Смертельная гонка

      Восемь месяцев (или больше?) спустя       Где-то на границе Мексики       В целом и общем, Стайлз даже мечтал бы побывать в Мексике, очень уж колоритно выглядели картинки в журналах и интернете: яркие празднества, угощения, текила, в конце концов. И он, правда, был бы рад, если бы вокруг него была вся эта красота, а не пустыня, ебаный ты в рот!       — Ты уверен, что мы идем в нужном направлении?       Стилински обернулся к другу. Каулитц, сдув с лица длинную черную дредину, оглянулся, укрывшись ладонью от палящего солнца.       — В одном я точно уверен.       — Давай, обнадежь меня.       — Мы в пизде.       — Я тебя обожаю, но я тебя сейчас убью.       Вокруг была сухая земля и перекати-поле, которое очень живописно прокатилось мимо них. Стилински выразительно посмотрел на Билла, пытаясь взглядом передать всю свою гамму чувств и эмоций. Друг же старательно делал вид, что не замечает. Эта скотина накрашенная, между прочим, уверял, что сможет найти местность по звездам. И это, кстати, был единственный доступный для него ориентир, учитывая, что читать этот засранец не научился, даже выйдя из тюрьмы. Поэтому Стайлзу только и оставалось, что пойти вслед за другом, горестно простонав.       В любом случае, даже пустыня была лучше, чем тюрьма.       Все лучше, чем тюрьма.       Особенно если это «Терминал» и особенно, если вас запихивают на Смертельную гонку на потеху заключенным и каким-то богатеньким ублюдкам, предпочитающим кровавые и смертельно опасные зрелища. Вот уже два месяца, как Билл и Стайлз могли назвать себя свободными людьми. Личное дело они себе, конечно, заляпали, и хорошая работа им не грозит (в учителя их точно не возьмут еще и по причине знакомства с самым опасным каннибалом страны), но они вроде ее искать и не сильно планировали.       Искать они начали кое-что совсем другое. Точнее, кое-кого другого.       Пострадав недельку после финала Смертельной гонки, оба вдруг внезапно осознали, что они уебаны. Что подтвердил и Питер, развалившийся на бывшей койке Дерека Хейла и попивая мохито («о, мохито в тюрьме, серьезно, Питер, это даже для тебя по-пижонски!») из тюремной металлической кружки. Уже бывший куратор любезно поведал бывшим навигаторам, что это он придумал план побега Хейла и Трюмпера. И, к тому же, он убедил водителей кидануть их с Биллом. Разговор плавно перешел в дружескую потасовку, в которой Стилински обещал, как минимум, нассать Питеру в рот за то, что он такой мудак. Каннибала все это веселило, поэтому он раскололся, что водители дали наводку навигаторам на собственное местонахождение. И о нем Питер не в курсе, поэтому парням придется разбираться с загадкой самостоятельно.       Стайлза и Билла департировали обратно в колонию, откуда выдернули для гонки, и оставили наедине. Серьезно, к ним даже начальник не заглядывал, хотя раньше не упускал момента понаблюдать, как охранники пиздят двух выебистых подростков. В последние же месяцы заключения побоев почти не было, равно как и сидения в одиночках. На Билла и Стайлза все словно положили хуй, держа нейтралитет. Что, в общем-то, их обоих устраивало.       Более, чем.       Особенно, когда оба, по наводке Питера, начали-таки думать, зачем и почему водители подарили им подобные хреновины. Назвать то, что Дерек отдал Стайлзу «снежинкой» можно было только под лошадиной дозой ЛСД, когда все вокруг похоже не то на снежинки, не то на сказочные врата в рай. Стайлз материл сам себя, понимая, что и Том вряд ли на полном серьезе рассчитывал, что Каулитц испытает приступ любви к чтению и будет пытаться победить дислексию путем чтения Библии по ночам.       Поэтому, Стайлз и Билл включили мозги, сидя в своей камере, и поняли, наконец, что им досталось на самом деле.       Библия и «снежинка», оставленные в качестве подарка, оказались ничем иным, как подсказками о местонахождении Дерека и Тома.       Пришлось попотеть, чтобы найти страницу в Библии, которая, при накладывании на нее прямоугольной бумажки с кучей дырок, оказалась ничем иным, как ключом. При соединении с нужной страницей в дырках были видны определенные буквы — координаты местонахождения водителей. Точнее, предполагаемого места и времени встречи.       Короткая радость и облегчение, вперемешку со слезами, откуда-то внезапно появившимися у обоих, сменилось тоскливым ожиданием. Полгода, оставленные им на заключение, тянулись бесконечно. Впору было вычеркивать карандашом каждый день в календарике.       Но ни того, ни другого у них не было.       И потому Стайлз и Билл просто жили. Просыпались по утрам, делали зарядку, шли в местное подобие тренажерки, по расписанию выходили на прогулку, ели и спали — вели себя как образцовые заключенные колонии.       Стало легче даже от одного осознания: водители не кинули. Не наебали, бросив на произвол судьбы, хоть и знали, что Стилински и Каулитц не пропадут даже в аду. Они верили в них обоих, в их мозги и желание дойти до конца.       Наверное, каждый затронул что-то в душе другого.       Что-то такое, что смогло обеспечить желание увидеться вновь, положившись на судьбу.       Но судьба — баба вредная, и потому Стайлз и Билл уже ебаную неделю перлись через какую-то сраную пустыню.       — Я слышу коршунов, — решил уведомить друга Стилински. — Они летают над нами третий день. Они ждут, пока мы сдохнем, я тебе отвечаю.       Придурочный долбоеб в ответ запустил камнем. К счастью, не в Стайлза, а в стаю летающих птиц. Те с противным криком разлетелись, явно намереваясь вернуться.       — Черт, промазал.       — Я не прощу тебе, если сдохну от того, что меня обглодали птицы.       Стилински захотелось тоже кинуть камнем.       Не в птиц, в Билла. Просто потому, что его бесила сраная пустыня и не было никаких гарантий, что они правильно определили координаты.       — Смотри, кажется, это здесь! — вдруг радостно проговорил Билл, ломанувшись куда-то вперед.       Стайлз приободрился, понимая, что если Каулитц ошибается, то он сядет в тюрьму снова за убийство этого тощего придурка с новой прической — черно-белые дреды, кстати, Стайлза тоже бесили.       Впереди показалась заброшенная заправка.       Над головами раздался потешающийся крик коршуна.       Стилински был готов высказать все, что он думает о происходящем, как вдалеке вдруг начала подниматься пыль ровной полосой, надвигаясь на них.       Пыль из-под колес машины. Что-то внутри перевернулось, сплясав канкан, ведь, черт побери, неужели они все угадали правильно?       — Кажется, мы… — начал Билл, но конец фразы потонул в реве мотора.       Мотора машины, которая, поднимая клубы пыли, затормозила около них. Сердце ухнуло куда-то вниз, пальцы затряслись, и почему-то захотелось потереть глаза, прикидывая, не мерещится ли обоим то, что они видят?       Дерек Хейл, улыбаясь во все тридцать два, или сколько там у него осталось невыбитых после «Терминала» зубов, постучал пальцами по рулю. Стильная стрижка, кожанка, очки — угрюмого заключенного было не узнать. Том, наклонив голову, прикурил, затем выпуская дым от сигареты в сторону. Он наклонился немного к Дереку, чтобы видеть Стайлза и Билла через открытое окно, и засмеялся. Волосы, на которых теперь не было дред, растрепались, а в нижней губе блеснул пирсинг.       — Красотки, что по цене? — деловито осведомился Том.       Стайлз поперхнулся на вдохе, а Билл закатил глаза.       — Серьезно? Шуточки про проституток? — Каулитц откинул с лица дредину, — так вы встречаете любовей всей своей жизни?       — Нет такого слова, детка, — Том поправил очки, — так что там за минет?       — Откусить член — сто баксов, — процедил Стайлз, — просто пинок по яйцам — пятьдесят. Тебе, — он ткнул пальцем в Дерека, — со скидкой десять процентов. По старой дружбе.       — Стремные какие-то шлюхи, — Хейл вдруг завел тачку, — поехали, других снимем.       И он на полном серьезе поднял вверх стекло машины и газанул с места, медленно отъезжая назад.       — Блять, вы что, серьезно? — Билл слегка прихуел.       Зато Стайлз, изнывая от жары, жажды, усталости и просто психуя в целом, разозлился окончательно. Он, сам не до конца понимая, что делает, схватил камень, которые в большом количестве валялись вдоль дороги.       — Охерели совсем! — завопил Стилински, — меня тут коршуны хотят сожрать, а эти два бомжа даже водички не привезли?       Он очень хотел кинуть камень — и вот появилась такая возможность. Размахнувшись, Стайлз со всей дури запульнул увесистый булыжник в еще пока не слишком далеко отъехавшую машину Дерека и Тома. По лобовому стеклу после короткого стука поползла паутина трещины.       — Попал! — Билл поднял вверх большой палец, — молодец, бро!       Стайлз победоносно хмыкнул, и вдруг насторожился.       — А чего это они делают? — он смотрел, как машина, развернувшись, едет в их сторону.       — Возвращаются? — Билл нахмурился.       — Они скорость набирают, Каулитц! — Стайлз попятился назад, едва не путаясь в ногах. — Билл, валим, валим!       — Да они не будут нас давить! — взвизгнул Билл.       — Ты мне стекло поцарапал, пиздюк! — раздался голос Дерека.       — Будут! — Стайлз помчался прочь от набирающей скорость машины, — бежим, быстрее!       — Ну блять же, блять! — Билл ломанулся следом, несясь вдоль пыльной дороги за Стилински.       Они припустили в сторону заброшенной заправки, надеясь только, что Том и Дерек, по старой привычке, не протаранят в ее стене дыру.       Ну и что они вообще успеют до заправки добежать.       Почему-то было очень весело, хоть и немного страшно.       Это уже после, задыхаясь от внезапного забега, от душащего ржача, Билл со Стайлзом обязательно признаются, как им, черт побери, не хватало своих водителей, как они скучали все это время без Дерека и Тома.       После.       А пока, сука, добежать бы до заправки, чтобы эти уроды не задавили. Конец. ©