1001 день

      Болезнь почти меня отпустила. Я на удивление выспался и даже встал по-раньше по собственной воле и остался этому только рад. Конечно, из-за собственной ленности и хорошего настроения, я так и не добрался до важных дел. За то спокойно прогулялся с любимым псом и позавтракал в свое удовольствие.       Пара анатомии прошла на удивление продуктивно. Одногруппники не подкачали, и тему нам все-таки объяснили. Посреди нее была учебная пожарка. В который раз убедился в том, что если будет настоящий пожар, мы все помрем в давке и от отравления угарным газом. Трогательно. Торчал я в универе до самого позднего вечера ибо какой-то идиот поставил нам три часа психологии вплоть до восьми вечера. Хоть отпустили и по-раньше, вернулся я в ночь глубокую.       Вчера под ночь она сказала мне в очередной раз, что мы друг другу никто, и что она оставляет меня на иждивение старшим. Видит небо, я бы зарабатывал сам, если бы мне хватало сил и времени. Я и без того пытаюсь подкопить и подработать. Сегодня я весь день намекаю ей на то, что стоило бы и старшим сказать. Все началось с моей просьбы сказать мне имя отчество моего окулиста, ибо линзы теперь - слишком дорогое для меня удовольствие, и стоило бы сделать очки как можно скорее. Она обозлилась ни с чего, вошел старший. Они говорили. Я ушел, но слышал. И то, что говорила она, с каждой минутой возмущало меня все сильнее. Она называла старшего глухим, слепым и глупым, прямым текстом вещала, что он растерял свою мудрость, что он никогда не оказывал ей поддержки и верит только мне. Она переврала все, что произошло тогда, но он не поверил. Он знает, что она будет отпираться из-за своего пьяного состояния, и никогда не признает неправоты. Она такой была по жизни. Я влетел в комнату, упрекнул ее за такое отношение к старшему и еще раз сказал, как все было. И считаю, что был прав. Старший успокоил меня. Он прекрасно понимает, что она не права, что во всем произошедшем ее вина и, что она ни за что не признает ее первой, пока с ее головой творится эта чепуха.       После этого не могу ничего делать. Информация не задерживается в голове, оседая на зрачках и смываясь первой слезой. Аналитическая мысль канула в небытие вместе с бодростью и спокойствием. Значит придется успевать все завтра. Я успею.