~Zz*sS~
~ZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZs~
Ты научил меня бояться, но я научу тебя любить.
~ZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZs~
Зоро будят к вечеру, заставляя лихорадившее тело подняться, проснуться, выпить гадкую настойку и нормально поесть. Поджаристое мясо действует лучше всяких настоек на организм тигра, и он с довольным урчанием уплётывает всё, снова откидываясь на мокрую подушку и вновь засыпая. И Санджи ворчит только потому, что нужно как-то выразить свои накопившиеся внутри переживания. И день снова пролетает незаметно, сменившись беспокойной ночью, когда Зоро во сне просыпается и начинает скидывать в неведении и галлюцинациях Санджи с постели. И Санджи молча терпит, ожидая утра, когда тигр снова провалится в сон. Следующее утро было такое же, как предыдущее. Санджи, пожелав им хорошего дня, встаёт с теплой, пропахшей травами и тигром кровати, ступая босыми ногами по холодному полу, в спешке одеваясь, скорее, пока тело не замёрзло. И снова на улицу, за едой, чтобы приготовить завтрак. Санджи удивлённо застывает в проёме двери, ослеплённый белоснежным снегом и яркой полосой голубого неба. И губы растягиваются в улыбке – метель… она прекратилась. - Давай, маримо, рядом с тобой уже невозможно находиться,- угрожающе рычит Санджи, заставляя в очередной раз Зоро подняться, когда вечером, после сытого ужина, он снова собирался лечь спать… если бы не блондин, неожиданно заявивший, что пора маримо принять полноценную ванну. - Холодно,- замечает зелёноволосый парень. - Не ной,- тут же отвечает блондин, помогая тигру стянуть верхнюю рубашку, раньше принадлежащую старику. В комнате было душно, Санджи специально растопил в печи дров больше, чем следует, так, что деревянные доски теперь трещат, распрямляясь под действием жаркого воздуха. Санджи вытирает рукой собственный пот со лба и отбрасывает майку Зоро на кровать. Тигр морщится, упираясь рукой на матрас в попытке стянуть брюки, но его бьют по рукам. - Сиди и не двигайся,- предупреждает его Санджи, ловко развязывая неуклюже завязанные верёвочки брюк, когда тигр выходил по нужде. И очень быстро стягивая штаны вниз, отбрасывает их туда же, где и рубашка. Санджи поднимается, встречаясь со взглядом Зоро и вопросительно выгибая брови. - Что?- не понимает он. - Ничего. - М?- снова не понимает лис, перебрасывая руку тигра через шею и поднимая его тяжелое натренированное тело, вместе с собой,- тогда хватит болтать. Тигр хрипит низким смехом. - Как скажешь, завитушка. - Вода холодная,- морщится он, когда Санджи помогает ему опуститься в широкую бочку, но не позволяя сесть, чтобы не намочить лекарственные повязки, плотно перетягивающие практически весь торс тигра. Санджи незаметно для Зоро проверяет воду – теплая. Лис бы даже сказал, приятно тёплая. Тигр снова ворчит, пытаясь усесться поудобнее из-за дискомфорта, выслушивает ехидные замечания лиса в свою сторону и затем громко рычит, когда Санджи по неосторожности проводит слишком резко мочалкой по сейчас чувствительной коже парня. - Убери это от меня!- резко выкрикивает он, когда терпеть жёсткие прикосновения мочалки становится невозможно. Воспалённые глаза тигра смотрят злобно, угрожающе, когда он выбивает из его рук ненавистный шершавый предмет. Лис фыркает в ответ, брызги мыльной воды попали ему на лицо, и он растирает капли ладонью. - А ты что хотел, маримо?! Терпи – нужно отмыть тебя от пота и крови! - Я выкину её, если ты ещё раз ко мне с ней подойдёшь,- предупреждает он его, с силой сжимая края деревянной бочки. - Ладно!- выкрикивает в ответ лис, хватая мыло и с энтузиазмов размыливая его в ладонях,- ладно, неженка! Но если ты и сейчас начнёшь вопить, то я заткну тебе рот полотенцем и буду жёстко драть твоё тело мочалкой, пока оно не засверкает, как шлифованное! Зоро вздрагивает, когда мыльные ладони лиса скользят по его коже. Он собирался было что-то сказать в ответ, но промолчал, неожиданно для себя начиная краснеть и понимая, как приятны скольжения тёплых рук на уставших плечах. Санджи сжимает пальцы у шеи тигра, массируя напряжённые вычерченные мышцы, зная, как хорошо это снимает усталость. Тигр же, словно наоборот напрягается ещё сильнее, до обеления сжимая костяшки пальцев на кромке деревянной бочки. - Эй, расслабься, идиот,- ворчит на него лис, сжимая каменные мышцы под пальцами сильнее, затем несильно шлёпнув по плечам. Зоро что-то непонятное ворчит, разглядывая своё отражение в бочке воды и зацепляясь за виднеющиеся пальцы кока, на его плечах. Санджи снова намыливает руки, втирая мыло в тёмную кожу лихорадившего тела, и чувствуя себя странно - не то, чтобы он никогда не тёр кому-то спину… нет, мальчишкой, когда им удавалось со стариком попасть в сельскую баню, он натирал ему спину. Иногда осенью втирал ему мази на шею или под лопатками. Но вот намыливать Зоро было странно, ещё эти обострившиеся гормоны зимнего сезона снова дают о себе недвусмысленно знать - бросая лиса то в жар, то в холод. Поэтому Санджи намыливает его голову быстрее, растирая виски, желая, чтобы его усилия принесли толк, и тигр почувствовал себя лучше. Зоро становится совсем плохо, кровь, циркулируя быстрее, поднимает его внутреннее давление, погружая сознание в темноту и ослепляя мраком глаза. И он слышит, как трещит бочка с водой, совсем не чувствуя, как кромка больно впивается ему в ладони. Ледяная вода оглушает его, и тигр отчаянно хватает воздух ртом, задыхаясь. Санджи несильно встряхивает его, перепугавшись не на шутку, когда тигр начинает выскальзывать из его мыльных рук, заваливаясь набок и ломая «ванну». - Маримо, чёрт возьми!- рычит он на него, подхватывая под мышки и с усилием вытаскивая тигра из воды. Зоро был тяжелым, хотя Санджи никогда не считал себя слабым. Трещит бочка с водой, покачиваясь следом и, разливая воду, падает вместе с тигром. С громким шумом вода растекается по полу, смывая мыло, полотенце и чистое бельё. Лис, поскальзывается - падает, больно ударяясь хвостом и затылком, чувствуя, как зеленоволосый парень придавливает его сверху. Мимо проплывает мыло, и лис думает, что водные процедуры были не лучшей идеей. Проходит ещё несколько дней, прежде чем тигр начинает передвигаться самостоятельно, попытки принять ванну списали на обтереться полотенцем, потому что лису совершенно не хотелось вытирать пол после процедур, если вдруг маримоголовый идиот снова потеряет сознание. Зоро сейчас жадно хрустит костями небольшого кролика, что Санджи приготовил ему на ужин, сидя на табурете у небольшого стола, слизывая сладковатый сок с пальцев и недовольно покачивая хвостом из стороны в сторону, когда ужин слишком быстро исчез в голодном желудке тигра. Санджи хмыкает, вороша угли в печи и слыша урчание за столом, под хруст последних косточек. С каждым днём голод тигра всё больше возрастал, с упомрочительной скоростью восстанавливая живучий организм, регенерируя клетки, иногда снижая температуру. И они вчера уже сняли первые швы. Жар тигра иногда спадал, и лис мог ночью спокойно спать, не вслушиваясь в бормотания Зоро рядом и не боясь, что парень ненароком в бреду столкнёт его с кровати и снова, как в прошлую ночь, попытается укусить за ухо. Лис устало садится на кровать, продолжая смотреть на широкую спину тигра и мысленно усмехаясь. За эти несколько недель, что ему приходилось следить за Зоро, тигр стал ему ближе, чем за всё то время, что он вообще его знал. Санджи уже даже мог угадывать слова, что Зоро скажет – понемногу, но научившись «читать» тигра по его движениям, по его немому взгляду, угадывая настроение и интуитивно уже чувствуя организм Зоро. Такими темпами он будет знать тигра лучше, чем он сам знает себя. Зоро сгрызает последние остатки ужина, с сожалением глядя на пустую миску и потягивается, грациозно, по-кошачьи, как он умеет. И Санджи снова чувствует, как гормоны начинают о себе напоминать. Он разворачивается, чувствуя на себе пристальный взгляд лиса и, растягивая губы в оскале, направляется к нему, в предвкушении покачивая хвостом из стороны в сторону. Дыхание лиса замирает, а сердце начинает биться быстрее, когда Зоро оказывается рядом с ним, наклоняясь и, устраивая руки по бокам от лиса, прижимаясь к его губам. Санджи тут же вскидывает голову вверх, закрывая глаза и приоткрывая рот. Они недавно научились целовать друг друга по-другому, соприкасаясь языками и вылизывая губы. И это было чертовски приятней обычного поцелуя, хотя дыхания не хватало надолго. В тишине комнаты лишь слышно как трещат поленья, как скрипят доски избушки выпрямляясь от тёплого воздуха, как поёт свою привычную песнь старушка-метель и слышен звук поцелуя. Лис чувствует сладковатый соус сегодняшнего ужина, отдаваясь в его желудке голодным урчанием, которое ни тигр ни лис не заметили, продолжая испробовать друг друга в поцелуе, пока дыхание окончательно не напомнит о себе. Санджи осторожно обхватывает шею тигра, мягко поглаживая большими пальцами широкие скулы, задевая указательным три длинных серьги в его ухе. Зоро первым отстраняется, шумно дыша и приоткрывая глаза, глядя на влажные губы лиса и его приоткрытый рот, затем облизывая свои губы, вслед за тем, как Санджи облизывает свои. Он встречается с его взглядом, широко улыбаясь. - Было вкусно,- хрипло шепчет он. - А ты сомневался, что будет по-другому?- хмыкает в ответ Санджи, прикусывая его за подбородок и языком скользя по гладкой коже. Зоро одной рукой давит лису на грудь, заставляя упасть на спину, и подтянувшись на руках, уставится в распластанного лиса под собой. Санджи хмыкает, видя пристальный взгляд Зоро, скрывая за усмешкой волнение и мелькнувший страх – он помнит этот взгляд, ещё тогда, в их первую встречу, когда Санджи практически прощался со своей жизнью. Взгляд серых тигриных глаз прошивает насквозь, насильно заглядывая в душу, и блондин теряется, снова чувствуя, как холод сковывает его изнутри, пока волна жара, изливаясь от сердца не растопит каждую замеревшую клеточку, проходясь по каждому длинному волоску его лисьего светлого хвоста. Руки ухватывают тигра за шею, вцепляясь, зарываясь в волосы и, поднявшись на локтях, он снова встречается с ним в поцелуе, заставляя тигра закрыть глаза, оставив растерявшегося, взволнованного лиса в покое. Зоро укладывается сверху, не заботясь о неудобстве для Санджи, облокачиваясь о локти и путая пальцы в светлых локонах блондина, иногда зажимая пряди и оттягивая их, а иногда массируя кожу головы. Он вылизывает его припухшие губы, скользя языком вверх, проходясь по закрытому веку, увлажняя тонкие светлые реснички и усмехаясь, заслышав, как сбилось дыхание Санджи. Зоро приподнимает его голову, снова прижимаясь к тёплым тонким губам, вдыхая его жаркое дыхание. - Приготовь завтра то же самое,- полу приказывая, полу прося шепчет тигр, проводя носом по скуле блондина и утыкаясь в изгиб его шеи, на губах чувствуя быстрый ритм пульса. - Я подумаю,- хмыкает Санджи, толкая тигра, пока он не перекатится на бок, чтобы лис свободно вздохнул, всё же ему было сложно и непривычно, когда над ним кто-то нависает. Да ещё и смотрит так, как умеет смотреть только Зоро. Тигр довольно урчит, когда лис поглаживает его уши мягкими круговыми движениями, успокаивая возбужденного Зоро и позволяя ему спокойно уснуть без сновидений. Утро начинается как обычно, тигр просыпается поздно, к обеду, мутным взглядом проверяя знакомый потолок, вспоминая где он, затем выискивая лиса, которого в избушке уже нет. Тихо рыча, когда медленный подъём отдаётся резкой болью в боку, он находит на столе привычный стакан с утренней настойкой и под остывший обед. Тигр корчится, снова овощи. Если Санджи постоянно питается этой зеленью, то для Зоро теперь понятно, почему Санджи такой худой. Он находит его на улице, активно расчищающего во дворе дорожку, ушедшего далеко вперёд, почти до самых ворот их селения, где уже давно раскидали снег. Санджи замечает его, когда возвращается назад, закинув лопату себе на плечо и раскуривая привычную дозу никотина – Зоро стоит в одних штанах, в распахнутых дверях избушки, впуская холодный воздух. Им не хватало только, чтобы тигр ещё и простудился, Санджи его тогда сам лично придушит, чтобы не мучить ни его, ни себя. Он загоняет сонного парня обратно в дом, усаживает за стол и с сожалением смотрит, как Зоро начинает чихать, отчего лис только сильнее сжимает кулаки и снова орёт на ничего не понимающего тигра. Санджи приносит дров в дом, снова орёт на Зоро, когда тот решает заняться тренировкой и, облегчив душу в крике, уходит дальше расчищать дорожку, благо зима на этой неделе сжалилась над ними, прекратив привычную метель и чуть повысив градус. Зоро рассерженный, чихающий всё время до ужина проводит в медитации, костеря икающего лиса за его крикливый голос, острый язык и не менее едкий характер. И что он так злится?! Санджи возвращается, когда уже начинает темнеть, устало скидывая поленья, что он захватил из сарая, куда убирал лопату, и аккуратно кладя чуть подмороженный кабачок на стол. Зоро нервно вздрагивает, просыпаясь и, теперь постукивая кончиком хвоста по доскам пола, наблюдает, как лис, бормоча себе что-то под нос, разделывает их будущий ужин. Санджи лениво поддерживает их привычную беседу - препирательство, злобно сообщая, что маримо сегодня заслужил только диету. И Зоро ворчит, но не противится - быстро восстанавливающийся организм даёт о себе знать жутким голодом, неприятно посасывая под рёбрами. Зоро осторожно подбирается к нему сзади, устраивая руку на бедро, чувствуя привычную грубую фактуру брюк кончиками пальцев и тепло от тела лиса, вместе с его тем самым индивидуальным запахом, что снова кружит голову тигру. Но Санджи сегодня был не в настроении, отталкивая тигра и, на прощанье сказав, чтобы лег спать без него, уходит на улицу – курить. Недовольный и обиженный парень ест в одиночестве, запихивая в себя тушеный кабачок, чувствуя, как живот жалостливо молит его о большем, затем уходит снова спать, раздраженно ворча и обещая, что выскажет лису всё что он думает о нём и его ребяческом поведении. Сколько можно дуться? Весь день?! Санджи приходит в дом не через час и не через два, а уже когда совсем стемнело – продрогший на морозе, нервно подёргивая лисьим ухом и отряхивая штаны. Надо же было так поскользнуться почти у дома и провалиться в сугроб, из которого было сложно ещё и выбраться. Он ворошит угли, закидывая последние принесенные с утра поленья и, скинув свитер, принимает теплую ванну из растопленного снега. Зоро снова смотрит на него своим пронзительным взглядом, и Санджи не выдерживает - опять на нём срывается, крича охрипшим голосом и раздраженный, эмоционально уставший за день, забирается в постель. Тигр ворчит, уже не обижаясь, посчитав, что у его истеричной завитушки сегодня сдали нервы. - Если завтра не будет метели, то мы пойдём к Коширо-сану,- информирует его утихомирившийся лис, укладываясь удобнее рядом с пышущим жаром Зоро, и чувствуя, как отдаются гулом мышцы тела, натруженные сегодня уборкой снега. - Ты можешь сходить к нему сам,- зевает Зоро в ответ, по привычке переплетаясь с ним ногами и укладывая руку на острое бедро. Санджи совсем близко, почти соприкасается с ним носом, укладывает свои руки на его и смотрит сонными голубыми глазами. Лис двигается ещё ближе, чтобы соприкоснуться бедрами и грудью, обнимая в ответ и ютясь на неудобной сломанной кровати, уже прогнувшейся из-за лишнего веса на ней. - Нет…- в ответ зевает Санджи,- мы пойдём вместе… ты и я… Тигр лишь хмыкает, следом за лисом закрывая глаза и проваливаясь в привычный сон. Санджи будит его рано, как только солнце начало высветлят небосвод, разбавляя черноту мира первыми красками. Зоро как обычно с утра ворчит не хуже его старика, почёсывает живот, потягивается, требует завтрак и получает ворох верхней одежды на голову. - Пойдём, пока метель не началась,- поторапливает его Санджи, одеваясь следом и тормоша тигра, когда он в середине процесса засыпает, в не просунутых до конца рукавах свитера, укладываясь на тёплую постель, пропахшую им и его лисом. Они выходят на улицу, скрипя снегом под ногами, быстро, в силу возможности добираясь до селения. На центральной площадке ещё тихо, в столь раннее время никого нет, и Зоро мутным взором оглядывает убранное пространство – очищенную маленькую сцену, где выступает староста, объявляя в новом году, где венчают пары весной. Он видит первый каркас, начинающегося строительства высокой детской горки и приготовленные прямоугольные глыбы льда, для выреза ледяных скульптур. Санджи снова толкает его в спину, разворачивая, когда тигр бредёт не туда. Дом Коширо расположен был далеко, по отношению к дому лиса, можно сказать на другой стороне селения, и им пришлось потратить немало времени, чтобы добраться. Санджи облегченно вздыхает, когда видит, что дорожка к низенькому, но большому дому расчищена, и им не придётся пробираться сквозь сугробы. И на его счастье, с утра пораньше, в доме сенсея, хозяева были уже на ногах. Первый их заметил наказанный за непослушание один из учеников Коширо-сана, орудовавший лопатой и перекидывая снег с одного сугроба в другой. Он от неожиданности выронил предмет, во все глаза глядя на пошатывающегося Зоро и бредущего позади него лиса. - ДЯДЯ-ТИГР!- громко кричит он, вспугнув даже птиц на ветке и заставив Зоро поморщится, вспоминая, почему он не любит детей,- дядя-тигр! Коширо-сан! Коширо-сан!! Зоро-сан вернулся!! Весть о том, что тигр - живой, махом облетела весь дом, они с Санджи толком не успели даже испугаться, как были облеплены кричащими учениками, ревущими и зовущие Зоро по имени. Санджи отправился на кухню, вместе со всей детворой, оставив сенсея и блудливого тигра одних в комнате, зная, что им предстоит тяжёлый длинный разговор… Но к удивлению Санджи, он не успел даже приготовить завтрак и удивиться себе, какого черта он взялся доделывать чей-то не доведённый до конца завтрак в чужом доме, как его зовёт к себе сенсей. Пришлось командовать учениками, давая распоряжение и наказывая, что правильно переворачивающееся на шпажках мясо в печи даст Зоро нужное ему выздоровление. Комната была большой, как и все комнаты в этом доме – чуть прохладнее, чем в его избушке, но с тёплым полом, устланным кое-где шкурами зверей. Худой мужчина в округлых очках и тёплом сером кимоно сидит в центре комнаты, где кроме стен и двери не было ничего. Как Санджи догадался это был медитационный зал. Мужчина поворачивается к нему: - Подойди поближе, Санджи. Лис нервно водит плечами, чувствуя нехорошее волнение, поселившееся от самого основания хвоста до волосков на затылке. Лис, неуверенно ступая, подходит, засунув руки в карманы брюк и глядя в сторону, ощущая, как сильно ему хочется сейчас курить. Мужчина смотрит на него поверх очков, затем молча складывает руки вместе и наклоняется, заставляя Санджи в волнении скользить хвостом по полу быстрее. - Я должен попросить у тебя прощение, Санджи, за то, что тебе пришлось присматривать за моим учеником. Снова это волнение, и Санджи чувствует, как кровь приливает к щекам. Это впервые, когда у него кто-то просит прощения. - Это маримо должен… - и блондин неожиданно рычит,- нет, он ничего не должен. И вы мне ничего не должны. Никто бы не оставил умирающего на пороге, даже если это всего лишь мохоголовый идиот маримо. Сенсей выпрямляется, слегка улыбаясь. - Как только Зоро поправится, он отблагодарит тебя от лица всего нашего дома. Но если тебе что-то нужно, Санджи – не стесняйся, говори сейчас – я выполню любое твоё желание. Лис сильнее сжимает пальцы в кулак. Любое желание? Есть ли у Санджи желания? Конечно, есть! И много! И блондин хочет что-то сказать, но останавливает себя, нахмурившись и отворачивая голову в сторону, в раздражении быстрее скользя хвостом и подёргивая в нервном тике правым лисьим ухом. - Я уже сказал, мне ничего не надо,- бурчит он,- позаботьтесь об этом идиоте, я понял, что не могу этого сделать. - Почему бы тебе не переехать к нам, Санджи? – тем же тоном спрашивает сенсей, и сложно сказать, какой окрас несёт его тон,- ты ведь ответил на чувства Зоро. Кровь резко подавшись вперёд, обжигает щеки, и блондин понимает, что краснеет, а сердце предательски щемит в груди. - Этот идиот… всё рассказал?! - Скорее поставил в известность,- улыбается сенсей,- и на его выбор я дал своё благословение, поэтому предлагаю тебе переехать к нам. - Нет,- решительно вскидывает голову лис, встречаясь с внимательным взглядом сенсея,- у меня есть свой дом. Затем он снова отворачивается, нервно дёрнув ухом и поджимая их к волосам, окончательно смущённый под тем ментальным напором, что давит на него Коширо. - Я…- он облизывает губы,- я не могу уйти от старика. Я просто не могу оставить его одного. В наступившей тишине, сенсей долго смотрит на смущенного от своих слов лиса, как обычно пытающегося скрыться за привычной грубой маской раздражения и злости, но снова, словно оголённый душой перед пронзительным мудрым взглядом сенсея. - Что ж, это твой выбор, Санджи,- наконец произносит он, прикрывая глаза и «отпуская» лиса,- хотя моя покойная дочь, была бы очень рада, если бы ты принес свой уют в этот дом. - Мне очень жаль Куину-тян,- тут же откликается Санджи, - маримо рассказал мне и… если бы… - Не стоит, Санджи,- прерывает начавшего распаляться лиса сенсей,- смерть когда-нибудь заберёт нас все, судьбой всё в этом мире предрешено. Блондин фыркает, не совсем соглашаясь, но противиться не решается. Сенсей снова смотрит на него. - Если бы смерть не забрала мою дочь, она забрала бы в этот день кого-то другого, и пришла бы за Куиной на следующий день. - Что вы имеете в виду?- не понимает Санджи, интуитивно что-то чувствуя, некий намёк в словах сенсея. Коширо лишь снова безрадостно улыбается, поднимаясь с колен. - Ты останешься с нами на завтрак, Санджи? – спрашивает он. - Нет, я только с маримо попрощаюсь и пойду,- лис пропускает мужчину вперёд, все ещё загруженный его последними словами, понимая, что ответ где-то находится близко, но поймать он его не может. Тихо скрипит дверь, и тигр приоткрывает один глаз уже зная, кто вошёл. И невольно губы растягиваются в лёгкой улыбке. Санджи плотно закрывает за собой деревянные ставни, называемые в этом доме дверями, подходит к развалившемуся на матрасе тигру. В доме кроватей не было – все спали на полу, на тёплых футонах, укрывшись сверху шкурой зверя, если становилось слишком холодно. - Иди сюда,- хрипит тигр, откидывая полог своего одеяла, и дожидаясь, когда лис, пораздумав, всё же опустится рядом с ним, укрывая их двоих. Он опрокидывает его на спину, переплетаясь хвостами и прижимая к себе за бёдра. Санджи рычит, ёрзает на жёстком полу, не менее жёсткой руке тигра, потому что подушки у Зоро вообще нет и тихо информирует, что его даже сломанная кровать намного удобнее. Зоро без разницы – рядом Санджи, значит всё нормально. Он довольно урчит, утыкаясь носом куда-то в щёку блондина и хриплым шепотом спрашивая: - Что тебе сказал сенсей? Лис раздражённо скрипит зубами, когда румянец снова охватывает его щёки: - Какого черта, ты ему рассказал о нас?! - Я не собирался скрывать, – не понимает Зоро,- ещё надо попросить благословения твоего старика. - Что за старомодные привычки?- в ответ рычит лис, выпутываясь из объятий и усаживаясь, чувствуя, как тигр скользит вместе с ним по его спине, не разжимая объятий и утыкаясь теперь горячим лицом ему в поясницу. - Не истери, завитушка,- морщится он в ответ, трётся щекой о грубую ткань шерстяного свитера и громко чихает. Блондин смотрит на тигра внимательно, забывая только что об их беседе, вытесненной совсем другими мыслями. Он осторожно укладывает руку ему на голову, зарываясь пальцами в чуть влажные темно зелёные волосы Зоро, жёсткие, как его прямолинейный характер и такие же колючие, стоящие практически дыбом, как и его непробиваемое упрямство. - Мне надо идти, маримо,- говорит он ему,- пока метель не началась. - Вечером придёшь? - Нет. - Завтра? - Нет. - Какого чёрта?- рычит тигр, приподнимаясь на локтях и покрасневшими от начавшейся по новой температуры глядя на лиса. Санджи, конечно, видит его состояние, чуть сильнее сжимая пальцы в его волосах и фыркая. - Коширо предложил мне переехать к вам, но я отказался. Зоро с секундой молчит, молча понимая решение лиса. - Ладно, я соберу вещи. - Тебя никто не приглашал ко мне,- хмыкает блондин. - Чего?- угрожающе низким рычание произносит тигр,- ты на что это намекаешь, завитушка? - Я говорю, болван, что я не могу больше заботиться о тебе. Посмотри на себя, тебя две недели назад вспороли, как кролика! Чудо, что ты вообще в живых остался. - Я не слабый!- в ответ рычит тигр, угрожающе скаля верхние клыки,- мне не нужна нянька! - Да ладно? Две недели, ты даже до туалета сам не был в состоянии добраться. - Завитушка...- низким рычанием, предупреждает он его,- ты у меня сейчас договоришься. - До весны, маримо. Блондин, облокачиваясь по обе стороны от тигра, нависает над ним, глядя серьёзно и внимательно в раскрасневшееся лицо парня. - Что?- рычит он в непонимании, в раздражении стукая хвостом по постели. - Я говорю, что встретимся с тобой весной. - Чёрт возьми, почему?- Зоро неожиданно для себя теряет всё своё воинствие, как только понимает смысл всех слов,- потому что я слабый? Ты это хочешь мне сказать? Лис закусывает нижнюю губу, отворачиваясь. - Или ты до сих пор не уверен?- настаивает на своём Зоро, озвучивая таившиеся внутри него переживания,- тебе нужно время? Завитушка, чёрт возьми, ты же сказал, что не уйдёшь! - Думай, как хочешь, маримо,- выдыхает Санджи,- но я желаю видеть тебя только весной, и если ты снова будешь падать в обморок каждый день, то честное слово, я надеру твой полосатый хвост. Он хватает его за шею, крепко до рыка сжимая и придвигая к своему лицу, скаля клыки угрожающе прорычав в напряженное лицо лиса. - Лучше приготовься, завитушка, потому, что я стану ещё сильнее и потребую твой окончательный ответ. И если станет понятно, что эту неделю ты играл со мной… - зрачки Зоро расширяются, приобретая звериную сущность,- тебе будет очень больно. Он отстраняет его от себя, укладываясь обратно, но не сводя взгляда с лиса. Санджи угрожающе рычит в ответ, прижимая уши к голове. - Маримоголовый рассадник блох! Я буду ждать тебя первого дня весны, чтобы спустить с тебя шкуру! Лис резко поднимается, злобно полыхая голубыми глазами и, на прощанье махнув хвостом по лицу тигра, разворачивается. Дверь с глухим стуком скользит в бок и в комнату падают несколько учеников сенсея, с широко распахнутыми глазами глядя на рычащего блондина. Санджи не попрощавшись ни с кем, выбегает из дома, накидывая вязаный капюшон на голову, прикрывая уши от падающих с блеклого неба снежных хлопьев. Он переходит на бег, скользя по вычищенной тропинке, чувствуя себя скверно. Даже не так, ужасно – в груди до боли сжимается сердце, а глаза щипает... и дело тут не в сильном ветре. Конечно, ему хотелось остаться. Конечно, ему хотелось, чтобы Зоро был рядом. Конечно ему, черт возьми, не хотелось снова быть в одиночестве! Он уже так привык целоваться после ужина, спать, слыша чужое дыхание позади себя, просыпаться от хриплого бормотания тигра во сне… Санджи бежит ещё быстрее, пытаясь убежать от собственных мыслей и чувств. Зоро - идиот, и не поймёт, что Санджи совсем не против быть любимым и любить в ответ. Просто есть причины, по которым они не могут делать это сейчас. Есть, чёрт возьми, гордость, почему он не может сказать ему правду. Зоро всё равно не поймёт, он ведь ни разу об этом и не задумывался, ночуя в избушке лиса. А Санджи всё видел – видел, как тигр поправляется, но стоило прекратить пить настойку, как состояние Зоро снова ухудшалось. Стоило тигру перестать есть мясо, как тигра ночью мучали галлюцинации. И Санджи уже не может о нём заботиться, потому что у него больше ничего нет – ни целебных настоек старика, ни мяса, ни овощей. Не известно бы, сколько протянул маримо без еды и лекарств, не известно сможет ли Санджи выйти на охоту зимой и поймать хоть кого-нибудь. А снова пережить тот ужас первых дней, когда тигр был на грани смерти и жизни, лис не сможет. Это, оказывается, очень больно заботиться и чувствовать, как твоя помощь остаётся бессильной, больно чувствовать, зная поражение, которое окончится смертью. Два с половиной месяца до весны, маримо точно встанет на ноги. Сенсей уж позаботится о нём, может быть он станет сильнее. А Санджи уж как-нибудь протянет, ему не впервой голодать в зиму и слушать каждый день песню зимы за окном и всхрапы старика в «берлоге». Он встретится с ним весной – тогда, если Зоро ещё захочет любить его дальше, лис не будет отказываться… скорее, он будет надеяться, что тигр не передумает.