2016 год. Оденсе. 24 декабря..
Ева проснулась рано, но зимой темнело быстро. Семь вечера. Она понежилась в кровати минут десять, проверила твиттер и просмотры новой статьи. И решила, что заслужила выходной.
Ночь перед Рождеством… Она устроилась в доме неподалеку от большой площади, на которой стоял собор Святого Кнуда. Выбравшись из подвала дома, в котором пережидала дни, можно было услышать пение в соборе.
Ева никогда не чувствовала себя особенно преданной богу, поэтому решила отправиться в ближайший Старбакс.
Улица сверкала, будто покрытая лаком. Снег сыпался, словно в шарике с водой, и тут же таял на черной мостовой. Извилистые деревца на площади темнели мокрыми стволами, по ветвям развесили лампочки. Бегали по площади дети в смешных полосатых шапках. Целовались парочки, рискуя лечь сегодня очень поздно, а проснуться завтра с обветренными губами.
Еве не требовался больше кофе, не интересно было есть имбирное печенье, но старая привычка - сидеть в каком-нибудь кафе, переписываться с друзьями и расслабленно писать статью - осталась. Она заказала себе глинтвейн в закрытом стакане, а потом, когда к ней ослаб интерес баристы, поставила на свой столик непрозрачный тамблер. Его содержимое было гораздо вкуснее.
Здесь было не так много людей, но Ева все равно заняла место за стойкой у огромного, во всю стену, окна, спиной к остальному залу.
Она смотрела прямо на улицу. По направлению к кафе шла девушка в фиолетово-голубом шарфе и с фиолетовыми волосами. Неместная. Здесь люди так не делают, до сих пор смотрят даже на обычную рыжую Еву, как на инопланетянку. В 21 веке!.. Ева посмотрела на незнакомку с интересом. Туристка? Но идет сюда так, как будто уже не в первый раз сидит в этой кофейне.
Она заказала горячий шоколад, похихикала о чем-то с девочкой за барной стойкой, пока та готовила напиток, и села за столик неподалеку. На стакане было написано странное, непривычное имя.
Девушка была из тех, кто без возраста. Она вела себя уверенно, никуда не спешила и была вроде бы старше 15 лет, на которые выглядела. Вот она огляделась, задержалась взглядом на Еве, улыбнулась и достала серебристый ноутбук, посмотрела на время и принялась что-то печатать.
В кофейню, тем временем, вошли еще двое. Блондиночка-подросток что-то щебетала возбужденно, а какая-то южанка, ее спутница, смеялась в ответ. Они задумчиво остановились, дойдя до витрины с выпечкой, и, будто не понимая, зачем они здесь, переглянулись. Смех разбился о неловкую тишину.
Ева поглядела на них внимательнее. И заодно заметила такой же взгляд от незнакомки с фиолетовыми волосами.
Та сидела жутко довольная. Кинула взгляд на экран, встала и подошла к стушевавшимся девушкам. Они уже будто собирались уходить.
- Здесь отличное имбирное печенье! - Заявила она и обратилась к сотруднице кофейни. - Можно мне печеньку?
Перетянув внимание на себя, она продолжила.
- У меня есть то, что вам понравится. Сегодня такой классный вечер! Здорово, что вы все здесь.
Ева вздрогнула.
- И ты тоже, - девушка повернулась к рыжей, махнула ей ладонью в сторону своего стола.
Ева с сомнением приблизилась, прихватив стакан с кровью.
- Ева, в отличие от вас, знала, куда и зачем шла, но это не беда, - проговорила странная девушка. Ева наконец, разглядела имя, написанное на ее стакане - Веля. Веля?
- ...Но у меня есть кое-что вкусное и для вас двоих. Вы явно не станете пить кофе, каким бы вкусным он ни был, а Алиса и вовсе с детства его ненавидит,так? - Она достала из рюкзака с принтом-папоротниками литровый термос.
- Лучше не наливать в прозрачные стаканы, - лаконично посоветовала она и отдала термос сидящей ближе Алисе.
Блондинка подперла ладошками голову. Алиса в немом шоке смотрела на термос, открыла его, понюхала и непонимающе фыркнула. Ева села и сложила ногу на ногу. Все трое смотрели на Велю.
- Кто ты такая? - Заговорила блондинка.
Алиса недоверчиво смотрела на фиолетовую макушку по соседству.
Ева отвлеклась на полученное уведомление в телефоне.
- Я - Велька. Веля. Я - ваш автор.
Блондинка вскинула бровь.
- Я - Сайн О’Рейли, и единственный мой автор… Создатель, то есть - сегодня как раз его ночь, - она улыбнулась Веле улыбкой вроде “мне тебя так жаль”...
Ева оторвалась от телефона и уставилась на Сайн.
- О’Рейли?
- Да, - кивнула блондинка.
- Это моя фамилия, - несколько обиженно пояснила свое замешательство Ева.
- Вы однофамилицы, и семья у вас одна, - скучающе проговорила та, которая назвалась Велей.
- У меня вообще вся Италия однофамильцев, - пожала плечами Алиса и отпила из чашечки термоса.
- Некромантка Джованни пьет и не боится, так что это можно пить, - кивнула на черноволосую соседку Веля.
- Тшшшш! - Шикнула Алиса, - Еще через пару веков мы сможем свободно об этом говорить, а пока…
- Так вот, - Веля подтянула к себе ноутбук и принялась что-то искать в нем, - я - ваш автор. Человек, который вас написал. Придумал, сочинил привычки, окунул во всякое… кхм. Простите. И - вот, - она развернула к девушкам ноутбук с кучей документов с заголовками вроде “Алиса Джованни, 3 глава” и “Ева О’Рейли, встреча в особняке”, - вы можете проверить сами, но лучше - по очереди. Вы познакомились без моего ведома, и я не знаю, насколько тесно вы дружите и как много друг о друге знаете. А там… Много тонкостей.
Следующие сорок минут прошли в периодически возникающей борьбе за ноутбук. Девочки читали по очереди, пища и отталкивая друг друга и заглядывая через плечо той, которая читала сейчас. Веля пила свой горячий шоколад и ела огромную имбирную печеньку. И смотрела. Неотрывно, жадно и иногда будто бы не веря.
- Классные волосы, - признала Сайн, отрываясь от текста и захлопывая крышку ноутбука. Ева и Алиса разочарованно застонали - часть про Сайн и ее епископа была всегда самой интересной, - ладно. Мы, например, поверили. И что дальше? Зачем ты здесь?
- Сегодня рождество, - чуть виновато пожала плечами Веля, - я хотела сделать вам подарок. Вдумайтесь - я написала вас, почти что все, что с вами происходило, творилось по моей вине. Спрашивайте.
- Ты пишешь сейчас? - Поинтересовалась Алиса. Любопытство не было праздным. Ее, казалось, больше всего задела идея контроля над ней с самого рождения.
- У меня нет времени. Я рисую, - ответила Веля.
- Демон… Я правда захотела его призвать? - Тут же не выдержала Джованни. Ева посмотрела на нее с удивлением, а Сайн ткнула локтем Еву в бок, мол, больная тема у нас.
- Не спрашивай у нее, - тихо шепнула блондинка рыжей.
- Да, я допустила это, - кивнула авторка.
- Смерть моей тетушки и блуждания по ее памяти..? - начала Ева и осеклась.
- Это придумала не я, - Веля улыбнулась, поглядев на свой стакан, - тут уже участвовал мой знакомый.
- Полагаю, у меня полная семья, - похихикала Ева, - да ты просто трижды мать…
Веля фыркнула.
Сайн молчала. Молча отобрала у Алисы крышку термоса с кровью внутри, молча сделала глоток, молча смотрела на часы. Время шло. Через пару часов полночь.
- Сайн? - Позвала Веля, внимательно глядя на блондинку.
Она казалась чьей-то младшей сестрой - Евы, видимо, хотя годилась той в пра-прабабушки. Выглядела лет на 15 и была такой грустной, будто ее заставили все каникулы учить неугодный предмет в школе.
- А почему мы однофамилицы? - Поинтересовалась Ева разглядывая блондиночку.
- У тебя было много интересного в прошлом году, связанного с инфернализмом. Я.. Придумала Сайн позже, но решила, что интересно будет сделать совершенно другого персонажа с другими взглядами и проблемами, который будет раскрывать вашу семью полнее.
Девушки переглянулись.
- Сайн - Ласомбра, но из Камарильи. - Пояснила Веля.
- И дружит с Джованни, которая, как я понимаю, вызвала в свое время демона? - Изогнула бровь Ева. "Так дела не делаются, ты что", - читалось на ее лице.
- Им есть, чему поучиться друг у друга. Алиса не умела смеяться у меня. Она была счастливой всего раз, когда смогла попасть в тело человека и проходить в нем сутки.
Алиса встрепенулась.
- Я все равно не помню этого.
- Мы бы не справились, если бы у тебя осталась память. Было много горя и бед. Поэтому я не стала ничего менять, и память тебе стер демон.
Алиса долго посмотрела на Велю. Та глядела в ответ виновато, но твердо. Глаз не отводила.
Алиса фыркнула. "Как кошка, - думала Велька, - я ее такой и писала. Невероятно".
- Вель, - позвала Ева, решившись на гложущий ее вопрос, - а кто мой Сир?
Веля пожала плечами.
- Я не знаю этого. Это не моя задумка.
- Вот как.
Наступило молчание. Сайн с Алисой по очереди пили из крышки термоса. Ева задумчиво смотрела на площадь.
- Мы закрываемся, - подошла к девушкам сотрудница в зеленом фартуке, - счастливого Рождества!
Они вышли из кофейни. Площадь совсем опустела.
- Тут рядом есть красивый сад, - безразлично обронила Сайн, глядя на колокола храма.
Сайн с Алисой переглянулись.
- Мы хотели быть в другом месте в это время, - пояснила Сайн, - но.. Я бы хотела поговорить.
- Если.. это мы хотели, - уточнила Алиса, глядя прямо на Велю.
- Вы, - заверила та их, - я не вмешиваюсь уже давно. Только... Позволила себе собрать вас здесь.
- Мы можем встретиться на днях еще.
-
Мы - точно можем, - подала голос Ева, доставая телефон.
Все трое обменялись почтами.
Адрес Вели записала лишь одна Алиса.
Веля знала - это самая первая задумка. Самая пострадавшая. И ей она, автор, нужна больше всего.
Ева коротко попрощалась и направилась прочь, не оглядываясь.
“Она еще придет к ним”, - подумала Веля почему-то устало.
"Я им не нужна, на самом деле. Хм. Я растроена"?
Алиса перекинулась парой слов с блондинкой и тоже ушла.
Веля и Сайн отправились в сад.
Блондинка смахнула мокрый снег с деревянной скамейки и села. Веля, поморщившись, присела рядом. Мокро.
- Я обычно прихожу сюда под утро, когда дел больше нет. Быть рядом с Его Преосвященством... С Лоренцо - невыносимо. Он мне как отец, но я люблю его… Послушай, - она повернулась к Веле, - серьезно. Зачем это? Что за игра? Зачем было писать - "а вот девочка, выглядит как малолетка, влюблена в епископа-Сира и ничего не может с этим сделать"? Так это происходило, верно?
Веля помялась.
- Я не могу тебе ответить всего, - она поежилась, кутаясь в свой безумный шарф поглубже, - но могу сказать, что это не то же самое, как если бы он был твоим отцом. А остальное - он своеобразно трактует тебе религию, и ты в это веришь уже полтора с лишним века, так что… В чем проблема? Ты не изменишься сейчас, ты интересна такая, какая есть. Я, послушай меня, Сайн, я мало делаю что-либо с теми, кто появляется в моей головы. Вы сами обрастаете удобными для вас привычками, желаниями и мечтами. Ты не должна была влюбляться в своего Сира, это не должно было перевалить за простую верность, но - что поделать. Вы не бумажные, Сайн, вы - живые. Вы написаны в 2016 году, когда мои собственные взгляды были широки и свободны, и вас ничто не сковывало. Я никогда не стеснялась вас, но расстраивалась, если у меня что-то не получалось с вами. Мне всегда было сложно писать о тебе, ведь ты попадала в очень сложные ситуации, и я не могла позволить тебе ни капли инфантильности, чтобы ты выжила. И нет никого более настоящего, чем твой сир, потому что его составляешь уже ты сама. И - смотри. Мы сидим рядом, я могу потрогать тебя, и ты будешь холодной, а солнце будет тебя обжигать - прости за это. Но, кажется, ты не печалишься по этому поводу, в отличие от Алисы.
Сайн повернула к Веле голову.
- Я виновата больше всего перед Алисой. Вы с Евой смогли все сами.
***
Снег облеплял провода и фонари.
Алиса сидела в теплой комнате на подоконнике, закутав ноги в длинный, как она любила, подол юбки, и смотрела на улицу. Часы пробили полночь.
“See the blazing Yule before us, fa la la la…”
Свободная. Хозяйка самой себе.
Она видела из окна, как по площади быстро идет в сторону храма Сайн. Та словно почувствовала, что на нее смотрят, и обернулась, подняла голову вверх и помахала Алисе, но в дом так и не зашла. Спешила на пропущенную службу, которую вел ее Сир.
Смешно даже.
***
Через пару домов в стороне Ева живо строчила в ноутбуке в чате со своими родителями.
“- С Рождеством!
- С Рождеством, милая!
- Я сегодня, можно сказать, видела творца и создателя.
- Ого. И как? Папе интересно.
- Ой, да лучше уж все самим.
- Папа негодует.
- Папа просто ничего не знает! ))
- Наша дочь - не добрый католик!
- Спокойной вам ночи!
- Спи сладко!”
Еве повезло, и она все еще умудрялась сохранять в тайне то, кем стала. Кем ее сделали.
***
Веля зашла в храм и встала в стороне, за скамейками.
Издали она видела седого мужчину в праздничных одеждах. Он был увлечен, но мельком глянул на плавно закрывающуюся дверь. Веля размотала шарф и откинула волосы с лица.
Вот он обводит взглядом собравшихся людей, и по его лицу она понимает, что Сайн стоит за ее спиной. Он задерживается взглядом там, где стоят две девушки, кивает - его помощница во всех его делах здесь и готова подхватить что угодно и нести это куда придется - и возвращается к делам.
- Я всегда буду для него помощницей. Только. Что у него на уме? - прошептала Сайн из-за плеча.
- Не скажу. - Она обернулась. - Сделай что угодно, но сама. Давай. Ты классная, Сайн, ты самая классная беженка из голодной Ирландии 19 века, которую я знала. Вы все трое - классные. Не теряйте друг друга - вы нужны друг другу, потому что если появились вы, то есть и другие, других авторов. И может быть нелегко. Твой бог вон там, - она кивнула на распятие, под которым стоял епископ, - и вот тут, - она ткнула пальцем в саму блондинку.
- С Рождеством, О’Рейли.
Она подобрала размотавшийся и провисший концами шарф и вышла на улицу.
- С Рождеством.
