~Zz*sS~
~ZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZs~
И не забудь остаться со мной чуть дольше вечности.
~ZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZs~
Лис забрался на изгородь, с потрясающей грацией лавируя на высоком заборе, и, усевшись на корточки, закурил. Он узнал тигра сразу, заметив его, медитирующего в одиночестве на паркетном полу додзё. Выдохнув в небо струю горького дыма, лис вглядывается в молчаливую фигуру. На вид парню лет не больше его, загорелый оттенок кожи, зелёного цвета короткие волосы и округлые тигриные уши. Лис недовольно машет хвостом, затягиваясь никотином и оценивая рельеф мышц, широкий разворот плеч, узкие бёдра, прямую осанку и холодную, жёсткую силу воли, давившую по нервам даже отсюда. Санджи замирает, встречаясь взглядом с тигром, вышедшим из медитации и, наконец, заметившим его. Лис, выдерживая тяжелый, пронзительный взгляд, выдыхает клубы яда, непринужденно покачивая хвостом и ожидая, когда тигр соизволит выйти. - Зоро, ты так и будешь его игнорировать? - спрашивает подошедшая к тигру темноволосая девушка, дочь владельца додзё. - Хватит играть в гляделки, иди и поговори с ним. Она подпинывает ворчливо бормочущего парня и тихо смеётся, глядя, как он нехотя выходит из комнаты. Парень, шлёпая по выложенным во дворе шлифованным камням деревянными сланцами, останавливается в двух метрах от балансирующего на заборчике лиса. - Чего тебе? - грубо спрашивает он. Санджи даже поперхнулся - кашляя дымом, он затушил окурок о подошву своих стареньких кроссовок и спрятал его в карман перед тем, как спрыгнуть перед самым носом тигра на газон. Он делает шаг к навострившему уши парню, оказываясь нос к носу. Голубые глаза лиса смотрят злобно, угрожающе, а с губ срывается тихое рычание. - Ещё раз попробуешь ко мне сунуться, кошак-переросток, сниму шкуру и заменю коврик в доме. Тигр делает глубокий вдох, наклоняясь вперёд к худощавому, нарывающемуся на драку лису, и заглядывает внимательным взглядом в его пылающие злобой ярко-голубые глаза: - Не слышу благодарности за то, что оставил одну тощую лису в живых. Санджи скалится рядами острых верхних клыков, утробным, охрипшим голос рыча: - Я не утопил тебя в озере только для того, мохоголовый ублюдок, чтобы при встрече надрать твой полосатый зад ещё раз. - Да ты, я смотрю, нарываешься на неприятности, завитушка, - непроизвольно Зоро скалится в ответ. - А ты горишь желанием стать подстилкой для вытирания ног, маримо, - Санджи больно тычет в накачанную грудь пальцем, - жду тебя завтра утром у подножия восточного леса. - Я могу надрать твою задницу прямо здесь и сейчас. - Заткнись, говорящая водоросль, завтра у подножия восточного леса, не заблудись, тупица. - Я буду ждать тебя здесь, когда захочешь, улитка. - Отлично, приготовь молитвы перед смертью, блохастый кошак. - Я выгравирую их на твоём гробу, придурок. - Кретин. - Витобровый идиот. - Маримоголовое чудовище. - Дуро-лис со спиралевидной бровью. - Неотёсанное животное с васаби вместо волос. - Отстань от моих волос, дартобровый! - Отвали от меня, крашеный фрик! - Это натуральный цвет, тупая ты лисья башка! - Значит, у тебя заместо мозгов мох, идиот с водорослью на голове. - Я убью тебя. - Иди в задницу. Весь оставшийся день прошёл для Зоро в полном беспорядке, и всё из-за треклятого лиса, внесшего беспорядок в его мысли ещё со вчерашней ночи. Тигр так и не смог заснуть, ибо, закрывая глаза, он раз за разом видел распростёртого под ним мокрого блондина, словно призрачного в свете луны, а слезившиеся аквамарином голубые глаза прошивали парня изнутри высоковольтным током. А потом вернулось это чувство, жарким пламенем охватывая грудь и затуманивая сознание. Он нашёл его быстро – ветхий старый дом у самого обрыва, с небольшим огородом на заднем дворе. И снова, лишь заметив в окне силуэт блондина, Зоро теряется, возвращая первичный облик и жадно наблюдая за каждым вздохом. Несвойственно длинный для обычных лис хвост белоснежным кончиком чуть касается досок, и Зоро понимает, что ему до жути хочется почувствовать на ощупь эту шерсть. Лисье ухо нервно дёргается, и Зоро слышит еле различимое грудное рычание, новым током проходящее по его телу. Ноги несут тигра обратно в лес, изменяя форму, унося прочь от странных волнительных чувств, от ненормального лиса, от жутких воспоминаний. Он охотится всю ночь, насильно заставляя себя внюхиваться в следы косуль, оленей, кабанов. И снова раз за разом ловит себя на том, что ведом одним единственным ароматом лиса, затуманивающим его разум. Тигр катается на поляне, перекатываясь с боку на бок, разрывая когтями землю, утробно рыча и переходя на жалостливое мяуканье. Он лежит в помятой траве, в лепестках синих фиалок, тяжело дышащий, усталый от зашкаливающих внутри него эмоций. Переполошив в округе зверей и самого себя, он немного успокаивается, вспоминая, что его зовут Ророноа Зоро, что в свои шестнадцать он впервые принял полный звериный облик и что сейчас идёт его первая самостоятельная охота. Он живёт на этом острове уже четыре года, ещё ярко помня свою прошлую жизнь, кораблекрушение и первое знакомство с Коширо-сенсеем. Ему, можно сказать, повезло, что сенсей принял его, человека, в свои двенадцать ещё не принявшего свой истинный облик. Обычно у детей это происходит в возрасте 7-10 лет. Возможно, он остался бы человеком, если бы не каждодневные тренировки духа. Он не общался с местным населением, проводя дни в медитации или упражняясь на катанах. Ему нравился путь мечей, охотничий азарт, когда Куина брала его с собой на охоту. Он жил этим, хотя в прошлой жизни его приёмные родители были людьми не обернувшимися, имели пастбище и продавали мясо и молоко на соседние острова. Своих настоящих родителей он никогда не знал, но и не стремился узнать. В дом к сенсею Зоро вернулся под утро, с убитым кабаном и одним взрослым оленем. Сенсей и Куина были довольны, хотя сразу заметили возбуждённое состояние Зоро, словно нанюхавшегося наркотической травки и с утра до самого вечера погрузившегося в глубокий медитационный сон. Куина, облокотившись о дверной косяк, с интересом смотрит на двух рычащих друг на друга мальчишек. Её тёмно-карий внимательный взгляд подмечает довольно интересные детали, выстраивая цепочку объяснений в её взрослой умной голове. Лис пихает тигра в грудь, запрыгивая на изгородь, на прощание прорычав что-то угрожающее. Она улыбается, глядя на еле видимый румянец на загорелом лице тигра. - Ничего не хочешь мне рассказать? - спрашивает она, когда Зоро, раздражённо топая, проходит вглубь дома. - Например, где ты с ним познакомился? - Отстань, я не знаю, кто это, - рычит он в ответ, неуклюже усаживаясь обратно в медитационном зале и собираясь вернуться ко сну. - О, Ками-сама… - закатила она глаза к небу, широко улыбаясь, - если это то, о чём я думаю, а это именно то, о чём я думаю, то ты даже не представляешь, как сильно тебя любит богиня. - О чём ты? - спрашивает он с недоверием. - Сам скоро поймёшь, - многозначительно произносит она, - я в селение, отдам твой вчерашний улов. Не забудь о тренировках. - Вали уже. Зоро мается до самой ночи: тренировки кажутся чересчур длинными, медитационный сон - коротким, ученики сенсея - слишком шумными, хихиканье Куины - подозрительным, а улыбка Коширо-сана - многозначительной. Его раздражает всё, даже свежее мясо оленины кажется каким-то пресным и отравленным. Ночь казалась вечностью. Лишь только рассвет стал неким спасением, словно лучи солнца сжигали его беспокойство, дарили покой. Он тренировался, поднимая тяжелые железные бочки, наполненные камнями, доводя мышцы до приятной тяжести. Казалось, что жизнь возвращается на прежний круг, словно ломка ушла, прихватив с собой остатки наркотика. И лишь во время завтрака, когда утро перетекает в полдень, на него накатывает мелким зудом беспокойство, овладевая его разумом, заставляя рык непроизвольно вырываться из горла. А потом в нём словно снова что-то переключают, сминая нарастающий зуд, напряжение и волнение, когда он чует его. Хвост замирает, так же как и рука, не дотянувшаяся до лотка с зажаренными кусочками мяса. - Мне нужно выйти, - выдыхает он, срываясь с места под глухой стук деревянных обеденных палочек о плоский маленький столик. Сенсей с дочерью многозначительно переглядываются и, оставив горячий завтрак, следуют во двор. А драка уже началась. Они усаживаются поудобнее, распивая прихваченный с собой чай и глядя на катающийся клубок сплетенных тел. Встрёпанный худой лис вскакивает первым, отпрыгивая от разъярённо рычащего тигра, в ответ скаля тонкие клыки. Тяжелая звериная аура крупного зверя, хлеставшая ментально Санджи, загоняла его самоуверенность в тёмный дальний угол, топя сознание в нарастающем страхе. Но для лиса страх был давно изученным чувством, постоянно подстерегающим его ещё с детства, и потому, наученный за долгие годы контролю, он не позволял себе утонуть в нём. Только чистый разум спасает его шкурку от смерти. Зоро гибок, по-кошачьи грациозен, но Санджи более гибок, чем он; Зоро быстр, но Санджи быстрее немного неповоротливого тигра. Тигр сильнее, но лис не попадётся под его прямой удар. Ророноа злится, когда юркая лиса напротив скалится в ответ. Его, оказывается, так сложно достать и в то же время словно жизненно необходимо. И чем сильнее желание Зоро, тем больше он допускает ошибок, получая довольно болезненные удары на первый взгляд слабого соперника. И откуда в этом худом теле столько сил? А затем Зоро неожиданно подмечает это – стратегию. Лис начинает повторяться, используя прошлый трюк и снова загоняя тигра в угол. Зоро уклоняется, неожиданно сам для себя понимая, какой следующий ход нанесёт лис и для чего всё это было задумано. Он следует повелению блондина, позволяя втянуть себя в его игру, сделать вид, что диктует правила только он. Для Зоро это оказывается так знакомо, похожая техника, только с использованием лезвий - длинная стратегия заманивания врага, чтобы в конце нанести последний, победный удар. Бой с лисом - как эйфория от охоты, не говоря уже о том, что принесёт ему победу. Два последних шага, и Зоро с широким диким оскалом изменяет последний ход, вскуражив опешившего на секунду лиса. Они сминают траву, перекатываясь с боку на бок, стараясь повалить соперника наземь, придавив весом и силой. Острый локоть лиса больно надавливает на шею тигра, не позволяя клыкам добраться до его шеи. И каждый раз, придавливая его собой, тигр готов сменить рык на довольное урчание. А потом, когда очередная попытка блондина сбросить с себя довольно тяжелое тело Зоро не увенчалась успехом, он неожиданно подался к нему навстречу, прильнув телом к взмокшему крепкому торсу парня. Не разгадавший замысла блондина, тигр был отвлечён жаром худого гибкого тела, неожиданно прильнувшего к нему тёплой кожей. За что и поплатился коротким полётом через голову. Сквозь зажатые от напряжения зубы срывается усталый стон, когда лис напрягает каждую клеточку мышц... Санджи переворачивается на живот, дрожащими руками пытаясь приподнять отяжелевшее вмиг тело. Напротив отряхивает голову от застрявшей листвы тигр: его руки совсем не дрожат, да и тело слушается превосходно. Санджи поднимается на согнутых ногах, покачиваясь из стороны в сторону, готовый к продолжению боя до победной или смерти. - Довольно, - приказ негромким голосом, однако, прозвучал словно гром среди ясного неба. И лис с тигром как по команде вздрагивают, озираясь на улыбающегося худого мужчину в длинном сером кимоно, - ведёте себя, как бабуины в брачный сезон. Никакой техники, никакой грации. - Простите, сенсей, - тигр склоняет голову в извинении, - я буду тренироваться больше. Куина лишь обреченно закатывает глаза. Санджи, тяжело дыша и пытаясь успокоить своё сердце, встречается взглядом с улыбающимся мужчиной в круглых тёмных очках, затем переводит взгляд в сторону, заметив сидевшую поодаль черноволосую девушку. - О, Ками-сама, я ослеп, - прохрипел он, в три шага оказываясь перед Куиной и устало падая перед ней на колени, - простите мою неотесанность, прекрасная мелорин. Я обязательно надеру зад этому полосатому чудовищу в вашу честь. - Санджи-кун, с годами ты так и не меняешься, - улыбается она в ответ, глядя на заваливающегося вбок взъерошенного лиса, белозубая улыбка которого может обескуражить любого. - Позавтракаешь с нами? - Мелорин приглашает меня в дом! Я на седьмом небе от счастья! - Тц, подкаблучник, - фыркает прошедший мимо блондина Зоро, словно специально хлестнув того по спине хвостом. - Заткнись, мужлан, тебе не понять, как надо обращаться с девушкой, - улыбка сменилась оскалом с низким грозным рыком всего на секунду, прежде чем блондин снова поворачивается к девушке, - моё сердце разрывается, но я не могу остаться… - Санджи-кун, - Куина наклоняется к нервно сглотнувшему лису, - ты ведь не можешь отказать мне? И новый протяжный вздох срывается с пересохших губ. Лис переводит взгляд на сенсея, получая одобрение и приглашение войти, а затем на победно улыбающуюся девушку. - Всё, что прикажет мне мелорин, я выполню с особым удовольствием! Санджи усаживают рядом с Зоро, предоставляя тарелку и запасные деревянные палочки для еды. Лис облизывает губы, учуяв полный лоток прожаренного мяса в центре обеденного столика. Возбуждение животными инстинктами колотит лиса изнутри, шепча о том, чтобы сейчас же наброситься на еду и сгрызть как можно больше, наполнив желудок, уже давно подзабывший, что такое настоящая пища для хищника. Но он старательно отводит взгляд в сторону стройной фигурки девушки в белой просторной майке, не скрывающей, однако, полных грудей, соблазнительно колыхающихся во время ходьбы. Он игнорирует фырканье тигра рядом с собой и косые взгляды сенсея. Лис поднимается, забирая у девушки поднос, и, продолжая льстивый монолог, доносит его до столика. - Зачем? - спрашивает Зоро, проглотив большой кусок белого мяса. - Ты сильнее его в разы; скорее этот бессильный балбес разобьёт нам посуду, чем ты не донесёшь поднос. - Бессильный балбес?! Маримоголовый… - Я знаю, Зоро, - смеётся Куина, - но это называется учтивость. - Глупости. И прежде чем лис и тигр снова вступят в спор, девушка накладывает блондину мяса. - Ты должен попробовать это, Санджи-кун. Зоро вчера поймал молодого оленя, на вкус он просто изумителен. Лис как-то нервно вздрогнул, отчего посуда на их маленьком столике громко звякнула, обеспокоив хозяев. - В чем дело, Санджи-кун. Ты не любишь оленину? - Не беспокойтесь обо мне, мелорин моего сердца. Я просто удивлён, что этот полосатый тупица может быть чем-то полезен. - На ужин у нас сегодня будет лис в собственном соку, - прорычал Зоро. Он видит, как сенсей и Куина искоса поглядывают на сияющего блондина. И что тут странного, Зоро не мог понять. Так же как и действия лиса, когда он осторожно откусывает мяса и жуёт его, кажется, целую вечность. По крайней мере, за это время Зоро уже успел умять весь свой кусок, потянувшись за следующим. - Как на вкус, Санджи-кун? - Оно… - голос лиса низкий и хриплый, - великолепно. Что-то заставляет Зоро посмотреть на лиса через плечо, нахмурив брови, и… Зоро ворчит, поднимая упавшие из ослабевших пальцев палочки, когда он снова видит мягкую улыбку блондина, чуть разведенные в благодарной покорности лисьи уши, а глаза словно светятся изнутри, чуть подёрнутые влагой. Так улыбаться можно только от счастья. В груди больно щемит, а пальцы сжимают уже поломанные обеденные палочки. Сенсей улыбается, выпивая свою новую порцию горячего чая, улыбается и Куина, накладывая лису ещё и уверяя, что он должен распробовать всё до конца. Что за бред здесь творится? Лис настолько любит оленину, что от счастья чуть ли не плачет? И отчего сенсей с дочерью такие весёлые… догадка приходит неожиданно, горьким осадком оседая в груди. - Зоро, ты чего не ешь? - Лисье зловоние отбило аппетит. Блондин хмыкает, растягивая губы в усмешке: - И правда, пора мне, а то ваш маленький маримо умрёт с голоду. - Санджи-кун, останься. Зоро ворчит, не глядя на блондина и нервно постукивая хвостом по паркету: - Что, пара грубых слов, и побежал плакаться в жилетку мамочке? - У меня, в отличие от тебя, кошачья морда, имеются дела. Так что заткнись и молча жуй то, что тебе дают. - Не указывай мне, завитушка, что делать. Санджи обращается к сенсею, склоняя голову: - Прошу прощения за причиненный ущерб, нанесённый мной у вас во дворе, и спасибо за ваше приглашение на завтрак. Я в долгу не останусь, отплачу чем смогу. - Не стоит, Санджи, - сенсей касается ладонью его головы, - ты нам ничем не обязан. Приходи, когда хочешь, Зоро и мы все будем рады твоему визиту. Тигр только фыркает, но не злобно, а скорее взволнованно, ожидая ответа блондина. Но лис молчит. Затянувшуюся тишину нарушает Куина: - Кстати, Санджи-кун, ты давно не ходил с нами на охоту. Мы уходим через три дня проверить установленные ловушки. Не хочешь к нам присоединиться? - О, несравненная Куина-чан, скажите мне, что вы приглашаете меня на свидание! Нет, нет, позвольте мне первому пригласить вас! Девушка смеётся. - Я и Зоро будем ждать тебя в лагере. Мы на тебя надеемся, Санджи-кун! Лис расплылся в счастливой улыбке, обсыпая девушку комплиментами и заверениями, словно она пригласила его на ужин с подтекстом на продолжение. Зашнуровывая последний кроссовок, он чувствует, как на плечо снова ложится тёплая ладонь мужчины, и лис пересиливает себя, чтобы не сбросить её мановением плеча. Он не любил прикосновения. - Кстати, Санджи, возможно это прозвучит несуразно, но в последнее время у меня сильные проблемы с желудком, мясо усваивается плохо, всё-таки старческий желудок уже не тот, что у молодых. Лис смотрит вопросительно, ожидая продолжения. Он хочет, чтобы Санджи достал слабительную травку в лесу? - Мне посоветовали пересесть на тыквенный суп, не знаешь, где можно достать пару тыкв? Лис удивлённо хлопает глазами. - Я могу спросить у своего старика, у него их целые грядки, сейчас как раз урожай тыкв! - Санджи, ты меня только что спас, - мягко улыбается сенсей, - как насчёт обменять пару тыкв на молодого кабанчика? Я буду очень признателен… - Конечно! - перебивает его лис, - у нас самые вкусные тыквы, огромные, размером со взрослого дикого кабана! Я выберу вам самые лучшие! - Спасибо, Санджи. - До скорого, сенсей, мелорин… маримо, не подавись олениной. Блондин с разбегу заскакивает на изгородь и, махнув на прощание длинным золотистым хвостом, исчезает за ней. - Идиот, калитка рядом, - цыкает из комнаты тигр, - сенсей, у вас нет проблем с желудком. - Нет, нету. Увесистый подзатыльник приходится по зеленоволосой голове парня. Зоро морщится от игольчатой боли в висках, когда отрывки сна всплывают в его сознании. Кажется, ему снилось что-то очень знакомое и далёкое. Трава ублюдочного лиса обостряла чувства в разы, отчего Зоро, проспав всю ночь и проснувшись только поздним утром, обнаружил себя на стоге сена, одного, в поле, с разрывающейся от боли головой. Пожелав одному конкретному лису сдохнуть от икоты, он заставил себя пересилить боль и отправиться на поиски ближайшего города.