Зеленоглазый мистер Принц

В спальне пахло перегаром. Нет, не так - ПЕРЕГАРОМ. - По какому, интересно, поводу он напился? Не замечал за ним такого, - ворчал себе под нос Северус, возвращая портрет профессора на место. Вдруг действительно понадобится его помощь? Тем более, что он знал одно хитрое заклинаньице, позволявшее «отключить» портрет, не лишая его возможности все видеть и слышать. Но двигаться или говорить тот уже не мог. Очень удобно. - Тоска о несбыточном, - прокомментировал Снейп, с видом заправского полководца осматривая будущее «поле битвы», - последовательность действий помнишь? - Да. Извини, - проговорил Северус, резко взмахивая палочкой и шепча какое-то довольно длинное заклинание, - так будет лучше, - заявил он через несколько мгновений замершему портрету, - а то я – не Гарри, мое терпение не бесконечно. И как он только тебя выносил? Разобравшись таким образом с одной проблемой, он постарался сосредоточиться и еще раз все обдумать. Так. Сменить мантию. Герба Рейвенкло на ней быть не должно. Волосы – почти той же длины. Пачкать намеренно – не стоит. Мог же этот… помыть их перед таким важным моментом в жизни. Юноша снова нервно хохотнул, радуясь, что противный портрет не может это прокомментировать. Сделав еще несколько глубоких вдохов, он решительно очистил сознание, загоняя внутрь всю свою неуверенность и страх. Подойдя ближе к кровати, он осмотрел «объект», потом, очистив воздух от неприятного запаха, юноша решительно уселся рядом на кровать и, перевернув спящего на спину, чуть ослабил чары сна и прошептал: «Leghellimens umbra», делая палочкой резкое, будто очерчивающее петлю, движение. Если Гарри и закрывал свой разум, то явно не от Северуса. Изнутри мужчина был так же прекрасен, как и снаружи – легкие, счастливые воспоминания все до одного были связаны с «Малышом», как до сих пор про себя называл его Гарри. Он видел всю ту нежность, любовь и жаркое, неутоленное желание, которыми был как будто наполнен до краев, этот удивительный человек. Тысячи нежных, так и не сказанных слов хлынули на Северуса горячей, безумной волной. И все они были для него. Тут была тоска и боль, пожелания счастливого будущего, светлая грусть и… надежда. Совсем-совсем немного, но она была. Надежда на чудо… Которое и собирался совершить сейчас Северус. Он нырнул чуть глубже и нашел багряную, налитую болью и тоской нить, ведущую еще дальше – туда, где на самом дне души, в мути полузабытых воспоминаний жила Боль. Боль от утраты того, первого Северуса. Юноша ужаснулся. Как можно жить с ЭТИМ? Горькие, щемящие сердце воспоминания – излет тонкой брови, кривящиеся в усмешке бледные губы. Страсть, горячая, как лава, поглощающая всего, без остатка. Сумасшедшие, жадные ночи, наполненные стонами и желанием одного – слиться, стать частью, сплестись с этим худым, некрасивым, колючим человеком, пробраться ему под кожу, в душу… Это было то, что нужно. Найдя образ Снейпа, Северус спроецировал его на себя и медленно стал выбираться из этого омута. Аккуратно покинув сознание Гарри, он чуть отдышался. Ничего. Чувства к нему, к «Малышу», у Гарри гораздо сильнее. Он постарается вытравить из души своего избранника все тяжелые воспоминания. Он сможет. Но сейчас не об этом. Юноша окончательно снял сонные чары и призвал из небольшой лаборатории протрезвляющее зелье. Маленькая колбочка сама влетела ему в руку. Он глубоко вздохнул, собрался и, подпустив в голос едва уловимую холодность и раздражение, зашипел: - Поттер! Мужчина вздрогнул, и лицо у него приняло выражение, как у нашкодившего котенка. Северус еле удержался, чтобы не рассмеяться. ТАКОГО Гарри он точно не знал. - С-северус? – неуверенно прохрипел тот, моргая глазами и пытаясь сообразить, что происходит. - Нет, реинкарнация Мерлина, - язвительно сообщил «Снейп» и сунул в руки «Поттеру» пузырек с зельем. – Тебя совершенно нельзя оставить одного! Пришел из лаборатории, устал, как оборотень после полнолуния... и что я вижу? Что, Поттер? - Прости, Сев... я не знаю, как так получилось... - Зато я знаю. Пей. Чуть растерянный Гарри залпом выпил зелье и скривился. Но результат был очевиден - никакого опьянения, красных глаз и неприятного запаха изо рта. - Северус? Это же, правда, ты, - неуверенно сообщил Гарри. - Поражен твоей наблюдательностью. Кстати... за тобой, Поттер, должок. Ты так и не исполнил свое желание, которое я тебе проспорил... Гарри запустил руку в волосы, и лицо его приняло мученическое выражение, глаза потухли. Северус понял, что делает что-то не то. Вот только что. - Сев... - Ммм? - меньше слов - меньше ошибок. - Это же сон, да? Ты - мой бред? Тебя же нет больше... Сев? - Не люблю оставаться в долгу, Поттер. - Я... не смогу, Северус. Люблю совсем другого тебя. Не могу... Мерлин мой, как же я запутался... Прости. Сердце юноши чуть не выпрыгнуло из груди. Гарри любит его. Именно его, а не его, как суррогат того, первого Северуса. - Гарри, - прошептал он нежно, проводя по встрепанным волосам, - мой Гарри, посмотри на меня. Мужчина вздрогнул и отнял руки от лица. Он видел перед собой своего мальчика. Как странно. Только что был Снейп и вот... - Это же сон. - Да, - выдохнул юноша, безуспешно пытаясь унять дрожь, - обними меня, Гарри. - Не исчезай. Это... такой сладкий сон... Хоть во сне побудь со мной... позволь сказать все, что хочу. Пожалуйста... Северус задыхался. От терпкой горечи в голосе мужчины, от его лучащихся нежностью глаз, от ласковых рук, касающихся его губ. - Гарри... - Чшшш, молчи, маленький мой... даже в самом сладком сне я не смею надеяться, что ты когда-нибудь ответишь мне... Люблю тебя, Северус. Как же я тебя люблю... Большой палец мужчины нежно очерчивал линию рта юноши, зеленые глаза смотрели с жадностью и любовью. - Губы у тебя такие... как лепестки первых весенних цветов - мягкие и нежные... теплые... розовые, - хриплый голос звучал все тише, - позволь мне... - еле слышно, на выдохе. - Да, - так же. Гарри потянулся к Северусу своими губами, к которым, казалось, прилила вся кровь. Он нежно держал любимое лицо в своих ладонях, не смея поверить... - Счастье мое... - прямо в призывно приоткрытые влажные половинки сочного рта, - мой Сев... Поцелуй был настолько нежным, что перехватывало дух. Юноша дрожал всем телом, не смея сделать лишнее движение, чтобы не нарушить ту атмосферу, что царила между ними. Губы мужчины нежно касались рта юноши, не стараясь доминировать, а лишь робко пробуя его на вкус. Потом гладкий, горячий язык обвел по контуру нижнюю губу, и легко толкнулся между упругими розовыми половинками. Северус застонал и приоткрыл рот, принимая завоевателя. Этот тихий звук заставил Гарри задохнуться. Он с усилием выдохнул и сильно прижал юношу к себе. Так, что у того хрустнули ребра. Горячие ладони гладили спину через плотную мантию, губы нашли нежную шею и покрывали ее горячими, страстными поцелуями, перемежающимися несвязным шепотом и короткими стонами: - Сладкий... нежный... мальчик мой... счастье мое незаслуженное... - Гарри... пожалуйста, я... ооо, Гааарри... Северус тонул. Его как будто подхватил какой-то безумный водоворот. Руки Гарри жадно стискивали плечи, гладили спину широкими круговыми движениями, губы впились в шею и периодически сменялись горячим, влажным языком. Мужчина тяжело дышал и стонал сквозь зубы. А у юноши как будто совсем отключилась голова. Он водил ладонями по гладкой коже, очерчивая крепкие бугры мышц. У его... мужа… было потрясающее тело - сильное, загорелое... такое желанное. - Я хочу... желаю тебя, Гарри. Пожалуйста... - Не может бы... - Может. Думать не могу ни о чем другом, с ума схожу... давай же... родной... пожалуйста, - тонкие пальцы очерчивают темные соски на широкой смуглой груди. - Сев... - стон, - мы не можем... - Можем... - Маленький, не надо... я не смогу остановиться... - И не останавливайся... Гарри, я твой... всегда был твоим. - Меня скоро... скоро не станет, Сев... мне придется, я должен... буду уйти. А ты? - Это будет потом. А сейчас я с тобой, ты здесь. Ты мой муж... и я... люблю тебя, Гарри. Мужчина зарычал, как зверь, рванул черную мантию, скрывающую такое желанное тело, быстро расстегнул форменную рубашку, и стал покрывать поцелуями каждый дюйм нежной золотистой кожи, открывающейся ему. Северус только ухватился обеими руками за его плечи и отдался ощущениям. Гарри был нежен. Гарри был настойчив. Горяч и страстен. Его чуть шершавые пальцы поглаживали напрягшиеся соски юноши, а жаркий рот занялся шеей. Северус издавал потрясающие звуки - смесь стонов и какого-то нежного мурлыканья. Теплые ладони мужчины прошлись по бокам, опускаясь к поясу брюк. Мальчик вздрогнул и чуть напрягся. Руки тут же исчезли. - Прости, прости, маленький... не бойся меня... я не буду... - Просто... не спеши. Ладно? Не останавливайся... Гарри быстро опустился на колени, усадил Северуса на кровать и начал разувать, нежно поглаживая узкие ступни, покрывая их поцелуями. Юноша откинулся на спину и просто попытался расслабиться. Это же Гарри. Он... просто лучше всех на свете. Мужчина огладил длинные стройные ноги своего малыша, медленно поднимаясь все выше, пока не навис над ним сверху, упираясь по обе стороны от его головы руками, пристально глядя ему в глаза: - Ты... - Уверен, не передумаю, точно, - улыбнулся Северус, поднимая руку и поглаживая мужа по щеке, - хочу быть твоим. Гарри переместил свой неожиданный подарок Судьбы в центр кровати и устроился сбоку, подперев голову рукой. Теперь, когда ему почти сорок, он прекрасно понимал своего профессора, который никогда и никуда не спешил в постели. Несмотря на отчаянные требования своего юного любовника, который тогда был младше его вдвое. Какая ирония! Теперь он занял место опытного и мудрого, а Северус - юн и нетерпелив, как и он сам когда-то. Нежно поцеловав свое счастье, он медленно ласкал его обнаженную грудь и плечи, шею, изящные руки, покрывал поцелуями все, до чего мог дотянуться. Потом аккуратно устроился сверху. Юноша призывно застонал, чуть прогнувшись в пояснице, а Гарри изо всех сил старался сдержаться, не подмять его под себя, не напугать. Их напряженные члены соприкоснулись через несколько слоев ткани. Мужчина не мог отказать себе в удовольствии и потерся о такую вожделенную плоть. Северус изогнулся, чуть развел ноги и, обвив его шею обеими руками, притянул для поцелуя. Их тела сплелись, как две обезумевшие от страсти змеи. Слова кончились, остались только ласки и жадные стоны. Гарри, с трудом оторвавшись от мягких розовых губ, переключился на шею, оставив потрясающий засос на нежной коже, и начал медленное движение вниз, проводя горячим языком, оставляя влажные дорожки. Добравшись до впалого живота, покрывая его поцелуями и вылизывая нежный пупок, он осторожно накрыл ладонью пах. Мальчик выгнулся, стараясь как можно сильнее прижаться жаждущей ласки плотью к нежной ладони. Гарри легко сжал напряженную плоть, не переставая покрывать поцелуями нежный, твердый живот. - Ааа, Гааарри, ооо, Мерлин мой... сильнее сожми... аххх... ДА СНИМИ ТЫ УЖЕ С МЕНЯ ЭТУ ТРЯПКУ! Мужчина только фыркнул во влажный живот своего мальчика и расстегнул ремень. А потом быстро, пока Северус находился в сладком тумане, убрал заклинанием остатки одежды с них обоих. Малыш охнул, но Гарри не дал опомниться, нежно обхватив его твердый член чуть шершавой ладонью. Поглаживая напряженную плоть, он легонько подул на влажную головку. Северус взвыл, и, запустив руки в длинные растрепанные волосы своего мужчины, старался притянуть жадные требовательные губы поближе к изнывающему от желания органу. Гарри подчинился, медленно проведя языком по всей длине, а потом обхватил нежную головку своими горячими губами. Юноша застонал, стараясь податься навстречу ласкающему его жадному рту. Но мужчина удержал его на месте, нежно обводя головку языком. Северус просто обезумел. Это было… невероятно. Чего он так долго ждал? Надо было давно решиться… А то и Гарри страдать заставил… и сам так долго лишал себя удовольствия. Мужчина тем временем посасывал головку, обводил ее языком, прижимал к небу, вбирал член на всю длину. Он наслаждался вкусом. Таким знакомым… и в то же время новым, молодым, терпким. Впитывал как губка каждый стон мальчика, каждый его всхлип и сказанное слово. - Гарри, о… я сейчас… простипрости… аааахххх, ГАААРРИ. Северус выгнулся дугой и излился в горячей глубине ласкового рта. Гарри выпил все до капли. А юноша потянул его за волосы вверх и целовал. Долго, страстно, благодарно. - А ты? Как же ты? – шепотом поинтересовался юноша. - Маленький мой… ты такой… - нежный поцелуй в шею, - остальное не важно. Я подожду. Устал? - Нет... Они лежали, обнявшись. Рука Северуса выводила загадочные узоры на смуглом плече, сбегала на спину. Можно было касаться мужа сколько угодно. Гарри принадлежит ему. Какое это счастье – знать, что кто-то на свете только твой. Потом тонкие пальцы нашли и сжали налитой горячий член. Мужчина прерывисто вздохнул. Нежная ладошка медленно водила вверх и вниз, поглаживала головку, яички. - Малыш… о, Мерлин, - сильный толчок бедер, - еще… - Нееет, - вкрадчиво прошептал Северус, - я хочу… хочу быть твоим. А для этого, - розовый язычок нервно облизывает пересохшие губы, - нужно нечто гораздо большее, чем моя рука. - Ты… - Уверен, Гарри. - А… - Нет… у меня никогда… - юноша покраснел, уткнулся Гарри в шею и скороговоркой закончил, - уменяникогданебылосекса. Мужчина застонал и обнял своего мальчика еще крепче. - Маленький мой… Какой же ты… Неужели… - Я не знаю, почему, Гарри, - туда же, в шею, нежно щекоча дыханием кожу, - просто мне никто не нравится. Всегда ревновал тебя… ко всем. Ты же только мой теперь? - Я всегда был только твоим, Сев. Все остальное – от безысходности. Вот я проснусь, - рваный вздох, - а тебя нет. Мокрые, сбитые простыни, залитые моим семенем… и одиночество. - Я с тобой, - Северуса начинала мучить совесть, - все по-настоящему. - Чшшш, не лги… этого не может быть. И не будет. Ты… - Поцелуй меня, Гарри… Нежные, опытные губы мужчины целовали, как будто хотели выпить душу. Юноша стремительно возбуждался снова. Заметив это, Гарри опять устроился сверху и обрушил на него целый водопад ласк и поцелуев. Стараясь отвлечь от возможной боли при подготовке. Но мальчик как будто и не ощущал неудобств, жадно подаваясь навстречу ласкающим его изнутри пальцам, покрытым чем-то прохладным и скользким. - Ооо… еще… ТАМ, любимый… АХХХ, дааа, ещещеще!!! Гарри… Хочу… хочу тебя… - Рано, Сев, будет больно, - нетерпеливый, горячий поцелуй. - Нет… ну же… давай, - призывно разведенные ноги. - Перевернись, так легче… Давай, на живот… - Нет, хочу видеть тебя… - Упрямый, - поцелуй, и пальцы снова задевают чувствительное местечко где-то внутри, - маленький, - еще поцелуй, - соблазнительный… - вздох и стон, когда мышцы, охватывающие пальцы, сжимаются, - мальчишка… любимый мой мальчик. Расслабься, а то точно будет больно. Северус честно попытался. Гарри сжал зубы, пытаясь сдержаться, и приставил свой изнывающий от нетерпения член к узкому, девственному входу. Мальчик с замиранием сердца следил за тем, как на знакомом с детства лице проступает невиданное им до сих пор выражение – сладостной, невыносимой мУки. Яркие глаза прикрыли стрелки черных ресниц, полные губы приоткрылись… Первый толчок… не больно… но как-то… непривычно. Растянуто… как… странно. - Маленький… чшш, потерпи. Чуть-чуть… МЕРЛИН МОЙ! Сев, сладкий… хороший мой… Довольно внушительный член понемногу входит все глубже мягкими, еле ощутимыми толчками. Вдруг мужчина резко стонет и упирается лбом в лоб своего юного партнера. Глаза в глаза. - Сев… - Хорошо… не больно, Гарри. Чуть неудобно и все. Тебе… хорошо? - Мерлин, что за вопрос… - хриплый смешок, - да я еле сдерживаюсь… навредить боюсь… ты такой горячий ТАМ… узкий… как же я люблю тебя… - И я тебя люблю… Гарри застонал: - Прости, малыш… о, не могу… сладкий мой… Он осторожно начал покачивать бедрами, потом чуть поменял угол и… - А! О… еще… там… еще так сделай… дадада… сильнее… хорошо… Последней связной мыслью мужчины было: «И будучи снизу, он все равно командует…». А потом все слилось в сумасшедший ритм двух разгоряченных тел, в стоны и жаркие мольбы. До затуманенных разумов… супругов так и не дошло, что яркое серебристое свечение, охватившее их тела во время оргазма – это не просто игра воображения. Это – признак того, что Магия скрепила их союз. Достигнув пика одновременно, они потом еще долго целовались и шептали друг другу нежные слова, пока, наложив напоследок очищающее, не соскользнули в сон. Наутро Гарри проснулся с давно позабытым ощущением абсолютного, слепящего, невозможного счастья. И не сразу понял, что причина этого… странного мироощущения... сладко сопит под боком, уткнувшись своим немаленьким носом ему в грудь. А сам он оплетен чужими конечностями так, что и не пошевелиться. Вспомнив «сон», мужчина ужаснулся. До него начало доходить, что он, напившись, похоже… изнасиловал Северуса. Своего доверчивого, нежного ребенка… - Мерлин… - Можешь по-прежнему звать меня Сев, - откликнулось это взлохмаченное счастье, не открывая глаз, и потерлось носом о его грудь, крепче сжимая руки, чтобы Гарри, одержимый муками совести, не пошел топиться. Или еще чего похуже. - Я… - Ни в чем не виноват, я нагло воспользовался твоей беспомощностью, чтобы получить желаемое. Ни о чем не жалею. И на будущее – никогда не решай за меня, что мне нужно – а что нет. И я не стану говорить, куда тебе засунуть свои решения. - Сев… - Кофе в постель новобрачным не положен? Корри! - Да, хозяин. - Кофе с круассанами. Живо. Мы голодны, как звери. Эльфийка исчезла, а Гарри смотрел на Северуса, как будто видел впервые. - Прекрати, Поттер, - изогнул бровь его «малыш», - а то я могу решить, что в твоей голове есть хоть капля мозгов. - Ты! - вскричал вдруг мужчина, вскакивая с кровати, в чем Лили родила. - Это все ты! – он кинулся к обездвиженному портрету, - слава Дамблдора покоя не дает? Хренов интриган! Испортил мне ребенка! Да еще смотрел! Извр… ммм, Сев… пере… аххх… дааа… и все равно! Оххх… ладно потом… маленький Макиавелли. Ох, и зря я тебя не порол. - Можешь начать прямо сейчас. Кстати, классная обручалка. - Чтооо?! А ну иди сюда…