— Как... Как ты сделаешь это? — дрогнувшим голосом спросила Гермиона, сдерживая эмоции, которые готовы были мощным потоком плеснуть наружу.
Гарри извлек из кармана штанов палочку. Ту самую палочку, которую до этого увидела сквозь ткань Джинни.
— Всё пройдет быстро. Мне всего лишь нужно, чтоб все они были в одно время в одном месте.
Девушка содрогнулась, понимая, что прозвучало это, словно ребятам собрались мозг вырезать.
— Им не будет больно?
— Я не мясник, — хмыкнул в ответ брюнет. — Они ничего не почувствуют.
Джинни коротко кивнула, опуская взгляд в пол и шагая к выходу с вышки.
Сердце колотилось, как ненормальное.
Они её забудут. Словно никогда и не было.
Забудут так же, как Джинни забыла Рона и Гарри.
Им, должно быть, чертовски больно.
Каково будет ей, когда она поймет, что о ней не вспоминает ни Минхо, ни Ньют, ни даже Галли? Как будто не было всех этих двух месяцев. Как будто не было тех шуток, приключений, совместных посиделок. Как будто не было тех чувств и поцелуев.
С каждой мыслью, сопровождаемой твердыми шагами, становилось больнее и невыносимее.
Может, и себе память стереть?
«Нет, ни за что».
А хотели бы ребята избавляться от памяти? Конечно, нет.
Хотя Галли был бы не прочь.
В придачу ко всему в грудь ударило еще и чувство вины. Стыд.
Спустившись по лестнице вниз и ступив ногой на шуршащую траву, Джинни обернулась и едва не подпрыгнула от испуга: прямо напротив, буквально в метре от нее стоял Минхо. Его взгляд описывал многочисленные круги на лице девушки, брови были сдвинуты на переносье.
Он был недоволен.
— Я не лишусь памяти во второй раз, — прошипел он, давая понять, что весь разговор был слышен.
Джинни вытаращила на него свои огромные глаза.
— Когда ты закончишь шпионить за мной?! — недовольно бросила она, обходя его и направляясь к лужайке. Сердце с неистовой силой билось о грудную клетку, приказывая предпринять хоть что-нибудь.
Минхо не дал ей далеко уйти, схватив за локоть и дернув девушку на себя. Та тут же впечаталась ладонями в его грудь и их глаза оказались на одном уровне.
— Я не позволю стереть себе память о прошедших двух месяцах. Слышишь?
Джинни моргнула и через мгновенье уже зарывалась пальцами в жесткие темные волосы парня, прижимаясь к нему всем своим существом. Азиат обнял ее в ответ и нежно провел рукой по гладким рыжим волосам, шумно вдыхая их запах и зажмуриваясь: Джинни чувствовала.
— Так надо, Минхо. Так надо, — шептала она ему в самое ухо.
Гермиона и Гарри уже спустились на землю и последний с явным недоверием оглядывал картину обнимавшихся глэйдеров.
— Я отпущу тебя с ними. Можешь стереть память им всем, но мою оставь. Ты выбрала
его, и я готов был с этим смириться, и я смирюсь с твоим уходом, но память останется при мне. Я не хочу ничего забывать. Хочу помнить тебя и всё, что было.
Джинни тихо всхлипнула. Это давило. Всё давило. Она не могла так поступить. Хотелось забрать Минхо с собой. Вырвать из этого проклятого места вместе с тем, что сейчас так яростно отбирали у нее.
Судорожно кивнув, она отстранилась от Минхо и быстрым движением утерла слезы на глазах, не давая им выкатиться.
Глубокий вдох.
— Уйди как можно дальше отсюда. Не появляйся до заката.
Она прошептала это одними губами. Но Минхо всё понял.
Стиснул зубы до выступающих желваков. Дважды моргнул и провел рукой по лицу.
— Буду скучать, Джин-тоник. Не забывай меня.
— Никогда и ни за что, Минхо.
Джинни успела ободряюще улыбнуться парню уголком губ и заметила, как к ним с одной стороны подходит, прихрамывая и держась за больную ногу, Ньют, с другой стороны к ним приближались Гермиона и Гарри, за которыми лениво плелся Рон.
— Чего так рано вернулся? — недовольно, но таки спокойно осведомился Ньют, обращаясь к Минхо.
— Вспомнил, что забыл сегодня обед.
Идиотская отмазка. Минхо никогда ничего не забывал, а именно сегодня забыл обед? Ну да, конечно.
Ньют, видимо, придираться не собирался и, поведя плечом, посмотрел на Джинни.
— Что дальше, Джина?
У Джинни снова в груди подпрыгнуло что-то тяжелое.
Это теплое родное «Джина» без ножа резало.
Может, Минхо и мог пережить её уход. Но Ньют явно будет против.
Упертый. Баран.
— Надо всех собрать на лужайке, — нерешительно ответила она, пряча пятерню пальцев в волосах на затылке и заискивающе кидая взгляд на Гарри. — Гарри кое-что расскажет.
Между тем Джинни и не заметила, как с поля зрения исчез Бегун.
Ньют пожевал нижнюю губу и согласно кивнул, чуть улыбаясь девушке, словно приободряя.
Хотелось броситься ему на шею и разрыдаться. Сказать, что будет скучать. Что любит.
Но нельзя.
Он все равно ничего не вспомнит.
Глубоко вдохнув воздух и выпустив его через рот, борясь с диким порывом пустить нахлынувшие эмоции и чувства наружу, Джинни на ватных ногах подошла к Ньюту и, просунув руки у того под мышками, обняла его.
Обняла так крепко, как никогда никого не обнимала. Прощаясь с самым дорогим и любимым человеком, которого смогла узнать за прошедшие два месяца. Которого смогла впервые узнать за оставшуюся на себе память.
В последний раз чувствуя его рядом. Чувствуя его собственный и только его запах. Бьющееся сердце под рубашкой. Каждый вдох и выдох. Его руки на своей спине. Щеку, которая уперлась в ее голову.
Захотелось остановить время.
Ньют, кажется, чуть усмехнулся.
Их никто не разнимал, никто не мешал. Даже Алби почему-то остался в стороне, словно что-то осознавая. Гарри и Рон понимали, что это последний момент, когда Джинни видит их всех, когда видят её они.
Через несколько минут всё кончится.
Джинни оторвалась от груди парня и, подняв голову и взглянув в те самые карие теплые и такие большие чарующие глаза, улыбнулась.
Поднялась на носочки и легко чмокнула парня в губы. Ньют выдавил полуулыбку, грустно и отверженно смотря в ее глаза. До него доходило.
Доходило, почему она делает это у всех на виду и почему ей плевать даже на Алби.
Его мозг отказывался верить в то, что она прощается. Но именно это она и делает, черт возьми.
Джинни поняла его взгляд и, не давая сказать ему ни слова, взяв за руку, повела прямо на лужайку. Туда, где ждали остальные, сложив руки на груди. Они ждали объяснений.
Но их сегодня не будет.
Джинни грустно усмехнулась.
Ньют шел рядом с ней, ничего не спрашивая, не глядя на нее.
Смирение? Безразличие? Нет.
— Джинни, не могла бы ты... — Гарри, становясь в центре собравшейся толпы, легким кивком указал ей место рядом с собой. Рядом с ним стоял опечаленный Рон, глядя из-под своих светлых ресниц на окружающих. Гермиона нервно кусала губу, борясь со слезами. Смотрела куда-то вниз.
Джинни отрешенно улыбнулась и, кивнув, освободила руку от ладони Ньюта.
Еще секунду назад он чувствовал тепло ее тонких пальцев, ее терпкий сладковатый запах рядом.
Разворачиваясь и тряхнув волосами, она снова заставила его блаженно вдохнуть воздух вокруг.
Девушка медленно подошла к брюнету и послушно встала за его спиной.
Ньют не сводил с нее глаз. Не смотрел на Гарри. Его и не волновало, что он сейчас скажет.
Но что-то в груди подсказывало: это конец.
Краем глаза глэйдер заметил, как брюнет извлекает из-за пазухи какую-то палку. И, кашлянув, направляет ее вперед, на ребят.
Но Ньют словно прикован к её фигуре взглядом. Она все еще смотрит, не отрываясь.
Он едва не рухнул, когда губы Джинни, не произнося ни звука, безмолвно вывели такое желанное и приятное колющее «люблю тебя».
Колющее до мозга костей.
Никому иному, как ему. За все время она ни разу не отвела от него взгляда, словно желая выжечь в нем дыру.
— Обливиэйт, — Гарри все также протягивал палочку вперед.
Такие любимые огромные карие глаза, рыжие волосы, растрепавшиеся в разные стороны, округлые, четко вычерченные скулы. Эта дурацкая полуулыбка и это её беззвучное «люблю тебя».
Отбирали, стирали.
Все застилало белой пеленой.
Ньют хотел бы сейчас закричать во все горло. Но он не мог.
Образы исчезали.
Джина исчезала.
Перед глазами пустота.
Белая, пугающая.
«Заберите меня обратно, прошу».
***
Минхо сидел в густых зарослях могильника. В самом дальнем кусту, в котором только мог заныкаться. Сидел, словно подросток, которого только что отругали родители и который теперь прятался где-то от них, боясь наказания. Минхо и правда боялся. Никогда ничего не боялся так, как боялся сейчас. Даже чертов гривер сейчас не шел ни в какие ворота. Он уже начал сомневаться, правильное ли решение принял, сбежав сюда ото всех.
Он теперь совершенно один.
Наедине со своими больными воспоминаниями.
Никто, кроме него, не будет знать о том, что происходило последние полгода.
Как же не свихнуться?
Сидя на земле, прислонившись спиной к каменной стене и обхватив руками повисшую вниз голову, Минхо думал: как теперь жить дальше? Делать вид, словно он тоже ничего не помнит.
Строить из себя придурка.
Послать все к чертям собачьим, броситься сейчас на лужайку, заорать, что все вранье. Что они не должны исчезать. Ни Гермиона, ни Джинни, ни эти придурки кланкорожие.
Плюнув на все на свете, Минхо резко поднялся с места и быстрыми рывками выкарабкался из могильного куста.
Побежал сквозь весь лес, сломя голову.
Бежал, словно на пожар, размахивая руками и переставляя ноги с такой скоростью, что ему сейчас любой мотор бы позавидовал.
Еще несколько метров и он у цели.
Еще какие-то пол леса. Тьфу.
Он пробегал целую секцию за день, а тут не сможет преодолеть какой-то дурацкий глэйдеровский лес?!
Сердце колотилось в бешенном ритме. Не оттого, что он так быстро бежал. От подступившего адреналина в крови. Как же, черт возьми, он волновался, что не успеет.
Никто не должен забывать то, что происходит в его жизни. Никто!
И это не смеют отбирать ни Создатели, ни эти чертовы фанатики.
Пусть Джин-тоник останется с Ньютом-клячей, зато не он один будет помнить и знать. Не он один!
Еще несколько движений и он выбежит.
Еще немножко. Вон и тот идиотский дуб на окраине.
Стремглав пронесся мимо дуба и едва не рухнул прямо возле него, словно впечатавшись в невидимую стену.
По шелковистой траве, не спеша, брел Ньют. На стройке, как всегда в своей манере, орал Галли на очередного шанка, который был до одури неповоротлив. Клинт и Джеф о чем-то горячо спорили около медицинского шатра, Алби, усмехаясь, раздавал им жизненные советы.
— Эй, Минхо, ты что, нашел в лесу пару кустов марихуаны? — с интересом спросил Ньют, усмехаясь и щурясь в своей привычной манере.
Захотелось дать по уху этому кланкорожему.
А еще лучше — отбить
себе что-нибудь.
Минхо едва не зарычал на весь гребаный Глэйд.
Он опоздал.
***
Джинни видела, как отголоски сознания покидают Ньюта. Видела, какими глазами он смотрел на нее. Видела, как он перестал узнавать ее. Она так и стояла бы, зачарованно смотря на это вечно приятное ей лицо, если бы Гарри резко ухватив ее за рукав, не потащил в сторону ящика.
Ноги отказывались слушаться. Сопротивлялись, сдирая с влажной земли клочья травы.
Джинни все также, с замершим в груди сердцем, не могла оторвать стеклянного мокрого взгляда от Ньюта, который уже давно не отслеживал ее действия. Он смотрел пустым взглядом куда-то туда, где недавно стояла девушка. Сознание его будто бы покинуло.
— Да идём же! — нетерпеливо закричал Гарри в самое ухо Джинни, которая все также отказывалась бежать.
Рон и Гермиона уже запрыгивали в ящик. Гермиона, судя по всему, не желала больше находиться в Глэйде ни минуты. Она понимала, что теперь уже ничего не вернешь. Все потеряно. А вот Джинни в это почти не верила: продолжала вырываться и беззвучно пускать слезы на щеки.
«Что я наделала?»
Внутри словно что-то выдрали с огромным куском мяса. Знала, что будет так больно? Знала. И все равно позволила, согласилась. Стерла им память. Во второй раз они потеряли память. Черт.
— Нетнетнетнетнет! — девушка лихорадочно хваталась руками за воздух вокруг, предпринимая попытки снова и снова броситься на площадку. Гарри был сильнее: держал ее сзади за плечи и упорно тащил к ящику.
Глаза застлала невообразимая ярость. Хотелось отбросить Гарри метров на двадцать, чтоб не лез к ней вовсе.
Но этого не произошло.
Уже через секунду Гарри легким движеньем закинул девушку на плечо и спрыгнул в ящик, где уже находились Гермиона и Рон. У Джинни едва не закружилась голова и сердце от страха не остановилось. Даже не оттого, что девушка до жути испугалась, когда парень резко спрыгнул вниз, рискуя уронить ее и что-нибудь сломать. Пугало то, что здесь она в последний раз.
Бесило всё.
Своя идиотская беспомощность. Свой идиотизм.
Если бы она не согласилась, этого бы не было. Или было? Не важно. Легче не становилось. Она ведь все-таки сама пошла на это, сказала: да.
Или так лучше? Лучше для всех? А Минхо? Минхо ведь останется с памятью о ней и Гермионе. О них всех. Сердце засаднило.
— Опускай! — Рон гаркнул так, что Джинни невольно вздрогнула.
Гарри, видимо, вспомнил о своей ноше и аккуратно поставил девушку на пол. Та со всхлипами попятилась назад и столкнулась спиной со знакомой стеной ящика, утирала глаза и то и дело закрывала их ладонями, чувствуя, как гладкие волосы мажутся в обилии слез и становятся мокрыми, прилипая к лицу.
Ящик с громким скрипом двинулся вниз, набирая скорость.
Знакомое давящее чувство. Как тогда, два месяца назад. Только теперь девушка двигалась вниз, к неизвестному.
Ей предстояло узнать, кто она. Кто эти ребята. Почему она ведьма?
Однако, жизнь в Глэйде была оборвана.
Вместе с ней словно оборвалось последнее, что когда-то держало девушку в своем уме. Хоть немного прибавляло сил жить.
Лифт остановился и Джинни упала на коленки, упираясь ладошками в металлический пол.
«И снова здравствуйте».
