Я подарю тебе чудо запросто ....

Я лежала и смотрела в потолок. Слёзы катились по моим щекам. Врагу не пожелаешь всю ту боль, что я сейчас испытывала. Я, словно загнанный зверь, не видела выхода из всего этого. Я разрывалась между любимым человеком и… комфортным. Лёша. Тот, кто в трудную минуту оказался рядом и не дал мне сойти с ума. Он показал, что меня можно любить. Меня! Человека, который почти никогда не любил, а когда полюбил - вляпался в очередную историю. Тимур сделал мне очень больно: он предал меня, играя со мной в свои игры, и в это же время он умудрился заделать Рите ребёнка. Он, как трус, сразу от него отказался, ссылаясь на то, что не любит ее и не сможет полюбить сына. «Какая же он скотина! И как я умудрилась полюбить такого безответственного и ужасного человека!» Шли вторые сутки. Тимур и Лёша так и не появились. Лёша прислал короткое СМС, что уехал к родителям на несколько дней. Наверное, это было к лучшему: у меня было время разобраться в себе и подумать. Одно не давало мне покоя. Тимур. Я думаю, нужно всё же выслушать его. Без его правды мне не выбраться. Когда я набрала номер, с которого мне приходили СМС, оператор оповестил, что он отключен. Я решила не терять время зря и поехать прямо к нему домой. Позвонив Илье, я узнала адрес Тимура. После этого я сразу же вызвала такси, чтобы как можно скорее разобраться со всеми недоразумениями. Дожидаясь машину, я никак не могла успокоить дрожь внутри себя. Доехали мы очень быстро. Расплатившись с водителем, я вышла на улицу. Прохладный ветер обдувал с ног до головы, в небе висели серые тучи, казалось, что скоро пойдёт дождь. Поднявшись на нужный этаж и оказавшись возле его квартиры, я долго не решалась позвонить. Меня разрывало чувство нерешительности. «А вдруг всё это зря? Может, я сделаю этим только хуже? Нет, всё! Пора расставить все точки» — подумала я и нажала на звонок. Дверь мне открыли не сразу, но когда на пороге показался Тимур в одних боксерах, небритый и, скорее всего, после двух дней безостановочной пьянки, моя уверенность тут же испарилась. — А, это ты? Что тебе надо? — сказал он сонным голосом, так и держа меня на пороге. — Нам нужно поговорить, — я старалась сохранять спокойный и серьёзный вид. — А что, мы не наговорились? — Ты пустишь меня? Или мы всё соседям расскажем? — я смотрела ему в глаза, в которых уже не видела той боли, сожаления и даже какой-то симпатии. «Быстро ты забылся, Тимурчик», — подумала я про себя. — Я не один, — проговорил он совершенно спокойно. Это был словно удар под дых. На глаза моментально навернулись слёзы, боль пронзила всё тело. Стараясь скрыть это, я рванула к лестнице. Тимур моментально меня нагнал и схватил за руку, не давая спуститься. — Что тебе нужно, Романова? Зачем ты притащилась сюда? — он рычал мне в лицо. — Я ошиблась, отпусти меня, мне больно! — я попыталась выдернуть руку, но мне это не удалось, он только ещё сильнее сжал её. — Знала бы ты, как мне больно, — сказал он и потащил меня к себе в квартиру. Когда я снова стояла на пороге, до меня дошло, что он в одних боксерах, разутый догонял меня на лестнице. «Совсем чокнутый!». Затолкав меня в небольшую прихожую, он резко пихнул меня к дальней стене, а сам направился к одной из комнат. — Пошла вон отсюда! — сказал он с порога кому-то, — шевелись уже. В коридор вышла заспанная девушка. Её короткое платье еле прикрывало её прелести, не обронив ни слова, она быстро обулась и вышла из квартиры, громко хлопнув дверью. Я стояла и неотрывно смотрела на закрытую дверь, пытаясь осмыслить всё происходящее. Повернув голову, я заметила, что Тимур куда-то ушёл. Из ванной послышался звук воды. Я так и продолжала стоять на одном месте и осматриваться кругом, не решаясь разуться. Меня воспитали так, что нужно дождаться приглашения хозяина. Прошло, наверное, минут пять, прежде чем Тим вышел из ванны. На нём уже были спортивные штаны, а полотенце было накинуто на шею. Посмотрев в мою сторону, он грубо сказал. — Тебе что, особое приглашение нужно? Пошли на кухню, — и скрылся в конце длинного, слабо освещённого лампами коридора. Я, разувшись, тихо поплелась на кухню, сто раз пожалев о том, что приехала. Застав его с другой, я испытала целый букет чувств. Ревность, боль, ненависть, мне хотелось разорвать их обоих. Кухня была довольно большой, зону отдыха от зоны готовки разделяла барная стойка, на которой стояла пустая бутылка вина и два фужера, на одном из которых был след от красной помады. Увидев это, я непроизвольно зажмурилась. Тимур стоял около окна спиной ко мне. Я встала рядом с белым кожаным диваном в другом конце комнаты. — Можно сесть, — сказала я еле слышно. — Зачем пришла? — проговорил он, даже не повернувшись. — Поговорить, не думала, что помешаю твоим… Эмм, важным занятиям, — я, как идиотка, стояла и переминалась с ноги на ногу. — Слушай, Романова, тебе не надоели эти игры? Да сядь ты уже, — он говорил таким стальным тоном, что я узнавала в нём именно того Тимура, которого знала изначально, — ты думаешь, что ты такая умная, что можешь играть двумя взрослыми мужиками? — он резко смахнул бутылку со стола, и та, упав на пол, со звоном разбилась. — Я… не играю, — я сильно испугалась и не знала, что сказать, и что делать. Тимур быстрым шагом подошёл ко мне и, облокотившись одной рукой на спинку дивана, сказал: — Знаешь, зачем был нужен весь этот маскарад с мотоциклом? Знаешь? — он перешел на крик, — да чтобы тебя, дуру, проверить. Ты такая вся правильная, наивная, терпела мои колкости. Я знал, что Лёхе ты понравилась, решил тоже за тобой приударить. Должок за Лёхой есть. Вот я и подумал, что пора платить по счетам, но я, блять, не учел одного, что ты мне понравишься. Как открыться потом, я уже не знал, ты вроде стала отвечать взаимностью. И меня затянула эта трясина, но потом, бац! И ты, сука, уже виснешь на Лёхе в клубе и целуешься с ним. Тогда я понял, какая ты штучка. Понял, но остановиться не мог. Запала ты мне в душу, тварь, — после этих слов он отошёл к барной стойке, опустил голову и еле слышно выдохнул. «Вот, значит, всё как? Хотел использовать меня в своих корыстных целях!» — подумала я. Мне было больно, очень больно, отвернувшись к стене, я заплакала. Слёзы горячими дорожками стекали по щекам. «Так тебе и надо, Даша, за все твои игры, твоё поведение. Что ты вообще припёрлась сюда? Что ты хотела? Ах да, всё выяснить! Ну что, выяснила? Да ни черта я не выяснила!» — Прости меня, я пойду, — всё, что смогла я сказать в тот момент. Встав с дивана, я прошла мимо Тима и вышла в коридор. Но дойти до двери мне не удалось, Тимур перекрыл мне дорогу. — Ты сказала, что пришла поговорить, так говори. Ты не выйдешь отсюда, пока не договоришь, — и, взяв меня за руку, он снова потянул меня на кухню. Оказавшись около того же самого белого дивана, он усадил меня на него. Взяв стул, он сел напротив меня. — Говори, — махнув головой в мою сторону, сказал он. — Честно? Я не знаю, что сказать… — я опустила голову, — может, тебе покажется это ложью, но я действительно сильно запуталась. — Запуталась? — усмехнулся он, — да ты просто заигралась. И я, как дурак, повелся на это всё. Сначала ты вроде была со мной, потом с ним, потом ты типа убивалась по мне, не спрашивай, откуда я знаю, я уже было вдруг решил, что ты действительно испытываешь ко мне что-то, как, бац! ты припёрлась с ним ко мне на вечеринку. На которой, позволь отметить, переспала с ним, но, видимо, что-то не просчитав, ты не могла предположить, что Лёша окажется не так ласков, как ты думала. Вся в синяках решила сбежать с утречка. И к кому ты побежала? К Тиму! Не смешно? А мне смешно. — Да что ты понимаешь? Я вообще не собиралась с ним спать, и к тому же, у нас с ним ничего не было, — я зачем-то начала оправдываться. Кому это было сейчас нужно? — Ты сказки Лёше расскажи, я не верю ни одному твоему слову. Знаешь почему? Потому что ты никак не можешь продумать план своих действий, ты всё запутываешь и запутываешь сильнее. То ты отвергаешь меня, то сама приходишь. Не боишься? Ты же меня совсем не знаешь, а, может, я сейчас возьму и трахну тебя? За тобой теперь тоже должок. — Ты не тронешь меня, не посмеешь, понял? — говорю, а сама трясусь от страха. Откуда действительно я знаю, какой он? Почему я не верю ему? Такое ощущение, что он специально отталкивает меня. — Захочу — трону, я же сказал: должок за мужиком твоим. Девку он мою тронул. И я его трону. Да, кстати, и на тебе тоже свой след оставил. — Он не знал о тебе, прекрати так думать, за что ты его так ненавидишь? Из-за Риты? — Ты и об этом знаешь? — снова он усмехнулся, — значит, тебе он посчитал нужным рассказать, а мне нет? — Тим, он был пьян, а она сама пришла, — пыталась переубедить его я. Мне не нравилось, что он так настроен. — Да успокойся ты и не выгораживай его, меня не особо это волнует на самом деле, больше сейчас меня волнует ситуация с тобой, — мы посмотрели друг на друга, — ты ведь любишь меня! Почему ты с ним, а не со мной? — Я, Тимур, я… — я закрыла лицо руками и опустила голову на колени. Почему я не с ним? Почему? — Нет, дорогая, Тимур — это я! А ты, будь добра, ответь на мой вопрос. Мой телефон зазвонил. Я вздрогнула от неожиданности. Достав одной рукой телефон, я увидела на дисплее «Лёша». Я кинула взгляд на Тимура, он смотрел на меня, не отрываясь. Дрожащими руками я ответила на звонок и старалась говорить как можно спокойнее. — Да, Лёш. — Что делаешь, маленькая моя? — голос у него был весёлый, и меня снова грызло чувство вины перед ним. — Сижу, — ляпнула первое, что пришло мне в голову. — У тебя всё хорошо? — Да, у меня всё хорошо, просто не могу сейчас говорить, — я подняла глаза на Тимура: он, встав со стула, налил себе коньяк в стакан и осушил его залпом. — Ты где сейчас? — его голос сменился на настойчивый. Я не успела ответить, как у меня выхватили телефон. — Что ты делаешь? — спросила я Тима, который сбросил вызов и выключил телефон. — Ты совсем уже охерела? Пришла ко мне домой, плетёшь какую-то ересь, даёшь мне какие-то надежды и, блядь, мило болтаешь с ним по телефону? — он резко схватил меня за руку и потащил за собой. Я еле успевала за ним. — что ты делаешь, Тим? Куда ты меня тащишь? Оказавшись около входной двери, он гневно проговорил. — Уходи! И больше не попадайся мне на глаза, — он открыл дверь. Я обулась и молча покинула квартиру. Около лифта я обернулась. Дверь громко захлопнулась. Пусть будет так. Если это произошло, значит, так должно было быть.