Милашка

      Юнхо ощущал сомнение, подходя к небольшому пони. Лохматый и настороженный, тот сделал попытку спрятаться за спину хозяйки, но женщина удержала его. Нахрена вообще заводить пони, думал он с легким раздражением. Катать ребятню, понятное дело. Для того небольшая школа верховой езды и открывалась. Только вот мелкий был совсем уж непослушный. Сказывались избыток тестостерона и вредный характер. Он просто просился, чтобы его пустили на колбасу. — У него что-то с задними ногами.       Женщина развернула питомца и провела по загону на заднем дворе. Юнхо внимательно смотрел, как вышагивает малец, потом кивнул. — Кажется, коленная чашечка выскакивает. Она скользить должна по бороздке в суставе, а тут видимо недостаточно глубокая. — Разве ноги уже не должны окрепнуть? — Должны. Но ничего страшного нет, следующие полгода наблюдать и все. Если проблема не исчезнет, я помогу ему, — мужчина сунул руки в карманы комбинезона. — Надо бы кастрировать парня.       Женщина согласилась. Ветеринар покопался в своем чемодане, вернулся к пони со шприцом. Животное перебирало ногами, словно понимая, что с ним хотят сделать. — Держите его за голову. Эти малые любят бодаться. А у вашего темперамент так вообще адский.       В подтверждении слов, пони мотнул головой и вырвался, едва игла вонзилась ему в шею. Отскочил. Шприц заболтался. Юнхо шагнул к нему, чтобы поймать, едва не получил в лоб. Глухо выругался — будь с ним Джеджун, он бы помог леди удержать пони. Но сейчас Чон был один, и справляться приходилось самому. Вернув себе инструмент, Юнхо отошел, чтобы дать время лекарству подействовать. Попросив принести теплой воды и губку, он принес все необходимое. Когда пони повело в сторону, вдвоем с хозяйкой уложили его на бок. Тот подергал ногами и затих, подставив свои беззащитные гениталии специалисту. Чон вымыл яички и взялся за пинцет. Уверенным движением он вспорол округлости и попросту выдавил наружу содержимое. Появилась кровь. Женщина не отошла с гадливостью, наоборот, склонилась и с любопытством наблюдала. — Как оклемается, не ставьте его к кобылам. Я вынул обойму, но один патрон еще остался.       Хозяйка пациента расхохоталась, пообещала не глупить. Покончив с делами, Юнхо собрал вещи, выписал квитанцию и залез в машину. Проверил мобильный. Еще один вызов значился в десяти километрах. Дела пошли в гору и вопрос о втором враче отвалился сам собой — ему просто необходимы были еще одни руки. Предоставив кошек и собак напарнице госпоже Чо, маленькой юркой женщине лет на семнадцать старше него самого, Юнхо взял на себя выезды на обожаемые фермы коров и прочие дела, требующие колес и грубой мужской силы.       Рабочий день завершился рукой в корове. Буренку никак не могли осеменить, и теперь, кажется, получилось. Определив сроки беременности, ветеринар вернулся в клинику. Уже стемнело, поднялся ветер. Так что даже ворота было трудно закрыть, да еще выпавший снег превратил двор в месиво, которое потом застыло грязно-серой коркой. В клинике было тепло и светло, даже можно сказать уютно. Чо ворковала где-то в смотровой, слышался женский смех и еле слышное повизгивание собачонки. Сменив сапоги на тапки, мужчина унес рабочий чемодан в чулан, потом проверил, не скопытился ли кто из оставленных животных, поменял им воду. После чего, сменив комбинезон на спортивные штаны и футболку, сел за компьютер и на телефон. Отпахав лично, теперь оставалось принять отчет менеджера, которому поручил бумажные дела в городе. — … я ушла, до завтра!       Юнхо встрепенулся, выныривая из омута загруженности. Хлопнула дверь. Чо быстро привыкла к тому, что ей редко отвечали, но переносила молчаливость и отрешенность начальства спокойно. У нее был обычный график с десяти до шести, иногда она оставалась до семи, если требовали дела. Потом ее забирал муж или старший сын, и Юнхо оставался один.       Мужчина взглянул на часы. Потянувшись, посидел немного, с отупением глядя в экран компьютера. Потом выключил все и поднялся. Еще раз все проверил, запер двери, забрал рабочий мобильный с собой и поднялся наверх. Пальбари встретил его, виляя хвостом, ткнулся в колени хозяина мордой. — Соскучился?       Решив немного подышать свежим воздухом, Чон взял сигареты и спустился вместе с питомцем на первый этаж. Вышли через заднюю дверь и расположились на крыльце. Заметив у забора кота, деловито закапывающего экскременты, щенок с веселым лаем рванул к нему. Юнхо остался один. Выдохнув дым, он извлек из кармана телефон и набрал номер друга. Квон звонил ему пару раз, но из-за работы Юнхо не мог ответить, а потом забыл. — Привет, я… — ветеринар, поморщившись, отодвинул трубку от уха, когда его оглушил детский вопль, — … кажется, невовремя.       Следующие пять минут пришлось выслушивать жалобы, которые заглушал непрерывный плач младенца. Судя по шуму, разрывающего задний фон, жена повесила на него детей и куда-то сбежала. Бедняга Квон умолял отправить его в командировку. Чон по доброте душевной хотел уже предложить поработать в загородном филиале, но тут мобильный возвестил о еще одном входящем. Дисплей подсказал, что звонит Дже, и мужчина быстро свернул разговор, пожелав папаше удачи. — Аллё! — Привет.       Голос парня заставил Юнхо непроизвольно улыбнуться. — Привет, как дела? Как учеба? Сложно? — Нормально все. — А общага? — Ну, тараканы ползают, щели под подоконником, холодно. — Охренеть. Тебе ведь нормальную комнату выделили. — Ее девчонкам отдали, когда у них затопило.       Юнхо затянулся куревом. — А работа как? — Пока глухо. Я это… — Ким замялся. — Можно приехать на рождественские каникулы? — Конечно, что за вопрос! — Просто, вдруг у тебя планы в Сеуле праздновать. — Нет никаких планов. Скажи, как учеба закончится, я приеду заберу. — Спаси… — мурлыканье парня прервалось из-за помех на линии. — Эй! Дже! Слышишь меня? — Да. — Что-то со связью. — У нас тут мокрый снег, может, налипли на провода? — Может быть. Ты как, не болеешь?       На другом конце провода Дже явно заулыбался — Юнхо был сама заботливость. — У меня все в порядке. Ника… летучих мы… — неясное бормотание сменялось шипением, которое вновь превращалось в голос Джеджуна, — …уше можно запросто подцепить холеру.       Мужчина рассмеялся. Радости Дже не было предела, когда оказалось, что мышь, укусившая его в сарае, была здоровая. Никаких обследований, никаких уколов на его маленькую задницу. Животное получило датчик и было отпущено на волю, другое же милое существо со своим «браслетом» так и не рассталось. Интерес следователя сошел на «нет», на свидания он больше парня не приглашал. Правда, когда с Джеджуна снимут наказание он так и не озвучил, а адвокат Чона был не в курсе.       Ким спросил еще про здоровье старика и судьбу дома, который оставил у него теплые воспоминания, и начал прощаться. — Поднажми чуток, через пару недель увидимся, — Юнхо подобрал ноги, рассчитывая свернуть разговор и возвращаться в дом. — А… Юнхо! Еще кое-что, — Джеджун явно сомневался. — Что? — Не рассердишься? — Откуда я знаю? — рассмеялся Чон. — Говори уже. — Я кое-кого встретил… — шуршание и треск перекрыли торопливое объяснение Джеджуна, — такой хороший… сейчас живем в одной комнате.       Юнхо открыл рот, но так ничего и не выдавил из себя, слишком велико было изумление. Джеджун нашел себе кого-то? Бойфренда? Или просто друга?! Судя по тому, как дрожит его голос, он волнуется. Значит, они не просто приятели. Рука ветеринара непроизвольно упала на пачку сигарет. — На Рождественские каникулы общагу закроют, — продолжил Ким. — Можно нам вдвоем…?       Шум перекрыл Джеджуна, а через пару секунд раздались короткие гудки. Юнхо попробовал перезвонить, но услышал лишь стандартное: «абонент недоступен». Отложив гаджет, он закурил. Вернулся Пальбари, плюхнулся рядом с довольной мордой — ему удалось загнать кота под дом. — Наш малыш завел себе парня, — мужчина взглянул на питомца, выдохнул дым уголком рта. — Скоро привезет знакомиться. Чувствую себя мамашей, чей ребенок внезапно повзрослел… блять.       Вздохнув, он вытянул ноги и уперся спиной в стену. Молча вдохнул никотин. — Я не ревную, просто не ожидал. Чтобы ревновать, нам нужно быть в более интимных отношениях, — Чон поджал губы, глядя прямо перед собой. — Я его учиться отправил, а не хвостом крутить! Какого хрена!       Пальбари опустил морду, чувствуя злость хозяина и не понимая, в чем провинился. Ведь раньше он гонял рыжего соседа, и ему ничего не выговаривали. А теперь от этого человека просто пахнет раздражением.       Юнхо потер лицо ладонями, зажмурился. — Это не ревность, малыш, не ревность. Я уже достаточно взрослый для подобной ерунды. Просто, как-то неожиданно… — ветеринар потрепал притихшего щенка за ухом. И подумал вдруг, что ему совершенно не хочется отпускать Джеджуна. Не хочется отдавать его какому-то парню. Не хочется оставаться опять одному. — И будем мы с тобой вдвоем прозябать, старина. Ладно, пойдем в дом.       Две недели тянулись, словно кисель. Юнхо измучился размышлениями, злился на себя за то, что накручивает. И удивлялся злости, что взялась не пойми откуда. И все же, когда за несколько дней до Рождества получил СМС от Дже «все в силе?», ответил, что приедет и заберет обоих. Умом он понимал, что сам отгородился от парня, сам провел черту, предпочитая не связываться с жизнью Джеджуна. Возможно, он боялся стать ее частью. Возможно, боялся, что кто-то станет его половинкой.       Мутный свет фар выхватывал покрытую снегом дорогу. Деревья слились с темным небом, создавая иллюзию бесконечного черного тоннеля. И в этом сумраке Юнхо было уютно. С его покрасневшими от долгой работы глазами, двухдневной щетиной и пропитавшим футболку запахом кофе с сигаретами. Настроение было пакостное, и становилось все хуже по мере того, как машина приближалась к городу. Хотелось проехать мимо. Хотелось даже придумать отговорку, чтобы повернуть обратно, но бросить Джеджуна на улице он не мог. Поэтому грыз с досады губы и ехал дальше.       Общежитие колледжа походило на брошенное здание, ни в одном окне не горел свет. Даже маленькая лампочка над крыльцом, и та сдохла. Сгорбленная фигурка парня виднелась издали. Дже сидел на сумке, брошенной на ступенях, нахохлившись воробьем. При виде машины, он вскочил. Узнав джип ветеринара, Ким расплылся в улыбке и побежал навстречу, выскочил за ворота. -Привет! — крикнул он радостно, но стоило мужчине выбраться из салона, лицо Джеджуна вытянулось. — Ну и видок! Что случилось? — Ничего. — Проблемы в клинике? Или бритвенный станок украли?       Мужчина пропустил шутку мимо ушей, сходил за сумкой. — Где твой кореш? — Кто? Ааа, — Дже подошел к Юнхо вплотную, расстегнул куртку и продемонстрировал маленький пятачок, торчащий из-за ворота свитера. — Вот.       Юнхо молча таращился на «приятеля» подопечного некоторое время. — Свинья?! — Поросенок. Он декоративный и плохо переносит холод. — Ты… ты… — мужчина не мог подобрать слова от шока. — Ты где его нашел?! — Забавный случай, расскажу по дороге.       Дже погладил указательным пальцем притихшего поросенка, потом застегнул молнию на куртке. И взглянул на Юнхо. Неказистый вид, складки на лбу и неприкрытое изумление многое рассказали наблюдательному подростку. — Ты что же, ревновал? — прошептал Джеджун с долей неверия и счастья. — Ревновал, да? Когда я сказал, что приеду не один. — Ты не говорил, что он — свинья, — буркнул Чон, потупившись. — О боже… ты и правда ревновал! — Нет. — Не ври! — Да не ревновал я, — огрызнулся Юнхо и обошел джип, чтобы забросить сумку в багажник.       Джеджун не мог скрыть улыбку, его глаза заблестели. Шмыгнув набежавшие сопли, он забрался в теплый салон, ощущая себя самым счастливым на свете.