Я подарю тебе чудо запросто ....

Вот и подходит к концу четвёртый день с той судьбоносной ночи в клубе. Я все так же ни жива, ни мертва. Да и пусть идёт далеко и надолго тот, кто сказал, что «время лечит». Да ни хера оно не лечит! Время, да что это время… Ну да, оно даёт подумать обо всем, что ты сделал правильно, а что не нужно было делать. В моем случае, время меня не лечило, а лишь все больше и больше затягивало в ту трясину под названием «жалость». Именно, жалость к себе. Я выла, лёжа на диване и находясь в душе, все громче и громче, все сильнее и сильнее жалея себя. Я, наверное, забыла, что сама все испортила. Но нет, мы же дамы гордые! Мы будем лучше жалеть себя и в душе обвинять Его , что он такой-то козел – взял и бросил меня. Если копнуть глубже, я все понимала! Понимала, что виновата сама, но ведь проще взвалить все на других, надеть маску страдалицы, чтобы все тебя жалели. Я четыре дня не находила себе места. Бродя по квартире из угла в угол, из комнаты в комнату, пытаясь найти успокоение. На работе я взяла отгулы на три смены, сославшись на срочную поездку к родственникам в другой город. Закрывшись в квартире ото всех, я продумывала свою дальнейшую жизнь. Пыталась увидеть хоть в чем-то подсказки, как быть дальше. У меня был знакомый сотрудник полиции, через него я пыталась выяснить, кому принадлежит номер незнакомца. Но, проверив номер, он сообщил мне, что симка левая, скорее всего, купленная где-то на вокзале, и за ней не числится ни один человек. Так рухнула моя последняя надежда. Я начала потихоньку понимать и старалась смириться с тем, что больше никогда его не увижу. Пугало одно: его последние слова. Что Лёша поплатится за то, что прикоснулся ко мне. Я очень боялась, что из-за меня пострадает совсем невинный человек. От Леши не было никаких вестей, он не позвонил, как обещал. Я уже беспокоилась и за его жизнь. Динка пришла ко мне на следующий день, выложив ей все, как на духу, я долго смотрела на неё, ожидая реакции. Странно, но подруга не поддержала меня. — Даша, ты что, изверг? Изводишь себя до такой степени из-за человека, который даже не показал своего лица. Ничего не рассказал о себе. Ты действительно сумасшедшая? У тебя чувства к человеку в шлеме? Да это же то же самое, что втюриться в манекен! Даша, очнись, — пощёлкала она пальцами около моего лица, — это была игра. Он поигрался и ушёл, — Дина резко вскочила со стула, — почему ты не видишь в этом ничего хорошего? — толковала она, ходя туда-обратно по кухне, — может, он действительно маньяк, и это была его игра? Он увидел, что за тебя есть кому заступиться, что ты не одинокая пташка, и просто перешёл на другую жертву? — она села обратно на стул, скрестив руки на груди, — нет, ну ты точно ненормальная. В чем-то, может, она была и права. Но я чувствовала, что он был искренен. Я поняла это, когда он меня обнял. По его телу прошлась мелкая дрожь, я действительно это почувствовала. Я посмотрела подруге в глаза. — Я верю, что он был искренен, — и замолчала. Дина обошла стол и обняла меня со спины. — Эх ты, моя маленькая наивная дурочка, — вздохнула подруга и решила перевести тему, — Леша не звонил? Я помотала головой. Мне жутко не хотелось говорить об этом. Она затронула все больные точки этой ситуации. Я, как-никак, чувствовала себя виноватой перед ним. Потому что поддалась слабости, потому что у меня было к нему что-то. Да, именно что-то, если в чувствах к незнакомцу я была уверена, то с Лешей все сложнее. — Нет, не звонил, — я смотрела впереди себя в одну точку. Дина вернулась на своё место и тихо проговорила: — Даш, а ты чувствуешь к нему что-то? Он ведь неплохой парень, ты ему сто процентов нравишься. — Если бы я ему нравилась — он бы мне позвонил, — фыркнула я. — Да ты вспомни, как ты его отшила перед уходом, я бы тоже не позвонила больше. — Ну что мне теперь в ногах у него прощения вымаливать? — мой тон стал грубее, и во мне проснулась маленькая стерва, которая долго просилась наружу, — нечего было лезть ко мне, когда я дала ему понять, что сейчас не желаю с ним общаться. Дина от удивления выпучила на меня глаза. — Да ты эгоистка, подруга! Ну, может, завтра позвонит, перебесится ещё денёк и позвонит. — Может. Но он так и не позвонил. Ни на следующий день, ни через два дня. За окном уже смеркалось, а мне ужасно надоело сидеть дома. Заглянув в холодильник, я поняла, что пора запастись продуктами, родители завтра приедут, а в холодильнике мышь повесилась. Надев спортивный костюм, кроссовки и куртку я направилась в сторону гипермаркета. Погода стояла прохладная, но вполне подходящая для прогулки пешком. Гипермаркет находился в трех остановках от моего дома, и дошла я туда достаточно быстро. Взяв корзину, я пошла по рядам. Народ суетливо куда-то торопился, мамочки покрикивали на детей, чтобы те не отходили от них. Мужчины недовольно стояли, ожидая своих спутниц, которые читали надписи на этикетках и упаковках. Я заметила одно: насколько же все по-разному относятся к выбору продуктов. Кто-то берёт, не глядя на ценник, кто-то ищет, что подешевле. В этом месте мои мысли о моих проблемах отпустили меня. Я поняла, что нужно жить дальше, – с болью, с любовью, с непониманием, – но дальше. Да, я ещё долго это все не забуду, но пусть это будет в прошлом. Ведь моя жизнь не закончилась. Пусть она продолжается так, как ей суждено, а я приму все это, да, может не сразу, но приму. За своими мыслями я почти не заметила, как подошла к последнему ряду, взглянув в корзину, я удивилась. «И когда только успела набрать столько?» — видимо, я настолько погрузилась в свои раздумья, что делала все на автомате. Вдруг кто-то положил мне руку на плечо. Мгновенно повернувшись, я увидела Лешу. Он был как всегда серьёзен, смотрел на меня и не давал намёка на то, о чем он думает. — Привет, — холодно произнёс он, — смотрю, тебе уже лучше? Хотя нет! Синяки под твоими глазами говорят об обратном. Неужели я был так плох в поцелуе, что ты сбежала, как Золушка? — Привет, отличная шутка, я смеюсь громко и не могу остановится, — также серьёзно проговорила я. — А я не шучу, — он опустил глаза в мою корзину с продуктами, — что, намечаются гости? Многовато продуктов для одной маленькой, загадочной девочки, — на его лице появилась ехидная улыбка, — которая, кстати, остра на язычок. — Какой же ты проницательный, ничего не упустишь, все заметишь, — также ехидно улыбнулась я, — родители приезжают, решила устроить семейный ужин, раз уж выпало, что завтра последний выходной, мне прямо, как никогда, фартит. Он махнул рукой, давая понять, что неплохо было бы продолжить путь. — Семейный ужин — это хорошо, — ещё раз взглянув в корзину, он сказал, — но не хватает одного дополнения к ужину. Он попросил меня следовать за ним, я понимала, что зря это делаю, но все же пошла следом. Мы подошли к отделу с винами. Леша, не выбирая, взял бутылку вина с полки и протянул мне. Увидев цену, мои глаза непроизвольно поползли на лоб. — Да забудь ты об этом, это мой подарок твоей семье, по случаю приезда родителей, — положив бутылку в мою корзину, он облокотился руками на ручку своей. — А как насчёт того, чтобы завтра вместе с родителями ты будешь ждать в гости ещё одного гостя, — он улыбнулся, искренне улыбнулся, наверное, впервые я вижу такую его улыбку, которая предназначалась мне. Я не знала, было ли это хорошей идеей, и как на это отреагируют родители. Я ещё никого из молодых людей не приводила домой. — Леша, спасибо за подарок, я не знаю, как это будет выглядеть перед моими родителями, — я опустила глаза, почему-то я не могла признаться, что ещё никто не переступал порог моего дома вот так. — Скажи, что я твой друг, — с непониманием посмотрел он на меня. — Давай я подумаю и скажу тебе завтра. Ты ведь сказал, у тебя есть мой номер? Он засмеялся. — Да, есть, извини, конечно, но у меня складывается такое ощущение, что у тебя никогда не было парня. — Почему же, были, — все также смотря в пол, ответила я, — но я никого не приглашала к себе домой. — Значит, будем исправлять эту ситуацию, — выпрямившись, он пошёл в сторону касс, а я за ним. Встав в очереди, сразу за Лешей, я выложила все продукты на ленту. — Это тоже моё, — сказал он продавщице, указав на мои покупки. — Нет-нет, молодой человек ошибся, это моё. Кассир смотрела то на меня, то на Лешу, пока мы сверлили друг друга взглядом. — Я что, невнятно выразился? Пробивайте дальше. Кассир молча, опустив глаза, продолжила пробивать уже мои продукты. Во мне кипела злость. Что он вообще себе позволяет? Тем временем Лёша разложил все по пакетам и, расплатившись картой, погрузил все пакеты назад в телегу. — Я подвезу тебя, — он даже не смотрел в мою сторону. — Леша, я не возьму продукты, пока ты не возьмёшь деньги за них, я зарабатываю и в состоянии оплатить все сама. — Успокойся, с меня не убудет, а тебе ещё пригодятся. Я, кстати, тоже работаю и в состоянии оплатить покупки за своего друга — последнее слово он произнёс, как бы выделяя его. — Я так не могу, — я остановилась, смотря ему в спину, обернувшись, он посмотрел на меня и, сделав несколько шагов назад, взял меня за руку. Наши пальцы скрестились. Опустив глаза, я посмотрела на наши руки. — Пожалуйста, хоть раз не перечь мне, — он потянул меня и продолжил идти со мной за руку. Я не хотела ничего говорить, хотя, что лукавить, мне нечего было сказать. Вдруг мне резко показалось, что кто-то смотрит на меня, я обернулась, но ничего не заметила. Мы подошли к его машине, и я оценивающе осмотрела её. — Сам заработал? Или родители купили? — я усмехнулась. — Я сам зарабатываю себе на жизнь, — серьёзным тоном сказал он. — Угу, — почему-то мне с трудом ему верилось. Сколько ему? 27-28 лет, тачка, которая стоит около 5-6 миллионов, он без проблем покупает вино за 6000, не верю. Будет интересно узнать, как он живёт. — И кем же ты работаешь? — А не слишком ли ты любопытная для четвёртой встречи? — прищурив глаза, ответил он. — Ой, простите-извините, это же, наверно, такая тайна. Или это не для ума таких простых смертных, как я, — разозлившись, я обошла машину и по-хозяйски села на переднее пассажирское сидение. Лёша закончил с погружением продуктов в багажник и сел на водительское сидение. Его руки легли на руль и сильно его сжали. Это было заметно по костяшкам его пальцев, они даже побелели от такого действия. — Даш, почему ты везде ищешь подвох? Почему бы просто не общаться с человеком, который уделяет тебе внимание? — он повернул голову в мою сторону. Я даже не соизволила повернуться к нему, а просто сидела и смотрела впереди себя. — Потому что, кто ты, и кто я? Кем я могу быть в твоей жизни? Игрушкой, которую можно какое-то время побаловать? — во мне разгоралась такая злость, что я уже сомневалась, что смогу её контролировать. Мне было неприятно, что он настоял на оплате моих покупок, как будто тем самым показывал: вот, смотри, мне не жалко, я могу и твои оплатить, видишь, какой я молодец. Повернувшись к нему, я начала говорить на повышенном тоне, махая руками. — Посмотри, какой я молодец, я все могу, у меня дорогая тачка, захочу — оплачу твои покупки, захочу — буду грубить кассиру. Да что ты возомнил о себе? Не дав произнести следующих слов, он схватил меня за затылок и потянул к себе. Он накрыл мой рот своим, и я не могла уже произнести и слова. Он целовал меня с такой страстью, что у меня защекотало низ живота, мы сплелись языками, они словно пытались завязаться в узел. Он резко нажал на кнопку около моего сидения, и оно отодвинулось дальше от панели, ещё один клик, и спинка легла на задние сидения. Я почти лежала, он всем телом навалился на меня и прижал к сидению. Его рука по-хозяйски забралась мне под кофту и легла на живот, чуть сжимая его. Я не испытывала таких ощущений ранее, ведь никто не смел прикасаться ко мне так интимно. Я простонала ему в рот. Мои руки легли ему на шею, притягивая к себе ещё сильнее. Его рука начала подниматься выше к моей груди и, когда она попыталась протиснуться под лифчик, мой мозг резко включил команду SOS. Нет, так нельзя, что я делаю? Я вытянута руки и отстранила от себя Лешу. — Прости, но я не могу, — я опустила толстовку и начала возится под его телом, давая понять, чтобы он слез с меня. Алексей все понял, и уже через мгновенье вернулся на водительское сиденье и вернул моё кресло в нормальное положение. Поправив свой свитер и куртку, он завёл машину и тронулся с места. — Какой адрес? — он не смотрел на меня. Я не могла понять, почему он так невозмутим, мы ещё меньше минуты назад чуть не трахнулись в его машине, после чего я его, грубо говоря, отшила, а он спокоен, как будто ничего не произошло. Ну конечно, для него это, наверное, не в новинку. Такие простушки, как я, видя его тачку, не против раздвинуть в ней ножки, чтобы потом захомутать себе такого женишка. Меня это ничуть не удивляло и забавляло. — Героев 41. — Даш, извини, я понимаю то, что сейчас произошло, было из ряда вон выходящее. Я просто поддался страсти. Ты мне очень нравишься, но я чувствую стену между нами, которую ты строишь, мне непонятно пока, почему, но я постараюсь разобрать её по кирпичикам. Я сидела в шоке. Он что, только что признался в симпатии ко мне? Он говорил достаточно искренне, но я все равно не могла ему поверить. Вдруг моё сердце сжалось, я вспомнила Его, боль сковала все моё тело, душа заныла, я старалась не подаваться этому чувству. Нет, только не сейчас, только не здесь. Да пропади оно все пропадом, ты оставил меня, ушёл, не дав объяснится. Я принимаю твою игру. Катись на все четыре стороны. Сердце снова сжалось, не соглашаясь, но я, проигнорировав его, ответила. — Ничего страшного, ты мне тоже нравишься. Да помоги мне фраза «Клин клином вышибают», иначе я скоро сойду с ума…