Мята

Бонус 1: Моё! – Чжиён-а, – Сынхён тёрся носом о мой затылок. – Ну скажи мне! Давай, а?! – Да уйди ты, – я пихнул принца в живот локтем. – Тебе хватит и того, что я за тебя вышел вчера. – Но я-то тебе давно в любви признался, скажи и ты мне! – альфа наваливался на меня всё сильнее и сильнее, выбешивая больше и больше. – А я тебе двух детей родил, хер старый! – я пихнул его ещё ощутимее, выползая из загребущих ручонок. Соскочил с кровати - и был таков. – Но я же не старый, – донеслось в спину недоумённо. У меня и так каждая клеточка ныла после «брачной» ночки-то. Я молчу уже о том, сколько пришлось простоять на своих двоих во время торжественной церемонии. Голова кругом пошла. Ён и Бебе по очереди хныкали и капризничали, не давая мне ни минуты покоя. К тому же чёртово молоко приливало строго по расписанию, и я боялся потечь грудью через белый пиджак при гостях. Сынхёну, конечно, было весело. Он с важными дяденьками обсуждал будущее ещё совсем маленьких близнецов, которым и дела нет до этого государства. Хорошо, хоть нашёл время надеть мне кольцо на палец и чмокнуть, а не сигануть сразу в толпу, помахивая штампом в паспорте, как доказательством того, что «и этот бастион пал». Сучье! Ничего такого в просьбе Сынхёна, впрочем, не было, ну хочет альфа услышать, что его любят. Только вечно вот он лезет в такие моменты, когда совсем не надо ко мне лезть. Вот совсем. И тем более в девять утра. Конечно, обычно я встаю раньше, чтобы покормить малышей. Но именно сегодня не надо было лезть. И точка! Вообще, весь день пошел кувырком. Меня не поздравил только распоследний захороненный предок, зато живые проявляли завидную прыткость. Рот свело от постоянной улыбки. Я не вредный, но сколько можно?! Пока добрался до детской в замке, пообещал себе, что сегодня же уедем. Здесь слишком шумно, много людей, детей регулярно тискают дедули и нервный Ёсин, постоянно кусающий Хана из-за переживаний их подрастающего эмбриона в условиях искусственного выращивания. Я протиснулся в комнату. Нянь уже возился с малышами. – Ваше высочество, – защебетал омега. – Я их уже покормил. Золотые детки. – Угу, – скептически буркнул я. – Я с ними посижу, можете отдохнуть. – Вы мне только сразу звоните, как понадобится помощь! – Хорошо, обязательно, – я вымученно улыбнулся. Бебе, паршивец, залез на Ёна и пытался выбраться из кроватки. Его брат прочухал, что что-то не так, и зарыдал. – Эй! – шикнул я на рвущегося на свободу альфу. – Как ты можешь так поступать с младшим братом?! Конечно, БеБе понимать мои слова ещё не понимал, он только поднял на меня свои овальные глаза и протянул ручки. Я посадил его на одну руку, а второй подхватил ЁнЁна. С обоими детьми плюхнулся на задницу на ковре в центре огромной светлой комнаты. Её оборудовали специально для тех дней, когда мы с СынХёном приезжаем в замок погостить. Очень мягкий ковёр, мало мебели, больше подушкообразных кресел и игрушек для снижения опасности травм для детей. БеБе наконец-то получил свободу, а я принялся покачивать Ён-а, раскрасневшегося от плача и постоянно выплёвывающего соску, при этом краем глаза поглядывая за старшим. БеБе всё пытался отползти подальше, а Ён по-прежнему плевался. Захотелось сдаться и сбагрить близнецов кому-нибудь навсегда. Я вздохнул, облизал соску, снова сунув её в раскрытый рот Ён-а, повернул голову, чтобы проверить, как там маленький альфа… А он стоял на двух ножках чуть поодаль от меня. Неустойчиво, пошатываясь. От полной неожиданности я открыл рот, а закрыть забыл. БеБе уверенно сделал шаг, растопырив ручки, и ещё один. Кажется, скрипнула дверь детской, но мне было не до неё. Мой малыш тут вовсю делал первые шаги, весь мир подождёт! Альфа дошагал до мягкого мишки и вцепился в него крошечными ручками. – Моё, – вдруг чётко выговорил ребёнок. – Моё! Вокруг него запрыгали тени и потащили к нему другие игрушки. – Моё! Моё! Моё! – командовал Бебе. Докомандовался, что все силы потратил, – шмякнулся на медведя и мгновенно заснул. ЁнЁн на это время замолк и следил за братом, как за пациентом психиатрии, изредка грустно вздыхая в моих руках. К уснувшему БеБе вдруг подошли стильные кожаные туфли. Я вспомнил, что кто-то зашёл в комнату, и поднял вверх глаза. – Обалдеть! – едва не прыгая, радостно зашептал Сынхён. – Нет, ты видел, он пошёл и заговорил одновременно! – конечно, я видел, тупая ты обезьяна. Я надул губы и зыркнул на разрумянившегося СынХёна. – Ну чего ты, ЧжиЁн? – вздохнул он, подбегая ко мне с Ёном и усаживаясь по-турецки напротив. – Чего ты сегодня такой? – он протянул ко мне руку и потрепал по волосам. – Ничего! – рыкнул я, а потом неожиданно добавил: – Течка скоро! И вообще я домой хочу! – СынХён едва не загоготал в голос. – Чертово ПМС, – проворчал я. – Чо ты лыбишься?! Тебе бы такое счастье! Я устал, между прочим! А ты лезешь со своим «люблю – не люблю»! Конечно, люблю, хоть ты и идиот. Я отвернулся, чтобы поудобней пересадить завозившегося в руках сына. Но тут меня крепко ухватили за локоть и прижали спиной к тёплой груди. Улыбающаяся рожа СынХёна загородила мне обзор, свесившись сверху. Он прижался губами к моим губам и прошептал беззвучное: «Наконец-то». – Моё! – заворчал во сне БеБе. Бонус 2: Твинс – Эй, БэБом-оппа! – к высокому старшекласснику подбежал его одноклассник-омега, хватая за рукав. БэБом поморщился. От парня сильно тянуло сладкими духами, аромат которых он не выносил. А ещё эти кукольные ужимки, которыми страдала большая часть омег во всём мире. – Чего тебе? – грубо отозвался альфа. – Бу, какой ты холодный! – омега картинно надул губы, но локоть не отпустил, а наоборот теснее прижался к парню. – Что ты делаешь в это воскресенье? – В это воскресенье я точно не пойду никуда с тобой, отвянь, – БэБом выдернул локоть из цепких пальцев, рукой отодвинул мешавшего ему одноклассника и быстро зашагал на выход. Омега так и остался стоять позади, изливаясь пульсирующей аурой негодования. Если человек испытывал сильные эмоции, то аура вокруг него приобретала форму и цвет. Так это видел Чхвэ БэБом. Хотя доказать не мог – никто больше не обладал такой способностью. Даже его отец – сильнейший из всех правителей Диамондов за всю их историю. Чхвэ СынХён иногда посмеивался и говорил, что это бурная фантазия, и что подобную гадость он мог генетически унаследовать только от своего оммы ЧжиЁна. После таких шуточек омма, как правило, не разговаривал с отцом до самого вечера. БэБома такой расклад ни капли не напрягал, ему было глубоко плевать на всех вокруг, кроме семьи и, конечно, любимого брата. – Эй, БэЁн, смотри не заморозь всё вокруг, ледяной ты наш принц! – донеслось из-за пышных кустов во дворе школы. Опять школьные хулиганы задирали его брата, а тот как обычно отмалчивался. – Кстати, БэЁн, не надоело ходить одному? Может, прогуляемся вместе до отеля? – и новый взрыв хохота. – Не трать время, он у нас гордый, ты не его уровень! – И правда, ждешь поди такого же принца на белом коне. Диамонда какого-нибудь из высших! – Эй, какого хрена ты на меня так смотришь, как на кусок дерьма?! Думаешь, ты лучше нас? Будешь так себя вести, тебя однажды кто-нибудь завалит в укромном уголке и отдерёт во все дырки! БэБом сжал кулаки, а под рукавами форменного пиджака обычной старшей школы змеями проползли вздутые от напряжения вены. Он больше не думал – вылетел из-за куста и с размаху поцеловал пяткой челюсть ЧоСа, чьим голосом и была произнесена последняя угроза. – Пошли вон, псы поганые! – заорал он, огревая тяжёлым рюкзаком с учебниками одного из дружков ЧоСа. – Сука! – взвыл тот, хватаясь за лицо. – Чхвэ БэБом, я тебе кишки вырву! – Попробуй, – БэБом моментально плавно перетёк в оборонительную стойку, сдвигая брови на переносице. Парни икнули и бросились врассыпную. Никто в школе в здравом уме да при свете дня никогда не решался связываться с Чхвэ БэБомом, зная, что тот лучший боец района. – Ну и к чему это было? – вздохнул БэЁн за его спиной. Младший брат был ниже ростом, хрупче и уже в плечах из-за его принадлежности по природе к классу омег. Его лицо было круглее и миловиднее, но всё равно словно отражение БэБома. А ещё он ничего не унаследовал по генетике от расы Диамондов в плане регенерации, силы и выносливости. Поэтому БэБом за него всегда очень сильно переживал. Они вместе поступили в одну старшую школу в этом году, и у БэЁна, как назло, случилась первая течка в самом начале учебного года, да ещё во время занятий. У отца дома разыгралась настоящая истерика, он запер сына на весь цикл и трясся от каждого звука, как будто бы кто-то мог проникнуть в их «бункер», так младший альфа называл старое поместье, окруженное лесным массивом. Однако память о первом запахе у многих молодых альф засела в голове, что доставляло его брату теперь немало проблем из-за повышенного внимания. В конце концов, он оказался в изоляции от ровесников. Омеги его не любили, иногда отыгрываясь лишь за то, что сам БэБом уделял ему много внимания, альфы порой перегибали палку своими шутками. За спиной братьев ходили разнообразные язвительные слухи об их слишком тесной связи друг с другом. Чхвэ БэБом часто в минуты особого раздражения задавался вопросом, почему их отправили учиться в обычную школу. Здесь никто не знал, что они дети короля; никто не знал, что БэБом – Диамонд и наследный принц. Для всех вокруг они оба были простыми парнями, такими же, как все. – Тебя опять накажет директор, – снова вздохнул БэЁн. Он поджал губы, строго поглядывая из-под двухцветной чёлки снизу вверх. На нём была такая же форма, как и у брата, только с отличительным для омег галстуком, заправленным в вязаную жилетку. И он был удивительно похож на омму. Та же мимика, пластика в движениях, движения рта во время разговора. – Да, плевать, – БэБом почесал нос, поднял свой рюкзак с земли, заодно прихватив и сумку брата. – Пошли, бэ-эйби! «Бэ-эйби» было любимым обращением старшего брата к БэЁну, как вариация его имени. Он произносил это протяжно, словно дразня. БэЁн всегда недовольно поджимал губы, и это было невероятно очаровательным. Альфа это обожал. Он обожал своего непозволительно очаровательного брата. – Никто не смеет тебя задирать, – БэБом притянул к себе БэЁна, чмокнув того в висок. – Люди смотрят, что они опять подумают? – Плевать, – снова отмахнулся старший. – Ненавижу этих тупиц! – Йа, нет, это ты тупая обезьяна, ты же будущий правитель! Ты должен уважать свой народ, – шикнул на него младший брат. – Не нуди, а! – БэЁн недовольно засопел, замолкая. – Бом-ми, – позвал он брата, когда они вышли за школьные ворота. – Чего? – Купи мне пирожных, – совсем по-детски попросил его БэЁн, прижимаясь к руке и заглядывая в глаза. Разве мог старший брат устоять?! – Отец, переведи нас в нормальную школу! – без предисловий начал сын, едва залетев в кабинет к отцу. Чхвэ СынХён, больше похожий на старшего брата, чем отца, поскреб подбородок, потом затылок, зевнул, похлопал себя по щекам и устало посмотрел на подростка. – Ты ещё не устал меня об этом просить? – обратился он к сыну. – Отец, но сегодня БэЁну угрожали изнасилованием, сколько можно, а? – зашипел младший альфа. – Что? Кто? Имена? – сразу вскинулся король, выдёргивая из стола ящик и выхватывая оттуда пистолет. – Что они сделали моему мальчику? – Отец, ну, прекрати, – кисло процедил Бом. – Положи пистолет на место, неужели ты думаешь, я не надавал им под зад? – СынХён облегченно выдохнул, садясь обратно в кресло. – Я ведь хотел отдать твоего брата в академию для омег, но он наотрез отказался и настаивал на том, чтобы учиться с тобой. Такой же упрямый, как ваш омма. Как упрётся – не сдвинешь! – БэБом сочувственно ухмыльнулся. – Если уговоришь брата перевестись в академию, то я быстренько оформлю, но ты останешься учиться в городе. – Блять, пап! – мимо просвистела пуля. – То есть я хотел сказать, дорогой мой родитель, пощто ты меня так не любишь? – Ты должен знать свой народ как можно ближе. Не только Диамондов и знать, но и обычных людей. Их мечты, стремления, потребности. Иначе как ты станешь хорошим правителем? – Какой толк в учёбе в школе? – запричитал сын. – Ненавижу школу! – Как же ты поймешь этих людей без прямого контакта? – В них нет ничего интересного! – настаивал БэБом. – Твой омма тоже из людей, считаешь, что он так прост? – рассмеялся СынХён. – Знаешь, я ещё никогда не испытывал столько проблем, пока не встретил ЧжиЁна. Именно он показал мне каким непроходимым идиотом я был всё то время, когда считал людей ниже Диамондов. – Но омма – это омма! – упорствовал БэБом. – Не дай солнце, повстречать ещё одного такого на пути! – Эй! – шутливо прикрикнул отец. – Иди спать, Бэ-Бэ, тебе завтра в школу. И больше не подходи ко мне с этим вопросом. – Да, сэр, – мрачно процедил младший альфа. БэЁн уже переоделся в пижаму и забрался в постель, выключив в своей спальне свет. Дверь тихо скрипнула, и в комнату пробрался вороватым котом его брат, забираясь в кровать омеги. – У тебя ноги холодные, не трись об меня, – ругнулся сквозь сон БэЁн. – Хочу и трусь, – старший уткнулся носом в шею брата. – Ты опять с аппой поссорился? – тихо спросил БэЁн. – Угу. Я его не понимаю. – Наверное, потому что ты невероятный дурак, – усмехнулся в темноте БэЁн. – Заткнись! Моя собственность не имеет права голоса, – зашипел сонным голосом БэБом, прижимая к себе омегу. БэЁн мягко улыбнулся, чувствуя, как по коже шеи струится равномерное дыхание его уже моментально уснувшего брата. Он как-то спросил у оммы, станет ли его глуповатый вспыльчивый близнец хорошим правителем, имея такой дрянной нрав. И омма ему сказал, что у них порода такая и что дуракам везёт. Дуракам и правда везёт.