~Zz*sS~
~ZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZs~
Let me stay here for just one more night, Build your world around me, And pull me to the light
~ZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZs~
Полуденное солнце было невыносимо, своей обжигающей силой оно плавило даже асфальт, заставляя животных прятаться под землю, а людей скрываться в тени, которая ни черта не спасала от беспощадного солнечного ока. Чистота неба совсем не завораживала, хотелось живительной влаги, а не лживой невинности. День был неправильным. Сегодня всё было неправильно и природа, словно шептала опечаленным трагедией людям о том, что это обман, здесь всё пропитано ложью. Она выжигала правду жаркими лучами солнца, она обманывала тёплым ветерком, шепча и окорябывая песком и пылью обожженные лица людей. Она давила своей силой, заставляя одуматься, всмотреться, понять… но усталые уши не слышат её жаркого шепота. Изможденные войной и трагедией, жители города выбираются из своих убежищ – полуразрушенных домов – чтобы выйти на центральную площадь, взглянуть на траурное шествие и помолиться Богине за душу их славного премьер-министра. Крокодайл лежит в длинном тёмном гробу, сложив руки на груди, белее снега, словно спит, игнорируя шёпот природы и её невыносимое давление. Большое шествие длиться уже час, люди следуют за одетыми в траурную робу священными жителями, тихо читавшие молитву. Они похоронят его спустя час, внеся гроб в дворцовую погребальную комнату, в тяжелый саркофаг, упокоив душу и тело того, кто навсегда вошёл в память жителям страны. *** Громко гудит чёрный гражданский паровоз, поторапливая оставшихся на вокзале путников. Протяжный гул заглушает отчаянный женский крик. Нами вцепляется в металлические ручки вагона, скользит по решётчатым маленьким ступеням, извиваясь всем телом в удерживающих её руках. - Зоро! - вновь кричит она, оставляя видоизмененными коготками (где-то сломанными, с облупленной чёрной краской под ногтями) царапины. Луффи удерживает её поперёк туловища, не позволяя ступить на асфальт вокзала. На верхней ступени у входа стоит Робин, придерживая глубокий капюшон рукой и ожидая, когда девушка успокоится или когда поезд тронется. Выкупленный полностью вагон принадлежал опечаленной вдове, решившей уехать из мрачной страны как можно скорее, не способной вытерпеть похороны своего безжалостно убитого мужа. Робин сильнее натягивает капюшон, второй рукой закрывая лицо платком, словно стирая невидимые горестные слёзы. Из-под пыльного плаща Луффи показывается длинный хвост, в раздражении скользящий из стороны в сторону, и от очередного удара у девушки спадает капюшон, показывая копну чёрных взъерошенных волос и видимую часть соломенной шляпы. - Отпусти меня! - Нами не чувствует как слезы текут по щекам, касаются искривленной полоски губ, увлажняя солёной влагой. - Отпусти меня! Зоро! Она узнала эту жуткую правду случайно, слишком рано, как считает Робин, от чего сейчас у них проблемы. Нами не успокаивается, её пробивает дрожь от усталости и бессилия. У неё нет даже голоса, чтобы в достаточной мере громко прокричать вертевшееся в голове имя. Она вырывается, практически падая на мальчишку, оцарапывая его спину, больно прикладывая коленями под рёбра. Но он терпит, сжимая крепко, не позволяя девушке вырваться и принимая её крики на себя. - Нами, - хрипит он, ещё не до конца восстановив силы и чувствуя непривычную слабость в теле. Девушка не слышит его, она громко всхлипывает, в который раз осознавая, что завтра жизнь тигра оборвётся, что тот, кого она любила долгие три года, больше не будет жить в этом мире. Она смогла отказаться от него, потому что это принесло бы ему покой, она могла отдать его тому, кто сделал бы его счастливым, но она не может отдать его смерти, что заберёт его жизнь. На это девушка не готова была пойти. Она не может отдать его… Луффи удерживает Нами, одной рукой обхватывая тонкую талию, вцепляясь пальцами до синяков на её белой коже, второй рукой ухватываясь за ручку вагона и с усталым рыком на губах поднимая их двоих на ступени. Нами сжимается, опуская голову на крепкое плечо и вцепляясь коготками сильнее, слыша, как бешено, бьётся сердце в груди. Он поднимается на последнюю ступень, останавливаясь теперь там, где раньше была Робин. - Нами, послушай… - зовёт он её, прикладывая силы и разжимая её руки, опуская девушку на мягкий ковровый пол вагона, - послушай же, наконец, меня, глупая! Широкие ладони ухватывают девушку за лицо, приподнимая её голову, чтобы встретиться взглядом. Нами видит его нахмуренное лицо, тёмные глаза, упрямый взгляд, завораживающий, живой, где-то даже дикий. Она не осознанно ухватывается пальцами за его запястья, сквозь пелену слёз глядя на Луффи. - Я позабочусь о нём, - обещает он ей. - Он не умрёт. Нами всхлипывает, почему-то веря его словам. Вновь гудит паровоз, и Луффи встряхивает девушку, заставляя её вздрогнуть и здраво осмыслить данное ей обещание. Нами поджимает губы и еле заметно кивает головой, от чего хмурые складки на лице мальчишки распрямляются и Луффи улыбается. Он улыбается ей открыто, только так, как умеет улыбаться он, вселяя своей уверенностью и простотой что-то хорошее и приятное в душу. Возможно, некоторые назвали бы это надеждой. За ним закрывают дверцы вагона, и девушка прижимается мокрыми ладонями к округлому окошку. Луффи машет ей рукой, шлёпая сланцами по нагретому солнцем асфальту, медленно переходя на бег, когда поезд начинает набирать обороты. Исчезает вокзал, сливаясь с песчаным слепящим пейзажем. Нами всё это время стоит у двери, покачиваясь, когда скорость прибавляется и вагон раскачивается из стороны в сторону. На плечо опускается чужая ладонь, и девушка выбравшись из омута своих мыслей, резко оборачивается, замечая Робин рядом. Женщина мягко улыбается ей, кивком головы приглашая войти внутрь. Им предстояла долгая дорога. *** Чоппер бесшумно входит в палату, замечая, как Усопп одёргивает свою рубашку, скрывая перемотанную грудь и желтоватое пятно от мазей в том месте, где находится рана от пули. Снайпер дергается, потянувшись к сумке и лишь узнавая в большом человеке Чоппера, опускает руки. - Как ты? - задает свой вопрос врач. Он подходит к его постели, присаживаясь рядом и снимая с шеи стетоскоп, - дыхание затруднено? Где-то колит? Усопп отворачивается, когда мужчина прикладывает трубку к груди, прося дышать глубоко. - Нет, всё нормально… - тихо говорит он. - Эй, знаешь, тебе идёт белый халат. - Дурак, это совсем не комплемент. - Улыбается в ответ мужчина. Он убирает руки, сцепливая пальцы вместе и глядя на профиль кучерявого парнишки, с длинным, похожим как у прославленного героя из сказки, носом. Они сидят в молчании, что очень не свойственно для болтливого Усоппа, любившего рассказывать свои выдуманные байки. Чоппер вздрагивает, вспоминая, и тянется к карману своего халата. - Вспомнил! - восклицает он. - Вот. Он протягивает ему руку, раскрывая ладонь и показывая маленькие металлические осколки. - Это осколки от пули, что я вытащил из тебя. Если хочешь… то есть я хотел сказать, если они тебе нужны… Усопп осторожно берёт их, ощупывая кончиками пальцев и поднося к глазам, чтобы лучше разглядеть. Он снова хмурится, осторожно подтягивая ногу к груди и устраивая локоть на колене. - Не знаю, зачем их сразу не выкинул. - Чоппер чувствует себя неудобно, понимая сейчас, что возможно он зря сохранил их. - Я не помню, что произошло после взрыва, но… Пелл погиб, да? - Ты не виноват. - Чоппер подаётся вперёд, сжимая своей широкой ладонью чужое колено. - Надо же было так оплашаться… - Он сжимает ладонью осколки, горестно хмыкая и снова отворачиваясь к окну, - знаешь, что самое странное это знать, что за место него за рулём должен был быть ты. И что его жизнь зависела от меня… - Усопп… - Нет, Чоппер, молчи, - прерывает он его, искривляя губы в гримасе боли не физической, душевной. - Не говори мне сейчас ничего. - Нет, я скажу! - с губ мужчины срывается угрожающий рык, - ты не должен себя обвинять, потому что он погиб не по твоей вине! Так сказано судьбой - он спасал свою Родину! А ты мог умереть, и хорошо что рядом был я, иначе ты лишился бы легкого и задохнулся кровью! Дурак, ты Усопп, ты бы лучше научился ценить свою жизнь! Или ты хочешь умереть? Усопп сильнее сжимает ладонь, закрывая отяжелевшие веки и тихо, почти шепотом говоря: - Нет, я не хочу умирать… *** Через границу успокаивающейся жаркой страны, в ряд, одна за другой проезжают крытые чёрные машины. Таможенный надзор, получив сообщения по Ден Ден Муши, пропускают без проверки и пропусков иностранные авто через границу, лишь хмуро и недоверчиво глядя вслед. Машины двигаются быстро, подскакивая на неровностях дороги и не останавливаясь и не сбавляя скорости, проезжают проверочные пункты. В одной из машин, позвякивая цепью своих оков, покачивается на сидении Крокодайл, оглядывая вооруженную охрану в салоне. Напротив него, раскинувшись, дремлет лис, опустив голову, от чего подбородком он касается груди. Он покачивается на сидении вслед за Крокодайлом, так же подскакивая на кочках. - И кого же похоронили за место меня? - невзначай начинает беседу мужчина. Эйс просыпается, отвечая чуть погодя, нехотя: - Не знаю, вроде какой-то хамелеон согласился сыграть мёртвого. - Бон Клай… действительно безумец, - догадывается Крокодайл, затем, выдержав минуту, он переводит тему, говоря то, ради чего и начал разговор. - Сколько ты хочешь денег? Эйс приподнимает голову, от чего видна его длинная лисья улыбка, от которой Крокодайл чувствует спазм в животе, тот самый, который бывает при тошноте. - А сколько у тебя есть? От типично лисьего тона Крокодайл невольно сжимает с силой челюсть, ему очень сильно напоминала эта улыбка другого лиса. И все мысли мужчины о том, чтобы договориться о свободе и выкупе неожиданно быстро испарились. Нет, он скорее согласится поговорить с Нюгейтом или даже с самим дьяволом, нежели снова согласится иметь дело с какой-либо лисой. - Как же я терпеть не могу лис…- с отвращением, словно выплевывая каждое слово, говорит Крокодайл. Улыбка на лице Эйса становится ещё шире. - А мне ты нравишься, - отвечает он ему, - потому что твоя поимка принесёт мне славу в Доме. Под скрежет и звон цепей Эйс насмешливо хмыкает, вновь возвращаясь к своему прерванному сну. *** Виви, приподнимает голову, слепо глядя на главную площадь, видимую из окна её личных покоев. Разговор с отцом не привёл ни к чему хорошему, а лишь только усугубил его тяжелое состояние. Она не может так всё оставить, она не может позволить этому случиться. Её взор блуждает по разрушенным домам, по длинной цепочке людей, стоящих в очереди, записывающих имена родных и друзей, раненных или погибших на войне. Все эти смерти должны быть оправданы. Как принцесса, она понимает, что её народу должна быть предоставлена истина, пускай без лавров, пускай не на блюдечке, а горькой ужасной правдой. Взгляд зацепляется за одинокую большую птицу – сокола, расплывчатым силуэтом виднеясь на синем небе. Она поднимается с кресла, одевая своё парадное украшенное золотом платье, расшитое легким нежным кружевом. Виви, приводит в порядок свои длинные нежно голубого цвета волосы, позволяя им локонам струиться по спине. Видя своё отражение в зеркале, девушка достаёт из шкатулки изящную королевскую диадему, когда-то раньше принадлежавшую её покойной матери, теперь же перешедшую ей по праву. Она разрешает слугам войти в покои, шокируя их своим торжественным видом, совершенно не траурным, как подобает сейчас быть. Она приказывает подготовить для неё транслирующую новости рубку, включив прямую передачу по всей стране. И глядя на свое отражение в зеркале, она видела уже не ту девочку, сбегающую из дома ради приключений, а принцессу, способную нести ответственность перед своим народом. *** Одно место в городе остаётся тихим, там вьются стаей коршуны, ведя борьбу со стаей падальщиков, предчувствующих будущий скорый завтрак. К высокому столбу был прикован мужчина. Грубые верёвки, впившиеся в кожу, оставляют порезы, но мужчина не замечает этого. Он не замечает и птиц явившихся по его душу, он не чувствует боли, когда прохожий кидает в него со всей силы камень, попадая в голову и оставляя на его теле новый шрам. На тёмной, оголенной коже груди, цвета бронзы, виднеются кровоподтёки от ударов и запекшиеся корочки крови. Пот стекает с мокрых тёмно зелёных волос, смешивается с бурыми каплями и скользит по широкой скуле, останавливаясь на вычерченной линии, и под хриплый тяжелый вздох падает на пыльную иссушенную землю рядом с босыми ногами мужчины. Его взгляд светло-серых тигриных глаз, устремлён вглубь себя, в давние воспоминания его прошлой, когда-то принадлежащей ему жизни. Горечь егеря на губах как никогда сегодня приятно грело душу. Зоро глотает большими жадными глотками очередной креплёный напиток, ощущая, как ледяной алкоголь превращается в раскалённую лаву, сжигая внутренности изнутри и принося долгожданную эйфорию. Зоро всегда был любитель выпить, но сегодня был особенный день, когда можно было именно напиться до потери контроля, до потери любых ограничений. Чёрт возьми, три года и Зоро,наконец, вышел на свою самостоятельную охоту, избавившись от поручительства наставника и его бесконечных тренировок. Теперь он мог действовать, так как хочет он – жить, так как скажет он себе. Его первое дело принесло ему славу в тридцать три миллиона бели – мало кто из новичков в мире мог похвастаться таким результатом, и Зоро уже называли будущим великим охотником, предлагая ему новые контракты. За это можно было выпить и не просто выпить, а хорошенько напиться! Он сидит в баре одного из дорогих отелей курортного города. Зачем Перона потащила его именно сюда, он не знал, но после того как услышал, что здесь разливают лучший в мире егерь, решил согласиться. Город был душноват, хотя и не хвастался обилием туристов – так что улочки были мало оживлённые, но отели были почти полностью заполнены. Зоро запрокинул ноги на соседний стул, откинувшись на спинку и без интереса глядя на регистрационную стойку отеля, дожидаясь, когда Перона, наконец, соизволит вернуться с его новыми банками отличного пойла. Неожиданно шестое чувство внутри тигра встрепенулось, заставив его настороженно замереть, невозмутимо скользя хвостом по паркету. Он быстро нашёл источник своей настороженности – длинноногий худой блондин, со сногсшибательной внешностью, не торопливо поднимается по ступеням отеля, вольготно покачивая золотистым хвостом и останавливаясь у регистрационной стойки. Зоро понимает, что быстро начинает пьянеть, особенно когда скользит взглядом по этим белым, обтягивающим джинсам, так сильно подчёркивающих длинные ноги лиса, затем вверх, зацепляясь взглядом за чуть задранную бирюзовую рубашку, привлекая внимание к открытому участку тела на бедре, по его широкому развороту плеч и светлым отливающих золотом волосам. Ну, кто так скажите на милость, будет соблазнительно выпячивать зад, флиртуя с администрацией?! Ненормальный лис целует девушке руку, что-то отвечает, на её вспыхнувший румянец широко улыбается белозубой улыбкой и, наконец, разворачивается. Он закидывает ногу на ногу, облокачиваясь о керамическую стойку, и тут же встречается с тигром взглядом, словно знавший что он на него смотрит. Жаль, Зоро не может разглядеть полностью его лица, но то, как погасла улыбка и, как ошарашено, замирает хвост, он прекрасно видит. И почему-то это опьяняет его ещё сильнее. Мысль о том, что он поразил лиса, заставляет его самолюбие довольно урчать. Рядом стучат о стол банки с егерем, когда Перона, своим тонким голоском щебечет о чём-то, присаживаясь рядом, шурша розовым кружевным зонтиком. Зоро, повинуясь своим мимолётным желаниям, притягивает девушку к себе, припадая к ней губами с силой надавливая на её пухлые розовые губки, заставляя приоткрыть рот, чтобы тут же скользнуть в него языком. Он не разрывает контакта с лисом, окаменевшим и неотрывно наблюдавшим за ним. Перона мычит, толкает его в плечо, выпутываясь. Она стирает ладошкой горечь алкоголя с губ. - Фу, от тебя несёт перегаром! - Снова возмущено хлопает она по его плечу. Но тигр не обращает на неё никакого внимания, невозмутимо облизывая губы и неожиданно для себя самодовольно широко скалясь. Блондин у стойки вздрагивает, когда администраторша зовёт его, протягивая ему большой белый конверт. Он снова ей что-то говорит, так же приветливо улыбается, неловко забирает конверт и, забыв поцеловать на прощанье руку, в спешке покидает отель. Зоро хмыкает, провожая его взглядом и про себя отмечая, что он бы с удовольствием посмотрел на смущённый румянец на лице блондина. - Наверняка девственник, - решил про себя Зоро, мысленно отмечая, что если бы он не переборщил, то сегодняшний день закончился бы очень жаркой ночью. Зоро был бы совсем не прочь провести приятную ночь с этим лисом. Однако после нескончаемого егеря и болтовни Пероны свою ночь он совсем не помнил, вроде как был бассейн, ещё шампанское, ещё егерь, ещё кто-то… но не было никаких лисов и блондинов. Была Перона и кто-то не в его вкусе. А на утро было лёгкое похмелье. Тигр выходит из бассейна, накидывая на своё мокрое крепкое тело махровый тёмно зелёный халат, приятной прохладой ощущающийся на горячей коже. Он проводит рукой по своим коротким волосам, убирая ненужную влагу, ощущая как после усиленного браса, приятно гудят мышцы. Перона лежит на шезлонге, в своем розовом купальнике с рюшками, который совершенно не нравится Зоро, читая газету. Он падает на соседний шезлонг в тень большого зонта, укрывавшего их двоих приятной тенью. Он собирался вздремнуть, если бы не щебетание девушки рядом. Она по своей привычки читает сводку новостей местной газеты, сообщая, что сегодня ночью в соседнем квартале обнаружили мёртвое тело одного из членов сената - Дон Крейга, тайно отдыхавшего в этой стране. И Зоро про себя хмыкает, когда он станет сильнее, он будет ловить и политических убийц. И наверняка он поймает убийцу, сумевшего убить Крейга. Но это будет не сейчас, и не завтра и не через неделю… сейчас Ророноа Зоро просто хотел спать. Из дрёмы воспоминаний тигра выводит знакомый бойкий голос, зовущий его по имени. Он открывает глаза, чувствуя, как колют они от напряжения, и проморгавшись слепо смотрит на того, кто стоит совсем рядом, бросая тень на лицо Зоро. - Привет! Луффи, наклонившись, вглядывается в лицо охотника, чему-то улыбается. - Ты жив, мартышка, - хмыкает за место приветствия тигр, ухмыляясь окровавленной улыбкой в ответ. - Я пришёл за тобой, Зоро! Он нахлобучивает соломенную шляпу на голову, весело покачивая длинным чёрным хвостом. Мечник смотрит насмешливо, прикрывая от усталости глаза. - Я тут решил, что соберу команду, - продолжает, улыбаясь говорить Луффи, - и мы будем зваться пиратами! - По личному желанию решил стать мародёром… смельчак? - Не-е-е, - тянет мальчишка, - мы будем хорошими пиратами. И ты будешь моим первым накама. Зоро молчит, но колеблется с решением недолго, поднимая голову и глядя на повеселевшего, уверенного в своей правоте Луффи, исподлобья. - А знаешь… - скалится тигр, видоизменяя клыки во рту и приобретая тигриные хищные черты лица, - это неплохо звучит. Улыбка Луффи становится ещё шире. - Я не могу сейчас умереть, потому что у меня свой путь и свои цели в жизни, от которых я не могу отказаться, поэтому я стану твоим накама. - Су-у-уге! - громко кричит Луффи, распугивая своим криком стаю падальщиков и как не странно, заставляя тигра найти в себе силы. *** Большие королевские покои были пусты, не считая одинокой фигуры мужчины, укрытого белой шёлковой тканью. Его старческие иссохшие временем руки сложены по бокам. В покоях тихо, слышен лишь отдалённый гул толпы за стенами дворца и его затрудненное дыхание. Он приоткрывает глаза, глядя на высокий балдахин кровати. Рука, по велению хозяина шевельнувшись, скользит в бок по гладко застеленному одеялу, вновь, в который раз осознавая, что рядом место пустует уже долгие и долгие годы. И всё что ему осталось - это воспоминания, тёплые, жаркие, счастливые и тяжелые, порой лёгкие и незабываемые… но дороже собственной жизни у него осталась дочь. Именно её голос разбудил короля, вернув из глубокого сна. Он слышит, как по транслирующей рубке с помехами раздаётся уверенный, решительно настроенный голос принцессы. Король улыбается, почему-то представляя побелевшее лицо своего министра и вновь понимая, насколько Виви пошла характером в свою мать. - Я расскажу вам, как это было на самом деле… - слышит он её голос, закрывая глаза и понимая, насколько его маленькая девочка выросла. *** Усопп скидывает сумку на грязный пол старого гаража. Всего несколько дней назад он оставил свою маленькую крошку Мерри здесь, и быть откровенным, снайпер боялся ворваться в городишко и не найти её. - Скучала? - спрашивает он, ласково проводя ладонью по холодному боку капота. Он оставил Алубарну пару часов назад, переезжая через границу и на протяжении всей дороги слыша по радио голос принцессы, от рассказа которой мурашки пробегались по всему телу. Грудь болела, дышать было тяжело, и в теле оставалась ужасная усталость, но Усопп больше не мог оставаться в пропахшей лекарствами палате больничного крыла. Ему хотелось сбежать, как обычно, сбежать как можно дальше, оставив тяжелые переживания и проблемы за спиной кому-нибудь другому, потому что сам Усопп был не способен справиться с тем, что судьба каждый раз вешала на его плечи. Год назад он зарёкся себе, что больше никогда не вспомнит свою старую жизнь, потому что тогда она привела его к смерти. Сейчас же он вновь был на краю гибели. Он садится за руль, доставая ключи и замирая, не решаясь пробудить Мерри. Неожиданно настолько простая истина открылась перед глазами снайпера, что он, окаменев, замер. Возвращаясь к своей жизни курьера, к перевозке запрещенного товара, к скучным нудным клиентам, монотонной дороге, одиночеству в пути он понимает, что эти недели, проведённые в незапланированном опасном путешествии, были для Усоппа… живыми? Сможет ли он вернуться к тому, что было? - Конечно, смогу, - сквозь сжатые зубы отвечает на собственный вопрос Усопп, сжимая одной рукой широкий руль, второй же, держа ключ зажигания. Взмокшая рука дрожит, не желая подчиняться воле хозяина. - Давай же, - подбадривает он себя, чувствуя, как отчаяние внутри него борется со здравым смыслом. Повернув этот маленький железный ключ, он прекратит весь этот кошмар, вернувшись к тому, что кормит его каждый день. Его зовут Усопп! Согекинга давно уже нет в этом мире… Грудь болезненно сжимается и парень закусывает нижнюю губу, чтобы не дать эмоциям вырваться наружу. Это оказывается слишком сложно, принять решение, понять, что в угол загнал ты себя сам и сбежать просто нет возможности. Нужно решиться, всего лишь решиться, чтобы не сожалеть о содеянном… чтобы снова жить. - Усопп! Парень нервно вздрагивает, откидываясь на кожаное прохладное сидение и тяжело дыша, смотрит в боковое стекло. Рядом стоит никто иной, как Чоппер – в коротких тёмных бриджах, широкой розовой рубахе и старой бейсболке. За его спиной виднеется рюкзак, набитый до предела, но большой мужчина совершенно не чувствует тяжести. - Чоппер! - выдыхает парень. - Что ты здесь делаешь? Лекарь поднимает руку, показывая большую серебряную монету и широко, с какой-то победной торжественностью улыбаясь: - Вот из-за этого, ты не завёл бы свою Мерри! Усопп хмурится, затем облегченно со смешком на устах выдыхает: - Я и забыл. - Качает он головой. - Я решил, что тоже уеду. - Он подбрасывает монету вверх, затем задумчиво ловит и торопливо прячет её в карман. - Куда? - Усопп, подаётся вперёд, скрещивая руки и облокачивая их о спущенное стекло джипа. - Не знаю, - он пожимает плечами в ответ. - Куда-нибудь! Путешествовать! Объеду весь мир и буду помогать людям, может быть смогу изобрести лекарство от всех болезней. Усопп хмыкает, наивность Чоппера с годами росла в невероятных пропорциях. - Тут я вспомнил тебя и подумал, что, может быть, ты… ну… может, тебе понадобился бы… - Садись, - прерывает он его и кивает головой на соседнее сидение. Чоппер поднимает голову, не скрывая радости в горящих надеждой глазах. - Правда? Под утвердительный кивок, мужчина быстро обходит машину, забираясь на высокое соседнее кресло авто, громко хлопая дверцей, когда ключ зажигания несколько раз протяжно заскрежетав, заставил старую машину заурчать низким моторным басом. - А ты куда едешь? - спрашивает он его, устраивая сумку к себе на колени. Парень в ответ пожимает плечами, глядя на приборы, проверяя количество бензина в баке. - Наверное, туда, где смогу найти источник смелости. - Звучит здорово! Усопп, убирает ручной тормоз, переключая коробку передач, и плавно выводит машину из гаража в неизвестное, ведомое только для судьбы, направление. *** Методично гремит поезд на неровных состыковках шпал. Нами сидит у окна, у импровизированного столика, облокотив голову о руку и покачиваясь бездумно глядя на серую скатерть. Напротив неё, глядя в пыльное окно, на пустынный пейзаж, в молчании сидит Робин, укрывшись сверху лёгким тёмно-синим платком, прикрывавшим большую часть лица. Её тёмно-голубые глаза снисходительно и с некой грустью смотрят на простирающийся пейзаж. Кто бы мог подумать, что она будет ехать прочь из ненавистной ей страны не как беглянка и убийца, а как расстроенная вдова. Она переводит взгляд на молчаливую девушку. - Луффи позаботится о нём. Нами реагирует не сразу, чуть погодя отрывая взор от скатерти и встречаясь с бесстрастным взглядом Робин. - Луффи? - переспрашивает она, хмыкая, вспоминая, как этот мальчишка насильно запихнул её в поезд. Она помнит его серьёзный капитанский тон, и то, насколько крепки его руки и жёстки объятия. Нами качает головой. Она подаётся назад, скрещивая пальцы и смотря в сторону наглухо запертой двери. - Поверь мне, Нами. Луффи не позволит мистеру Ророноа умереть. - Но это невозможно, - хрипло отзывается девушка, закрывая щипающие глаза, - его невозможно спасти. - Кто, по-вашему, Луффи? - Наглая сумасшедшая мартышка? Робин улыбается: - Капитан. А мы все - его накама. Девушка жмурится, искривляя рот в измученной улыбке. Она шумно втягивает носом воздух и выдыхает: - Я даже не успела с ним проститься. - Вы ещё встретитесь. Нами открывает глаза, глядя молча несколько секунд на профиль женщины. Она снова шмыгает носом, а затем осторожно опускает руки на стол. - Тогда скажи мне правду, Робин, - говорит она, то ли просьбой, то ли приказом. - Расскажи мне, что всё это было. В вагоне раздаётся тихая приглушенная шумом музыка. Радиоприёмник поймал волну и теперь поёт низким приятным голосом, разобрать слова песни которой не возможно, но на слух, приходясь приятной игрой нот. - Столько лжи я, наверное, не встречала за всю свою жизнь, - тихо продолжает девушка. Она поджимает губы, - а ты всё знаешь. Робин… я ведь заслуживаю правды! Я хочу знать, почему на самом деле казнят Зоро! Робин подаётся вперёд, устраивая локоть на стол и облокачивая голову. Она снова смотрит на монотонный пейзаж за окном. - Смерть Ророноа Зоро будет во имя мира. - На кого, чёрт возьми, ты работаешь? - На Mr. Prince. - Санджи?! Робин улыбается, многозначительно бросает ей взгляд и снова отворачивается к окну. - Я, как и вы, охотники и следопыты, работала на Импел Даун. Практически всю свою жизнь посвятив шпионажу. Но чем больше я узнавала и чем глубже я пробиралась в слои Импел Дауна, тем короче становилась моя жизнь. Меня переводили из одного отдела в другой, пока, наконец, очередь не дошла до последнего. Его называют дьявольским отделом, ибо после него идёт дорога только в ад. Нами сжимает руки у груди, внимательно вслушиваясь в тихий мелодичный голос женщины, так аккуратно вливающийся в шум вагона. - Моим начальником стал некий Mr. Prince, видеть которого посчастливилось не многим, но репутация хладнокровного политического убийцы шла впереди него. Я получила задание, отправившись в пустынное царствие и став женой только входившего на трон премьер министра. - Но Санджи и… Импел Даун?! - Нами не могла в это поверить. - Он же, чёрт возьми, убийца! Робин мягко улыбается. - Открою вам страшную тайну, Нами. Все управляющие Импел Дауна так или иначе бывшие охотники или убийцы. Девушка падает назад, удивленно выдыхая: - Значит всё это время, мы работали на тех, кого ловим?! Тогда почему мне пришёл приказ на голову Санджи?! - Потому что это политика, мой дорогой следопыт. - Робин, так же как и Нами откидывается назад, - Крокодайл и Санджи-сан были выдвинуты на одно и тоже место, на должность, куда большую, чем вы можете себе представить. И Санджи-сана по стечению молчаливой холодной войны убрали. Отдел зачистили и только Крокодайл, чья алчность была превыше мести, оставил меня в живых. Она хрипло выдыхает. - То, за чем охотились я и Санджи-сан, очень долгое время оставалось легендой. Робин выдержала паузу, прежде чем продолжить: - Захоронение древнего оружия. Плутон. Место его захоронения хранится в династии королевства Алубарны. Известный ныне бывший глава Импел Дауна, Голд Ди Роджер… - Стоп! Что?! - Мой дорогой следопыт. - Женщина таинственно улыбается, - похоже, вы совершенно ничего не знаете об этом мире… *** Чёрный глубокий капюшон скрывает лицо, бросая глубокую тень, от чего была видна лишь полоска нижней губы и кончик носа, и ярко отливали зеленью хищные тигриные глаза. Мужчина закрепляет последний белый меч на зелёном самурайском поясе - харамаки, ощущая приятную тяжесть. Широкая ладонь с белыми, хорошо видимыми на загорелой коже шрамами, почти ласково оглаживает тёплые рукояти. Ветер, поднимая песок с земли, оцарапывает пылью видимые участки тела. Солнце беспощадно палит с неба, нагревая плотную ткань одежды, делая её неимоверно тяжелой и неудобной. Луффи, неуклюже обмотав голову балдахином, стоит рядом, скрестив руки на груди и задумчиво мечтая о своём. - Сейчас бы зажаристого сочного мяса! Я бы съел пятьсот штук кабанов за раз! Зоро насмешливо хмыкает, мартышка был очень прожорлив, поглощая в себя столько, что наводило о мысли, что внутри его желудка находится чёрная дыра. Они выбрались из столицы только сегодня утром, потратив со дня «Великой Правды» почти неделю. Впереди расстилалась пустыня, а дальше океан, к которому путь их был сейчас направлен. Они добираются до места благодаря проводнику, что за небольшую плату не даст путникам погибнуть в жарких, казалось бы, бесконечных песках. Они добрались спустя четыре дня, вечером, в тёмную ночь, слыша лишь шум волн береговой линии и холод морского бриза. Пахло сыростью, и мечник вздыхает полной грудью, вспоминая в который раз подзабытое чувство радости от запаха из его детства. - Найдёшь Санджи, и мы за вами приплывём! - кричит ему Луффи с соседнего маленького корабля, когда отплывает от пристани вслед за торговым кораблём Зоро. Тигр, облокотившись о перила, лишь кивает в ответ, зная, что этот жест не буден замечен его капитаном, потому как Луффи и не ждал его ответа. Новоиспеченный капитан пиратов отправился в путешествие, собирать оставшихся членов своего экипажа, тогда как Зоро отправился встретиться со своим прошлым лицом к лицу. От автора: не бечено. Да, следующая глава будет последней, но в двух частях :)