел я, готовый уже сам, как СынХён, сворачивать шеи за любое промедление в разъяснении мне сути проблемы. – Потому что лично у тебя шансов нет никаких! – вспылил СынХён. – Почему именно у меня? – заорал я на него. – Да ты что истеришь-то? – в унисон мне ворчливо прокричал доктор и звонко стукнул ладонью об стол. – Замолчи уже! Ты его только пугаешь! – Сядь, брат! – одернул младшего Хан. – У вас обоих не будет никогда шансов, если вы сами не приложите максимум усилий. – Да, блять, вы объясните мне уже? – у меня в голове всё поехало. Я вскочил со стула, сжав руки в кулаки. – «Изумрудную пыль» невозможно вывести из организма, но выносить ребёнка можно. Этот вирус не повлияет на здоровье плода. Он атакует организм омеги во время периода беременности, изнуряя носителя и провоцируя смерть плода по естественным причинам, – как можно проще принялся объяснять доктор. – Чтобы выносить ребёнка, заражённому омеге нужен двадцатичетырёхчасовой медицинский надзор, полный покой, полное отсутствие стрессов. Даже если хоть немного понервничать, можно потерять ребёнка моментально. Я бы даже рекомендовал искусственный коматозный сон на весь цикл, но даже в этом случае нет стопроцентных гарантий. – Кома? – я опешил. – ЧжиЁн никогда не сможет выносить с его характером! – СынХёна уже трясло. – Сам дурак! – огрызнулся я. – Может быть, если вас посадить по разным комнатам, что-нибудь да выгорит, – меланхолично проговорил Хан. – Умереть захотел? – СынХёна явно уже понесло. – Мне очень жаль, ЧжиЁн, но медицина бессильна в этой ситуации, – доктор виновато покачал головой. Я устало плюхнулся обратно на место. За что мне это всё?! Я не врубаюсь, за какие такие прошлые грехи? – Если бы вы выявили это раньше, можно было попытаться спасти ребенка, а не резать ЧжиЁна! – раздражённо, но уже тише выплеснул из себя СынХён. Доктор насупился и посерел от надоевшего ему за этот день принца. – «Изумрудную пыль» практически невозможно выделить из состава любого вещества, будь то кровь или апельсиновый сок. Лишь когда мы провели самый мельчайший из мельчайших и детальных анализов, смогли обнаружить присутствие вируса в крови ЧжиЁна, – отчеканил старик. – Я приехал лишь затем, чтобы лично сообщить это. Сейчас я больше не могу ничем облегчить боль от подобных новостей. Но советую вам верить в лучший исход. СынХён, твой отец не терял надежды до последнего! Ты теперь опора не только для государства, но и для ЧжиЁна! Если будешь хныкать, как сопливый мальчишка, то точно потеряешь навсегда не только ЧжиЁна, но и уважение любого! – я совершенно точно офигел от такой речи, а доктор быстренько скрылся за дверьми общей столовой, пока наследный принц не очнулся от ступора. – Он в чём-то прав, – задумчиво проговорил Хан и умолк. Вокруг зазвенела тишина. Наше общее молчание затянулось. Стало совсем жутко, тошно и гадко на душе. – Хочу есть, – я не выдержал этой отстойной атмосферы. – Давайте поедим, а потом напьёмся! – СынХён поднял на меня глаза, как будто бы услышал самую нелепую вещь на свете. – Хорошая идея! Я готов напиться в хлам! – нервозно хохотнул Хан, да так, что ещё большая депрессия окатила всех. –- Блять, сопли свои аристократические подберите, и давайте уже жрать! – заорал я на них. – Мне на вас смотреть противно! И вообще… – голос предательски дрогнул, я шмыгнул носом и позорно разревелся. Наверное, всё-таки заливаться алкоголем до таких чёртиков не стоило. Особенно второй день подряд. Особенно накануне нового учебного семестра. СынХён в помятой рубашке спал на своей стороне кровати, благополучно прозевав начало рабочего дня. Я откровенно позавидовал, но жутко хотелось сбросить это всё с себя хотя бы на несколько часов. Эти дворцовые тайны, заговоры, инопланетные вирусы, бесперспективность, безысходность, алкоголь, отчаяние каждого нового дня. Мне хотелось почувствовать хоть какую-то отдачу от того, что я ещё существую. Что просыпаюсь каждый день не для того, чтобы обречённо скитаться по жизни и не находить выхода, понимая, насколько я вообще бесполезен в мироздании. Я постарался не шуметь, чтобы не будить СынХёна. Пусть, блин, спит, пьянь мятная! Голова трещала и всё пыталась скатиться с плеч и упасть на ковер. Нет, меня не победить, у меня есть обезболивающее! Я всё равно поеду на лекции, никто меня не остановит! Я пыхтел и противостоял своему организму, напоминая ему, кто в доме хозяин и у кого здесь стальные яйца! Меня трясло каждый день, каждую грёбаную минуту от бесконечного внутреннего раздрая и пресса, поэтому сегодня я должен собрать себя в кучу. Я устал, я охуенно устал от невероятной херни в моей жизни, поэтому надо начать что-то менять. Что-то вчера щелкнуло в моей голове перед тем, как я отрубился под тяжестью сопящего мне в ухо СынХёна, и я зацепился за это. Пусть чуть-чуть, но я должен идти дальше, жить дальше, а не превращаться в овощ. Завязывая кроссовки, я дергал шнурки с такой силой, будто бы душил своими руками невидимого дурака, посмевшего встать на пути между мной и чем-то очень ценным. Напоследок, перед тем как покинуть спальню, я подкрался к всё еще спящему альфе и сделал эпичный снимок двухдневной царской щетины. Я не я, если бы упустил такой шанс! Не учёл я только одного. А именно того, что академия – это место, где полно слишком счастливых парочек. Особенно после каникул. Они лезли и лезли из всех щелей. Мой боевой дух потихоньку уползал глубоко внутрь. Все такие улыбающиеся, довольные жизнью, безмятежные. У которых все сладко и шикарно, как будто бы не существует никаких проблем. Они спят по ночам крепким сном, не просыпаясь часа в четыре утра от лезущей в голову всякой депрессивной ерунды. И вот он я, который за последний месяц успел стать объектом ненависти оммы своего парня, получить клеймо шлюхи, залететь и потерять ребенка, и узнать, что мои шансы родить своему альфе детей равны почти минусовой отметке. Это, блять, слишком несправедливо! Я плелся среди толпы, шаркая ногами и являя собой что-то невнятное, как прокисшее молоко. Шлепнув рюкзак на парту в аудитории, я сел рядом с Ли и МинХэ с невероятно трагическим видом. – Ого! Какие люди! – воскликнул один из них. – Это мираж! На самом деле меня здесь нет, – я грустно вздохнул и прижался щекой к столешнице. – В честь чего такая драма? – Я хочу сдохнуть! – искренне выдохнул я. – Меньше пить надо было на каникулах, – невозмутимо парировал Ли. – Но я всего ничего пил. Только два дня подряд! – обиделся я. – Всего-то? – прыснул МинХэ. – Просто жизнь дерьмо! – пробормотал я и накрыл голову рюкзаком. – Так, понятно, – протянул бета. – Предлагаю свалить после этой пары с лекций и пойти в торговый центр! – Мой друг, ты просто гений! – Ли развязано обнял его. И тут я понял, что действительно хочу этого прямо сейчас. Просто безумно! – Валим сейчас, что нам терять? – я вскочил так резко, что напугал ботаничевшего на парте позади однокурсника. – Без проблем, бро! – парни похватали свои вещи и кинулись к выходу. – Только через запасной выход. Я не уверен, что машина с моими няньками уже покинула центральный двор академии, – Ли и МинХэ согласно кивнули. Мы успели выскочить из академии за минуту до звонка, оповещавшего о начале занятий. Беты навалились на меня, воровато оглядываясь, но при этом звонко хохоча. – Я хочу потратить все деньги с карточки! – крикнул я, вырываясь из их рук и отбегая к воротам. – Даёшь самые дорогие бутики и лучшие пирожные! Они переглянулись, хитро улыбаясь, и кинулись меня догонять. Я бежал зигзагами, уворачиваясь от них, но всё же был настигнут на выходе из ворот. Мы трое тяжело дышали, но размяться вот так с утра было потрясающе. Я зажмурился от яркого утреннего солнца. Давно во мне не было этого чувства простой свободы – бесшабашной, спонтанной, как и полагается, когда ты ещё молод. – Ты как будто бы не здесь, – глубокомысленно протянул над ухом Ли, пока я пялился на витрину, совершенно не понимая, что же хотел рассмотреть в этом скоплении вещей. От слов беты по телу пробежала волна дрожи, я сморгнул и оторвал взгляд от манекена. – Не знаю, мне просто не нравится ничего. – Я бы поверил, если бы мы перед этим не прошли мимо бутика ДольДжи и Топпаны, а ты и носом не повёл в его сторону. – Ладно, подловил, – я устало вздохнул. – Нет настроения. Я думал, если займусь чем-то привычным и любимым, станет легче. – Что-то плохое случилось на каникулах? Ты поссорился с альфой? – тихо спросил Ли. – Мы всегда с ним ссоримся, это наше нормальное состояние, пожалуй, – я пожал плечами. - Нет, это не нормально, когда люди только и ссорятся, – мне не хотелось спорить сейчас, поэтому я просто снова передёрнул плечами и отвёл глаза обратно к манекену. Но Ли не отставал. – Если не из-за ссоры, то из-за чего ты весь разбитый? – Я типа залетел, но ребёнок умер, – монотонно пробормотал я. Как будто бы если я буду делать вид, что мне всё равно, то на самом деле станет всё равно. Но самообман ни черта не работал. – Ты охуел? – воскликнул Ли. – Что? – я вздрогнул от его реакции, словно просыпаясь. – Ты чего? – Какого хрена ты припёрся в универ, идиот? – громко зашептал на меня друг. – Дома так тошно, что лучше быть где-то подальше от этого места. Только представь – все ходят как тени, никто не смеется, СынХён как потерянный, первое время вообще не просыхал от алкоголя, – взвыл я. – Я лучше буду учиться, чем думать об этой хуйне! – я замолчал, оглядываясь вокруг, – не услышал ли кто-то лишний мою внезапную исповедь. – Я просто хочу, чтобы стало легче, а с СынХёном не легче. С ним всегда очень тяжело, – Ли виновато замолчал. – К тому же там я ощущаю себя настоящим ублюдком, когда СынХён сходит с ума из-за потери ребёнка, а я ничего не понимаю в том, что я чувствую. – Эй, что вы тут трётесь. Смотрите на эту витрину уже миллиард лет. Зацените, какая офигенная куртка! – прискакал откуда-то из недр помещения МинХэ. – Возможно, вам нужна консультация? – кажется, наша компания явно раздражала работников бутика, не вызывая уверенности, что что-то здесь по карману простым студентам. – Нет, спасибо. Мы не страдаем отсутствием вкуса, – сладко отбрил я изумлённого продавца. – Я померяю вот этот свитер из последней коллекции. – Новая коллекция идет без скидки, – едко заметил омега-продавец. – С этим проблем нет, – не менее едко я продолжал держать оборону. Ли и МинХэ только переглядывались, не вмешиваясь. – Это было не вежливо, -– бубнил МинХэ, дожёвывая пирожное. – Забей! – я потянулся за вторым. – Пофиг на них! Зато какие у них были лица, когда я достал золотую карту, – Ли прыснул и подавился своим латте. – Кстати, о золотой карте, – раздался до боли знакомый голос за спиной. – ЧжиЁн, как это так оказалось, что, будучи на учёбе, твоей картой умудрились расплатиться за покупки? – Да, блин, Чон, – обречённо вздохнул я, оборачиваясь к стоящему и пыхтящему от гнева помощнику. – Как ты узнал? – Эмм… – он сразу замялся. – Вы что отслеживаете меня? – теперь уже закипел я. – Это было распоряжение СынХёна, – виновато признался Чон. – И он тебя уже ждёт внизу в машине. – Да что я сделал-то? Просто пошёл погулять с друзьями. Скажи ему, пусть катится к чертям! – я обиделся. – Сам скажи, я не хочу умереть раньше времени! – А мы тоже не хотим попасть под руку альфе-диамонду, так что позорно бросаем тебя в беде, ЧжиЁн! Прости за всё и прощай! – беты повскакивали со своих мест и, умыкнув последние эклеры, скрылись в толпе шоппоголиков. – Предатели! – крикнул я им вслед. – Пошли уже, – я свалил на Чона свои пакеты с покупками. – Веди меня на казнь! – Ой! – прицокнул тот языком. – Не надо мне тут твоей актерской игры. Мы спустились на подземную парковку и спокойно добрались до затонированной чёрной машины с правительственными номерами. Чон сложил все пакеты в багажник, пока я немного мялся снаружи, но когда он собирался садиться на место рядом с водителем, мне также пришлось открыть дверцу и бухнуть свою задницу около СынХёна, чья кислая мина не внушала мне ни капельки надежды на то, что я избегу сегодня нравоучений. СынХён глянул на меня холодным взглядом и произнес лишь одну фразу: – Дома поговорим. И больше ничего не сказал за всё то время, что мы были в пути. Но лишь припарковавшись около усадьбы, СынХён подхватил меня под локоть и поволок в спальню. Только в этот раз я решил атаковать первым: – СынХён, это подло – отслеживать мои покупки, чтобы контролировать мои передвижения! – альфа насупился ещё больше, разворачиваясь ко мне лицом. – Ты хоть понимаешь, как мы все переволновались? Ты уехал на учёбу, а в итоге сбежал в магазин. Один, без охраны, – он цедил каждое слово. – Я контролирую тебя, потому что это необходимо. – Зачем меня контролировать, я этого не понимаю! Почему я должен таскаться в академию с охранной и даже не могу пойти просто куда-то один. Разве вы не решили эту проблему с заговорщиками? Ты же сам сказал, что опасность устранена и так далее? Больше ведь не должно быть причин для всего этого, – я пристально смотрел на СынХёна и понимал, что он всё это время сам скрывал от меня многое. – Ты наврал, да? – Мы упустили верхушку заговора, когда твой отец проводил операцию зачистки. Но это лишь вопрос времени. И до тех пор ты… – Я опять должен сидеть дома и считать пылинки в воздухе, да? Какого чёрта, СынХён, ты даже не считаешь нужным говорить мне о таких вещах?! - я был вне себя, как только понял, что разгуливал по городу, в то время как меня могли в любой момент грохнуть. – Ты… ты просто бесишь! – Да, я не считаю нужным втягивать тебя в подобные дела. Чтобы тебе дала такая информация? Пугался бы каждой тени и измотал себя до нервного истощения. Извини, ЧжиЁн, хоть это тебя и касается, но я сам решу эту проблему, потому что это только в моих силах, ты ничего не способен сделать, – он говорил спокойно, стараясь сдерживаться. – Да, некоторое время я буду продолжать тебя контролировать и держать под наблюдением больше, чем ты хочешь. Я бы предпочел, чтобы ты совсем не выходил из дома, потому что так безопасней. – Ты идиот! Ты всё равно должен был о таком сказать! – к горлу подполз противный шершавый комок. – Ты хоть знаешь, каково это сидеть здесь каждый день? Как в клетке. Я же не домашний зверек, скучающий в ожидании хозяина! А ты, не называя причины, запрещаешь мне делать всё, что не дает мне сойти с ума от собственных мыслей. Это погано! Мне постоянно кажется, что ещё немного и во мне что-нибудь обязательно сломается. Я уже не могу спать! И каждый раз просыпаясь новым утром, я ненавижу всё это вокруг меня. Я просыпаюсь уверенным в том, что ещё одного такого дня не смогу пережить! Я задыхаюсь здесь! Ты настоящий дурак! – я всё-таки начал всхлипывать. СынХён шагнул ко мне и крепко обнял, прижимая к груди. – Я не могу находиться в четырёх стенах постоянно, я просто не могу! Не могу после всего, что случилось! Я точно свихнусь! А ты этого не понимаешь! И сам никуда не отпускаешь, и вместе не выходим. Это невыносимо! – я захлебывался слезами и вываливал из себя всё, что липло на язык, мало соображая, что несу. СынХён терпеливо молчал, осторожно поглаживая мою голову, дожидаясь окончания словесного шквала. – Тогда давай сходим на свидание, – тихо произнёс альфа, как только я закончил на него ругаться и замолчал, выравнивая дыхание. – Что? – я вскинул голову и удивленно посмотрел на него, смаргивая выступившие слезы на глазах. – Куда-нибудь сходим вместе. Лучше я буду с тобой, – я снова прилип щекой к его груди, переваривая такое внезапное предложение. Свидание? – Прости меня, – он подул мне на макушку. – Я не понимал, что тебе действительно так тяжело одному. Думал, что ты делаешь это назло мне. И не знал, насколько тебе важно чем-то заниматься. Прости! – лёгкий поцелуй в висок, я крепче зажмурил глаза, чтобы ещё раз не расплакаться. – Я просто ни черта тебя не понимаю, ты самый сложный человек во всей вселенной, наверное. То смеёшься, то плачешь, то кричишь, то молчишь, то ненавидишь, то любишь, то не пробиваем, то слишком эмоционален. То ты омега, то снова бета. У меня от тебя полный сбой системы! Каждый раз, когда я хочу быть ближе к тебе, ты меня сильнее отталкиваешь. Меня учили управлять государством, но уж точно не было такого предмета, как «Квон ЧжиЁн: инструкция по применению», – он приглушенно усмехнулся и снова нежно коснулся подушечками пальцев моей макушки. Я рвано выдохнул, пытаясь унять внутреннюю дрожь после истерики. – Ты сам не сладкий мёд, – мы продолжали стоять в обнимку посреди спальни. Какой-то принц сегодня покладистый. Не кричит, не ругается, не обещает меня запереть где-нибудь. – Ты странный сейчас. – Почему? – спросил он. – Не требуешь от меня беспрекословного повиновения. И даже прощения просишь, – я по-прежнему не поднимал головы, прижимаясь щекой к его теплой груди. – Разве я не говорил, что люблю тебя?! – я почувствовал, как он улыбается. Когда в его голосе появлялись эти нотки, СынХён всегда улыбался. Я не смог удержаться и всё же посмотрел в его прищуренные глаза. – Разве ты не сказал это специально, чтобы позлить родителей? – Дурак! – он беззлобно ругнулся на меня, покачав головой. – Настоящий дурак! – Сам ты дурак! – надулся я, с трудом всасывая в рот собственные губы, начавшие тянуться в наидовольнейшую улыбку. И меня снова вело в две разные стороны – я и хотел быть мягче, и продолжал сопротивляться. – Я всё ждал, когда ты произнесешь свою коронную фразу любого нашего совместного диалога, – СынХён заулыбался ещё шире, притягивая меня выше к себе и касаясь губами кончика моего носа. Я обиженно запыхтел и отвернулся в сторону. – ЧжиЁн ты не мог бы… – возмутился СынХён. – Нет! – вскипел я. – Да кому я там нужен? Никто на меня даже смотреть не будет! Смотри, я даже не укладывал волосы и не красился. На такого ни один левый альфа не поведётся, – СынХён хмыкнул, выражая свое несогласие. – Плохо оцениваешь свои перспективы – Ну что тебе не нравится?! – взмолился я. – Мне всё слишком нравится, поэтому не нравится, – абстрактно ответил он. – Ладно, хорошо. Всё равно я буду рядом. Метка стоит. Никто не решится лезть, или… – успокаивающе забормотал принц, открывая передо мной дверцу машины. Я закатил глаза и быстро залез в салон. – Мы в кино идём, а не на войну, – напомнил я ему. – Это просто кино. Фильм посмотрим на большом экране, потом погуляем по улицам и где-нибудь поедим. – Я понял. Но если кто-нибудь… – СынХён, что у вас за альфийский бзик на тему того, что кто-то всегда посягает на вашу территорию? Поверь, я там даром никому нужен не буду. – Нет никакого бзика, – насупился он. – Диамонда в себе отключи, – не хватало только ещё пугать прохожих этой машиной для убийств, воняющей на всю улицу. – И все же, что за бзик? – Да не бзик это, – замялся альфа. – Просто ты красивый очень и… Отстань короче, – мне показалось, что он немного покраснел. Хотя я сам ощутил небольшое жжение на щеках. – Ты считаешь, что я красивый? – меня это откровение здорово смутило. СынХён не был щедрый на комплименты. Хотя я его тоже не баловал. – Ты тоже ничего, – он улыбнулся, не поворачиваясь ко мне лицом, я тут же отвернулся в другую сторону. Чёрт, как неловко такое говорить вслух. Первое открытие этого вечера в том, что делать комплименты – охренеть как тяжело. Почему-то любого другого я легко хвалю за что-то, но с СынХёном… С ним как всегда очень сложно. Второе, что наследному принцу империи нравятся жуткие фильмы. Или это он специально выбрал фильм, где я буду каждые пять минут утыкаться носом в его плечо. Нет, я люблю такие фильмы, но смотреть дома, – страшные моменты всегда перематываю. Третье открытие, что все пялятся на СынХёна, и это меня, к полному шоку моей нервной системы, жутко бесит. Мы шли по центральной старой улочке с уймой различных кафешек и небольших магазинчиков. В такое время на улице было полно молодёжи, как группками друзей, так и в виде парочек. В одной из витрин я заметил наше отражение – какое-то нелепое, стоит это признать. Собранный и стильный СынХён, а рядом раздолбай-коротышка я. Надо было тоже одеться в более строгий стиль, а то я похож на дворняжку. – Что ты там рассматриваешь? – спросил он, также прилипая взглядом к витрине. – Мы глупо смотримся вместе, – вздохнул я. – С чего ты решил? – удивился он. – Только посмотри, какие мы разные. Одежда не гармонирует. – Что? Одежда? – опешил альфа. – ЧжиЁн, нашёл к чему придираться. – Но меня нервирует, если одежда не сочетается. Стиль не выдержан, вся картинка сразу разваливается. – В тебе живет настоящий демон модной индустрии. Я так и знал, что учёба в академии повредит твой нежный разум, – иронично поддел он меня. Я сверкнул глазами. – Пошли, – он вдруг потянул меня за руку в магазин одежды на другой стороне улицы. – Сиди и жди здесь, – он усадил меня на диванчик для посетителей, а сам скрылся среди вешалок, манекенов и стендов с одеждой. Я покорно плевал в потолок. Может быть, он подбирает мне сейчас вечерний костюмчик. Хотя тут явно слишком низкий уровень для СынХёна. Он не даст мне в такое облачить свою тушку. А ведь когда-то я любил заходить в этот магазин. Я вообще очень любил эту торговую улицу. – Ну как? Теперь мы хорошо будем смотреться вместе? – я обернулся на голос альфы и завис с открытым ртом. СынХён высился надо мной в позе победителя, одетый в простые прямые джинсы с имитацией вышарканной краски, свободную короткую спортивную толстовку, легкую парку, смешную шапку с помпоном и кроссовки из последних новинок сезона на плотной высокой подошве. – Теперь тебе комфортно? – Обалдеть! – выдавил я. И продолжал задрачивать альфу глазами, пока ему упаковывали его старые вещи в пакет и пробивали этикетки от тех, которые он только что надел. – Ты сразу выглядишь лет на пять моложе, когда так одет, – признался я. – К сожалению, на работу в таком ходить не положено, – рассмеялся он. – Совет бы скончался от приступа «неэстетического удара по глазам». – О! Пошли в клуб, танцевать! Мы сейчас как раз по стилю и всё такое! – безумная идея сорвалась с языка, не успев затронуть ни одну часть мозга. Я попытался представить себе танцующего принца и едва не заржал в голос. Интересно, он умеет крутить бёдрами? – Нет, – кисло ответил СынХён. – Никакого клуба сегодня. Мы так не договаривались! И не тогда, когда на тебе эти джинсы и такая узкая футболка. Блять, почему я не замечал, что ты такой… – Какой? – я вытаращил на распалившегося альфу глаза. – Хрупкий. Нет, даже не проси, – он покраснел и замотал головой в знак своего искреннего протеста против идеи посетить клуб. Ревнует… О, ревнует! Я растянул губы в улыбке и цепанул его за рукав, успокаивая. – Следующий пункт – еда? Или хочешь ещё погулять? – пропыхтел он. Я замотал головой из стороны в сторону. – Я знаю отличное кафе, – я задал направление, уверенно заворачивая за угол. На улице прибавлялось людей. Поскольку стояла теплая погода, все предпочитали провести вечер на свежем воздухе. Но из-за этого же шум вокруг сильно возрос, что жутко мне мешало. Более того, в таком гомоне невозможно разговаривать. И это тоже огромный минус. Сегодня был на удивление отличный вечер, не хочу испортить впечатление лишними раздражающими факторами. Лучше скрыться в пустующих помещениях кофеен, и уже хотелось есть. – Ну как? – спросил я. – Нравится здесь? – СынХён оторвался от разглядывания стен и перевел взгляд на меня. – Симпатично, – выдавил тот и уставился в меню. – Но я думаю, что это слишком простое место. Может быть, пойдем в хороший ресторан? – Зануда, – буркнул я. – В ресторане нельзя есть руками и проливать кофе на стол. – Разве здесь можно? – СынХён удивленно вздёрнул брови. – Можно, – я лукаво ему подмигнул. – И вообще это особое место. Я бываю в этом кафе с начальной школы. Тебе тоже понравится, если ты перестанешь быть чопорным принцем и попробуешь стать обычным парнем. – Если бы я умел, – усмехнулся Чхвэ. – Зануда. – У меня новое прозвище? – деловито поинтересовался альфа. – Может быть, – удивительно, что мы вроде бы ругались, но не ругались. Вне царского дома мне стало настолько легче, что я забыл о том, что СынХён – это СынХён, с которым я не могу не собачиться, и с которым невыносимо тяжело просто быть рядом. А, возможно, все дело в том, что это мое первое в жизни свидание, и поэтому все вокруг казалось естественно-волшебным. Сейчас было весело. Как будто бы груз последних лет остался в пределах старой усадьбы. И сейчас мы с СынХёном были парочкой совершенно обыкновенных парней на свидании. Как было бы легче, если бы он не был тем, кем является по рождению. – Что такое «картофель фри»? – поверг меня в минутный ступор СынХён. Когда шок от услышанного прошел, я хохотал ещё пять минут. Всё это время альфа обиженно поглядывал на меня из-под своей мятной чёлки. – Это как раз то, что можно есть руками, – выдавил я наконец-то. – Давай закажем? – он недоверчиво кивнул, всё ещё дуясь на меня. Заказ принял невысокий омега, скорее всего первокурсник, который подрабатывал после занятий, как я когда-то. – СынХён? – позвал я альфу, который зачем-то продолжал сверлить глазами меню. – Чего? – Какой у тебя любимый цвет? – опять недоверчивый взгляд. – Странный вопрос, – проговорил он. – Почему? Мы же не можем болтать только о заговорщиках, которые спят и видят, как будут резать меня на кусочки, – я пожал плечами, перекатывая между ладонями баночку с солью. – Никто не будет резать тебя на кусочки, – напрягся СынХён. – Я не о том. Это просто образное высказывание. Смотри, ты даже шуток моих не понимаешь, – покачал я головой. – Ты слишком оживленный сейчас. Это непривычно, – признался он. – Потому что «на воле» мне спокойнее. – Ты так говоришь, словно бы… – Это тоже была шутка, – СынХён совсем растерялся. – Но мне правда проще в такой, простой обычной, обстановке, – я посмотрел ему прямо в глаза. – ЧжиЁн, я понимаю, но даже когда угроза от повстанцев будет устранена, всё равно тогда ты не сможешь вести ту жизнь, к которой привык жить до встречи со мной. Он замолчал. Я тоже не произносил ни звука. Конечно, я знаю, что уже никак и никогда нельзя будет каждый день просто ходить по улицам города, или ездить поздно вечером на метро, или тем более пойти одному в ночной клуб, напиться там и заснуть где-нибудь на улице. Я понимал это. Хотя никак не мог смириться в глубине души. – Так какой же твой любимый цвет? – СынХён прищурился. – Мне нравится цвет твоих волос, – он улыбнулся. – Подлиза, – я усмехнулся. – Окей, а какую музыку ты любишь? – Разную. Но больше всего нравится рэп и хип-хоп, – перед нами материлизовались тарелки с заказанной едой, и альфа умилительно принялся разглядывать горку хрустящих картофельных палочек. И хорошо, что он занят картошкой, потому что я никак не ожидал подобного поворота, - принц Диамондов слушает рэпчик. Это, конечно, мощно! Вообще-то, я тоже люблю это направление музыки больше всего. – Удивительно, – пробормотал я. – Я не похож на того, кто может слушать подобную музыку? – он усмехнулся. – Нифигашеньки не похож! – честно признался я. – Я тоже люблю хип-хоп. А давай зайдем потом в музыкальный магазин и купим один диск на двоих? – СынХён озадаченно посмотрел на меня, будто бы не верил своим ушам. – ЧжиЁн, ты меня пугаешь, – я сам себя здорово пугал, но вечер располагал к тому, что внутри меня был временно отключен сервер, отвечающий за «программу бесконечных ссор». – Когда я начну называть тебя «оппой» – беги! – кисло пошутил я, но СынХён прыснул. – От тебя или к тебе? – поддел он меня. – Значит, это можно просто брать руками и есть? – он потыкал пальцем в картофельные дольки. – Угу! Только это очень вредная еда. От неё быстро толстеют, – я зажевал первый ломтик. – Кстати, наверное, зря ты заказал. У тебя и так в последнее время щеки наелись, глядишь, совсем круглым станешь. – Врёшь! – вдруг испугался СынХён, вытягиваясь в лице. На улице было достаточно темно, и большие окна кофейни походили на зеркала. СынХён стал пристально разглядывать свое лицо в отражении, пытаясь понять, действительно ли он поправился. Хотелось треснуть ему по голове, а потом заржать. Или сначала заржать, а потом треснуть по голове. – Ешь уже! – скомандовал я. – Тебе далеко до шарообразного состояния. Он бросил на меня обиженный взгляд, но всё-таки решился попробовать еду простых смертных. И ничего так, втянулся со второго ломтика. Я с интересом наблюдал, как наследный принц осторожно пробует каждый кусочек, как маленький ребенок, который только-только познает мир. Да уж, к такому никакие придворные учителя Чхвэ СынХёна не готовили! Что ж, с картошкой фри СынХён благополучно справился. Почему-то мне кажется, что наш шеф-повар завтра уволится просто потому, что он попросит его готовить фаст-фуд. Машина должна была подлететь за нами минут через десять, в кофейне торчать надоело, и мы решили подождать на улице. Хотя заметно похолодало, всё равно было приятно вдохнуть свежего вечернего воздуха после густого сладкого запаха внутри кафе. На улице гуляки к этому времени рассосались по своим домам или пабам. Редкие прохожие либо прятали носы в ворот куртки и быстрым шагом спешили к месту назначения в одиночестве, либо медленно шагали по тротуару, держа свою пару за руку. СынХён навалился на меня со спины, прижимая лопатками к груди и пытаясь укрыть полами распахнутой парки. СынХён проскользил щекой по моей скуле и прижался к губам. От альфы всё ещё пахло смесью картошки, кофе, корицы и печенья, - всем тем, что он успел урвать в кофейне. Губы СынХёна были прохладными из-за остывшего к позднему вечеру воздуха. Я зажмурился, приоткрывая рот навстречу, чем в который раз за вечер шокировал принца. Он удивленно замер и оторвался от моих губ. – Ну, не хочешь, как хочешь, – я обидчиво поджал губы. – Пожалуйста, ЧжиЁн, не издевайся надо мной, – озадаченно проговорил СынХён и прижался щекой к моей щеке. Крепче обнимая меня. – Я же не издеваюсь! – я надулся ещё больше. – У меня от сегодняшнего тебя абсолютный «Ka-Boom» сервера. Это сводит меня с ума, – он вжался губами в щёку, обдавая кожу влажным дыханием. – Ты сводишь. – Мне вот так в городе очень хорошо, когда я могу делать любимые вещи. Гулять. Пить кофе в кофейне, – сказал я с трудом после затянувшегося молчания. – А мне хорошо, когда ты дома и с тобой всё в порядке, – тихо пробубнил альфа. – Никогда бы тебя не выпускал. Вдруг ты однажды не вернешься, – СынХён всё ещё вжимался в меня губами, а я в него спиной. И никто больше не произносил ни слова. Мне кажется, у СынХёна сердце билось как сумасшедшее. Хотя у меня внутри тоже было всё совсем не в порядке. Альфа проник своим голосом под кожу и буква за буквой бомбил из пушек по моему оборонному форту. Снаряды врезались в мягкую оболочку моего нутра, оставляя за собой чёрные дыры. Космические чёрные дыры, которые засасывали в себя всё, что оказывалось поблизости. А ближе всего на свете сейчас был СынХён, поэтому дыры втягивали его в меня капля за каплей. Больше СынХёна, много СынХёна. Я жмурился от падающего сверху света фонаря и понемногу замерзал, но почему-то хотелось, чтобы машина не подлетала ещё хотя бы несколько минут. Но тут СынХён забеспокоился, напрягся всем телом и, отодвинув меня в сторону, шагнул вперед: – Ты чего? – без теплого альфы меня начало колотить от холода. – Да так, знакомый запах нарисовался, – зло проговорил он. – О чём ты? – я ничего не чувствовал. Хотя после усиления метки, запахи других практически стёрлись для меня. – У меня нет супер нюха. Я ничего не чувствую, – и тут из-за поворота вывалились районные альфы. ХанСу и прихвостни были как обычно навеселе. Не сразу, но они тоже заметили нас, мгновенно замирая в паре шагов поодаль. СынХён нахмурился, сверля взглядом замолкшего ХанСу. – Пошли, – парни, видимо, помнили, что мой альфа на самом деле Диамонд, и теперь пытались увести напрягшегося друга. От проблем подальше. ХанСу никак не сдвигался со своего места, шумно втягивая воздух и мрачнее от этого. Наверное, он уже расчухал метку, и лишь присутствие хозяина метки не давало ему решиться на какие-то действия. Но меня больше беспокоил СынХён. От него волнами начала расходиться аура опасности. От этого стало совсем не по себе. А когда он вдруг качнулся и метнулся в сторону ХанСу, сердце провалилось в пятки. Как-никак парней было около десяти. И все они были отморозками, это я отлично знал. СынХён так ловко подскочил к ХанСу, что тот не успел отклониться. Он схватил его за горло и одной рукой поднял в воздух: – Я тут слышал, что ты, мразь, пытался принудить моего парня к не самым приятным вещам, – прорычал СынХён. ХанСу сначала испуганно таращился на принца, но потом его глаза недобро полыхнули. – Ты сам его тут оставил одного! – проорал он в ответ и тут же закашлялся от сдавливающих его шею пальцев СынХёна. – Эй! – парни скучковались рядом. Они ещё не решались на активные действия, боялись, но от пьяной шпаны лично я ничего хорошего не ожидал. – Чувак, полегче! Отпусти его, слышь, давай решим всё по-тихому! – СынХён, – я подбежал к вздыбившему загривок альфе. – Пойдём, а? Отпусти его. Уже поздно, поехали домой, – я говорил быстро, вздрагивая от холода и косясь на парней рядом. Но СынХён молчал и продолжал держать ХанСу, сжигая его взглядом. – Чувак, ты чо не понял? – дернулся в нашу сторону один. Я ещё усерднее стал тянуть СынХёна в сторону. – Ещё раз хотя бы посмотришь на ЧжиЁна, просто посмотришь, и сразу же опробуешь на себе все пытки из арсенала Диамондов. Усёк? – он швырнул ХанСу в толпу друзей, и те слегли как кегли от шара для боулинга. За спиной мягко приземлилась машина, из которой вывалилось двое амбалов-охранников, моментально запрыгавших в нашу сторону с лицами-кирпичами. СынХён остановил их взмахом руки и подтолкнул меня в сторону тёплого автомобиля. – Ты с ума сошел! – возмущался я, вцепившись в его рукав. – Их десять, а ты один! Куда ты полез, а? – Всего-то десять, – хмуро промямлил он. – Что? Что ты там бухчишь под нос? – я кипел. Я негодовал. Я хотел его покусать. – Они с оружием всегда ходят. Ты идиот! А если бы они на тебя с ножами кинулись? – Все в порядке. Шагай давай. – Не в порядке, ничего не в порядке! – продолжал пыхтеть я. – ЧжиЁн, ты что волнуешься обо мне? – усмехнулся СынХён, открывая передо мной дверцу. – Конечно, я волнуюсь, придурок! – бесился я. – Что ты лыбишься? Сядь уже быстро в машину, и поехали домой! – Слушаюсь, мой господин! – заржал альфа и запрыгнул на сиденье. – Теперь ты понимаешь, почему я хочу, чтобы ты сидел дома? – он притянул меня к себе ближе, и уткнулся носом в шею. – Я полностью уверен, что этот ХанСу от тебя не отстанет. – Отстанет, он же теперь почувствовал твою метку, – СынХён наваливался на меня всё сильнее и сильнее, мне пришлось опуститься на локти. – Нет. Не отстанет. Иногда во вселенной бывают сбои, когда все законы природы летят к чертям. И, кажется, ты – эпицентр этих сбоев. – Я вообще ничего не делаю! – Но ты просто существуешь. Этого уже достаточно, – СынХён прижался к моим губам, подминая меня под себя. Пришлось постучать костяшками пальцев ему по лбу и указать на веселящихся впереди охранников, наблюдающих за нами в зеркало заднего вида. – Уволю! – разочарованно выдохнул альфа, ничуть не напугав этим секьюрити. СынХён лёг головой на мою задницу. Я попытался возмутиться, но получил лёгкий шлепок по ягодице за это. Пока он торчал в ванной, я валялся на кровати в пижамных штанах и футболке, листая журнал, и даже не заметил (в который раз), как альфа подкрался к кровати. Теперь мне не позволяли встать и заползти под одеяло. Часы бубнили, что уже за полночь, и было бы не лишним лечь спать. Мой демонстративный зевок СынХён проигнорировал, продолжая осторожно поглаживать мою спину. – Что ты пытаешься там нащупать? – не выдержал я, отодвигая журнал в сторону. – Не выросли ли у тебя снова колючки, раз уж мы вернулись домой, – иронично произнес СынХён, наигранно вздыхая. – Очень смешно, – хмыкнул я, снова пытаясь развернуться с живота на спину. Но альфа вновь не позволил. Он прижал меня к кровати своим весом, целуя шею и заползая руками под футболку. Я замер на миг, прислушиваясь к его движениям и сосредотачиваясь на своих ощущениях. Последний раз мы трахались множество дней назад. Сейчас даже не мог вспомнить, когда у меня кончилась последняя течка, и я перестал подпускать к себе СынХёна. Он ласкал меня осторожно, чувствительно реагируя на любой отклик моего тела. СынХён будто бы не настаивал, но и не спрашивал разрешения. По одной я оторвал руки от матраца, позволяя снять с себя футболку. Уткнувшись лбом в поверхность кровати, вдыхал в себя расползающийся от альфы возбуждающий аромат. Интересно, когда он перестал блокировать свои феромоны от меня, и почему я заметил это только сейчас? Точнее, задумался об этом только сейчас? Неужели я такой – не вижу ничего дальше своего носа? Не думаю ни о чём кроме себя? Горькая мысль какого-то неясного стыда закрутилась в груди, сбитая с толку и непонимающая, зачем вообще возникла, когда тут такое… Думать не получалось. СынХён целовал мою спину. То плечи, то лопатки, то впадинку внизу поясницы. Я сгрёб под себя одеяло и тяжело дышал, зарывшись в мягкую горку лицом и пропуская по телу волну мурашек от каждого поцелуя. Но СынХён оторвал меня от моего спасительного холмика, переворачивая на спину и полностью ложась на меня. Он чмокнул обе мои пылающие щеки, пока я жмурился под его пронизывающим томным взглядом. Просунув руки под его руками и обняв его за плечи со спины, я боязливо ждал следующих действий СынХёна. И чего я волнуюсь, как будто в первый раз?! Носом потерся о его шею, на что вдруг альфа коротко и низко прорычал. Я едва не выпустил его из объятий. Пальцами я ощутил волну сильной крупной дрожи, которая на пару секунд охватила его тело. Щёки снова загорелись, потому что их щипала строгая совесть, ругая за то, что довёл альфу до такого состояния. В который раз. СынХён стянул мои штаны вниз, скользя рукой по внутренней стороне голого бедра. Его пальцы шустро проникли внутрь меня, вырывая сдавленный стон. Знаю, что он балдеет, если я начинаю стонать в полный голос. Но это всегда жутко смущает. И вот опять Сынхён немного обидчиво выдохнул воздух в моё ухо, продолжая щупать меня пальцами изнутри. Мне хотелось одёрнуть его руку, чтобы он перестал это делать, пока я ещё могу соображать, потому что за каждым его движением накатывающие импульсы удовольствия становились всё ярче и сильнее. Но не смог оторвать рук от его плеч, только крепче прижавшись к нему. СынХён и сам понял, что уже достаточно. Он вытащил пальцы и, сильно сжав в ладонях мои ягодицы, начал медленно входить. Я рвано вздохнул, выгибаясь и отпуская его плечи лишь за тем, чтобы обвить руками его шею и притянуть к себе так близко, насколько хватало сил. СынХён пытался сдерживаться и сам же первый сорвался, ускоряя темп и царапая мою скулу начавшей проступать щетиной. Я хотел сказать, чтобы он не кончал в меня, но как-то совсем забыл об этом через несколько секунд. Утро подкралось подло и незаметно. Я поморщился от еще холодных сонных лучей, которые бились в окно в местах, где между шторами зияли щели. Не хотелось вставать, задница немного ныла из-за перестаравшегося на радостях СынХёна. Я не мог вспомнить, какой предмет идёт первой парой. Может быть, прогулять? Однако язвительный голос внутри напомнил, что вчера я уже прогулял целый день, да и вообще хорошо так погулял. Я похныкал, как капризный ребенок, но оторвался от подушки, приподнимаясь на локтях. Альфа спал по соседству. Странно, что СынХён не носился по комнате, собираясь на работу. Когда он вообще последний раз ходил на работу? Я потыкал его в плечо пальцем, но он не шелохнулся. Подползя поближе, я завис, разглядывая его лицо. У него ресницы смешно подрагивали во сне. Я усмехнулся и стал перебирать пальцами прядки мятных волос. – О! – громко протянул я. СынХён вздрогнул, моргнул и приоткрыл глаза. – Ты чего в такую рань вскрикиваешь над ухом? – У тебя и правда седые волосы, – рассмеялся я. – Врешь, – нерешительно предположил он. – Похоже, ты скоро станешь толстым и седым. Зачем ты мне такой нужен? – я довольно рассмеялся в его перекосившееся от возмущения лицо и, скатившись с кровати, скрылся в ванной. Пока я чистил зубы, в ванную комнату заглянул растрепанный СынХён. Он бесшумно подошёл ко мне, обнимая со спины, и, нерешительно замерев на секунду, всё же наклонился ко мне, целуя в щеку. Я позволил, не передергивая плечами и не возмущаясь. А пока я полоскал рот, он с таким испуганным видом разглядывал свои волосы в зеркало, что я поперхнулся водой. – Why so serious? – прыснул я, вспоминая одну старую навязчивую песенку. – Седые, – вздохнул он. – Всё равно ты состаришься позже меня, – я никогда не думал об этом раньше. Во всех своих внутренних метаниях, этот аспект почему-то не выплывал в моей голове. От этого настроение моментально покатилось вниз. – Не говори ерунды! – вдруг произнес альфа. – Ты же выбранный омега Диамонда, ты проживешь несколько сотен лет, как и все чистокровные Диамонды. – С чего бы это? – смутно в памяти заворочались намёки оммы, что из-за отца он тоже не старится, как обычные планетарские люди. Но тогда я так и не поинтересовался почему. – У Диамондов есть сыворотка молодости для простых смертных? – Ага, – хитро улыбнулся он. – Неужели тебе не рассказывали? – я замотал головой. СынХён притянул меня за талию ближе к себе и обнял. – Когда альфа-диамонд выбирает себе омегу, его слюна меняется, приобретая особое свойство. Так что, чем чаще будешь со мной целоваться, тем дольше проживешь, – я недоверчиво хмыкнул. Слюна? Да кто в такое поверит! – А будешь плохо себя вести, я не буду тебя целовать. – Вот и состарюсь тогда, пусть это будет на твоей совести, – насупившись, процедил я. – Ну, давай же, Джи-детка, поцелуй меня, и твоя кожа будет нежной и шелковистой! – рассмеялся он. Я настолько опешил от того, что СынХён назвал меня «Джи-детка», и пропустил момент атаки на свои губы.