Зеленоглазый мистер Принц

Гарри продолжал гладить вздрагивающие плечи и спинку, на которой можно было прощупать каждый позвонок. Про себя он молил Мерлина дать ему терпения. Как вдруг услышал тихий, шелестящий шепот у самого уха: - Фей? Молодой человек усмехнулся и прижал малыша покрепче. После чего так же тихо ответил: - Можно и так сказать. Давай потихоньку выберемся отсюда и пойдем в твою комнату? Меня никто не увидит. Малыш серьезно кивнул и, освободившись, осторожно выглянул из-за дивана. Потом на коленках переполз в коридор и бегом пустился на второй этаж. Гарри еле поспевал за ним. Оказавшись в уже знакомой маленькой спаленке, они перевели дух. Мальчик с любопытством озирался, надеясь увидеть свою Фею, но по-прежнему ничего не мог рассмотреть. Узкие плечики поникли. Опять он никому не нужен. Неужели все ему послышалось? - Я здесь, Малыш, - позвал знакомый голос, и теплая рука коснулась волос, - ты меня пока что не видишь. Но скоро мы обязательно познакомимся. А сейчас… Хочешь шоколадную лягушку? Северус не знал, что это такое. Но слово «шоколад» однозначно звучало заманчиво. Поэтому он нерешительно кивнул. - Хорошо, - теплая рука, поглаживающая мальчика по голове, исчезла, и перед его острым носиком появилась яркая обертка, висящая прямо в воздухе. Малыш нерешительно протянул замурзанную, видимо, наспех вытертую ручку к неожиданному подарку, и нерешительно ухватил его тонкими бледными пальчиками. - Не бойся, открывай. Смотри, вот здесь. Видишь? Следуя инструкциям невидимого собеседника, ребенок выудил из цветной коробочки шевелящееся шоколадное земноводное и уставился на него, как на восьмое чудо света. Лягушка дергала лапками, открывала свой большой рот, всячески желая обрести свободу. - Она не живая. Просто волшебная. И очень вкусная. Попробуй. Много только не ешь, а то животик заболит. Ласковая рука вернулась - поглаживала голову и спину, нежно перебирала волосы, сметала шоколадные крошки с бледных щек ребенка. - Малыш, - позвал Гарри, когда с лягушкой было покончено, - скажи, а где в этом доме ванная? Ребенок съежился, как будто его собирались ударить и молча, зажмурившись, отчаянно замотал головой. - Ну, если ты не хочешь посмотреть, как я буду запускать волшебную уточку… то как хочешь. Я бы наколдовал тебе много розовой пены. Или голубой. Или даже черной, если хочешь. Ну, если же нет… Северус испугался. Вдруг фея уйдет, и неизвестный добрый волшебник не сможет его найти? И все из-за того, что он боится воды. Она холодная, мокрая и затекает в уши. А еще под ней совсем нельзя дышать. Он задрожал всем телом, но мужественно кивнул. Будь что будет. Гарри наблюдал за мальчиком, и сердце его как будто сжимал стальной кулак – ребенок был подавлен, но не сломлен. Ничто так и не смогло сломить его Северуса. Взяв крошечную ладошку в свою, «добрый фей» скомандовал: - Показывай дорогу. Нас никто не потревожит, не бойся. Твои родители уснули и не проснутся до завтра. Мальчик серьезно кивнул. Волшебные феи действительно могут усыплять простых людей. Пройдя по коридору в самый конец, они вместе толкнули тяжелую покосившуюся дверь. Ванная комната была маленькой, холодной и сырой – как и все остальное в этом доме. Увидев, как Северус переступает на холодном полу босыми ногами, Гарри про себя ругнулся, потом подхватил не ожидавшего такого мальчика, усадил его себе на сгиб локтя и прошептал: - Мерзнешь? Ничего, сейчас тут станет потеплее. С этими словами он достал свою палочку, в несколько взмахов очистил ванную до практически невозможной белизны, пустил в нее воду и нагрел воздух до комфортной температуры. Оказалось, что в наличии только холодная вода. Теперь понятно, почему Северус не хотел сюда идти – кому охота в такой холодине наводить чистоту? Но для чего тогда магия? Еще один взмах невидимой палочки и от воды повалил пар. Поставив ребенка на уже согретый пол, Гарри из одного из карманов достал небольшой саквояж. Самые необходимые предметы личной гигиены он всегда носил с собой. Малыш наблюдал, как из воздуха появился красивый кожаный сундук. А в нем – чего только не было! Большие и маленькие полотенца, всякие бутылочки-коробочки-баночки, расчески… Много чего. - Пожалуй, пора мне показаться тебе, - принял решение Гарри, - а то как-то неправильно получается. Я тебя вижу, а ты меня – нет? Ты готов? Северус прижал свои маленькие кулачки к груди и замер. Что может быть лучше, чем увидеть настоящую фею? Поэтому он нетерпеливо кивнул. - Только ты не пугайся, ладно? Я не совсем фея. Но я не причиню тебе зла. С этими словами Гарри скинул покров невидимости и предстал перед ошарашенным Северусом во всей красе. Встрепанные волосы, спадающие на широкие плечи, обтянутый тонкой черной футболкой торс, узкие бедра, теряющиеся в свободных штанах военного покроя, высокие ботинки на толстой, подкованной сталью, подошве. Но самым удивительным для мальчика были глаза «феи» – ярко-зеленые, как листья в саду. Тяжелая кожаная куртка лежала на полу, рядом с сундучком, доверху наполненным сокровищами. - Ну, не испугался? - Гарри уселся прямо на пол, по-турецки. Его глаза теперь были на одном уровне с глазами Северуса. - Сейчас мы с тобой посмотрим, как будет плавать уточка в пене, хочешь? – с этими словами молодой волшебник с видом заправского фокусника добавил в воду несколько капель из небольшого пузырька, прятавшегося в сундуке. Практически моментально ванна заполнилась воздушной розовой пеной, и по комнатушке поплыл нежный цветочный аромат. Наскоро наколдовав из крышки от мыльницы небольшое водоплавающее существо (на утку похожее весьма отдаленно), Гарри заставил его плавать, нырять в пену и весьма похоже крякать. Внимание мальчика переключилось с феи и ее («Его», – решил Северус) волшебной палочки (изредка он видел такую у мамы, каждое появление этого предмета заканчивалось в доме скандалом) на крякающее нечто. Ребенок заинтересованно следил, как ЭТО, перебирая под водой смешными перепончатыми лапками, перемещается по всей длине импровизированного водоема. Он и сам не заметил, как подошел вплотную к страшной керамической емкости, в которой ему за всю свою короткую жизнь довелось пережить немало неприятных моментов. - Хочешь к ней? Вода теплая, не бойся. Северус замер в нерешительности. - Потрогай, какая приятная, шелковистая пенка у меня получилась, - уговаривал Гарри, - уточке нравится купаться. И тебе понравится, вот увидишь. Просто попробуй. Если же нет, я сразу тебя вытащу. Малыш судорожно кивнул. Было видно, что ему все еще страшно. - Давай снимем с тебя эту гадость, - Гарри протянул руку к футболке, сползшей с одного плеча. Ребенок взвизгнул, упал на колени и свернулся клубочком, весь дрожа. «Рано, - обругал себя за поспешность молодой человек, - ну и залезал бы он в этой тряпке в воду, что такого?» - Ну, чего ты? – Гарри старался говорить как можно спокойнее, - не хочешь – не снимай. Уточка тоже в перышках купается. Хотя ты и не уточка, а мальчик, на первый раз можно и так. Чшшш, не плачь. Малыш, ты же смелый. Ну? – он погладил ребенка по узкой худой спине, - искупаемся, и я почитаю тебе сказку, хочешь? И подарю тебе игрушку. Летучую мышку. И пижамка у меня для тебя есть (молодой маг судорожно вспоминал заклинания для уменьшения одежды – у него была новая пижама, подаренная Северусом, но он так ни разу и не смог ее надеть – слишком больно. Но и выбросить тоже рука не поднималась. Это был его последний подарок). Ребенок чуть успокоился и недоверчиво смотрел на Гарри своими темными, как растопленный шоколад, глазами. У того дрогнуло сердце. «Почему я всегда думал, что у тебя черные глаза? Они темно-карие». - Не бойся. Залезай. Давай, я тебя подсажу? Северус скованно кивнул, а Гарри, подхватив его подмышки, легко поднял и поставил босыми ножками в ванну. Вода доходила ребенку до колен. Прохладная пена и горячая, но не обжигающая вода, видимо, понравились малышу, и вскоре он уселся на дно, прижав к груди худые коленки. Юноша облегченно выдохнул и уселся на пол около ванной. «Теперь надо его отмыть как следует. Это будет сложно», - подумал он и улыбнулся ребенку, который осторожно устраивался в теплой воде, не сводя глаз с утки. Через десять минут мальчонка уже смело плескался и ловил кораблик, в который Гарри превратил мочалку. Футболка была снята и отброшена, так как, намокнув, просто сползла на талию и стала мешать Северусу топить кораблик и сталкивать его с уткой. Гарри периодически возвращал мочалке исходный вид, и она атаковала малыша, щекоча ему бока и взбивая пену. Первый раз за все время радостно взвизгнув (или вообще впервые в жизни, судя по последовавшей реакции), мальчик испуганно замолчал и посмотрел на своего партнера по игре. У того уже были мокрые волосы и футболка, но глаза радостно, азартно сверкали. - Никто ничего не услышит, - развеял опасения Северуса Гарри, - давай дальше. Шуточная война продолжалась еще пятнадцать минут, за которые удалось отмыть ребенка под видом щекотки и веселой игры. Осталось вымыть волосы. Молодой волшебник про себя усмехнулся: «Вымыть Северусу волосы – просто моя мечта. Мне так и не удалось до них добраться за все пять лет. Ну, хоть сейчас надо попытаться». Наполнив ладонь специальным шампунем, не раздражающим глаза (его сделал Северус, так как глаза Гарри после восстановления зрения не переносили лишних нагрузок), он осторожно коснулся черных волос, спадавших на худенькие плечики. Мальчик не сразу обратил внимание на это, слишком увлеченный игрой, а когда до него дошло, что что-то происходит, сильные пальцы уже вовсю массировали нежную кожу головы, даря ласку. Малыш замер, а потом прикрыл глаза, отдаваясь этим рукам. А молодой маг тихо млел, видя такое доверие. Осторожно запрокинув маленькую головку, придерживая ребенка за шею, Гарри осторожно смыл пену с волос, наслаждаясь их мягкостью. - Вот и все, радость моя. Давай сполоснем тебя, завернем в пушистое полотенце, вытрем, переоденем в пижамку. А потом, - загадочно продолжил он, - будем пить какао и читать книжку. Только полечим твои синяки, ладно? Чтобы ничего не болело. Северус непонимающе моргал. Он и не заметил, разморенный после горячей воды, непривычно чистый, как его уже обмыли, завернули с головой в пушистый теплый кокон и поставили на пол, велев подождать. Гарри быстро высушил свою мокрую одежду, собрал бутылочки, спустил воду, уменьшил сундук и, запихнув его в карман куртки, подхватил малыша, снова усаживая его на руку, вышел из ванной. В коридоре было холодно. Волшебник быстро преодолел расстояние до комнаты, в которой жил ребенок. Там было гораздо теплее. Поставив Северуса на кровать, Гарри его аккуратно вытер, не переставая болтать. Эта его особенность всегда безмерно раздражала Снейпа, но его маленькую копию, видимо, успокаивала: - Вот, видишь? Ничуть не страшно, сейчас мы тебя вытрем, высушим волосы. Дай-ка я посмотрю этот синяк. Ууу, ерунда, сейчас смажем лекарством, и он мигом заживет, не бойся. Как и рука твоя. Ну, ты позволишь? Разморенный, счастливый мальчик кивнул, и Гарри быстро залечил все повреждения. После чего достал другой сундук, побольше и, порывшись там, извлек на свет божий шелковую зеленую пижаму. - Видишь? Она большая. А сейчас… - он прошептал заклинание, - опа! Как раз на тебя, надевай! Малыш прижимал к узенькой груди нежную ткань и непонимающе моргал. - Давай, помогу, - решил вмешаться Гарри, все же ребенок еще очень маленький, - одну ногу сюда, другую – сюда. Теперь курточку. Ну ты и красавец у меня! – сообщил мальчику его «фей» и принялся сушить и расчесывать мягкие волосы. Они смешно завивались на затылке и когда высохли, начали торчать во все стороны, что придавало ребенку очень трогательный вид. Сдержав рвущийся наружу смех («Вот почему ты, Северус, мазал волосы какой-то дрянью – они просто вьются у тебя!»), Гарри вытащил свой походный плед и шерстяные носки. Завернув ребенка в одеяло, он натянул на его маленькие ножки носки и уменьшил их до нужного размера. - Теперь мы пойдем варить какао, - с этими словами молодой маг снова прижал к себе теплый сверток и палочкой выманил из куртки еще одну небольшую сумку. - Готов? Не бойся, твои… родственники спят. И нам никто не помешает. Мы растопим камин и будем читать сказки. Ты любишь имбирное печенье? У меня есть немного… - продолжая болтать с молчаливым Северусом, Гарри спустился вниз, подсвечивая себе палочкой. Снейпы мирно храпели в прихожей. Длинные волосы Эйлин были намотаны на кулак ее мужа, а в другой его руке был зажат кусок толстого провода. Похоже, сонные чары застали супругов в разгар семейной ссоры. Брезгливо переступив через ноги мужчины и по-прежнему крепко прижимая к себе задрожавшего мальчишку, Гарри направился на кухню. Единственное, что было в этом убогом доме хорошего – так это, пожалуй, кухня. Большой очаг, маггловская газовая плита, большой стол, несколько стульев и неизвестно откуда взявшееся кресло. Похоже, кухня занимала половину первого этажа – помещение было если не большим, то уж точно просторным. Гарри отлевитировал кресло поближе к огню и сгрузил туда свою теплую ношу. Устроив мальчика в теплом гнездышке из пледа, он принялся за готовку – большой походный чайник занял место над огнем (молодой волшебник не любил маггловских устройств – пища на огне получалась вкуснее), а в еще одном небольшом котелке забулькало молоко. Сварив какао, он наполнил горячим напитком большую кружку, и, взяв жестяную коробку с печеньем, направился к креслу. Темные глаза мальчика внимательно следили за каждым движением молодого волшебника. Если честно, то Северусу очень хотелось спать, но он не решался отдаться этому желанию. Вдруг фея исчезнет, и, проснувшись утром, мальчик обнаружит, что все чудеса ему приснились? Тем временем Гарри уже сам уселся в кресло, устроив малыша у себя на коленях, и осторожно остудив напиток, поил им мальчика. Тот блаженно, сонно щурился, глотал размоченное в какао печенье и даже чуть улыбался. Самыми уголками губ. Гарри в этот момент, глядя на малыша, из которого когда-нибудь обязательно вырастет его единственный, пообещал себе, что сделает все, чтобы Северус научился улыбаться. Разве не для этого он проделал такой длинный, рискованный путь? Напившись какао, ребенок свернулся в калачик, прильнув щекой к широкой, теплой груди, и слушал сказки Барда Бидля. Голос феи рождался где-то в глубине и с тихим рокотом вырывался наружу, успокаивая, усыпляя, обещая… Были неважны слова, произносимые у очага в небольшом домике, расположенном в Мерлином забытом Галифаксе. Важно было то, что маленькому мальчику, из которого должен был вырасти великий темный маг, читали его первую сказку. Читал тот, кого единственного маг сможет полюбить через много-много лет.