~Zz*sS~
~ZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZs~
Во всём виноват твой чертов невыносимый характер... но я обожаю его
~ZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZs~
Нами облегченно вздыхает полной грудью, чувствуя теплый, словно обволакивающий всё тело воздух после сырости и замогильного холода длинного туннеля казавшийся небывалым наслаждением. Появляющийся диск солнца из-за невысоких домов ослепляет, от чего Нами щурится, склоняя голову и чувствуя, как болью режет глаза, заставляя их слезиться. Местность, в которую они попали, находилась под старым мостом, как и говорил лис, расположенным рядом с границей города. Её чуткий слух, после вакуумной тишины, немного оглушен, и звуки девушка слышит через толстый слой ваты. Громкие крики и выстрелы окружают со всех сторон, Нами оглядывается, видя только впереди высокую стену, ограждающую один город от второго. Она не замечает приближающихся врагов и потому, осторожно ступая через камни, выходит на улицу, попадая в радиус виденья вооруженного отряда людей Барок Воркса. - Стоять! - кричат ей, наставляя оружие, и девушка испуганно замирает, вцепляясь в холодные руки Калифы изо всех сил. - Не двигайся! Подними руки вверх! Нами бегло глазами ищет выход, осознавая, что глупо попалась в ловушку. - Стой! - приказывают ей, и Нами отступает назад, когда к ней делают шаг вперёд. - Нет-нет, - хрипит Нами, - я представитель государственного надзора… я… Её не слушают, громко кричат и отступают со всех сторон. Девушка в панике озирается, постепенно сжимаясь, уже готовая снова метнутся обратно в сырость туннеля. Неожиданно земля под ногами дрожит, в преддверии чего-то большого. Они замирают, глядя под ноги, и как гром после молнии с нарастающим грохотом раздаются приглушенный мощный взрыв где-то недалеко за стенами. Постепенно волна взрыва доходит до них, натягивая барабанные перепонки в ушах, оглушая своей мощью и силой. Нами зажмуривается. Неожиданно она чувствует сильный толчок в грудь. Первой очухивается Калифа, словно ожидавшая нужного момента она выхватывает металлическую хлопушку из рук ошарашенной девушки, вооружаясь ей. Нами не сразу понимает, что случилось, когда Калифа, подобно молнии обезоруживает отряд, заставляя их падать с криками и на лице гримасами боли на пыльную землю. Оружия, пару раз выстреливая шальными пулями, летит в небо, женщина двигается плавно по-кошачьи гибко и смертоносно. Нами, поздно спохватившись, встречается с ней взглядом, когда последний человек падает на землю. Растрепанные светлые волосы, выбившись из причёски, придают строгой женщине какой-то безумный вид. Калифа щурит глаза, видя, чуть размыто из-за потерянных очков. Нами разворачивается, делая попытку сбежать и поздно понимая, что оборачиваться спиной к убийце было плохой идеей. Ярко вспыхивает короткая вспышка хлопушки над головой, и девушка теряет сознание. *** Дворцовый зал для заседаний был небольшим помещением с овальным продолговатым столом, резным, сделанным под заказ и только недавно реставрированный мастерами. Тяжелые бархатные шторы были плотно задвинуты, не пропуская ни одного луча солнца и не позволяя им нагреть прохладное помещение. Большая хрустальная люстра ярко горела, освещая помещение через множество маленьких разноцветных стеклышек, создавая необычную, какую-то даже таинственную атмосферу заседания. - Я уже говорил, - лениво раскачиваясь на стуле, произносит тёмноволосый лис, - всё, что нам нужно это Крокодайл. Отдайте его, и вы нас больше не увидите. Его шляпа с безумными масками лежит рядом на столе. Лис поигрывает зажигалкой, чиркая затвором и создавая крошечный огонёк раз за разом. Ему отвечают чуть низковатым мужским басом, не скрывая раздражения в голосе: - Не забывайте что Крокодайл несмотря на все его деяния остаётся премьер-министром. - Бывшим, - оскаливает клыки Эйс, отворачиваясь и подпирая голову рукой. Это затянувшееся заседание со скучным министром начало ему надоедать. Министр, он же главный советник короля возвышался за столом своей высокой большой фигурой, выделяясь не только ростом, но и довольно смешным седым париком похожим на те парики, что носили джентльмены в далёкие рабовладельческие годы. - Крокодайл был ублюдком, - соглашается Коза, скрестив на груди руки и хмурясь, не слыша замечания Игарама в свою сторону, - но он принадлежит нашей стране. Мы вправе приговорить его к смерти. - Почему мы не можем отдать его Ньюгейту? - не понимает принцесса, оглядывая собравшихся и останавливаясь на министре. - Игарам! Отдайте его уже, в конце концов, они наши гости, а по законам нашей страны гостеприимство для нас важнее всего! - Принцесса Виви, не вмешивайтесь, пожалуйста, в то, что вы ещё не понимаете. - Но мы обязаны им миром! Коза раздраженно цыкает, так же как и лис отворачиваясь в сторону. - Здесь дело обстоит даже не в том, что Крокодайл должен вынести свой приговор, а то, что народ должен знать своего предателя. - Тем более, - Эйс устало закатывает глаза, - огласите его смерть и отдайте его уже нам. - Смею прервать вашу беседу господа, - мягко произносит Робин, запрокинув ногу на ногу и говоря мягко, чуть улыбаясь. - Мировое правительство тоже имеет на него планы. Её слова привлекли большое внимание, и Робин улыбается ещё сильнее невольно сравнивая сидящих за столом с голодными дикими волками пытающиеся мирно поделить мясо кролика. - Но, думаю, эта проблема будет того, в чьих руках он будет находиться. - Мистер Крокодайл слишком сильно вошёл в доверие и историю нашей страны, мы не можем подвергнуть огласки то, что он сотворил. - Игарам! - удивленно выдыхает Виви, не веря тому, что слышит. - Что ты говоришь! - Он будет похоронен здесь и казнён тайно, - продолжает громко говорить Игарам, - если мировому правительству нужно его тело, то мы не можем ничем мочь. Крокодайл полностью принадлежит этой стране, и песок будет ему могилой. - Те, кого он обманывал должны быть ему судьями! - Коза резко поднимается от чего стул, покачнувшись, заваливается на пол. - Мы воевали ради мира и справедливости, а не ради чести ваших толстых задниц… министр. - Коза! - прикрикивает на него мужчина, - сядь! Парень взмахивает рукой, откидывая подол плаща, и не говоря больше и слова, направляется к выходу чувствуя, что не сможет больше сдерживать себя, если останется сидеть в этом кабинете, прохлада которого совсем не охлаждает. - И кто же будет жертвой? - интересуется Робин, после того, как громко хлопнула дверь кабинета. - В тюрьме сидят двое, соучастник, бывший наёмник Бон Клай и охотник – Ророноа Зоро… - Это не правильно! - Виви вскакивает со своего места, так же как и Коза до этого. - Они спасли нас, мы не можем приговорить их к смерти! Ками-сама, Игарам, мы должны огласить людям правду! - Поймите, принцесса, - мужчина устало смотрит на неё снизу вверх, - если мы сейчас расскажем людям правду, то они перестанут доверять вам. Статус… - Плевать мне на статус! - грубо выражается девушка, отвечая совсем не подобающе принцессе, - честь и достоинство превыше этого! - Министр прав, Виви-сан, - спокойно всё тем же тоном говорит Робин, - вам стоит прислушаться к его словам. И не стоит смотреть на меня так, Эйс-сан, я не сказала, что поддерживаю его. Воспротивившийся народ с подорванным доверием к своей власти приведёт свою страну к хаосу. Скорее всего, вас и вашего отца, Виви-сан, свергнут, а затем могут повесить рядом с Крокодайлом. - Лучше смерть, чем жить с такой ложью! Министр, побледнев, нервно сглатывает: - Виви-сан, вам надо остыть… Девушка оглядывается всех осуждающим горящим взглядом. - Подумайте вот ещё над чем, принцесса-сан, - так же мягко улыбается Робин, - а нужна ли людям эта правда? Рассказав им всё, вы повисите на их плечи довольно тяжелый груз, с которым они не в состоянии будут справиться. Разве положено королям скидывать свою ответственность на чужие плечи? - Я принцесса этой страны, - холодно возражает девушка, - и мне лучше знать, что нужно моему королевству. Робин в покорности склоняет голову, не смея перечить разъяренной девушке. Виви окидывает всех ещё раз, пылающим взглядом направляясь к выходу и покидая кабинет вслед за Козой. - Вот что, ребята, из меня чертовски плохой дипломат, поэтому… - лис прячет зажигалку в карман брюк. - Я в любом случае получу Крокодайла. Если вы не отдадите его сами, то я возьму силой. Мир ваше стране принести было легко, войну будет ещё легче. Женщина подаётся вперёд, прерывая Игарама прежде чем он начнёт говорить то что совершенно не нужно сейчас говорить. - Как я понимаю, господа, цели у вас совершенно разные и если для господина министра важно лишь церемонная часть гибели Крокодайла, а господину Эйсу, нужно заполучит Mr.0 живым, то я могу предложить вариант, который удовлетворить полностью ваши желания. И заметив их заинтересованный взгляд, Робин таинственно улыбается. *** Виви поднимается по ступеням лабораторного корпуса прилагающегося новой постройкой к западной части королевского дворца. Её кожаные лёгкие бриджи, замаранные кровью, местами порвались, оголяя белую кожу бёдер. Она скидывает на ходу грязный плащ, оставляя его валяться на ступенях корпуса, и не прекращая бег, взбирается наверх, не видя, как отдает ей честь охрана. Корпус был полностью забит стонущими любыми, пропах антибиотиками и сильными запахами лекарственных средств, отчего девушка в очередной раз чихает. Дворцовое больничное отделение стало подобно городской больнице, вмещая в себя всех пострадавших жителей города. Лекари в белых халатах мелькают между разбитыми, импровизированно натянутыми маленькими палатками скорее спеша оказать помощь пострадавшим. - Где Чоппер? - останавливает она одну из сестёр. Женщина ошалелыми, полными ужаса от происходящего глазами смотрит на девушку, не узнавая в ней принцессу. - Не знаю... посмотри в закрытом отделе. Виви огибает палатки, слыша отчаянные крики и своё имя произносимое шепотом. Дальние палаты были более тихими, здесь стояла стража, не впуская посторонних, даже врачей. Её пропускают, распахивая дверь и тут же закрывая плотно следом. Крики остались позади приглушенные стенами и тяжелыми дверьми. Здесь было прохладно и не пахло так сильно лекарствами. Она останавливается в коридоре, глядя на аккуратные одинаковые дверцы палат и решая с чего начать. Из соседней, расположенной рядом с выходом палаты выходит высокий рыжеволосый мужчина, в накинутом сверху большом белом халате. Он аккуратно прикрывает за собой дверь и вздрагивает, замечая замеревшую принцессу перед собой. - Чоппер, - улыбается Виви, узнавая доктора. Мужчина склоняет голову перед принцессой в знак уважения королевскому роду. - Как они? - спрашивает она, делая шаг вперёд и укрывая своей ладонью его. Чоппер поджимает губы и кивает головой: - С ними всё будет нормально. Их жизнь вне опасности. - Могу я зайти? Он открывает перед ней дверь, впуская в просторную, светлую палату. В палате было чуть свежо и пахло приятными травами. Большие окна были плотно зашторены, не раздражая лежащих на кроватях, солнечным светом. Палата была рассчитана на трёх больных, но одна из постелей была застелена. Виви ступает внутрь, останавливаясь, когда тяжелая мужская рука сжимает её плечо, не пропуская дальше, чтобы не потревожить оздоровительный сон больных. Весь перемотанный лежал Усопп, порой свистяще похрапывая, тогда как на соседней кровати раскинув забинтованные руки, посапывал в такт храпу Усоппа, Луффи, иногда во сне подрагивая длинным тёмным хвостом. - Почти идиллия, - растягивает губы в улыбке принцесса. - У Луффи невероятная регенерация, - тихо говорит за её спиной Чоппер, - его организм поборол немалую дозу сильного яда, это действительно невероятно смотреть, как он быстро восстанавливается. Дня через два эту мартышку будет не удержать здесь. - А что случилось с Усоппом? Чоппер тяжело вздыхает: - Снайпер… он прострелил ему лёгкое, но к счастью не задел главные артерии сердца, через неделю он будет здоров, но ему нужно лечение иначе он никогда не восстановит себе выносливость. - Я так рада, что они живы… Принцесса разворачивается, мягко улыбаясь и выходя следом за лекарем из палаты. - Теперь я бы хотела увидеть Пелла,- просит она. Мужчина нервно сглатывает, заставляя улыбку на лице принцессы медленно погаснуть. Он сжимает её плечо чуть сильнее стыдливо глядя в пол и не находя в себе силы сказать ей правду. Виви настораживается предчувствуя что-то ужасное, когда страх холодными когтями пробирается внутрь к быстро стучащему в ожидании сердцу. - Чоппер, - более настойчиво зовёт она его, - отведи меня к Пеллу. - Пелл он…- мужчина снова сглатывает, поднимая взгляд и встречаясь с внимательным настороженным взглядом Виви, - он был за рулём… мы не успели забрать его. - Что? - совсем тихо, шёпотом выдыхает девушка, не веря тому, что слышит. Чоппер сочувственно кивает головой. - Мне очень жаль… Пелл погиб. Он на секунду смущенно отворачивается, а затем обнимает окаменевшую девушку, сжимая её в своих больших тёплых объятиях. Виви в его руках, кажется, даже не дышит и мужчина, почувствовав укол где-то около сердца, сжимает её сильнее, будто желая огородить её от той невыносимой правды, что она узнала. Виви не реагирует, она слышит только одно повторяющееся эхом в ушах снова и снова. Поверить в то, что Пелл мёртв… невозможно. Просто невозможно! Умереть может кто угодно, но неё Пелл! Он не мог оставить её… Чоппер уходит, смущенно потупив голову и оставив девушку одну, переживать то, что она не готова была пережить. В соседней палате, сидя на корточках и облокотившись о дверь, подслушивает беседу Нами. Она не знает, как оказалась в больничной палате. Очнувшись здесь, она увидела Чоппера. Лекарь сказал, что ей повезло, электрический разряд прошёл мимо, задев только плечо, от чего на месте, там, где была раньше татуировка бывшего клана, теперь находится длинный шрам. За дверью слышны торопливые шаги, затем скрип двери и вновь тишина. Теперь она знает, где Усопп и Луффи, оставалось непонятно с Зоро и Санджи, но почему-то, Нами была уверенна, что с ними всё в порядке. Тихий всхлип раздаётся в коридоре, Нами смотрит на свои руки, задумчиво теребя пальцы, хмурясь, даже боясь представить какие эмоции, сейчас испытывает принцесса. Она останется сидеть, здесь облокотившись о дверь, устроив локти на согнутых коленях, чувствуя прохладу каменного пола босыми ногами и слыша чужой крик души. *** В своей клетке, расположенной за сотни метров под площадью, он слышит гул толпы освобождённого города, жаждущий его смерти. Приглушённый, надоедливый для Ророноа Зоро казался, словно стаей мух, совершенно не заслуживающий его личного внимания. Надо же было так глупо попасть с транквилизаторами, пропустив дротик, когда мощный взрыв за стенами отвлёк его. Очнувшись, Зоро обнаружил себя здесь, в подземной камере, с капающей с потолка сыростью, мокрым песком под ногами и отвратительном запахе, забивающем нюх тигру. Спустя некоторое время пришли люди одетые в мантии дворцовой стражи и зачитали ему какие-то бумажки, из которых Зоро понял лишь то, что его обвиняют в убийстве ни в чём не повинного премьер-министра. Ему перевязали раны, позволили омыться в принесённой бочке с горячей водой и вытереться мягким полотенцем. Его накормили и оставили здесь, в этой тесной с толстыми металлическими прутьями клетке, спрятав от жаждущей крови толпы. Оставив один на один со своими мыслями. Тихо звенит лежанка, когда Зоро поднимается со своего места, его тигриный внимательный взгляд вглядывается в силуэт напротив, не спеша бредущий в его сторону. Он делает шаг вперёд, затем ещё один, оказываясь у клетки и сжимая ладонью её металлические рефренные прутья. Яркий жёлтый свет от свечей высвечивает, светлую шерсть, угловатые черты лица, завитушчатую бровь, стройное высокое тело мужчины. Зоро вдыхает полной грудью, узнавая мятный аромат сигар и запах Санджи углями разжигаемый огонь в его груди. Лис останавливается совсем близко, так что можно увидеть синеву глаз, не позволяющих больше прочесть то, что думает лис. Санджи чуть улыбается, придерживая двумя пальцами сигарету, глядя на потрепанного Зоро, вцепившегося до обеления костяшек пальцев в железные прутья. - Тебя казнят перед толпой послезавтра утром, - произносит он мягким тембром, - на главной площади, путём отсечения головы. Лис хмыкает, выдыхая никотин: - Хочешь, расскажу, как это будет? Тебя привяжут к столбу завтра на целый день, и любой будет кидать в тебя камнями или тухлыми продуктами, бить хлыстами или даже резать ножом. А на утро тебя поставят на колени, прочтут твой смертный приговор и острым лезвием огромного топора палач отрубит тебе голову. Санджи снова хмыкает. - Представляешь, завтра будет больно, но послезавтра тебя ждёт смерть. Тигр молчит, продолжая так же внимательно вглядываться в нечитаемое лицо Санджи, узнавая в нём того мальчишку, в которого он был так сильно влюблён и в тоже время, понимая, как же он изменился. Чёрт возьми…как же сильно, он изменился… - К сожалению, минус наёмников и охотников в том, что их жизнь не продолжительна,- он выдыхает струю дыма в напряженное лицо тигра, - чувство власти всегда опьяняет. Ты преследуешь, убиваешь, распоряжаешься чужой жизнью как тебе хочется, получаешь за это ещё и деньги и тратишь их на удовлетворения своих скотских желаний, чтобы доказать себе и окружающим что ты сильнее их, что они слабея тебя и потому должны подчиняться. С его губ срывается короткий смешок, он прерывается лишь, для того чтобы вновь вдохнуть никотина, затем выдохнуть. - Перед тем как я уйду, хотел задать тебе один вопрос. Он встречается с ним взглядом. - Всё это время ты был счастлив? И снова в помещении слышен лишь глухой шум толпы. Тигр смотрит на него долго, в его яркий облик, его такие желанные черты, в его ледяную воздвигнутую стену, что теперь между ними, преодолеть которую, Зоро знает, будет очень сложно... почти невозможно, но он бы не сдался, даже если бы разбился в кровь. Он бы пытался вновь и вновь достигнуть души лиса, если… у него было время. Если бы послезавтра не была его казнь. - Я не жалею, что посадил всех тех ублюдков гнить в тюрьме Импел Дауна, - уверенным голосом произносит тигр, - я не жалею что потратил семь лет своей жизни на то, чтобы стать сильнейшим, я не жалею что покинул тот остров и я не жалею что смог выполнить своё обещание данное Куине. Уголки губ дёргаются, и Зоро видит, как ощеривается лис, совсем не ожидая услышать такого ответа. Зоро стискивает руками прутья, подаваясь больше вперёд и уже срывающимся на шёпот голосом беспорядочно выдыхая: - Я жалею лишь о том, что позволил им стереть мне память. Чёрт возьми, как сильно, жалею, завитушка, что вспомнил тебя так поздно… я жалею, что не я показал тебе этот мир. Клетка громко звенит, когда тигр дёргает её на себя, стараясь вырвать преграду между ними. - Да, я жалею, что меня не было рядом семь чёртовых долгих лет! Он дёргает клетку снова, уже более громко рыча: - Да, мне стёрли память, да меня не было рядом, но я никогда не смог бы забыть тебя, Санджи! Я обязательно исполнил бы обещание! Под звуки лязга металлических засовов и скрежета камней, сдвинутых нечеловеческой силой тигра, лис тихо смеётся, закатывая глаза, словно тигр сейчас не открывал перед ним свою душу, а рассказал один из светских популярных анекдотов. - Санджи! - громко рычит Зоро. - Поверь мне! - Ты сделал свой выбор, - хмыкает он, докуривая сигарету. - Чёрт возьми, завитушка, да пойми же ты, что я не мог не уплыть! Я дал обещание Куине, если бы я остался, то всю жизнь сожалел! - Успокойся, маримо, я не виню тебя. Ты свой выбор сделал… - Да пойми ты, у меня не было выбора! - громко рычит Зоро, прерывая его, - завитушка, я не знал, что мне сотрут память! - А что бы изменилось, маримо? - неожиданно злобно рычит лис, подаваясь к нему вперёд угрожающе оскаливая верхние клыки, - скажи мне ещё, что ты не уплыл бы, даже зная всю правду! - Я бы что-нибудь придумал! - Будь честным самим с собой, Зоро, - холодно рычит он ему, - ты бы всё равно меня оставил. - Почему ты не можешь меня понять, Санджи? - тигр дергает решётку на себя, слыша, как рушится каменная кладка. - Мне далось это с огромным трудом! Я не хотел тебя оставлять и если бы… - Опять это если бы, - хмыкает Санджи, - если бы ты не был идиотом, у меня бы не было сейчас проблем! - ...и если бы мне не стёрли память, я бы уже давно вернулся за тобой. - Вот именно, что если бы, маримо. - Санджи, чёр-р-р-т возьми! Не будь идиотом! Поверь, мне тоже было больно тебя оставлять! Но я не мог! - Что тебе нужно сказать, чтобы ты понял, что я не обвиняю тебя ни в чём! - он рычит так же громко в ответ на рык тигра, - я тебя отпустил в свободное плаванье! Я не пытался вмешиваться в твою новую жизнь, где были твои мечты! - Почему ты не хочешь меня понять, завитушка! - Хочешь знать почему? - снова тихо и злобно скалится лис. - Ты правда хочешь знать, чем мы с тобой отличаемся?! - Чёрт возьми, завитушка, я вижу, что ты до сих пор чувствуешь ко мне тоже, что и я! Ты всё-тот же Санджи! Лис не обращает на его слова внимания, продолжая раздражённо выдыхать в искажённое гримасой и оскалом лицо тигра за решёткой: - Потому что я могу отказаться от своих амбиций, чтобы жить дальше. - Почему ты не искал меня? Если ты выбрался с острова, какого чёрта, завитушка, ты тогда не нашёл меня?! - Потому что я послал тебя к чёрту на том острове! Мне не нужен идиот-маримо, когда передо мной целый мир! Миллионы прекрасных мелорин могли бы стать для меня женой и родить мне дочь! - Лжец! - как приговор выкрикивает он ему, - можешь обманывать кого угодно, но не меня. - Мар-р-римо, не прошло и пяти минут, как ты меня уже достал! Что ты хочешь от меня услышать?! Что ты сделал правильный выбор?! - Санджи злобно хмыкает, - да, маримо, ты всё сделал правильно. И послезавтра тебя казнят. Тёмные руки проскальзывают сквозь прутья, цепляясь за пиджак лиса. Зоро с рыком на губах опрокидывает лиса на клетку, тут же обвивая его за талию, лишь бы сквозь холод своей камеры успеть почувствовать его тепло, его крепкое тело когда-то принадлежащее полностью ему. И Зоро отгоняет от себя один только намёк на мысль о том, как много чужих рук держало лиса в объятиях. Чёрт возьми… как он мог позволить стереть себе память?! - Прости меня, - шепчет он, подаваясь вперёд, оцарапывая ледяной камерой лицо, сжимая лиса сильнее. Лис шумно выдыхает, медленно отходя от гнева. Докуренная сигарета летит на пол, и в тот же миг теплые ладони проскальзывают через камеру, обнимая в ответ не сильно, но уверенно. - Я тоже не жалею о своей жизни, ни тот момент когда ты уехал, потому что это сделало меня сильнее, и это дало мне шанс жить так как я мечтал, дни полные приключений, женщин, денег и алкоголя. Я пробовал быть коком и скажу честно это чертовски здорово! Я переспал со столькими женщинами, что потерял их счёт, я перепробовал, кажется, уже все блюда мира и… нет, маримо, всё же есть одна вещь, о которой я жалею. Он хмыкает, скользит взглядом по его губам. - Я жалею, что мы снова пересеклись, что ты вспомнил то, что не должен был. Зоро широко улыбается, подаваясь вперёд и шепча в ответ. - Этот номер со мной не пройдёт, завитушка. Я точно знаю, что ты до сих пор мой, пускай не признавая, пускай, отталкивая и не веря, но мой. - Мне всё равно, маримо, поверишь ты мне или нет. Послезавтра это уже не будет иметь никакого значения. Он хочет отстраниться, но руки тигра не отпускают. - Отпусти, маримо. - Я хочу, чтобы ты поверил мне, и я хочу, чтобы ты простил меня. - Он водит носом по его скуле, останавливаясь, у белого пушка лисьего ушка, и тихим соблазнительным шёпотом выдыхая, - Санджи… исполни мою последнюю просьбу, я ведь не смогу успокоиться пока не выполню все обещания. - Ты совсем обнаглел, - фыркает лис, дёргаясь телом от тёплого шёпота. - Что тебе надо? - Давай поженимся. - Пфаха… - блондин смеётся громко, чуть запрокидывая голову вверх, слыша, как хмыкает тигр, - идиот, у меня даже эпитеты кончились, чтобы тебя описать! Тёплые губы касаются его кожи, заставляя лиса снова вздрогнуть. Зоро прижимается губами, приоткрывая рот и касаясь кожи языком, наконец, чувствуя давно позабытый вкус, сводящий его с ума. - Ну, давай же, мы ведь так этого хотели, - урчит он низким басом. - Нашёл о чём вспомнить! - фыркает лис, невольно прикрывая от наслаждения глаза, сам не понимая, как же сильно на него будут действовать поцелуи Зоро, особенно в купе с его объятиями крепких рук, с его тигриной волей и этим чертовым низким рычанием, - … отпусти меня. Зоро целует его шею, чувствуя, как подрагивает тело лиса в его руках, как вцепляются с силой когти на его спине. Он отрывается всего на несколько миллиметров, опаляя влажную шею дыханием: - Согласен ли ты, Ророноа Зоро, взять Санджи БлегЛег в законные супруги? - и сам же, улыбаясь, отвечает, - давно, чёрт возьми, желаю этого. - Это не серьёзно, маримо, - Санджи упирается руками в прутья клетки. - Согласен ли ты, Санджи Ророноа БлегЛег, взять в законные супруги Ророноа Зоро и принадлежать ему всю свою оставшуюся жизнь? - Эй, какого чёрта я беру твою фамилию?! - возмущённо фыркает лис, всё же отстраняясь, заглядывая в улыбающееся лицо Зоро. - Не собираюсь я жениться, чтобы уже послезавтра стать вдовцом. - Не правильный ответ, завитушка, - хмыкает тигр, левой рукой скользя по шее лиса, чувствуя мягкость его светлых волос на внешней стороне ладони. - Подсказать правильный? - Маримо – ты идиот, собственник с дырявой памятью, что как заноза в заднице постоянно портит мне жизнь. Санджи не сильно, но сопротивляется, когда тигр давит на его шею, заставляя наклониться вперёд к притягательным губам. - Просто скажи это, - шепчет он в его губы, сквозь полузакрытые глаза, глядя на лицо лиса, уже ненавидя свою тюрьму. Санджи приоткрывает отяжелевшие вмиг веки, встречаясь с ним взглядом и видя в его светлых серых глазах собственное отражение – ту самую тоску, что рвёт его изнутри, то самое желание, что он испытывает с того дня, как встретил его в отеле, ту надежду, что никогда не угасала в нём и ту веру, что заставляла его двигаться дальше, как-то жить. Он сам преодолевает последний сантиметр, вкушая вкус его губ, и тихо стонет под довольное урчание тигра. Так ни к чёрту мешает ледяной холод камеры, стеной разделяя их, одергивая лиса раз за разом в борющейся справедливости за первенство злости и надежды в его голове. Но не в сердце. Сердце было изначально вместе с душой отдано Зоро, и теперь оно разрывается от счастья и обреченности. Он первый разрывает поцелуй, выскальзывая из сильных рук тигра, тут же чувствуя мерзкий холод подземной камеры и то, как сильно болит грудь. Зоро вцепляется в металлические прутья, слизывая поцелуй с собственных губ, стараясь сохранить в воспоминаниях ещё не ушедшее желанное чувство. Он смотрит, как Санджи вытирает губы тыльной стороной руки, склонив голову так, что чёлка закрывает половину лица. Он дёргает камеру на себя, стараясь вырвать её к чертям, преодолеть эту стену между ними, схватить Санджи в объятия и не отпускать. Больше никогда не отпускать. Всё повторяется снова, как в тот день, когда он наткнулся на его след в лесу. Было так сложно добиваться Санджи, внушать ему, что такое любить, приручить его и сделать своим… Вспомнить, чтобы снова потерять, разве бывает страшнее наказания для того, кто любит? Лис облизывает губы следом, сколько бы не стирая ладонью след, зная, что прощальный поцелуй никогда не сотрётся из его памяти. Он выпрямляется, встречаясь взглядом с вцепившемся в клетку тигром в последний раз, мысленно прощаясь с ним навсегда. - Санджи! - срывается грозный низкий рык с губ тигра, когда лис разворачивается к нему спиной, быстрым шагом уходя во тьму. - Санджи! Звенит жалостливо камера, глухо трещит каменная кладка, разрушаемая сильными толчками, и тихо покачивается плетённый тонкий браслет на одном из жестких металлических прутьев. Глухо шумит толпа над подземной тюрьмой, не слыша, как её единственный пленник срывает голос громким нечеловеческим рыком, повторяя только одно имя снова и снова…